Еще раз (гет)

— И зачем мы согласились учиться летом, — Рон конспектировал параграф о Исцеляющих заклинаниях. — Ну вот к чему этот мусор? — он психанул и швырнул перо на стол.

— Не знай я этого мусора, — проворчала Гермиона, оторвавшись от любимой нумерологии, — ты бы сейчас сидел без половины руки.

— Снейп озверел, Макгонагалл совсем с ума сошла со своими чарами Восстановления… да мы ей уже весь кабинет заново обставили!

— Ты считаешь, нас хотят использовать по полной в реконструкции замка? — Гарри почесал нос, не отрываясь от работы для Спраут о листьях Гниющего Гибискуса. — «Используется в приготовлении мощнейшего средства, связующего две души, вопреки волеизъявлению, и спасающие от гибели последнего…» — бормотал он. — Ерунда какая-то, как зелье может связать?..

— А завтра Бинс! — взвыл Рон. — Полтора часа!

— Полтора часа здорового, глубокого сна, — бодро сообщил Гарри, игнорируя взгляд Гермионы.

— На вашем месте я бы Бинса послушала…

— Мы это уже обсуждали, Гермиона, — перебил Рон, — шесть лет подряд. Не можем мы его слушать, он хуже снотворного! Я бы и рад, но глаза слипаются.

— Но в этом году он рассказывает не про гоблинские восстания и войны с великанами, потому что в двадцатом веке их не было. Ну, если только в самом начале.

— Вот-вот. Извини, но мы с Гарри пропустили первые лекции, так что не вижу смысла начинать… Тем более что на шестом курсе у нас не было истории магии, стало быть, и сдавать нам ее не придется.

— А между тем, — она повысила голос, — на прошлом уроке профессор рассказывал о дуэли Дамблдора и Грин-де-вальда!

— Рита уже и так постаралась, — устало напомнил Гарри. — Благодаря ее «бестселлеру», — он изобразил пальцами кавычки, — вся страна знает о Дамблдоре больше, чем сам он сам знал. Так или иначе, Гермиона, я бы предпочел потратить эти полтора часа на что-нибудь другое. Например, на полеты.

Не обращая внимания на насупившуюся подругу, Гарри повернулся к Рону, который явно не знал, как себя повести: то ли успокоить Гермиону, то ли взять сторону Гарри, то ли держать нейтралитет.

— Я говорил с Макгонагалл, она сказала, что о квиддиче не может быть и речи. Администрация объясняет это объективными трудностями в наборе команд, но сдается мне, что без Снейпа не обошлось.

— Ага, он все сделает, чтобы лишить тебя всех радостей.

— А по мне, он просто заботится о безопасности Гарри, — Гермиона сбросила руку Рона со своих плеч, — на поле сцапать Гарри проще всего.

— Да-да, оправдывай его, — взъерепенился Рон, оскорбленный пренебрежительным отношением.

— Не ссорьтесь, — устало вздохнул Поттер. — Гермиона права, разумеется. — Рон посмотрел на него так возмущенно, будто Гарри заявил, что переходит на сторону Пожирателей. — Но так хочется сыграть.

— Ничего, осталась пара месяцев, и ты сможешь с чистой совестью отдаться квиддичу, — Гермиона сменила гнев на милость. — Не расстраивайтесь, времени у нас не так чтобы много даже на уроки. Я подозреваю, что преподаватели считают нас роботами.

Проведя два душных месяца за книгами, Гарри не мог с ней не согласиться.

Макгонагалл, судя по всему, считала, что вскоре в мире наступит апокалипсис, и студентам предстоит восстанавливать замок из ничего. Три раза в неделю они приходили в абсолютно пустой класс и за полтора часа воссоздавали его обстановку, глядя на предложенный макет. Макет с каждым разом становился все сложнее: если поначалу Макгонагалл требовала сделать из воздуха парты и стулья, то со временем запросы ее росли, и теперь к концу занятия профессор расхаживала по тесно обставленной комнате, чем-то напоминавшей Гарри жилище Хэпзибы Смит.

— Зачем нашей старушке столько мебели? — беззлобно посмеивался Рон. — Никак собралась открыть лавку подержанных вещей.

— Кстати, насчет лавки. Как Джордж? — Гермиона сидела на корточках и перечитывала параграф о трансфигурации человеческого ногтя в плоскую тарелку.

— Держится, — горестно вздохнул тот. — Целыми днями торчит в магазине, взял на работу Анджелину.

— Может, поэтому и торчит? — с надеждой предположила Гермиона.

— Может.

— Джинни писала, что ему лучше, уже не кричит по ночам, — вставил Гарри. — Она пыталась разговорить Джорджа, но пока как-то не очень.

— А мне Джинни этого не писала, — Рон надулся.

— А ты ее спрашивал?

— Спрашивал! Я всегда спрашиваю, как у них дела, у всех, — сделал ударение на последнем слове, как будто с ним спорили. — Но Джинни отделывается коротким «все окей» или «тебе мама обо всем напишет подробно». Зато Гарри катает послания по два свитка! Даже Флитвик не удостаивался такой чести, когда просил принести эссе.

Флитвик, следуя примеру Макгонагалл, нагружал студентов так, что спины трещали. После Исцеляющих заклятий учились Связующим (Гермиона заработала тридцатиочковую премию, продемонстрировав блестящее владение Протеевыми чарами), потом тренировали Отвлекающие и Обманные заклинания, а в следующем месяце профессор пообещал рассказать о межпредметных связях заклятий с зельями и с трансфигурацией, правда, кроме Гермионы, опять никто ничего не понял.

— Ну, то есть Флитвик покажет, как заколдовать зелье, чтобы оно плюсом к своим свойствам приобрело дополнительные.

— Муть какая, — покачал головой Гарри, которому зелий хватало и на уроках Снейпа.

Один вид Снейпа напоминал ему о давнем разговоре и опасности, нависшей над Гарри и его друзьями. Он старательно не думал об этом, отвлекаясь на более приятные вещи, писал длиннющие письма, уходя в них целиком, мечтал о квиддиче, но в мечты все чаще врывались сообщения о странном поведении однокурсников. Огромными сапогами новости эти топтались по нему, вдавливали в землю и оставляли ни с чем. Вернее, с множеством вопросов, на которые не было ответов.

Недавно Гермионе удалось выловить Кингсли, заскочившего в штаб: с обследованием здания Министерства почти закончили, и потому министерские появлялись в Хогвартсе все реже, перебравшись на привычное место.

— Сказал, чтобы мы пока что ни о чем не беспокоились, — возмущенно буркнула она, плюхнувшись на диван рядом с Роном. — Все эти дурацкие попытки проникнуть в гостиную Гриффиндора и залезть в унитаз не более чем отвлекающий маневр, — передразнила непроницаемое лицо Шеклболта. — Кажется, нас до сих пор считают детьми.

Новости поступали в Хогвартс неохотно. Любые новости, даже самые безобидные. Репортеры превратили «Пророк» в чехарду мелких статеек, повествующих о битве или несущих частное мнение о событиях, одновременно с этим клянчили прибавки зарплаты и выпускали газету нерегулярно. Пий Тикнесс их разбаловал, пояснил Кингсли. Волдеморт, которому требовалась мощная поддержка средств массовой информации, не скупился не только на угрозы, но и на обещания, ведь всем известно, что рабский труд менее продуктивен. Стоит ли говорить, что повседневная жизнь магов мало волновала собратьев Риты Скитер, и скудные сведения о внешнем мире друзья получали от самого Шеклболта, Ремуса и из писем семьи Уизли.

— Ну уж Кингсли-то должен понимать, насколько все серьезно, — Рон ударил кулаком в собственную ладонь, — если на Гарри идет охота, нам следует быть готовыми.

— И Уилкис эту он не знает, говорит, что в школе ее не помнит, что наводит на мысли о вранье.

— Это почему же?

— Да потому что Кингсли, по идее, должен был учиться примерно в одно время с ней. Ему чуть больше тридцати, если не ошибаюсь.

— Но Уилкис-то меньше!

— Нет, Рон, поверь мне, есть признаки, которые заметит только женщина.

— Как хорошо, что среди нас есть женщина! — тут же подхватил Рон, за что получил подушкой по макушке.

— Слушай, Гермиона, да что в этом такого? Вот скажи, ты помнишь всех до единого студентов, которые учились на курсе с Перси? А двумя годами старше нас?

— Гарри дело говорит. Есть ведь серые мыши, которых не заметишь, даже если в упор смотреть.

— Придет время, Гарри, и ты поймешь, что я была права. — Гермиона до такой степени напомнила ему профессора Макгонагалл, что Гарри тут же захотелось сесть за сочинение о Дезиллюминационных чарах.

— Просто вредничает, — прошептал Рон, когда она поднялась из кресла, демонстративно сухо пожелала спокойной ночи и удалилась в девичьи спальни. — К утру остынет, так всегда бывает, — со знанием дела заверил он. — А сейчас предлагаю воспользоваться тем, что помех нет, и обсудить грядущую пятницу.

— А что будет в пятницу? — не понял Гарри.

— Да ты, дружок, совсем плох, — с напускной жалостью прошелестел тот. — Я вижу… вижу… мистер Поттер, — он изобразил Трелони, выпучив глаза, — что с такими слабыми мозгами вы не доживете до восемнадцатилетия.

И тут до него дошло.

— Мой день рождения! Я ни разу не праздновал его в Хогвартсе, вот и вылетело из головы.

— Само собой, — ухмыльнулся Рон. — Мы все совершеннолетние, как считаешь, удастся достать Огненного виски?

— Наверное, удастся, — пожал плечами Гарри, — хотя, честно говоря, у меня нет особого настроения праздновать.

Нехорошее предчувствие, завернувшись в мантию-невидимку, закралось в душу и удобно там устроилось. В шумной неразберихе может произойти что угодно.

— Да ты что! Наверняка народ захочет отпраздновать, нельзя лишать их такой возможности.

— Ну да, наверное, — нехотя согласился Гарри в надежде, что до завтрашнего утра Рон сподобится Гермионе и остынет.

Однако за завтраком друг продолжал оживленно планировать вечер пятницы, несмотря на то, что одобрения со стороны Гермионы так же не получил.

— Может, мы обойдемся тортом и вечерним чаем, а, как в «Норе»? — нерешительно предложила она, впрочем, без особого энтузиазма.

— Да ты что! — повторил Рон. — Это же восемнадцать лет! Это даже у магглов считается совершеннолетием. Мы с тобой отпраздновали восемнадцатилетие на площади Гриммо да в палатке, пусть хоть у Гарри будет торжество.

— Как будто ты о Гарри заботишься, тебе бы лишь бы…

— Лишь бы что?

— Выпить и повеселиться, тогда как жизнь Гарри…

— Вот что, ребята. — Только бы не ссора. — Предлагаю компромисс: мы отметим как следует… — Гермиона задохнулась от возмущения. — Но пригласим Ремуса. Он же наш друг, это будет выглядеть естественно, а в случае чего с нами будет преподаватель.

— Мудро, — тут же сказал Рон и вопросительно посмотрел на Гермиону, которая явно разрывалась между желанием поспорить и чувствами к друзьям.

— Ладно, но если что-нибудь случится…

— Если что-нибудь случится, у тебя уже не будет возможности сказать: «Я же говорила!» — мрачно пошутил Рон, и все трое вернулись к эссе для Снейпа на тему «Яд Самди и способы его применения».

~*~*~

Дни до пятницы пролетели быстрее, чем «Молния». За неделю Гарри успел освоить Дезиллюминационное заклинание, пусть не так хорошо, как Гермиона, но все же лучше Симуса, который как слился с серо-бурым гобеленом, так и остался полосатым. Снейп все настойчивее предрекал Поттеру низший балл на экзамене, и тем самым изрядно действовал на нервы, Флитвик долго и путано объяснял про связь заклятий и зелий, чем окончательно привел Гарри в уныние.

Неожиданно часы, проведенные в компании профессора Уилкис и Ремуса, начали приносить удовлетворение, в отличие от остальных занятий, нацеленных исключительно на сдачу экзамена. И это учитывая, что Уилкис постоянно подыгрывала слизеринцам и подкалывала гриффиндорцев. В своей «превосходно» на ЖАБА Гарри не сомневался, а потому с удовольствием отражал град заклятий, сыпавшихся на него с двух сторон.

На одном из последних уроков профессор Уилкис с ухмылочкой, не предвещавшей ничего приятного, объявила, что с этого дня в их поединках появляется так называемый «соперник икс».

— Кто это такой? — Забини с Малфоем не оставляли попыток привлечь к себе внимание и, надо сказать, Уилкис их в этом поощряла. Декан все-таки.

— «Соперник икс» на сленге авроров — темная лошадка. Противники не знают, на чьей он стороне, следовательно, возникает необходимость не только размахивать палочкой направо и налево, но еще и котелком варить. Что лучше — оглушить мистера X сразу? А вдруг он станет неплохой поддержкой? А если не станет, что тогда?

Студенты притихли.

— На первых порах нашим мистером икс будет профессор Люпин. — Ремус выступил вперед и улыбнулся ученикам. — А там посмотрим. Ну, кто первый?

— Я, — решился Гарри, почти уверенный в том, что Ремус выберет его сторону.

Он вышел на середину класса и выбросил руку вперед. Очень вовремя, потому как профессор Уилкис не дала времени на раздумья: выстрелила Оглушающим заклятием и на всякий случай поставила Щит между собой и Люпином. Гарри внезапно сообразил, что она тоже не может знать, за кого решит сражаться Ремус, и оценил простенький ход по достоинству — как можно дольше держать «соперника X» подальше от схватки.

Уилкис круто развернулась, напустив на Гарри огромных тварей («Летучемышиный сглаз», — успел подумать он, прежде чем уйти в оборону). В ответ на мощное заклятие косноязычия профессор подняла брови и взмахнула палочкой наискось; едва удалось укрыться за партой, перекатиться на спину и вскочить на ноги. Пока он валялся на полу, Уилкис успела послать в Люпина Экспеллиармус, поймала налету его оружие. Миг — и Гарри рухнул как мешок с картошкой под действием удвоенного Ступефая.

«Изящно, профессор!» — льстиво прокомментировал Малфой.

— Фините, — произнес Забини, снимая с Уилкис заклятие косноязычия.

— Как видите, я использовала самое топорное решение из имеющихся — просто не дала профессору Люпину определиться, кому из нас с мистером Поттером он поможет. — Улыбка сползла с лица Драко. — Существует множество других способов, — мягко заверила она, — более разумных. Следующий, — поворачиваясь к классу спиной, велела профессор.

После урока Уилкис попросила Гарри задержаться. Не скрывая удивления, он остался; Рон с Гермионой топтались тут же.

— Я просила остаться только мистера Поттера, — отрезала профессор, и в ее голосе появились нехарактерные стальные нотки. Которые, впрочем, становились уже привычными.

Рон потянул Гермиону за собой, и они нехотя вышли из класса.

Гарри почти видел, как Гермиона думает: «Все равно он нам все расскажет».

— Помнишь, мы говорили с тобой о доверии? — как всегда без долгих хождений вокруг да около начала Уилкис.

— Это когда вы сказали мне, что вам не стоит доверять? Помню.

— Именно.

— Что, уже можно?

Она тихо рассмеялась.

— Нет. Но я подумала, что тот разговор наверняка станет толчком к следующему шагу. Не удивлюсь, если вы перерыли все библиотечные полки в поисках сведений обо мне.

Гарри почувствовал, что начал краснеть.

— Да нет, мы… — решил, что стоит сказать хотя бы часть правды. — Мы пытались что-то найти, но давно бросили это дело.

— Это вы бросили, а мисс Грейнджер продолжает упорствовать, — Уилкис не спрашивала, а утверждала. — Так вот, Поттер, я предупредила тебя вовсе не с целью настроить против себя. Не учла, что ты слишком долго жил со смертельной опасностью над хребтом и стал несколько более подозрительным, чем того требует нынешняя ситуация.

— Вы сказали, что… будь вы мной, никогда не стали бы доверять вам, — припомнил Гарри точную формулировку и уставился на нее.

— Ну конечно! — она щелкнула пальцами. — Будь я Гарри Поттером, никогда не стала бы доверять профессору Уилкис.

Гарри, чувствуя себя самым тупым студентом на экзамене, едва ли заметил ударение на фамилии.

— Я бы скорее доверилась какой-нибудь Вектор. Или этой… как ее… руны ведет, никак не могу запомнить ее фамилию. Наверное, потому что моль бледная. О таких обычно не пишут в газетах, их не упоминают в книгах, не помнят в лицо, — Гарри прямо-таки чуял, что сейчас профессор говорит нечто очень важное, то, что нужно запомнить дословно — чтобы потом пересказать Гермионе и подождать, пока та найдет объяснение. Омут памяти бы сюда. — Понимаете, мистер Поттер, невидимкой легче жить, а те, кто всегда на виду… Ну, вам ли не знать.

Гарри начал ухватывать суть. Мысль о серых кардиналах зажглась на краешке сознания, и почему-то вспомнился Слагхорн. А после — Петтигрю.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что не причиню тебе вреда, — прямо и спокойно проговорила Уилкис, глядя ему в глаза. — И это отнюдь не означает, что ты должен мне верить.

Гарри, окончательно запутавшись, побрел к выходу. Казалось, даже ноги заплетаются.

— Гарри!

Он замер и повернулся. Уилкис впервые назвала его по имени.

— С наступающим днем рождения. — И тут она сделала то, чего Гарри в глубине души уже ждал — широко ухмыльнулась, на короткий миг превратившись в беззаботную девчонку.

~*~*~

— По-моему, она с тобой заигрывает, — озабоченно проговорила Гермиона, выслушав рассказ до конца. Гарри постарался припомнить как можно больше и точнее.

— Странная она, — Рон потер глаза. — Не, не потому что заигрывает, ты очень даже ничего, — поспешил заверить он, и Гарри в отместку пихнул его в бок, — просто… То вся такая из себя строгая и таинственная, а то с днем рождения поздравляет.

— Да и откуда она знает?

— Ну, Гарри, это несложно узнать. Если она старается втереться в доверие, просто прошерстила документы…

— Да и кто не знает дату твоего рождения, сынок, — голосом древнего старика прокряхтел Рон. И Гарри подумал, что у старика, ко всему прочему, маразм.

— Если бы я хотел втереться в доверие, не стал бы напоминать при каждом удобном случае «не доверять мне».

— Ой, не знаю, Гарри. С одной стороны, эта Уилкис смахивает на Снейпа — вся такая же черная, постоянная (наверное, Гермиона имела в виду прическу, догадался Гарри), любит слизеринцев — даже не делает замечаний Малфою! — и многое знает о темных искусствах.

— Ты сама говорила, что врага надо знать в лицо.

— С другой стороны, — не слушая, продолжала Гермиона, — за два месяца она не сделала ни единой попытки навредить Гарри, постоянно говорит намеками и… нас явно пытаются накормить тухлым ужином.

— М-м?

— Ремус что-то не договаривает, Макгонагалл выглядит мрачнее с каждым днем, а Кингсли упирается и молчит. Не кажется ли вам, что чем-то попахивает?

— Ага, глубоким сном на завтрашней истории магии, — Рон зевнул.

— Предложения? — спросил Гарри, подводя итог.

— Отправиться по кроватям, — тянул свое Рон, а Гермиона наклонилась вперед, потому что в этот момент дверь открылась, и, хихикая, в гостиную ввалились Симус с Лавандой.

— Подождать и продолжать поиски.

— Ты опять за свое! Гермиона, ты уже перетряхнула все книги и журналы; Пинс тебя скоро на порог не пустит.

— Уилкис явно хочет что-то сказать. Только дурак будет затыкать уши, — сдержанно отозвалась она. — Не зря она завела речь о себе и Вектор. А теперь я соглашусь с Роном, иначе завтра именинник будет сонной мухой, — подтолкнула Гарри к лестнице в мужские спальни. Тот послушно отправился спать, точно зная, что сегодня Рона ждать бесполезно.

Ночью за ним гонялось старое письмо матери, в котором Лили писала Сириусу о первом дне рождения Гарри, после оно превратилось в профессора Уилкис, переломившую игрушечную метлу пополам и выбросившую щепки в окно. Гарри залился слезами, но его тут же взял на руки крестный и шутливо погрозил Уилкис, та улыбнулась до ушей — и это нисколько не преувеличение: уголки рта ее растянулись, показавшиеся зубы были острыми, мелкими, а рот обратился зияющей дырой. Из дыры вылез Снейп и, вытянувшись в струнку, принялся выговаривать Гарри:

«Да, Поттер, это моя сестра, видите, как похожа, прошу относиться к ней с тем же уважением, что и ко мне».

Гарри хотел было возразить, что Уилкис гораздо миловиднее, но не успел, потому что проснулся и сел. Часы показывали полседьмого, значит, скоро вставать. Перед глазами до сих пор стоял яркий сон, но при ближайшем рассмотрении он оказывался цепочкой абсурдных картинок, никак не связанных между собой.

Гарри отдернул полог сильнее и принялся одеваться. Симус, Дин и Невилл крепко спали, за окном уже рассвело, а в изножье кровати ждали подарки. Гарри медленно взял верхний, но не успел даже прочесть, от кого он, раздался стук. Вскинув взгляд на окно, увидел белую, с серыми вкраплениями сову, которая желала попасть внутрь. В лапах ее не было ничего, напоминающего подарок, лишь небольшой кусок пергамента.

Дорогой Гарри, с днем рождения! По традиции решил подарить тебе не шибко большое, но полезное. Надеюсь, эта сова станет тебе другом, как Хедвиг.

Хагрид.

«Какая же бестактность!» — огорчилась бы Гермиона.

Рон наверняка кинулся бы осматривать птицу, а Гарри, сглотнув комок в горле, протянул руку, и сова послушно перелетела к новому хозяину.

— Ты не против носить то же имя? — тихо спросил он. — Будешь Хедвиг Вторая, — усмехнулся. Сова легко клюнула его. — Вот и договорились, а вы чем-то похожи…

Как будто погибшая Хедвиг, преодолев грязные заслоны дождя и дней, вновь присоединилась к нему.

Гарри, задернув полог, все рассматривал подарок Хагрида; в спальне начали просыпаться друзья, а он все не мог отделаться от комка в горле, причиняющего боль. Даже про остальные свертки забыл, так и просидел до самого завтрака, очнулся только благодаря Невиллу, позвавшему:

— Эй, Гарри, ты чего там? На уроки опоздаешь. С днем рожденья, Гарри.

В пологе образовалась щель, и показался озадаченный Лонгботтом. Только завидев его, Гарри припомнил, что у Невилла вчера тоже был день рождения, да тот никому ничего не сказал, ни словом не обмолвился.

— И тебя с прошедшим, — внимательно взглянул на Невилла.

— О, спасибо! Так необычно, правда? Ни разу еще не отмечал в Хогвартсе. Да и вчера не особо как-то…

— Думаю, нам стоит отметить сегодня вместе, — четко проговорил Гарри; решение пришло мгновенно и представлялось единственно верным. — Разница-то всего в один день.

— Да нет, сегодня же твой…

— Невилл, ты же сам сказал, что в Хогвартсе еще ни разу не праздновал! Больше возможности не представится! — горячо выпалил Гарри.

— Ну, кто знает, — скромно потупился тот, — профессор Спраут намекнула, что…

— Правда, Невилл, соглашайся!

Гарри сам не знал, чего хочет: сделать приятное другу или отвести как можно больше любопытных глаз от себя.

— Ну, хорошо, — решился тот, — в конце концов, о чем бабуля не узнает, о том не пришлет громовещатель, — хохотнул Невилл и, подмигнув, вышел из спальни.

Гарри вихрем оделся и вылетел вслед за ним.

— Наконец-то! — обрадованно подскочила Гермиона. — Мы-то уж думали…

— Что ты не смог выбраться из-под горы подарков, — закончил за нее Рон, и все трое прыснули. — А Снейп нынче не в духе, — сообщил он, кивнув на преподавателей.

— Ну, он знает, что у меня сегодня… — Гарри отыскал директора глазами и убедился, что тот мрачнее обычного. — Да ну его. Я вот что придумал…

Услышав про Невилла, Гермиона всплеснула руками:

— Вот черт, как же мы забыли вчера, — она покусывала губу от досады. — Ты молодец, Гарри, что вспомнил, и здорово, что пригласил праздновать вместе.

— Осталось пережить Бинса, Макгонагалл (уверен, сегодня она захочет корабельную каюту) и Уилкис, — Рон воздел руки к небу, как будто всей душой радовался редким встречам с любимой.

— И поговорить с Ремусом, пригласить его, — напомнил Гарри самому себе.

— Вы писать, разумеется, не собираетесь? — недовольно констатировала Гермиона, усаживаясь в классе истории магии.

— Разумеется. Я не выспался, — многозначительно поиграл бровями Рон, и Гарри, сложившись пополам от смеха, поклялся бы, что небольшая интермедия предназначена для него. В груди, несмотря на веселье, заныло: как никогда он жаждал, чтобы Джинни оказалась рядом, а ощутимая идиллия лучших друзей лишь обостряла боль.

Бинс начал бормотать под нос, а Гарри словно оказался за много миль отсюда и за много часов. Снова видел, как ровно год назад Джинни впервые пригласила его зайти к ней в комнату, и радовался, что Рон не может наблюдать того же. Гарри прикрыл глаза, тщетно пытаясь выудить из памяти ощущения, но выходило плохо, точно время сожрало их, оставив лишь вкус на губах.

Из грез его вырвал звук открывшейся двери. Но стоявший на пороге не спешил заходить.

— Да-да? — Бинс с трудом оторвался от своих лекций. Гермиона строчила последнее предложение, которое не успела еще записать. Рон дрых на парте и вроде бы похрапывал.

— Кикимер пришел за хозяином, сэр, — низко поклонился эльф привидению. — Кикимеру велено позвать хозяина.

— Это мой эльф, профессор! — воскликнул Гарри, с тревогой подскакивая на ноги. Господи, неужели что-то случилось? — Можно… можно я пойду?

— Будь осторожен, Гарри, — успела шепнуть Гермиона, — вдруг это ловушка?

Рон лишь пробормотал что-то во сне.

— Знаю, — он на ходу вытащил палочку и вымелся из класса со всей возможной скоростью. — Кикимер! Что произошло, Кикимер? С кем-то беда? Ну отвечай же! — Гарри схватил домовика и слегка встряхнул.

— Ничего не случилось, хозяин Гарри, Кикимеру велели вызвать вас из класса…

— Кто? Кто велел?

— Не тряси его, Гарри, это я попросила.

Медленно, не веря своим ушам, он поднялся с колен, и еще медленнее повернулся. Нет, не может быть, ему, верно, мерещится, слишком сильно желал увидеть Джинни…

— Не знала, как еще избавиться от Рона, — со смущенной улыбкой пояснила восхитительно живая и настоящая Джинни, — он бы увязался следом за тобой. Кажется, что-то подобное с нами уже было, но… с днем рождения, Гарри.

Конечно, было, но разницу можно пощупать руками.

Гарри, не найдя подходящих слов, в два шага преодолел разделявшее их расстояние, прижал Джинни к себе и поцеловал. Она обхватила его за шею и приподнялась на цыпочки: сейчас ему приходилось склоняться ниже, чем год назад.

— Ты… приехала… Джинни. Это… лучший подарок, — бормотал Гарри. — Я здесь совсем извелся без тебя, — признался он, когда поцелуй прервался, — дни как в лихорадке, все одинаковые. — После победы над Волдемортом все причины их разлуки сгинули, и жажда быть с Джинни усилилась вдесятеро.

Она, казалось, не поверила ему, но, стоило моргнуть, сомнение развеялось.

— Я решила подарить тебе пуговицу от своей мантии, — Джинни невольно улыбнулась, завидев, что брови Гарри поползли вверх, — это чуть больше, чем в прошлом году. — Он открыл было рот, но Джинни приложила палец к его губам. — Но для начала тебе придется добраться до нее. На себе резать мантию я не позволю, промахнешься еще, — и чуть покраснела.

— Флитвик считает, что я делаю успехи во всяких там заклинаниях Ножниц, — Гарри сжал ее пальцы и, увлекая Джинни за собой, устремился к потайному ходу, кратчайшим путем ведущему к гостиной Гриффиндора. — А благодаря Макгонагалл, могу наколдовать новую мантию, если вдруг с твоей что-то случится, — тяжело дыша от быстрого бега и возбуждения, запер дверь в спальню и начал распутывать узел галстука.

Джинни потянулась к его рубашке, но Гарри, осмелев от внезапно нахлынувшего счастья, перехватил ее руку:

— Сначала мой подарок. — Он чувствовал себя пьяным, хотя виски в последний раз пил сразу после битвы. — И почему день рождения только раз в году?

— Ничего, мне через две недели семнадцать, — прошептала Джинни, позволив ему развязать пояс платья. — Жду от тебя как минимум…

— Я отдам тебе все свои трусы, — глупо прыснул Гарри, без малейшего зазрения совести вспомнив Рона и Гермиону с ее «осталось подождать, пока из стирки вернется твое белье».

~*~*~

— Где ты пропадал? — встревоженная Гермиона топталась у дверей Макгонагалл. — Зачем Кикимер вызывал тебя?

— Мы забрали твои вещи из класса Бинса. Он опять нес таку-у-ую чепуху.

— Не скажи. На этот раз он действительно говорил важные вещи. Да, мы все это знали, но, кто слушал внимательно, Рон, услышал.

— То есть ты одна, — растянулся в улыбке Гарри. Настроение его взлетело так высоко, что снитчу и не снилось. — Я… в общем, мне нужно было отлучиться.

— А чего такой растрепанный и запыхавшийся? — допытывалась Гермиона.

— Брось, он всегда такой! — захихикал Рон, и Гарри едва удержался от того, чтобы присоединиться к нему.

Трансфигурация и Защита пролетели в мечтах о вечере, когда все они соберутся в гостиной, Джинни будет рядом, а Рон навеселе наверняка ослабит братский надзор.

— Да вы сегодня, я гляжу, не с нами, мистер Поттер, — Уилкис подтвердила опасения Гермионы. Она только что отправила Гарри в нокаут простейшим парализующим заклятием, не прошло и минуты с начала поединка. — Даже профессор Люпин не понадобился, чтобы вас одолеть.

— Простите, я сегодня… не в форме, — честно сказал он, с нетерпением ожидая конца занятия, чтобы пригласить Ремуса.

— Да уж вижу. Расслабились, — почти презрительно скривилась Уилкис, но ничто не могло сегодня огорчить Гарри.

— Так ты придешь? — еще раз уточнил он после урока, и Люпин доверительно улыбнулся:

— Ну конечно. Твое семнадцатилетие я пропустил, увы, но сегодня — обязательно, — на пару секунд замолчал, а после добавил, глядя сквозь Гарри: — Лили с Джеймсом были бы рады видеть, какой ты вырос, — голос дрогнул.

— Они были рады, — сжав руку Ремуса, Гарри припомнил Воскрешающий камень в Запретном лесу. — Я видел их, когда думал, что умираю.

Люпин выглядел испуганным. Это Гарри еще не рассказал, что его, Ремуса, тоже видел.

— Нет-нет, ничего такого, но… в общем, приходи, мы будем ждать, — неловко закончил он и сразу же поспешил уйти. Воспоминаниям о том дне удалось немного потушить огонь, горевший в груди с приездом Джинни.

— А ты что здесь делаешь? — Рон остановился как вкопанный, завидев в гостиной сестру.

— И тебе привет, — ухмыльнулась та и быстро обняла его. — Приехала поздравить Гарри. Мама отпустила, — предвосхищая вопрос, — а на входе Филч проверил с такой тщательностью, будто не узнал. Будто это не мы с Невиллом и Полумной доставляли ему кучу неприятностей в прошлом году. Потом позвал Макгонагалл, и та уже меня пропустила, задав какой-то ерундовый проверочный вопрос.

— Сейчас всех так проверяют, Джинни, — Гермиона с радостью рассматривала подругу, — видишь ли… — она запнулась, вопросительно поглядела на Гарри и, получив одобрение, продолжила: — Видишь ли, на нашего именинника все еще точат зуб Пожиратели, и Хогвартс снова на осадном положении.

— Что?! — Джинни резко повернулась к нему. — Но ты ничего не сказал утром!..

— Ага, так вот куда ты отлучался с истории магии! — рявкнул Рон так громко, будто обнаружил под диваном дюжину пауков.

— Ну да, — почти сердито кивнул Гарри.

— И чем это вы занимались, что ты такой взмыленный прибежал? — он покраснел и уже начал зеленеть.

— О, Ремус, а мы тебя ждали! — воскликнула Гермиона, с готовностью бросаясь прочь от Рона. — Проходи, проходи… И вы, мисс Вейн, — с сомнением пригласила она.

Гарри с удивлением обнаружил, что Люпин пришел не один. За ним маячила та самая женщина, что была в кабинете Снейпа, когда их с Малфоем притащили туда для разборок.

— Миссис, — поправила незваная гостья.

— Да-да, простите.

— Извини, Гарри, я не смог отделаться от Мэри, — оправдывался Ремус. — Она вам не помешает… Подозреваю, что ее Кингсли попросил присмотреть, Мэри же из министерства, но не зануда, может и бокальчик выпить за твое здоровье.

— Да я не против, если она на нашей стороне, — пожал плечами Гарри, все же с тревогой оглядываясь. Миссис Вейн откинула с лица темные волосы и с самым доброжелательным видом уселась между Парвати и Падмой:

— А-а, у меня уже в глазах двоится, а ведь я еще ни капли в рот не брала!

Ее слова послужили сигналом к началу. Равенкловские парни потянулись к напиткам, подавая всем присутствующим стаканы, Дин занялся старым радиоприемником с целью извлечь из него музыку, а Гарри, которому на ум вдруг пришла догадка, спросил:

— А у нее случайно нет дочери по имени Ромильда?

— Не знаю, — Ремус нахмурился. — Вроде бы она говорила что-то такое.

— Понятно, откуда у Ромильды столько навязчивости, — сказал Гарри Джинни на ухо, и та подавила смешок.

— Ну, — Рон поднял бокал с медовухой под звуки неясной мелодии: Дину удалось сладить с приемником, — желаю Гарри жить долго и не хворать! С днем рождения, дружище! А Невиллу, хоть и с опозданием, хочу пожелать, чтобы как можно реже приходилось нападать на друзей, — только четверо поняли, к чему Рон это сказал, но остальные подхватили:

— Верно-верно, — и опустошили стаканы.

Праздник покатился как с горы. Вскоре в гомоне потонули и гортанное пение Селестины Уорлок, и смех, и даже бормотание Рона, сидевшего совсем рядом.

— А после этот идиот Мальсибер заявил, что работаю я из рук вон плохо и только место там занимаю, — послышался быстрый говор Мэри Вейн, и Гарри стряхнул с себя оцепенение, приобняв Джинни покрепче.

— По-моему, вы этого Мальсибера не любите, — вежливо предположила Лаванда, разглядывая рубцы на своих запястьях.

— Да за что его любить? В министерстве в минувшем году было мало тех, к кому я пылала страстными чувствами. Но, стоит признать, с Мальсибером у меня любовь со школы: из-за него я чуть было не осталась без глаз. Курсе на пятом это случилось.

— Что-о? — Гермиона взвизгнула.

— Этот страшила, — Вейн сделала глоток виски и закивала, — выловил меня в коридоре, вжал в стенку и сообщил, что ему необходимо проверить на ком-нибудь новое заклинание. Разумеется, на своих слизеринчиках он его проверять не решился.

— А что за заклинание? — прошептала Ханна.

— О, страшила ласково предложил «ослепнуть от счастья». Поначалу ты чувствуешь легкость, потом эйфорию, плавно заменяемую безграничным, абсолютным счастьем — что-то вроде Феликс Фелицис, только в сотню раз сильнее. Это одно из заклятий, требующих связи с зельем. Если мыслить более приземленными категориями, — она повертела головой, убедилась, что маленьких детей нет и быть не может, — то это сродни оргазму.

Гарри вспомнил последние уроки Флитвика; профессор ничего такого не упоминал, само собой.

— А дальше? — сгорала от любопытства Сьюзен.

— Дальше, — Вейн зловеще усмехнулась и, кажется, протрезвела, — дальше ты слепнешь.

Наступило молчание, и лишь те, кто сидел дальше всех от Мэри, продолжали переговариваться.

— Если пожелать большего, совершенного беспамятства, можно лишиться зрения. Одно из побочных свойств заклятия. Все это я узнала позже, а в тот момент… Ну, наверное, мне было очень хорошо… поначалу, — она скривилась.

— Вы — Мэри Макдональд, — в почти полной тишине сказал Гарри. Сон как рукой сняло.

— Да, — пораженная Мэри склонила голову набок. — Но я давно не ношу эту фамилию. Откуда ты знаешь?..

— Мне… рассказывали, — соврал Гарри, не вдаваясь в подробности.

— Кто-то из моих бывших однокурсников, да? — она покосилась на Ремуса.

— Не я, — Люпин качнул головой. — Наверное, Сириус? — обратился к Гарри, чуть сдвинув брови.

— Д… нет. Неважно, просто знаю и все. — Надо же, с бухты-барахты познакомился с еще одной одноклассницей матери и отца. Похоже, они с мамой были близки, раз именно Мэри много лет назад передавала ей новости от Снейпа. — Приятно познакомиться, — протянул руку и получил в ответ теплую улыбку:

— Наверное, буду «надцатой», но все же скажу…

— Я очень похож на отца, — опередил Гарри, лукаво усмехнувшись. — А глаза…

— Лили, конечно же.

Гарри неловко замолчал. Люпин кашлянул, допил остатки из бокала — и очень вовремя, потому что в тот самый момент портрет Полной Дамы скользнул в сторону, явив профессора Уилкис. Она уверенно прошла в гостиную и, не глядя ни на кого, кроме Ремуса, официально объявила:

— Профессор Люпин, директор желает нас видеть.

— Что? А, да, иду, — Ремус споро поднялся, пожал Гарри руку и, пожелав долгих лет, быстро вышел прочь.

Уилкис, напротив, задержалась, осмотрела открытые бутылки, раскрасневшиеся лица, встретила вызывающий взгляд Гермионы и любопытный — Джинни (Гарри довольно много писал о новой преподавательнице). Гарри отметил, что она не проявила никакого интереса к обстановке гостиной, хотя, наверное, не была здесь ни разу до этого дня.

Уилкис одарила сидящих ледяным осуждением, в особенности Гарри, как ему показалось, что не вязалось с довольно теплым поздравлением накануне.

— Уже поздно, — спокойно сказала она, — пора заканчивать.

Сделать выговор профессору не удалось, потому что, перекрывая тонкий голосок Селестины, Джастин Финч-Флетчли заурчал, судорожно вздохнул, схватился за горло и свалился на пол.

Все повскакивали с мест, сжимая в руках палочки.

— Ему плохо! — Сьюзен мгновенно оказалась рядом. — Джастин, тебя тошнит?

— Отойдите, живо! Снейпа сюда! — скомандовала Уилкис. Без кровинки в лице, она с размаху брякнулась на колени около Финч-Флетчли, кончик носа которого уже посинел. — Что за… Акцио безоар! — она взмахнула палочкой и велела: — Откройте портрет, быстрее!

Джинни подскочила и бросилась к изнанке Полной Дамы. Мэри Вейн кинулась за директором.

— Ну быстрее же, быстрее, — бормотала Уилкис, не давая Джастину сжать челюсти и поглядывая на выход.

Гарри не мог сдвинуться с места, ноги приросли к полу, тело сделалось каменным, нет, свинцовым. С Роном творилось что-то похожее, огромные глаза Гермионы отражали ужас.

Изо рта Джастина полезла пена, собираясь кровавыми пузырьками на подбородке.

— Сделайте что-нибудь! Позовите профессора Снейпа! — крикнула Сьюзен, заливаясь слезами. — Он же умирает!

Джастин, словно услышав ее слова, дернулся, руки вытянулись вдоль тела, он жадно глотал воздух, но легкие одеревенели, не способные сокращаться. Глаза выкатились, пальцы схватили профессора Уилкис за мантию, сжались, да так и застыли. Джастин скрючился на полу, до жути похожий на старую куклу. Или на зародыш. Он дернулся последний раз и затих в звенящей пустоте.

Гарри чудилось, что он падает в глубокий колодец, точно такой же, в какой провалился в ночь, когда на его глазах убили Дамблдора.

Уилкис пару секунд не шевелилась, после чего зашипела и, выплюнув какое-то проклятие, отодвинулась от тела Финч-Флетчли.

В тот момент, когда в гостиную ворвался Снейп, и влетел безоар, Гарри сполз с дивана и попытался растолкать Джастина. Он тряс его за плечи, отчетливо понимая, что напрасно.

— Гарри, отойди от него… Гарри, ты уже не поможешь.

— Мисс Уизли, помогите Поттеру.

Когда Гарри, повинуясь прикосновению Джинни, отпустил Джастина, в уголках глаз вскипели непрошеные слезы.

Бесполезный безоар валялся на полу, неотличимый от обычного камня.