В поиске и странствии (гет)

На Рождество тетя Кэссиди так и не появилась, а родители вечером отправились на традиционный благотворительный вечер. Кэролайн не взяли по причине ее юности, и пришлось остаться в компании Элис. Та, конечно, приготовила им двоим чудесный праздничный ужин, но Кэролайн все равно чувствовала себя одиноко. Оставалось лишь попробовать разговорить Элис.

— Элис, а ты училась в Хогвартсе? — спросила девочка, аккуратно разрезая индейку.

— Нет. Я была на домашнем обучении.

— А так можно? Разве тебе не было грустно учиться в одиночку?

— Нет. Меня учила Кэссиди. С ней… не заскучаешь, — Элис слегка улыбнулась.

— А твои родители?

— У меня их нет.

— Ой, извини…

— Все в порядке. Меня растили дядя Алистер и Кэссиди, и я счастлива.

— А почему ты осталась с тетей Кэссиди после того, как выучилась? Разве у тебя нет никакой мечты?

— Она очень любила дядю Алистера и сильно переживала его смерть. Я не хотела оставлять ее одну в этом огромном доме. К тому же… — Элис помолчала. — Кэссиди много для меня сделала, мне вовек не расплатиться за ее доброту. А мечты у меня действительно нет.

— У всех есть мечты. Наверняка и тебе тоже чего-нибудь хочется.

— Ну… я хотела бы, чтобы все, кого я люблю, были счастливы.

— И все?

— И все.

— Разве ты сама не хочешь быть счастливой? Ну, там найти хорошую работу, выйти замуж, родить детей.

— Мне вас с Кристианом вполне достаточно, — Элис рассмеялась. — Вы — моя любимая работа и мои дети. Что до замужества… Принц влюбляется в Золушку только в сказке.

— То есть?

— Не бери в голову, Кэрри. У тебя все будет так, как ты сама этого захочешь. А пока — хочешь рождественское печенье?

От такого предложения Кэролайн отказаться не могла. Она не совсем понимала, что ей хотела сказать Элис, но та, видимо, не хотела продолжать этот разговор. А Кэролайн, как бы ей ни было любопытно, из вежливости не стала настаивать.

После их небольшого пиршества, Элис села за свое вязание, а Кэролайн пожелала ей спокойной ночи и отправилась в свою комнату в сопровождении Салема. Коту тоже перепало рождественской индейки, и он довольно нес свое сытое брюшко, тяжело перебирая лапами. Наверное, не стоило так часто его угощать, но Салем так трогательно просил еще… Хотелось верить, что у него не заболит живот.

Зайдя в свою комнату, Кэролайн обнаружила, что на ее постели что-то лежит. Это оказались два рождественских подарка. Один из них, судя по форме, был книгой, и Кэролайн взяла его в первую очередь. Текст открытки гласил: «Я знаю твой секрет. С днем рождения!» Без подписи, но Кэролайн сразу же узнала строгий почерк Криса с четкими линиями и острыми концами букв. К тому же он единственный из семьи не поздравил ее с днем рождения. Неужели прислал домой и попросил Элис тайком подложить? Какой глупый…

Кэролайн поспешно разорвала упаковку, и под ней оказался «Сон в летнюю ночь» магловского писателя Уильяма Шекспира. Вторым подарком тоже была книга, на этот раз энциклопедия лекарственных трав. Неужели Крис наблюдал за сестрой все это время и понял, что ей нравится травология? Или просто предположил, что студенту Хаффлпаффа это будет интересно? В любом случае Кэролайн чувствовала себя тронутой и даже всхлипнула от умиления. Энциклопедию она пока отложила в сторону, а вот с Шекспиром забралась в постель.

Подарок Криса был прочитан за пару часов, несмотря на все старания Салема уложить свою хозяйку спать. Кот сначала все топтался по ногам Кэролайн и уютно мурлыкал, а потом и вовсе нагло попытался улечься меж страниц, но девочка его спихнула. Кот недовольно мяукнул и, взмахнув хвостом, покинул комнату Кэролайн через небольшое окошко, проделанное в двери еще летом специально для него. Кэролайн за Салема не слишком беспокоилась, в конце концов, он ни разу не потерялся в огромном Хогвартсе, а по сравнению с этим замком любая территория покажется небольшой.

* * *

Когда утром Кэролайн спустилась к завтраку, в столовой уже сидели мама и тетя Кэссиди и пили кофе.

— Тетя Кэссиди! — радостно выкрикнула девочка и бросилась ее обнимать.

— Почему ты не вернулась на Рождество?

— Здравствуй, моя дорогая, — тетя чмокнула ее в лоб. — Прости. У моей подруги, Камарии, были неприятности, и я должна была ей помочь. Надеюсь, вы с Элис хорошо провели время?

— Да. Она сделала очень вкусный ужин.

— Вот видишь, Корина, — тетя Кэссиди усмехнулась. — Надо было оставаться дома, хотя бы вкусно поели бы.

— А я говорила Грейсону, что надо остаться. Но ты же знаешь, карьера на первом месте, — недовольно сказала мама. — Если бы не все эти ужасные нападения, то для Кэрри было бы лучше провести зимние каникулы в Хогвартсе.

— Сына тебе, значит, не жаль?

— Я хотела, чтобы он приехал, но ты же читала его письмо. Мать, смею тебя уверить, что мне ничего не грозит, поскольку Наследник Слизерина поставил своей целью изничтожить всех маглорожденных волшебников. К тому же мне представляется весьма сомнительным, что он собирается нападать также и на своих, — процитировала мама, передразнивая голос Криса. — Боже, ему всего тринадцать, а он уже разговаривает, как чиновник какой-то.

— Подобным стилем Крис всего лишь хочет подчеркнуть свою оригинальность и эрудированность. Не бери в голову. Просто сохрани все письма и отдай ему после окончания Хогвартса, — тетя ухмыльнулась. — Итак, Кэрри, расскажи нам, что все-таки у вас в школе происходит.

— Ну… — она тяжело вздохнула. — Кто-то нападает на маглорожденных учеников и превращает их в камень. Первое нападение было на кошку нашего завхоза, ее подвесили за хвост на факельном рожке и рядом оставили надпись: «Тайная комната снова открыта. Враги наследника берегитесь!» После Миссис Норрис было еще три нападения. Ну, точнее, последнее было двойным, и одной из жертв стал призрак Гриффиндора. Говорят, что это все делает Гарри Поттер, потому что его застали на месте первого преступления. А еще он знает язык змей.

— Боже, нашли кого обвинить! — воскликнула тетя Кэссиди. — Бедному мальчику и так несладко приходится. А тут еще и это… Я вообще не могу поверить в то, что в Хогвартсе хоть кто-то способен на подобное.

— Но кто-то оказался, — мама вздохнула. — Кэрри, я понимаю, ты чистокровная, тебе нечего бояться, но все же в Хогвартсе небезопасно. Только скажи, и мы заберем тебя из школы.

— Мне не страшно, — поспешно сказала Кэролайн. — Мне очень нравится в Хогвартсе. Там потрясающая теплица, и у меня появилось много друзей. Вот Седрик, которого вы с папой видели на вокзале, мне как второй брат.

— Что за Седрик? — заинтересовалась тетя Кэссиди.

— Седрик Диггори. Он вместе со мной в Хаффлпаффе, только Седрик на четвертом курсе.

— Случаем, не сын Амоса Диггори? Алистер работал вместе с ним в департаменте контроля за магическими существами.

— Да-да, это он, — кивнула мама. — Очень милый и вежливый молодой человек.

— Что ж, значит, пошел в мать. Это хорошо. Амос всегда казался мне… немного бесцеремонным, — тетушка вздохнула и побарабанила пальцами по столу. — Ну, будем надеяться, что мерзавца, именующего себя Наследником Слизерина, скоро поймают. А если нет, то, честное слово, я сама приеду в Хогвартс и за уши вытащу из подземелий.

Кэролайн весело улыбнулась. Да уж, если тетя Кэссиди поймает Наследника Слизерина, то ему точно несладко придется. Может быть, тетя и не самая сильная волшебница, но отваги ей не занимать.

В целом каникулы прошли неплохо. После столь трогательных подарков Кэролайн раздумала жаловаться на Криса. Наверное, он все-таки смирился с тем, что его сестра учится в Хаффлпаффе и готов к примирению, но гордость мешает ему сделать первый шаг. Видимо, Кэролайн придется принять удар на себя. Или все-таки помучить Криса немного, пускай снисходит с небес? Подумав об этом, Кэролайн ощутила себя хозяйкой положения, и ей определенно понравилось это чувство.

Когда же пришло время возвращаться в Хогвартс, Кэролайн после долгих колебаний все-таки оставила Салема дома. Может быть, Миссис Норрис и была местью сквибу мистеру Филчу, но все-таки девочка не хотела рисковать.

На обратном пути Кэролайн ехала в одном купе со своими друзьями по факультету. Сильвия жаловалась, что ее чуть не оставили дома, и ей больших трудов стоило уговорить родителей отпустить ее обратно в школу. Аллен Харт и Тим Хочкинс в один голос утверждали, что их семьи верят Дамблдору, потому вопрос о возвращении в Хогвартс даже не стоял. Дороти же призналась, что больше боится Хлою Розенбаум, чем Наследника.

— О Наследнике все говорят, но никто его толком не видел, — сказала она. — А вот Хлою я вижу каждый день.

— Она так от тебя и не отстала? — спросила Фиона. — Чего ей вообще от тебя нужно?

— Не знаю, — понуро ответила Дороти. — Каждый раз, как я спрашиваю, она только еще больше злится.

— Расскажи Габриэлю или Мэри!

— Я уже говорила. Габриэль пошел к старостам Слизерина. Не знаю уж, что те сделали, но Хлоя потом налетела на меня и сказала, что если я продолжу ябедничать, то она скормит меня гигантскому кальмару.

— Это невозможно, — заявил Аллен. — Кальмары в принципе людьми не питаются.

— Я знаю, — плаксиво ответила Дороти. — Но Хлоя явно сделает что-то ужасное.

— Не сделает. Мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы она отстала.

— Скажи еще раз Вивиан, — предложила Кэролайн. — Хлоя ее явно боится.

— Вивиан? — Дороти удивленно взглянула на Кэролайн. — А откуда ты знаешь, что она мне помогла?

— Э-э… мне просто кажется, что Хлоя ее боится. А Вивиан уже тебе помогала?

«Ты трусиха, Кэролайн Дэниэлс!»

Но рассказать при всех, как она в первый день в Хогвартсе увидела издевательства над бедняжкой Дороти и ничего не сделала? Кэролайн и перед ней самой никак не могла извиниться, а тут придется объясняться перед наконец-то обретенными друзьями? Седрик уже сказал, что Кэролайн тогда поступила не очень хорошо, и это он еще очень добрый. Что если ребята решат по-другому?

Вечером поезд прибыл на платформу «Хогсмид», и оттуда все отправились в замок на каретах, запряженных невидимыми лошадьми. Кэролайн сильно устала и мечтала только о своей уютной постели. Жаль только, что Салема пришлось оставить дома. Дополнительная грелка ей бы явно не помешала.

Утром без Салема было даже немного грустным, и Кэролайн поспешила в Большой зал. Там она надеялась наконец-то увидеть Джинни. Встреча подруг прошла радостно, пускай Джинни и сообщила, что Гермиона попала в Больничное крыло.

— Кто-то наложил на нее заклинание, из-за которого у нее по всему телу волосы выросли, — шепотом добавила Джинни.

— Не удивлюсь, если это был Крис, — мрачно сказала Кэролайн. Он же на что угодно пойдет, лишь бы во всем быть лучшим.

Рождество словно бы умиротворяюще подействовало на замок, и, казалось, будто бы Наследник решил прекратить наступление. Джинни заметно повеселела, Кэролайн перестали сниться кошмары, а Вивиан, как обещала, перестала ее наказывать. И пускай жертвы Наследника еще не пришли в себя, на горизонте забрезжила хоть какая-то надежда. К тому же профессор Спраут нарадоваться не могла на то, как растут мандрагоры, а значит, все скоро будут спасены.

Что до Криса, то, осознав, что брат не против помириться, Кэролайн решила предоставить право первого шага ему. Пускай на публике признает, что его младшая сестра — хаффлпаффка, и его, слизеринца, это ничуть не смущает. Но время шло, а Кристиан так и не спешил предпринимать шаги к примирению. Он вообще был странный — вечно бормотал себе под нос что-то, чертил в воздухе какие-то схемы… Кэролайн как-то услышала, как Дафна и Драко обсуждают, будто бы Крис чокнулся, пытаясь вычислить Наследника.

В начале февраля Гермиона наконец-то вышла из Больничного крыла, и Кэролайн от души поздравила ее с выздоровлением. В школе весь январь ходили слухи, будто бы Гермиона тоже стала жертвой Наследника, и все пытались проникнуть к ней, но мадам Помфри никого не пускала и даже поставила вокруг девочки ширму, чтобы никто не увидел ее плачевного состояния.

Четырнадцатого февраля у всех было какое-то особое настроение. В гостиной Хаффлпаффа сильным нападкам подвергся Седрик Диггори. Девочки томно посматривали на него и хихикали, а бедняга старался делать вид, будто бы ничего не замечает. Но в итоге не выдержал и вылетел из гостиной раньше обычного.

— На День Святого Валентина всегда очень много жертв любовных зелий, — сказала Сильвия, пока они с Кэролайн, Фионой и Дороти шли на завтрак. — Почему все выбирают именно этот день? Словно нельзя кого-то напоить в любой другой.

— Понятия не имею, — Фиона закатила глаза. — По-моему, это вообще дурацкий праздник.

— Может, кто-то просто не хочет оставаться без пары в этот день? — предположила Дороти. — Ну, все ходят парами, а ты один…

— Ну и пускай ходят. Все равно все эти поцелуи, глупые словечки и прочие телячьи нежности — такая гадость, буэ-э! — Фиона изобразила, будто бы ее тошнит. — Уж лучше быть одной.

— Вот именно, — поддержала ее Сильвия. — И вообще… Что это?!

Как раз в этот момент Кэролайн открыла двери в Большой зал, и девочки остолбенели, увидев, как тот преобразился. Повсюду летали розовые сердечки, с потолка сыпались золотые блестки, а колонны были украшены розами. Когда Кэролайн села за стол и взяла кубок, оттуда вылетел рой бабочек, а потом уже емкость заполнилась тыквенным соком.

— Дорогие мои ученики! — раздался жизнерадостный голос Локхарта. Профессор защиты от темных искусств сегодня был одет в темно-розовую мантию и, казалось, просто светился изнутри. — Я убедил профессора Дамблдора позволить мне устроить вам небольшой праздник, чтобы отвлечь всех от мрачных мыслей! Не стесняйтесь сегодня выразить свои чувства. А чтобы вам было проще, вручите свое послание нашим Купидонам!

Локхарт хлопнул в ладоши, и в Большой зал зашла вереница весьма мрачных гномов, к спинам которых прицепили белые крылышки, а в руках они держали золотые арфы.

— Кстати, благодарю всех, кто уже отправил мне валентинки, — Локхарт широко улыбнулся и подмигнул залу.

Повсеместно послышалось хихиканье, и Кэролайн увидела, как Мэри Хармс покраснела. Неужели она была одной из тех, кто отправил Локхарту валентинку?

— Я тут подумал, — не унимался профессор, — быть может, нам попросить профессора Снейпа провести мастер-класс по варке любовных зелий? Кстати, я слышал, что профессор Флитвик — да не обманет вас его вид — мастер заклинаний очарования!

На этот раз хихиканье отчетливо раздалось от стола Слизерина, а лицо профессора Снейпа ясно выражало, что первый кто обратится к нему с такой просьбой, будет насильно накормлен ядом. Профессор Флитвик просто закрыл лицо руками, и Кэролайн стало его так жаль, что она мысленно пожелала профессору спокойно пережить этот день.

— Не хотела бы я получить послание от такого Купидона, — пробормотала Сильвия.

— Может, они на лицо ужасные, но добрые внутри? — вдохновенно предположила Кэролайн.

— Ну, давай, Дэниэлс, вперед, — ухмыльнулась Фиона. — Отправь кому-нибудь валентинку, а потом расскажи нам, как он отреагировал.

— Да мне некому, — смутилась Кэролайн.

«Зато я знаю, кому это может понадобиться.»

После завтрака к ней подошла Джинни, и девочки вместе отправились на занятия. У них были совместные заклинания.

— Джинни, слушай, я тут подумала… — сказала Кэролайн. — Может быть, эта идея профессора Локхарта с Купидонами не такая уж и плохая?

— Ну, не знаю, — она слегка покраснела. — А что?

— Я просто подумала… Может, тебе стоит выразить свои чувства к Гарри? Ну, то есть… он же не узнает, от кого это было. А если ему понравится, то, может, и тебе… самой… сказать ему?

— Это как-то глупо! Я ему никогда не понравлюсь, — с тоской добавила Джинни. — Я его не достойна.

— Ну, что ты, конечно, достойна. А если он так не думает, то он очень глупый.

— Ну, не знаю…

И все же на заклинаниях, вместо того, чтобы отрабатывать Диффиндо, предназначенное для резки предметов, девочки весь урок сочиняли послание для Гарри. На заклинаниях всегда царила такая суматоха, и профессор Флитвик был занят тем, что следил, как бы первокурсники не отрезали чего-нибудь лишнего, потому Кэролайн и Джинни без всяких проблем могли заниматься своими делами. А когда сочинили вариант, который показался им наиболее подходящим, потренировали Диффиндо на черновиках.

Желающих выразить свои чувства оказалось много, и девочкам удалось найти свободного гнома-Купидона только после обеда. Краснея, Джинни вручила ему послание и шепотом попросила передать Гарри Поттеру.

— Думаешь, ему понравится? — уже в который раз спросила Джинни, пока они с Кэролайн шпионили за посланником любви.

— Конечно, — уверенно сказала Кэролайн. — С юмором, романтично и в стихах. Конечно ему понравится!

Купидон настиг Гарри на одной из лестниц. Мальчик безуспешно попытался сбежать, но гном, вознамерившийся во что бы то ни стало, передать ему валентинку, схватил Гарри за сумку и потянул на себя. Ощущение неминуемой катастрофы накрыло Кэролайн еще до того, как раздался угрожающий треск ткани, и даже до того, как она увидела в толпе Драко и его компанию. Может быть, еще не поздно? Может быть, еще можно остановить грядущий кошмар?

Но следующие события произошли слишком быстро. Сначала у Гарри порвалась сумка, и тот в панике бросился собирать вещи. Затем Драко поинтересовался, что же здесь происходит и почему набежала такая толпа, а прямо вслед за ним с тем же вопросом появился Перси Уизли. Кэролайн закрыла лицо руками, не в силах смотреть на происходящее. Она бы и уши заткнула, будь у нее вторая пара рук, но, кажется, скрипучий голос горе-Купидона донесся бы до нее и в этом случае.

— Как кожа у жабы, глаза зелены,

А волосы, как доска в классе, темны,

Моим стать бы мог, хорош, словно бог,

Избавил от Темного Лорда нас ты.

В таком исполнении и при такой атмосфере то, что показалось Кэролайн и Джинни милым и забавным, прозвучало просто ужасно. И истерический хохот остальных учеников никак не спасал положение.

— Кэрри! — вдруг Джинни мертвенной хваткой вцепилась в ее руку. — Малфой…

Она опустила руки. Драко держал в руках какой-то блокнот в твердой черной обложке и с усмешкой показывал его своей компании. Наверное, это какой-то личный блокнот Гарри, раз Джинни так испугалась.

— Ведешь дневник, Поттер? — издевательски произнес Драко. — Давайте-ка посмотрим на душевные излияния знаменитости.

— Отдай! — негромко произнес Гарри, но только еще больше раззадорил интерес слизеринцев.

— Конечно. Только гляну…

— Как староста, я… — начал было Перси, но тут Гарри вытащил волшебную палочку и с помощью Экспеллиармуса вырвал блокнот из рук Драко.

Школьные правила запрещали колдовать в коридорах, и выходка Гарри стоила Гриффиндору пяти очков. Злобная гримаса исказила лицо Драко, и он окинул взглядом коридор, пытаясь найти, на ком бы отыграться. Его взгляд остановился на Джинни.

— Кажется, Поттеру не понравилась твоя валентинка! — сказал он достаточно громко, чтобы все его услышали.

Джинни всхлипнула и бросилась бежать. А Кэролайн почувствовала, как ее сердце бешено застучало от злости. Она сжала пальцы в кулаки и крикнула:

— А ты просто злобный и гадкий! Как ты смеешь издеваться над чувствами девушки! Неудивительно, что к тебе ни один Купидон не подошел. Кто вообще может полюбить такого… такую змею, как ты!

В глазах Драко мелькнуло удивление и, кажется, он впервые взглянул на Кэролайн не как на пустое место. Крис за его спиной закрыл лицо ладонью, а Дафна одобрительно подмигнула девочке.

— Как ты смеешь так говорить о Драко! — тут же вступилась за него Пэнси Паркинсон. — Если хочешь знать, он сегодня кучу валентинок получил.

— И все от тебя, да?

Коридор, с интересом наблюдавший за новой перепалкой, снова захохотал. Драко слегка покраснел, но сдержался и своим обычным ленивым тоном произнес:

— Дэниэлс, если не хочешь потерять статус неприкасаемой, тебе лучше извиниться. Или ты еще не поняла, где место хаффлпаффцев?

— Явно выше тех, кто живет в склепе, — огрызнулась Кэролайн. — Я тебя не боюсь, Малфой. А если ты только попробуешь что-нибудь мне сделать, я все расскажу твоей матери.

Выпалив эту угрозу, Кэролайн на мгновение потеряла свой боевой задор. А что, если она переоценила доброе отношение миссис Малфой к ней, и та не станет ругать Драко из-за того, что он цепляется к какой-то девчонке? Но угроза все-таки подействовала. Малфой покраснел еще больше и, буркнув что-то вроде: «Ну, давай, попробуй» — поспешил убраться из коридора. Кажется, Кэролайн нашла слабое место Драко Малфоя… Вот Пэнси Паркинсон, прежде чем уйти, прошипела:

— Тебе конец, Дэниэлс. Для меня ты больше не неприкасаемая.

Кто вообще мог знать, что у Кэролайн такой статус. Наверное, Крис все-таки немного озаботился судьбой своей сестры. Когда же он наконец-то перестанет действовать исподтишка и извинится самостоятельно? Но сейчас Кэролайн испытывала за себя гордость. Она не осталась в стороне и защитила свою подругу, пускай и нажила себе врага в лице Пэнси Паркинсон.