Жизнь на диктофон (гет)

Еще на подходе к дому по душе протянуло сквозняком. А если не примет сейчас? Если закроет дверь и выгонит к чертовой матери? Он ведь заслужил. Хотя мама утверждала, что Лика ждет. Он верил в это, но страх не исчезал. Мама… Дима улыбнулся, понимая, как ошибался, считая, что никому не будет нужным. А сейчас, стоя на лестничной клетке, он пообещал себе, что примет любую реакцию Лики.

* * *

— Я… Дима?.. — Лика пару раз моргнула, разглядывая стоявшего перед собой. Это не мог быть он. Или мог? — Это ведь правда ты? — жалобно протянула она, вцепляясь в его руку и торопливо обнимая. — Скажи мне, что это не сон, пожалуйста!

Вдыхая родной запах, слыша, как часто бьется сердце, до боли в пальцах сжимая в руках его куртку, Лика боялась открыть глаза и понять, что это всего лишь сон.

— Только не уходи, пожалуйста…

— Я здесь, — на затылок опустилась теплая ладонь, прижимая еще ближе. — Это действительно я. Извини, что так долго, мышонок.

Они постояли так еще немного, пока Дима не заметил, что Лика выскочила босиком.

— Так, давай зайдем, — Лика помотала головой, крепче вжимаясь в любимого. — Ты босиком, давай. Заболеешь же.

— Я уже, — она шмыгнула носом и, вцепившись в его ладонь, потащила в зал, не давая даже снять ботинки. Дима неловко запнулся, цеплясь краешком костыля за порог, и торопливо уцепился за косяк, отпуская руку. Та, словно впервые увидев, что он на костылях, растерянно замерла и торопливо подошла ближе.

— Ты… Как? Нормально? Дойдешь?

— Дойду, — Дима кивнул, медленно направляясь в зал.

Уже там буквально упал в ближайшее кресло, и Лика тут же забралась к нему на колени и уткнулась носиком в шею.

— Лика… — попытался начать он, но она покачала головой и тихо заплакала. — Ну, не плачь. Пожалуйста… Мышонок… — Дима прижал ее к себе, собирая губами слезы со щек.

Она не слышала. Судорожно вцепившись в его футболку, просто не верила своему счастью. Вела носом по шее, словно стараясь надышаться родным запахом, ерзала, руки беспорядочно скользили по лицу, волосам и плечам. Взгляд шальной, непонимающий. Дима перехватил руки, прижимая их к себе, и чуть покачивал девушку в объятиях, стремясь успокоить. Постепенно поток слез прекратился, и Лика чуть зашебуршилась в объятиях.

— Это правда ты?

— Правда я, мышонок, — Дима чуть улыбнулся и внимательно посмотрел на нее. Как же он был рад ее видеть. (Уже только от этого на душе становилось светлей). Нужно рассказать ей все. — Нам надо поговорить.

Лика недоуменно посмотрела на него, но Дима покачал головой и прижал палец к ее губам, безмолвно прося дать ему договорить.

— Я… Я не знаю с чего начать. Наверное, с самого начала? — он чуть усмехнулся. — Я пришел в себя в больнице, не сразу вспомнил, что со мной произошло. Долгое время лежал в реанимации наедине со своими мыслями… А меня, кстати, мальчик спас, Дима тоже… Шебутной паренек. Но я не о том, — он тяжело вхдохнул и на секунду прикрыл глаза, пытаясь вспомнить заготовленную речь. — Я думал о доме, о родителях, о тебе. Зачем мне сюда возвращаться? Кому я здесь нужен? Нет, не перебивай. Кому нужен калека? Я третий месяц с костылями, еще неизвестно, как восстановлюсь и восстановлюсь ли полностью... — он отвел взгляд, собираясь с силами. — Я хотел приехать. Но не мог. Прости меня, пожалуйста, — обхватил лицо Лики руками, прижимаясь лбом ко лбу. — Я посчитал, что будет намного лучше, если я буду мертв для тебя. Ты начнешь новую жизнь. Я… Я слышал все твои записи… И мне очень стыдно, что я заставил тебя страдать. Мне очень жаль. Очень-очень, — быстро поцеловал ее и продолжил сбивчивую речь дальше.

— Целых три месяца ушло на осознание простого факта, что ты имеешь право знать, — он прижал Лику ближе и на выдохе произнес: — Я пришел, чтобы тебе это рассказать. Чтобы ты со спокойной душой могла жить дальше. Пришел, чтобы увидеть тебя. Я… — закончить речь ему не дал тычок в плечо и поцелуй.

Она обняла его за шею и подалась вперед, впиваясь в губы требовательным поцелуем.

— Ты придурок, — сказала она, на несколько секунд разрывая поцелуй. — Мне, мне ты нужен, слышишь? Только заикнись мне, что не нужен! — горячо шептала, покрывая лицо Димы поцелуями. — Думала, без тебя с ума сойду, а ты говоришь, жизнь новую начать. Какая, к черту, жизнь без тебя? —  и гневно выдохнула. — Посмотреть пришел? Уйти потом решил? — щурилась, вглядываясь в глаза любимого. — А меня ты спросил? Спросил, хочу ли я без тебя? Не хо-чу, — раздельно произнесла она. — И да, ты редкостный дурак, которого мне хочется треснуть и поцеловать одновременно. И ты мой дурак, которого я люблю, и фиг я тебя куда отпущу, понял?

— Понял, — Дима робко улыбнулся и, наклоняясь, чтоб поцеловать, прошептал: — Я тоже люблю тебя, мышонок.

* * *

Лика металась по кровати, брови хмурились, неразборчиво шевелились губы, словно звали кого-то. Мгновение, и она резко села, выныривая из кошмара. Торопливо повернулась, окидывая взглядом знакомую фигуру взглядом, и облегченно выдохнула, прикрывая глаза. Рядом. Теплые руки притянули к себе, Дима завозился, накидывая одеяло обратно на Лику.

— Опять? — хриплым со сна голосом спросил он, заглядывая ей в лицо.

— Опять, — виновато подтвердила она и обняла его в ответ.

— Все хорошо, мышонок. Я рядом. Я никуда не уйду, — Дима мягко поцеловал Лику. — Я живой. Спи, любимая.

И она кивнула, доверчиво закрывая глаза и улыбаясь.