Кинжал (джен)

— Мерл!.. Да чтоб тебе хорошо жилось! — воскликнула Гермиона в сердцах, глядя вслед удаляющейся машине. Замерла, посмотрела по сторонам. Не услышал ли кто её оговорки? Но улица, хвала Мерлину, была пустынна.

Гермиона перевела взгляд на свои джинсы и скривилась. Они были едва ли не полностью заляпаны водой и грязью. А ведь ей ещё добрых полчаса плестись на окраину города к дому бабушки! Уж не повезло так не повезло. И дело даже не в том, что перед людьми стыдно будет — самой ведь неприятно.

Аж руки чесались, так хотелось достать волшебную палочку и решить проблему простеньким Скорджифаем. Но Гермиона только раздражённо фыркнула и двинулась дальше. Пока есть риск попасться оставшимся на свободе Пожирателям, она должна быть тише воды, ниже травы. Не за грязные джинсы переживать нужно — за бабушку.

Вечерело. На город спускался туман. Стало холоднее и тише. Совсем тихо. И хоть в этой части городка и было всегда спокойно, Гермионе после недавних приключений это казалось противоестественным. Липкое чувство страха снова сжало грудную клетку. На улице было пусто, будто в каком городе-призраке. Казалось, все поспешно схватили первые попавшиеся под руку вещи и уехали, чтобы никогда не возвратиться. И даже зажжённый в домах свет не помогал Гермионе избавиться от навязчивой иллюзии. Не возвращал чувства безопасности. Может, стоило стереть память и бабушке тоже? Может, не нужно было оставлять её здесь одну?

Где-то справа от Гермионы залаяла собака. И Грейнджер от неожиданности отпрыгнула в сторону, угодив прямо в лужу.

— Да что ж это за день сегодня такой?!

В правом кроссовке хлюпала вода, собака по ту сторону забора продолжала заливаться злобным лаем. Гермиона устало вздохнула и прибавила шагу. Благо осталось немного — и спустя несколько минут она наконец остановилась перед знакомой дверью. Постучала. Тихо. Одна минута. Две. Нервное ожидание и следы полумесяцы от ногтей на внутренней стороне ладони. Затем из глубины дома послышались шаги. Щёлкнул замок, и дверь отворилась.

— Здравствуйте, — поздоровалась с Гермионой уже немолодая, но красивая женщина. Осанка у неё была прямая, горделивая. Одежда подобрана со вкусом.

Ей было шестьдесят семь, но выглядела она максимум на пятьдесят. Лицо её выражало вежливую заинтересованность. Но глаза… О, какие выразительные у неё были глаза! Казалось, они смотрели в саму душу. Подмечали каждую деталь. Разгадывали. Оценивали.

Левая рука хозяйки дома почти касалась красивого кулона на шее. Правая же была слегка заведена за спину, но Гермиона всё же заметила кончик сжатого в руке ножа и про себя усмехнулась. Она не представляла, что бабушка собиралась с ним делать в случае опасности. Но это было лучше, чем ничего.

— Здравствуйте. Я к вашей внучке. Мы вместе учились в школе Святого Павла в Лондоне, — произнесла она кодовую фразу.

Миссис Холлидей молча посторонилась и пропустила Гермиону внутрь. Как только дверь закрылась, они крепко обнялись.

— Я так рада, что ты в порядке, бабушка! И что про Оборотное помнишь! — воскликнула Гермиона, не разрывая объятий. Спустя несколько секунд добавила: — Давно встречаешь гостей с ножом?

— А как их ещё встречать? Я и про портключ помню, — ухмыльнулась миссис Холлидей, намекая на кулон на шее.

Гермиона рассмеялась. Как ни странно, но бабушка всегда понимала её больше, чем отец и мать. Бабушка часто приезжала погостить, и для Гермионы это время всегда было самым спокойным. Хотя бы потому что…

— … Джейн! Не мучай ребёнка! Все люди разные. Это нормально, — говорила бабушка, когда Джейн Грейнджер собиралась вести дочь к очередному экстрасенсу.

А потом выманивала Гермиону из угла между стеной и кроватью. Когда Грейнджер выросла, то стала называть его «углом раздумий и печали». Именно там, сидя на полу и прижавшись спиной к стене, она прятала слёзы и пыталась понять, что же с ней не так. Она ведь всегда была такой хорошей девочкой! За что её наказали?

И бабушка, игнорируя боль в коленях, каждый раз садилась на пол напротив Гермионы и говорила. Даже если Грейнджер лишь угрюмо молчала в ответ. Бабушка всегда знала, что сказать.

— … Я не думаю, что это болезнь, котёнок. Ты просто особенная, понимаешь? Это не хорошо и не плохо. Ты просто другая, ладно? Тебе будут завидовать. Может, и вовсе возненавидят. Но только если узнают. Так что держи себя в руках. Никто не должен узнать. — В её голосе непоколебимая уверенность. И Гермиона верила ей. Каждому слову. Как тут не поверишь?

— Я не могу это контролировать, бабушка!

Бабушка наклонилась вперёд и заговорила тихо-тихо, будто делилась секретом. И Гермиона тут же невольно подалась вперёд, прислушиваясь.

— Котёнок, ты можешь всё. Ты просто этого ещё не поняла. — Миссис Холлидей ласково потрепала Гермиону по голове.

Поддержка бабушки вырастила из неуверенного в себе котёнка храбрую львицу, которая твёрдо знала одно: она никогда ни перед чем не спасует. Учиться лучше всех? Легко! Пойти на Рождественский бал с самым известным игроком в квиддич? Не проблема! Пережить массу смертельно опасных приключений с Гарри? Уже сложнее, но получилось ведь!

Вот так просто. Иногда, чтобы чего-то достичь, достаточно одного человека, готового в тебя поверить.

Отец же и мать, хоть и поддерживали Гермиону, но происходящего побаивались. Нет, конечно же они молчали! Конечно же не сказали об этом ни слова. Но ведь дело не в словах, дело в поведении. А говорить... Говорить можно всё, что угодно.

— У вас уже всё спокойно?

— Скоро будет, — ответила Гермиона неуверенно и от волнения закусила губу.

— Я соскучилась за Джейн и Альфредом, — сказала бабушка мягко. В её голосе не было укора, но Грейнджер всё равно стало стыдно.

— Я…

— Нет, не оправдывайся. Я ведь тоже знаю, что они ни за что бы тебя не отпустили. Я бы и сама не отпустила, но что толку было спорить с упрямой ведьмой? Ты же всё без меня решила. Разве нет?

— Ты права, — вздохнула Гермиона, грустно улыбаясь.

Миссис Холлидей внимательно посмотрела на её осунувшееся от переживаний лицо и перевела тему:

— Нам хлеб к супу нужен? Если да, то переоденься возьми деньги на тумбочке и сходи в магазин. Поужинаем, а потом ты мне всё расскажешь.

* * *

Гермиона возвращалась из суточного магазина, когда заметила, что дверь в дом бабушки приоткрыта. Но Грейнджер же отчётливо помнила, что запирала дверь… Сердце сделало кульбит. На ходу доставая палочку, Гермиона ринулась вперёд. Забежала в дом и, услышав голоса, влетела на кухню, держа перед собой палочку и бормоча ругательства себе под нос. Мерлин, лишь бы всё обошлось! Лишь бы обошлось!

На кухне тихо-мирно кипела кастрюля с супом, на табуреточке преспокойненько восседала бабушка, держа двумя руками чью-то волшебную палочку так, будто собиралась её сломать. Напротив неё, подняв руки в я-сдаюсь жесте и не отрывая глаз от волшебной палочки, стоял совсем уж бледный Драко Малфой. Гермиона так и замерла, вперив в него шокированный взгляд.

— О, хорошо, что ты пришла! У нас тут гости, — поприветствовала бабушка. — Знаешь его?

Грейнджер кивнула. У неё просто не было слов!

— Как ты?.. — Гермиона махнула рукой в сторону палочки Малфоя.

Миссис Холлидей невозмутимо пожала плечами:

— Молодой человек меня недооценил, чем сильно упростил мне задачу.

Гермиона удивлённо хмыкнула и покачала головой. Ну бабушка! Ну даёт!

— Малфой, что ты здесь делаешь? — спросила Грейнджер строго, собравшись наконец с мыслями.

— Знакомлюсь с магловской культурой, — буркнул он недовольно.

Миссис Холлидей фыркнула.

— Наверное, всё-таки стоит проучить его и сломать палочку. Как думаешь? — спросила она Гермиону, вертя палочку в руках.

— И это самое приятное знакомство из всех, что были в моей жизни! — тут же продолжил мысль Малфой. — Грейнджер, да сделай же ты хоть что-нибудь! — взмолился.

— Ты тут один?

— Да.

— Ты аппарировал сюда?

— Нет.

— Ты?..

— Грейнджер, может, хватит?

— Нет! Ты использовал здесь магию?

— Нет! — Малфой смотрел на неё рассерженно исподлобья.

— Как ты меня нашёл?

— С помощью кинжала можно найти любого, чья кровь на нём была, — нетерпеливо ответил Малфой.

— Чудненько, — фыркнула Гермиона, сложив руки на груди. — Меня смущает только то, что кинжал должен находиться у Гарри, а не у тебя.

Малфой скривился.

— Он отдал мне его. — Судя по кислому выражению лица, у Малфоя в самом деле не так уж давно состоялся не самый приятный разговор с Гарри Поттером. Хоть Гермиона и не могла представить, что такого Малфой сказал Гарри, чтобы заполучить кинжал.

Не подозрительно ли? Сначала Гарри нервничает, один Мерлин знает из-за чего. Потом ни с того ни с сего отдаёт Малфою кинжал. Очень опасный кинжал, между прочим! Малфою!

— Зачем?

— Я собираюсь его уничтожить.

Гермиона раздражённо поджала губы и притопнула ногой.

— Отличная идея, но при чём тут я?

— Мне нужна твоя помощь.

Грейнджер опешила. Шутка ли, Малфой просит её о помощи!

— Ты сейчас сказал, что тебе нужна моя помощь? — переспросила она, сложив руки на груди.

Он поджал губы и закатил глаза.

— Ты всё прекрасно услышала с первого раза.

Она рассмеялась. Откинула голову назад и расхохоталась истерически. Нет, это нереально. Просто не может быть реальным!

— Ты сошёл с ума. Нет! Малфой, нет! Я не хочу больше иметь никаких дел с городом, пустошью, кинжалом. И вообще с меня хватит! Уйди, ладно?

Он не сдвинулся с места.

Грейнджер вопросительно приподняла брови. Она злилась. На себя или на него. Гермиона ведь сбежала не только от своей совести, но и от него тоже. От того, чего никогда не замечала раньше, но просто не могла не заметить за время пребывания в городе.

На протяжении семи лет Гермиона Малфоя привлекательным не считала. Его кожа казалась ей болезненно бледной. Глаза — колючими, губы — слишком тонкими, а ухмылка на лице и вовсе уродливой.

Сейчас же она видела густые пушистые ресницы, глубокие серые глаза, что смотрели на неё пусть и с неприкрытым недовольством, но без ненависти. Длинные ровные пальцы на руках и… Мерлин, да что же это с ней?!

— Супчику? — спросила вдруг бабушка, по-своему истолковав ситуацию и протягивая Малфою его волшебную палочку.

У Гермионы чуть не отвисла челюсть. Какого, гриндилоу раздери, супчику?

Малфой выглядел таким же ошарашенным.

— Спасибо, но я не…

Миссис Холлидей приподняла брови и хмыкнула, одним своим видом заставив его замолчать. Она никогда ничего никому не навязывала. Она приводила такие аргументы, что её оппонент вынужден был задуматься и поменять своё решение. Сам.

— Молодой человек, я же по глазам вижу, что вы напуганы. Значит, ситуация куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Так что питательные вещества вам пойдут только на пользу, — голос у неё спокойный, рассудительный. Взгляд едва ли не гипнотический. Цепкий.

— Я не…

— Гермиона, проводи молодого человека в ванную. Пусть помоет руки перед ужином.

Гермиона открыла было рот, чтобы возразить, но встретившись взглядом с бабушкой, передумала. Пускай Грейнджер и не понимала её мотивов, но ошибалась бабушка редко. Значит, стоило прислушаться.

— Пойдём, — недовольно буркнула Гермиона.

И как бабушка разглядела в его глазах страх? Сама Гермиона ничего такого не видела. Но не ей тягаться с миссис Холлидей в прозорливости, чего уж там.

Малфой первым помыл руки и вернулся на кухню, а Гермиона стояла перед включенным краном и смотрела на себя в зеркало.

Мерлин, когда всё пошло под откос? Это же как страшный сон! Подумать только, Малфой будет есть суп в доме её бабушки! Сумасшествие, не иначе.

Ну зачем он пришёл? Она же после войны и того кошмарного города просто хочет немного отдохнуть и прийти в себя. А Малфой… он ведь всегда не к добру. Всегда.