Привычка ненавидеть (гет)

Если Гермиона надеялась, что вечерняя прогулка несколько смягчит нрав хозяина, то очень ошибалась. Выделив для неё пса, он словно бы откупился, решив, вероятно, что отныне она займется в первую очередь четвероногим другом, а от него отстанет. Что ж, мистер Драко также ошибался. С собакой или без, Гермиона думала исключительно о деле, и ежели она платила за то разлукой с отцом, отступать она не собиралась. И пусть воспитанник весь последующий месяц не покидал пределов поместья, большую часть времени работая в кабинете или ведя переговоры по телефону, она всё равно всегда была под боком, чтобы хоть одним глазком следить за его благосостоянием.

На контакт мистер Драко не шёл, но время от времени, особенно тёплыми и приятными вечерами, звал её на террасу, где, занимая глубокое плетеное кресло, просил её прочесть тот или иной отрывок пьесы. Кое-что Гермиона декламировала по памяти, в иной раз ей требовалась книга, и хоть ощущение, что над ней просто издеваются было несколько навязчивым, она не подавала вида. Для того, чтобы мистер Драко не считал, что способен ей что-либо указывать, она выставляла всё так, словно и ей самой нравится делать это. И, по правде, где-то оно так и было. Гермиона любила книги, любила классику, любила качественные романы и пьесы, а ещё ей нравилось то, как внимательно мистер Драко слушал её, каким спокойным в подобные моменты становилось его лицо, и как лёгкая улыбка трогала его тонкие губы.

В иные дни он казался до невозможного вымотанным, особенно в те, в которые проводил много времени на чердаке. То, что там у хозяина тренажеры, Гермиона более не сомневалась. Ведь как ещё можно было объяснить его измученный вид после визитов наверх?

Луна более не беспокоила, в своей комнате Гермиона прибиралась сама, а мастиф, всюду сопровождавший её, хоть и был простоват и мягок характером, всё же отвратил от Гермионы всех, кроме миссис Спраут и мистера Хагрида.

Работа не была в тягость, Малфой Мэнор с каждым днём казался всё теплее и привычнее, и лишь мысль о том, что рано или поздно состоится непростой разговор со старшим Малфоем, ввергал Гермиону в некоторое уныние.

Телефон зазвонил, когда мистер Драко, оседлав коня и взяв неизменных Крэбба и Гойла, отправился в соседнее поместье к другу. Он даже предложил Гермионе «пошпионить» за ним и там, но ехать она отказалась. Ей хватило заверений миссис Спраут, что Блейз Забини — порядочный молодой человек, и встречи двоих друзей всегда крайне культурные и сдержанные. Не найдя причин ограничивать свободу подопечного, Гермиона лишь попросила его не ехать через лес поздно вечером, и он, бросив «да, мам», ускакал прочь.

Вот тогда-то, сидя за чтением в библиотеке, Гермиона и услышала телефонный звонок, и через минуту обеспокоенная миссис Спраут показалась в дверях с пятнистым от волнения лицом.

— Милая, — голос её звучал неуверенно. — Мистер Малфой звонит. Я, конечно, сказала ему, что мне приказано не подпускать вас к телефонному аппарату, но он напомнил, что в доме хозяин он, и… Пожалуйста, подойдите в гостиную.

Гермиона замерла. Этого разговора она ожидала. Его она боялась. И она прекрасно знала, что Люциус Малфой не остановится ни перед каким приказом. А потому даже спорить не стала. Ответь она отказом, отдуваться пришлось бы экономике, чего Гермиона допустить не могла.

— Спасибо, миссис Спраут, я подойду, — согласно кивнула она и встала. Книга отправилась на столик, а Гермиона с неотстающим Клыком — навстречу нелёгкой беседе.

Люциус Малфой начал без предисловий. Не поинтересовавшись ни как ей работается, ни как проходит общение с его сыном, он тотчас перешёл с места в карьер: потребовал подробный отчёт обо всех передвижениях Драко, полный перечень всего, чем он занимается и список тех, с кем он виделся за последний месяц.

Гермиона могла бы ответить. Опустив тот вечер в баре, она могла рассказать о том, что мистер Драко только и делает, что работает или читает, могла сказать о прогулках с псами вокруг поместья, о стрельбе в тире и занятиях на тренажерах. Могла бы. Но не хотела.

— Простите, сэр, но я не стану ничего вам говорить. Ваш сын здоров, сыт, в неприятности не встревает, саморазвитием занимается — это всё, что должно касаться меня, как его гувернантки. И это всё, что могу сказать я вам, потому что именно это должно быть важно для отца.

— Вы, кажется, не понимаете, — начал Люциус с ощутимым раздражением, но Гермиона не дала ему сказать.

— Нет, мистер Малфой, это вы не понимаете, — отрезала она строго. — Я не шпионка, я гувернантка. Ваш сын не заслужил подобного недоверия. Он хороший человек и прекрасно справляется с управлением поместьем. Одно дело — проявлять отцовскую заботу. Здесь я бы вас поддержала и с радостью поделилась всеми его успехами, но вы жаждете полного контроля, в этом я вам вынуждена отказать. При всем уважении к вам, некоторые ваши просьбы я не могу удовлетворить.

Работодатель молчал, в трубке лишь раздавалось его недовольное пыхтение.

— Подумайте об отце, — наконец прозвучал тихий голос, от которого мурашки пробежали по коже. — Вы ведь хотите, чтобы он выздоровел.

Сердце болезненно сжалось. Гермиона заранее знала, что Люциус Малфой может попытаться её запугать или купить, и она знала, какие точки он выберет для давления. Может поэтому она смогла встретить слова работодателя смело, не стушевавшись.

— Подумайте о сыне, — подражая ему, как можно твёрже сказала она. — Вы ведь не хотите, чтобы он отдалился.

Время замерло. Гермиона забыла дышать, застыла в ожидании вердикта. Этот разговор должен был расставить всё на свои места: либо она теряет работу, либо мистер Малфой принимает её условия.

— Я позвоню через месяц, — заявил наконец он. — Надеюсь, к тому времени вы поумнеете.

В трубке раздались гудки, а Гермиона застыла в нерешительности. Она не могла понять, что только что произошло, победила она или проиграла, и потому продолжала стоять, сжимая трубку в руке, и лишь часто и громко дышала. В какой-то момент напряжение нашло выход, потекло слезами по её щекам, а в груди словно разрасталась чёрная дыра. Гермиона не знала, не представляла, что делать дальше.

Внезапно абсолютную тишину нарушили громкие хлопки, и голос мистера Драко, тихий и язвительный, достиг ушей.

— Прекрасное представление, мисс Грейнджер. Гувернантка на страже моей чести. Я бы даже поверил, будь немного наивнее.

Гермиона не развернулась. Лишь сильнее сжала телефонную трубку в руке и сделала глубокий вдох. Она была уязвима как никогда, и ей не хотелось, чтобы хозяин видел эту уязвимость.

— Молчишь… — Шаги оповестили о том, что мистер Драко вошёл в помещение, прошёл к ней и остановился за её спиной.

Гермионе не нужно было видеть его или слышать. Она чувствовала его присутствие, ощущала его тяжёлый взгляд на затылке.

— Это не было представлением, — стараясь говорить ровно, ответила она и опустила, наконец, трубку на аппарат. — Могла ли я знать, что вы так скоро вернётесь?

— У вас было достаточно времени, чтобы увидеть меня из окна. — Пальцы мистера Драко обхватили её руку повыше локтя. — Я хочу взглянуть в ваши лживые глаза, лицедейка, — сказал он и развернул Гермиону к себе. И замер.

Прошло несколько долгих минут, пока хозяин рассматривал её, и Гермиона ощущала себя обнажённой под этим взглядом. Наконец его пальцы скользнули по её щекам, где уже высыхали дорожки из слёз.

— Вы… — начал было он, но замолчал. И снова тишина объяла помещение на некоторое время. — Ну что же вы…

Гермиона не ожидала этого. Чего угодно, но только не этого. Но, когда мистер Драко потянул её на себя, заключая в тёплые объятия, она отчего-то даже не вздумала сопротивляться. Сжала его рубашку в кулаках и снова дала волю слезам. Выплакала всё, что накопилось в ней за последний месяц, и хозяин позволил ей это. Его ладонь рассеянно гладила её по голове, а тихий голос шептал, что всё будет хорошо. И, несмотря на гадкое опустошающее чувство полного провала, она почему-то поверила ему.

А он, кажется, наконец поверил ей.

— Вы защищали меня так самоотверженно, — заметил мистер Драко, всё ещё держа её в объятиях. — Вы ведь могли рассказать о том, как я, непутевый, потащил вас в бар; могли рассказать, как из-за меня провели ночь в хостеле с тараканами. Могли рассказать, что я изрезал картину и что уже месяц веду себя, как самоуверенный сноб. Я заслужил сполна. И всё же вы не сделали этого — почему? — Он отстранил Гермиону и заглянул ей в глаза. — Почему, мисс Грейнджер?

— Потому что вы хороший человек, сэр, — ответила она, вытирая слёзы. — Я не шпионка, я сразу сказала вам это. И, что бы вы ни думали, я не собиралась вас предавать. Всё, чего я желаю: благополучия для вас.

Мистер Драко улыбнулся. Тепло и приятно. Так, как никогда прежде.

— Откуда вы такая взялись? — спросил он, отступая на шаг, чтобы лучше её разглядеть. — Неужели мой отец впервые ошибся с выбором? Те девушки, которых он нанимал прежде, слишком легко продавались либо ему, либо мне, но вы, кажется, выше всего этого. А ведь вам, как я понимаю, есть, что терять.

Гермиона кивнула. Похвалы были ей непривычны, приносили неловкость, потому за возможность хоть немного сменить тему она ухватилась чуть не с благодарностью.

— Моему отцу нужно лечение, — объяснила она. — Так что, да, мне есть, что терять. Но идти вразрез с понятием чести и правильности я не хочу и не могу.

— А обедать за одним столом со мной вы можете? Хотите? — мистер Драко протянул руку, и Гермиона, поколебавшись, вложила свою ладонь в его.

— Если вы перестанете воспринимать меня, как шпионку, я буду рада обедать за одним столом с вами.

— Хорошо, — хозяин крепче сжал ладонь. — Признаться, обедать одному невероятно скучно.

Он широко улыбнулся, и Гермиона не смогла не ответить тем же.

* * *

Как оказалось, Блейзу Забини нездоровилось, поэтому мистер Драко вернулся пораньше, и именно потому, что у него оставался свободный вечер, он предложил Гермионе погулять. Не просто пройтись вокруг поместья или спуститься к реке, как они делали прежде, а проехаться. Далеко, туда, где Гермиона ещё не бывала.

— Наденьте что-нибудь удобное, мисс Грейнджер. Что не жалко испачкать. У вас вообще есть что-то подобное? Может, джинсы? — мистер Драко оглядел Гермиону с головы до пят, словно по ней можно было определить всё содержимое её шкафа. Видимо, всё же было можно. — В гардеробной много чего. Примерьте, возможно, что-то из моего подросткового вам подойдёт.

Гермиона до сих пор слабо понимала, зачем ей нужно вообще во что-то переодеваться. Её лёгкие классические брюки вполне подошли бы для мотоцикла. И тем более она не представляла, как может надеть что-то из хозяйских вещей. Это было… Неправильно?

— Прошу, мисс Грейнджер, не копайтесь долго, ладно?

Приняв просьбу мистера Драко за осторожный приказ, Гермиона кивнула и бросилась по лестнице наверх. Она прежде не особо рассматривала висящую в гардеробной одежду, но зрительно представляла, где искать брюки.

Найти более-менее подходящие по размеру оказалось нетрудно. Куда сложнее было заставить себя их примерить. Было в этом что-то невероятно интимное, и хоть одежда провисела на вешалке лет шесть, не меньше, от неё веяло духом прежнего хозяина. Сделав глубокий вдох, Гермиона всё же просунула ногу в штанину, и небо от этого даже не обрушилось ей на голову. Осмелев, она проделала с другой ногой то же самое, затянула ремень потуже и скептически оценила отражение. Джинсы были откровенно натянуты на её бёдрах, явно более широких, чем у подростка лет шестнадцати, зато в районе колен ткани оказалось непривычно много. Впрочем, Гермиона собиралась на прогулку, а не покорять мужские сердца, так что могла позволить себе побыть чуть менее элегантной, чем обычно.

Помня, каким холодным бывает ветер на скорости, она прихватила куртку поплотнее и через пару мгновений предстала перед мистером Драко.

Было неловко. Казалось, он её или обсмеёт, или обвинит, но на лице его не отразилось ровным счётом ничего.

— Хорошо, — кивнул он. — Идемте, Норберт ждёт.

— Норберт?

Так как мистер Драко не собирался её дожидаться, Гермионе пришлось догонять. Впрочем, за месяц это, кажется, вошло в привычку.

— Да, мой конь, — отозвался хозяин, не оборачиваясь. — Вы же не думали, что мы пойдём пешком?

— Нет, конечно нет, — Гермиона наконец поравнялась с ним, и мистер Драко несколько сбавил темп. — Я думала, вы возьмете мотоцикл.

Они прошли мимо вольера с псами, и Крэбб с Гойлом расстроенно проводили взглядом Клыка. У него были привилегии, о которых другие мастифы могли только мечтать. Засмотревшись на псов, Гермиона осознала, что уже различает их между собой. И не потому, что Крэбб и Гойл больше прочих рвались наружу — просто их окрас, посадка ушей, выражение морд действительно отличались. Теперь, глядя на них, Гермиона не могла понять, почему раньше с этим у неё возникали сложности.

— Мотоцикл — просто кусок железа. — Голос мистера Драко отвлёк, и Гермиона повернула к нему голову. — Я использую его, когда нужно выбраться в город или там, где коня будет трудно пристроить. В другое же время я предпочитаю живого, тёплого и надёжного Норберта. Он с характером, но это того стоит.

— С характером? — переспросила Гермиона с тревогой. — То есть, он может лягнуть или сбросить?

— В теории, — мистер Драко пожал плечами. — Однажды он укусил моего друга, когда тот всего лишь хотел дать ему яблоко. Но сделал это не в полную силу, скорее, пытался напугать.

Гермиона нервно сглотнула, и пальцы хозяина сомкнулись на её локте.

— Не бойтесь, мисс не шпионка, я не дам вас в обиду.

Его глаза улыбнулись, и Гермиона ощутила странное тепло. С души словно упал камень. Она более не воспринималась, как враг. Стать для подопечного другом было её самой большой мечтой. Если она не могла общаться с самым близким на свете человеком, должен же был оставаться хоть кто-то, с кем можно разделить тяготы и заботы. Миссис Спраут, конечно, всегда готова была выслушать и подсказать, но с ней Гермиона не могла в полной мере быть собой, а мистер Драко… Ей отчего-то казалось, что именно он сможет понять. Хозяин, как и она, вдали от семьи, его мать нездорова и он вынужден играть не по своим правилам — у них было не так уж и мало общего. И пусть доверие между ними только зарождалось, оставалась надежда, что однажды Гермиона сможет назвать мистера Драко не только подопечным или хозяином, но и другом.