Охота на ведьм (джен)

Лев помнил, как на негнущихся ногах развернулся и пошел к выходу, не веря до конца, что действительно это делает. Уходит, покидает Инквизицию навсегда, оставляя позади своих самых близких друзей, свое прошлое, свои мечты и завидные перспективы.

Затем его плечо вдруг пронзил резкий укол. Лев дернулся, хватаясь за пострадавшее место и с изумлением ощущая под пальцами шприц. Недоуменно развернулся к своему куратору… бывшему куратору и товарищам. Роман выглядел совершенно ошарашенным, Тигр растерянно переводил взгляд со Льва на куратора и обратно.

И только один человек в комнате выглядел совершенно спокойным — хоть и не слишком веселым.

— Зачем вы меня вырубили? — обиженно спросил Лев, судорожно хватаясь за шершавую деревянную стену. Все плыло перед его глазами. Ответа он уже не услышал.

— Надо проверить, — хмуро, но решительно заявил куратор. — Я не отпущу тебя, пока не буду уверен, что это действительно твое решение.

— А чье еще? — удивился Роман.

— Мы это выясним, — многозначительно ответил куратор, направляясь к обмякшему на полу у двери телу. Неожиданно путь ему заступил Тигран.

— То, что Лев решил оставить Инквизицию, не дает вам права на него нападать, — сказал он негромко, но твердо. Как-то особенно заметно вдруг стало то, что куратор существенно уступает Тиграну в росте.

— Вот, значит, как? — спросил куратор, обжигая Тиграна взглядом. — Решил показать норов?

— Всего лишь хочу убедиться, что вы понимаете, что делаете, — спокойно ответил Тигран, не демонстрируя и следа нервозности.

Куратор устало прикрыл глаза, кажется, с трудом сдерживая проклятия.

— Я не собираюсь причинять твоему брату вреда, — произнес он наконец медленно. — Лишь хочу убедиться, что он действует не под влиянием ведьмовского принуждения.

— А разве ведьмы так могут? — широко распахнул глаза Роман. — Нам говорили, что это миф! Что ведьмы не умеют влиять на сознание, просто это так удобно — свалить на них ответственность за свои поступки. Поэтому всегда находились умники, которые…

— Может, миф. А может, и нет! — перебил его куратор. — Такие вещи очень сложно доказать… Или окончательно опровергнуть. А потому я просто не могу пройти мимо столь странного поведения своего ученика.

— И как вы собираетесь его проверять? — тихо спросил ничуть не убежденный Тигран, блокируя новую попытку куратора подойти к валяющемуся на полу Льву.

— Ты забываешься! — повысил голос куратор. — Я не обязан давать тебе отчет.

— А я не обязан молчать о том, что ты пользуешься своим положением, чтобы совращать студентов, — холодно отозвался Тигран.

— Тигр, в этом я не участвую! — высоким голосом проговорил Роман. — Если ты рассчитываешь, что я как обычно поддержу твои свежепридуманные обвинения, то извини. Это просто не тот случай, когда шантаж уместен.

— В этом нет нужды, Ромка, — ответил Тигран, глядя куратору прямо в глаза. — Ты не понял, я вовсе не пытаюсь провернуть наш обычный трюк, это действительно не тот случай. На этот раз я говорю правду, которую легко смогу доказать.

Куратор молчал, испытующе глядя на Тиграна снизу вверх.

— Если, чтобы защитить моего брата, мне понадобится рассказать всему миру, как самозабвенно ты меня трахал, я это сделаю, — проговорил Тигран. — Если возникнет необходимость в доказательствах, я покажу нашу переписку. Заставлю говорить тех любовников, которые у тебя были до меня. И того парня, которого ты обхаживаешь сейчас, тоже. Я найду способ.

— Так это что, правда? — вытаращился Роман. — Он тебя трахал? Вы оба гомики?

— Не думал, что ты однажды вот так, без колебаний, меня предашь, — проговорил куратор хрипло. — В любом случае, я вовсе не собирался вредить твоему брату. Я просто хотел изолировать его на некоторое время — вдруг внушение, если это именно внушение, слетит само собой? И, конечно, стоит проверить всех, с кем он контактировал в последнее время.

— Да, думаю, это разумно, — после паузы кивнул Тигран, отступая в сторону. Куратор, впрочем, не торопился подходить к Льву. Напротив, он развернулся и, прихрамывая больше обычного, направился к своему письменному столу.

— Даже прикасаться к твоему драгоценному брату не стану, — объяснил он свои действия. — Раз уж это для тебя так важно, то сам с ним и возись! Если мое мнение еще имеет для тебя какое-то значение, то доставь его в изолятор и займись проверкой всех его контактов за последнюю неделю. Но я не настаиваю, поступай как знаешь.

— Разумеется, — спокойно кивнул Тигран. — Ромка, поможешь мне?

Роман, несколько дезориентированный происходящим, только оторопело кивнул в ответ.

* * *

В этот самый момент Лина металась по комнате, собирая вещи. Отправилась в чемодан большая картонная коробка со швейными принадлежностями, сверху на нее полетела стопка детских распашонок и пеленок. Грохнулась на пол корзина с игрушками, отчего разноцветные мячики и погремушки полетели во все стороны.

Лина замерла, проклиная свою неловкость. Заревела разбуженная шумом Варя. За стеной невнятно что-то забубнил мужской голос — от грохота проснулись и соседи.

Лина подхватила Варю на руки, ласковым тоном убеждая ее:

— Ну, ну, моя хорошая, не плачь! Сейчас мы поменяем подгузники, покушаем, соберемся и отправимся в настоящее путешествие.

Но Варя и не подумала успокаиваться. Напротив, с каждой минутой ее плач набирал обороты. Лина сама не заметила, как через некоторое время и из ее глаз потекли слезы. Теперь мать и дочь ревели вместе.

Впрочем, Лина не могла позволить себе долго предаваться этому занятию. Спустя четверть часа она велела себе успокоиться и заняться делом. А спустя еще час она уже стояла у двери с коляской и чемоданом. Окинув прощальным взором свое маленькое семейное гнездышко с жизнерадостными пестрыми шторами из лоскутков, вышитыми вручную подушечками и засушенными цветами в вазе, Лина вышла.

На кровати осталось лежать мятое послание для Льва.

— Куда-то уезжаешь? — подозрительно спросила Лину соседка, выглядывая из своей комнаты. Откуда-то из-за ее спины писклявый детский голосок снова и снова твердил: «Мама! Мама!»

— К моим родителям, — через силу улыбнулась Лина. — Они ведь еще ни разу не видели Варю.

Соседка понимающе кивнула, наблюдая, как Лина пытается справиться одновременно с чемоданом и с коляской.

— Что же это Лев тебя не провожает? Помог бы, — неодобрительно проворчала соседка, игнорируя призывы собственной дочери, которые становились все пронзительнее.

— Он собирался, но срочное задание, — соврала Лина, наконец, выбираясь за порог. — Ты же понимаешь, у него такая работа…

* * *

Спустя тридцать минут соседка охотно пересказала этот короткий разговор Тиграну и Роману, присовокупив, что, по ее мнению, Лина не просто так уехала.

— Что-то у них там разладилось! — сообщила она веско. — Ругались, да и вообще… Мы, женщины, такое чувствуем. Бросила Лина Льва, точно вам говорю.

Товарищи переглянулись. Тигран нахмурился, Роман пожал плечами.

Через пару минут, читая записку, оставленную Линой, Тигран хмурился еще больше.

— Что там? — не выдержал Роман.

— «Лева, я все еще очень тебя люблю, — принялся читать вслух Тигран. — Но просто не могу больше сидеть и ждать, что же ты решишь. Какая-то часть меня не сомневается, что ты сделаешь правильный выбор. Ведь это же ты, мой любимый котик! Но я все равно ужасно боюсь. Боюсь того, что ты можешь сделать. Пойми, если бы речь шла только обо мне, я бы доверилась тебе полностью. Но ради Вари я не имею права рисковать. Прости и прощай. Не ищи нас, если мы тебе еще хоть немного дороги».

— Она просто не могла выбрать менее удачный момент! — простонал Роман.

— Ты не знаешь, о каком выборе она тут пишет? — уточнил Тигран угрюмо.

— Да кто ее разберет, что ей в голову ударило?! — возмутился Роман. — Наверное, какие-нибудь женские штучки. Что-то вроде: «Выбирай: или я, или…»

— Или работа в Инквизиции, — негромко закончил за товарища Тигран. Они уставились друг на друга.

— А что, может быть, — кивнул Роман. — Это объясняет, почему Ромке вдруг приспичило увольняться.

— Да, вот только это ему не помогло — Лина его все равно бросила, — угрюмо отметил Тигран.

— Ой, как бросила, так и вернется, — закатил глаза Роман.

— Как думаешь, мы успеем ее догнать? Или она уже уехала из города? — задумчиво спросил Тигран.

— Зачем? — задал встречный вопрос Роман. — Отношения этой парочки — не наше дело. Нашей задачей было выяснить, почему Лева решил уйти из Инквизиции. И мы выяснили. Это все влияние его драгоценной женушки. Расследование окончено!

— Я хочу понять, — упрямо проговорил Тигран. — Отвези меня на вокзал.

— Да пожалуйста! — раздраженно заявил Роман. — Все-такие вы оба чокнутые... Один готов всю жизнь под откос пустить из-за капризов жены, второй вон вообще голубым оказался.

* * *

Черный внедорожник резко затормозил напротив главного входа в железнодорожный вокзал. Наружу, не обращая внимания на снежную кашу под ногами, выбрался Тигран, застегивая на ходу куртку.

С угрюмой методичностью чистил ступени дворник. Сидел на оборванной грязной картонке, брошенной прямо на тротуар, нищий. Деловито пыхтя, тащил за собой чемодан приземистый мужчина в большой меховой шапке. Неестественно ярким пятном светился на фоне серой стены приметный желтый плакат: «В торгово-развлекательном комплексе ПАУК сезон скидок!»

Тигран, спрятав руки поглубже в карманы, устремился внутрь. Толкнув тяжелую дверь, он оказался в тесном душном помещении, кишащем людьми. Тигран медленно пошел вдоль стены, скользя взглядом по хмурым сосредоточенным лицам.

Спустя пять минут Тигран уже был совершенно уверен — ни Вари, ни Лины здесь не было. Оставалась надежда поймать их на перроне. Если, конечно, они еще не уехали. В конце концов, они могли и вовсе отдать предпочтение другим видом транспорта. Автобусу или даже машине. Тигран не мог быть уверен, что Лина не уехала на какой-нибудь случайно подвернувшей попутке.

Однако на перроне Тигран сразу заметил беглянку. Благодаря своему выдающемуся росту она заметно возвышалась над толпой — сложно было не обратить на нее внимание.

Лина как раз протягивала проводнице билеты, когда Тигран схватил ее сзади за локоть и на одном дыхании выпалил:

— Лина, привет! Нам нужно поговорить!

Лина вздрогнула, обернулась к Тиграну и испуганно замерла. Рядом сердито плакала Варя, тщетно пытаясь самостоятельно выбраться из коляски.

— Обещаю, я сам куплю тебе билет на следующий поезд, если ты захочешь. Но сейчас нам правда нужно поговорить. — проговорил Тигран настойчиво.

— Хорошо, если ты настаиваешь, — согласилась Лина обреченно. — Только давай пойдем внутрь, здесь холодно.

* * *

Варя увлеченно грызла ломтик яблока, который ей торжественно вручил дядя Тигр. Лина напряженно следила за его действиями, кажется, готовая в любой момент броситься на защиту дочери. Люди вокруг суетились, кричали, куда-то спешили.

— Вероятно, ты еще не знаешь, — заговорил Тигран, глядя куда-то мимо Лины, в облупившуюся серую стену. — Лев ушел из Инквизиции. Ты выиграла.

— Что? — удивленно переспросила Лина.

— Я не знаю в точности суть вашего с Левой конфликта, да мне и не интересно, — продолжал между тем Тигран. — Вероятно, ты не хотела, чтобы он оставался в Инквизиции, а он настаивал, что это его призвание. Он ведь всю жизнь мечтал... Но ты выиграла. Лева отказался от того, к чему стремился с десяти лет.

— Ты уверен? Я не... Даже не верится!

Тигран покосился на Лину. На ее лице поблескивали слезы, но широкая улыбка не оставляла сомнений — она счастлива.

— Я тебя совсем не понимаю! — воскликнул Тигран. — Ладно, предположим, ты не любишь Инквизицию. Это мне тоже сложно до конца понять, но — пусть. Тебя так воспитали, в конце концов. Твой отец, насколько я помню рассказы Левы, имел на этот счет пунктик...

Лина открыла рот, чтобы возразить — ведь совсем не давнее брюзжание отца стало причиной ее поспешного бегства от Льва... И тут же закрыла.

Тиграну не следовало знать правды.

— Но разве ты с самого начала не знала, что твой избранник — инквизитор? Почему же ты сочла возможным так сблизиться с ним, выйти за него замуж, родить ему ребенка? И лишь после всего этого позволила отвращению к его профессии выплыть на поверхность?

Лина молчала, изо всех сил стараясь не разреветься. Ей очень хотелось возразить, объяснить, как сильно она любила Льва, когда приехала с ним в его родной город. Как ей казалось, что это совершенно не важно, кем он работает. Что во всем случившемся нет ее вины — Лина лишь пыталась защитить свою дочь.

Но нужные слова не находились. Необходимость хранить тайну сдавливала горло.

Лина вдруг поняла, что эта тайна будет висеть на ее шее ярмом всегда. Осознание этого факта тенью накрыло ее лицо — и до конца жизни во всех действиях и словах Лины всегда присутствовала эта странная отстраненность.

— Ты все равно никогда не поймешь, — устало заявила она.

— Да, наверное, так, — горько согласился Тигран, отводя взгляд. — Мне никогда не понять женщин. Да я и не желаю понимать. Возвращайся домой. Нет больше необходимости уезжать, ты победила.

Лина кивнула. Пусть она совершенно не ощущала сейчас радости, она знала, что Тигран совершенно прав — им с Варей невероятно повезло.