Беглецы из Тени (джен)

Волны на море были довольно сильные, и Регулус почувствовал тошноту. Он предпочел бы оказаться где угодно, но не на этой разваливающейся лодке, затерявшись посреди шторма.

Не совсем затерявшись, конечно. Он мог разглядеть остров, хотя его леденящие душу очертания терялись в темноте этой безлунной ночи.

— Я все-таки не уверен, что это хорошая идея… — пробормотал Регулус, сквозь зубы.

— У тебя есть другая? — мрачно спросил Сириус.

— Вода, должно быть, ужасно холодная…

— Не тебе в нее нырять.

— Ты знаешь, что я имею в виду.…

Регулус вздохнул и посмотрел на брата. Сириус проверял, не забыл ли он ничего и сосредотачивался на том, что его ждет. Сообщать ему сейчас о своих опасениях было лишь пустой тратой их драгоценного времени. И не похоже, что Сириус сам не был обеспокоен.

— Все равно до острова далеко… — сказал Регулус.

— Я справлюсь, — решительно заявил Сириус.

— И как я узнаю, что это так?

— Ты не узнаешь. Просто жди меня. Если я не вернусь к четырем часам, уходи. Не позже… Никто не должен узнать, что в порту пропала лодка…

Регулус скрестил руки. Возможно, он был бы менее сдержан, если бы смог сопровождать Сириуса. Но он прекрасно понимал, что не может этого сделать.

— Надеюсь, что…

— Знаю, — отрезал Сириус.

Мгновение Регулус колебался, словно искал, что бы еще добавить.

— Будь осторожен, — прошептал он.

— Я скоро вернусь, — пообещал Сириус.

Он схватил брата за плечи и обнял. Через мгновение большая черная собака прыгнула в море.

* * *

Северус перетащил стол мистера Блэка на середину комнаты, прямо под свет, избавившись от загромождавших его старых бумаг. Под рукой у него уже лежали ингредиенты, которые он нашел в инвентаре прошлого хозяина, а также рудиментарный материал для зелий.

Среди всех этих горшков и склянок с травами лежащий в бархатной коробочке медальон Салазара Слизерина выглядел чужеродно и даже угрожающе.

Стоящий возле двери Люпин рассматривал клочок мятой салфетки со словами, нацарапанными неразборчивым торопливым почерком. Сообщение, которое Сириус принес после встречи с Изабель Фадж. Ремус выглядел озадаченным.

— Крауч стал главой Аврората и директором Азкабана?.. — пробормотал он, положив салфетку на стол перед Снейпом.

— Казалось бы, — лаконично ответил тот.

— И ты в это веришь?

Северус пожал плечами. Все его внимание уже было устремлено на предстоящий эксперимент. Сейчас ему было не до скользких мотивов Малфоя.

— Я имею в виду… Крауч ведь не жалует Пожирателей…

Северус вздохнул. Возможно, Люпин и не был таким шумным, как Сириус Блэк, и даже не таким невыносимым… Но тем не менее Северус бы многое отдал сейчас за то, чтобы он просто вышел из комнаты и позволил ему спокойно поработать. К сожалению, Люпин слишком волновался. И, в отличие от Северуса, который мог налегать на зелья, чтобы приглушить свое беспокойство, Люпину не оставалось ничего другого, как играть с ребенком. Неудивительно, что он притащился сюда…

— Крауч-старший, нет, — отмахнулся Северус. — Но ты забываешь о его сыне.

— Его сыне?

— Черт возьми, Люпин! — воскликнул Северус, глубоко вздохнув. — Для чего тебе мозги?! Как думаешь, что Малфой будет делать с Оборотным зельем, которое он купил сегодня днем?!

— Ох…

Северус левитировал на стол котел, радуясь, что оборотень наконец-то умолк, и установил на подставку гримуар, чтобы держать рецепт перед глазами. Он взял с маленького столика бутылку с дождевой водой и опорожнил ее в котел.

— Ты уверен в том, что делаешь? — спросил Люпин.

Северус поднял глаза к небу и снова вздохнул.

— Очевидно, что нет! Я ни в чем не уверен! Я просто экспериментирую на основе работы пятивековой давности, чтобы уничтожить объект, который я даже в жизни не думал увидеть… И я буду тебе очень признателен, если ты захлопнешь варежку! Мне нужно сосредоточиться.

— Я просто хочу быть уверен, что ты не наделаешь глупостей!

— Это Блэк подбил тебя на это? — рявкнул Северус, уперев кулаки в бедра. — Он просил тебя присмотреть за мной?

— Он не особо доверяет тебе, Северус, — заметил Люпин тем спокойным тоном, который ужасно его раздражал. — Ведь ты воевал на другой стороне…

— А то, что я спас жизнь его брату, ничуть не перевешивает чашу весов в мою пользу.

Северус не должен был чувствовать обиду. В конце концов, что было такого удивительного в том, что Сириус ему не доверял?! Он и не надеялся на его дружбу!

Нет, больше всего его раздражала навязчивая мысль о том, что Блэк вышел из войны невредимым, и поэтому у него не появилось никакого желания меняться. Как будто он ничего не потерял в этой битве…

— Я твердо намерен уничтожить этот медальон, Люпин, — проговорил Северус. — Но если ты будешь развлекать себя тем, что продолжишь сбивать меня с толку, я ничего не смогу гарантировать. Так что… заткнись!

— Не принимай все именно так! Я мог бы тебе помочь.

— Ты? — задохнулся Северус. — Тебе никогда не было дела до зельеварения!

— Я всегда могу передать тебе ингредиенты… Что это?..

Северус дернулся, когда Люпин поднял одну из банок, украденных им еще днем.

— Положи сейчас же, — сказал он.

— О, все в порядке, — возразил Ремус. — Я осторожно.

— Дурак! Это Аконит! Ты что, и вправду хочешь отравиться?

— Аконит?.. — пробормотал Ремус, осторожно ставя банку на стол.

— Даже ты должен знать, чем рискуешь, прикасаясь к нему, не так ли? Я не хочу объяснять Блэку, как его идиотский друг ни с того ни с сего стал хладным трупом…

— Ты боишься Сириуса? — иронично спросил Ремус.

— Нет. Он просто неприятно шумит, когда расстроен. А теперь отойди и дай мне поработать!

Жестом он решительно оттолкнул Люпина в сторону двери.

* * *

Вода была ужасно холодной. Сириус был уверен, что в человеческом обличье он бы уже превратился в ледышку. К счастью, его анимагическая форма была как минимум более устойчивой.

«Могло быть и хуже…» — подумал он, не вполне в это веря.

Он едва чувствовал свои конечности. А остров по-прежнему казался безнадежно далеким. Но сдаваться он не собирался. Он не мог сдаться. Он должен был найти крестраж.

Если бы ты не чувствовал себя настолько виноватым перед Гарри, ты бы никогда не ввязался в такое безрассудство!

Он все еще слышал голос Регулуса, взывавшего его к истине. Сириусу пришлось решительно сопротивляться, чтобы дать ему понять, что дело было не в этом. Да, дело было не только в этом. Ему были слишком неприятны угрызения совести, которые терзали его каждый раз, когда он смотрел на Гарри, пытаясь обмануть самого себя. Да, он чувствовал себя виноватым. Ведь это было так? Если бы он позаботился о своем крестнике, а не глупо бросился в погоню за Хвостом…

Сириус выбросил эту мысль из головы. Он ушел от нее, сидя в своей камере в Азкабане. Возвращаться к ней сейчас было совершенно бесполезно.

Конечно, он действовал из чувства вины… Но еще и потому, что у него не было выбора. Как он мог жить в мире, зная о нависшей над ними угрозе?! Над всем миром?! Волан-де-Морт вернулся…

Снейп в это не верил.

Незадолго до того, как они с Регулусом ушли, у них с Ремусом и Снейпом состоялся долгий разговор, где каждый смог высказаться… почти… Сириусу всегда было трудно слушать, как говорит Снейп…

Снейп сказал, что не верит в возвращение Волан-де-Морта. В том состоянии, в котором он, по всей вероятности, находился после той проклятой хеллоуинской ночи, было немыслимо, чтобы он оправился так быстро, а главное, без чьей-либо помощи. На что Сириус возразил, что они не могут быть уверены, что ему никто не помог. В конце концов… Малфой вполне мог где-то откопать своего хозяина и оказать необходимую помощь.…

— Нет, — отрезал Снейп. — Малфой никогда бы этого не сделал. Малфой не стал бы трястись над ним.

— Ха! Размечтался! Такая гниль, как он, должен грезить о распространении своего господства над миром магии!

— Именно, Блэк, — ответил Снейп со своей обычной самодовольностью. — Подумай! Сейчас Малфой как никогда близок к власти! Он манипулирует Фаджом и скоро получит полный контроль над Министерством! Неужели ты думаешь, что он готов отказаться от всего этого, лишь бы снова попасть под ярмо ослабевшего господина?!

Сириус был вынужден признать, что Снейп, возможно, не ошибался…

— Но Нарцисса сказала, что Волан-де-Морт вернулся, — возразил Регулус.

— Я знаю… и это меня настораживает настолько, насколько оставляет скептиком! Мне бы очень хотелось знать, по какой почве мы ходим…

Сириус наконец решился. Если Волан-де-Морт действительно не вернулся, то тем скорее они должны были найти крестражи и уничтожить их! Изабель успешно выполнила поставленную перед ней задачу, они могли продвинуться на этом фронте.

— И медальон… — добавил Снейп. — Может быть… может быть, у меня есть одно решение. Но я ни в чем не уверен.

Они закидали его вопросами, но Снейп оставался лаконичным.

Они должны были доверять ему… но Сириус все-таки попросил Ремуса присмотреть за ним.

— После того, как я пообещал присматривать за Гарри, ты хочешь, чтобы я нянчился со Снейпом? — спросил его друг с усталой улыбкой.

— Я ему не доверяю.

— Он смог бы принести тебе голову Волан-де-Морта на блюдечке, и ты это знаешь, Сириус… Ты вышел из Азкабана благодаря ему.

— Нет. Благодаря моему брату. Снейп готов был бросить меня в этой проклятой комнате Отдела Тайн!

— Ты ему не импонируешь. Но это не значит, что он не на твоей стороне. Нравится тебе это или нет.

Сириус ненавидел, когда Ремус внушал ему мораль. Потому что он знал, что так или иначе прислушается к нему.

Возможно, Снейп имеет право на презумпцию невиновности?

Сириус заметил, что волны становились все больше. Но пока он готовился бороться с ними, то понял, что они наоборот подталкивают его к берегу, остров был уже совсем близко.

Еще несколько минут, и он ступил лапами на твердую землю.

* * *

Пока все выглядело довольно многообещающе. Северусу было трудно судить, он никогда прежде не занимался подобным зельем. Но у него было предчувствие, что он на верном пути. Вопреки утверждениям Слизнорта о том, что каждый волшебник может преуспеть в зельях, Северус знал, что к ним должен быть талант. Например, если Люпин будет тренироваться годами, он все равно не сможет сварить идеальный напиток Живой Смерти или эффективную Сыворотку правды. Это уже не говоря о малейших деталях… Найти правильную дозировку, почувствовать, когда нужно будет изменить скорость вращения, быть чувствительным к малейшему изменению температуры…

У Северуса был к этому настоящий дар.

Как и у Лили Эванс…

Регулусу повезло, что он такой талантливый. И двум другим тоже, его врагам, с которыми он был вынужден объединиться. Северус проследит, чтобы они убедились в этом, прежде чем все закончится. Его самолюбие серьезно нуждалось в этом.

По поверхности его зелья пробежала легкая дрожь. И цвет переливался легкими оттенками серебристо-синего. Холодный и опасный блеск, как тщательно заточенное лезвие.

Грязное орудие разрушения. Смертельный яд.

Северус удовлетворенно улыбнулся. Наконец-то он его испытает…

Он взял шкатулку с медальоном.

Драгоценность смотрела на него с каким-то странным благородством. Он мог только восхищаться силой той магии, породившей ее. И потом… медальон словно оживился от собственной пульсации. Как будто он был в какой-то степени живым созданием.

«В нем есть частичка его души… — задумался Северус. —Часть его сущности, его силы…»

Грозная сила Темного Лорда. Та самая, которую он всегда так остро ощущал, стоя перед ним, выслушивая его приказы, в те времена, когда он еще был его слугой… Сила, которая не излучалась так, как у Дамблдора, та глубокая, спокойная сила, которая возвышалась над ним самим. Нет. Возможно, Дамблдор был сильнее своего противника, но Темный Лорд, несомненно, был гораздо более зловещим. Потому что он не всегда держал силу под контролем. Яростная магия в сыром виде.

Северус прикоснулся к цепочке медальона кончиком пальца.

Темный Лорд был не в силах овладеть собой. Он не умел расставлять себе пределы и бездумно подчинялся той силе, которую в себе чувствовал. Как же иначе он осмелился бы так раздробить свою душу? Как он мог не видеть всего ужаса этого поступка?

Северус был не удивлен реакцией Регулуса, когда он, наконец, понял…

И все же…

И все же какая-то его часть завидовала своему бывшему хозяину, этому полному и безрассудному подчинению магии.

Он отогнал эту мысль. Она была слишком опасна.

Северус достал медальон, держа его за цепочку. Он не хотел прикасаться к этой вещи. Может быть, именно потому, что он горел желанием это сделать…

Он глубоко вдохнул. Через несколько мгновений все произойдет…

Он поднял медальон над котелком, уже готовясь позволить ему соскользнуть.

Глухая пульсация прокатилась по цепочке, эхом отдаваясь на кончиках пальцев Северуса. Он вздрогнул, его беспокойство усилилось. Капелька пота скользнула по его бледному лбу.

Он должен был это сделать. Сейчас.

Он опустил медальон в котел.

Раздался резкий неприятный свист, напоминающий человеческий крик. Зелье вокруг медальона забурлило, словно норовя его уничтожить. Пальцы Северуса сжались на цепочке, костяшки побелели.

Через секунду, показавшуюся ему невероятно долгой, он вынул драгоценность из котла.

Металл, казалось, даже не треснул.

Северус разочарованно выругался. Но когда он собрался положить медальон обратно в шкатулку, то понял, что тот уже закрыт не герметично. Может, зелье и не уничтожило его… но это было обнадеживающее начало.

Воспользовавшись парой пинцетов, он его открыл…

* * *

Пес протяжно завыл, как только почувствовал под лапами твердую почву. Сириус ощутил, что весит целую тонну, теперь, когда его больше не поддерживала вода. Болезненные судороги молнией прошлись по его конечностям.

Но он не мог терять времени. Он должен был поскорее попасть в тюрьму, найти Лестрейнджа, вырвать у него признание и снова, вплавь, отправиться к лодке с братом. Все это до четырех утра, если он не хотел, чтобы его застали врасплох.

Он поднял свой нос и протяжно втянул в себя воздух.

Он не обнаружил никакого человеческого запаха. Только легкий запах гнили, вперемешку с мощным запахом морского йода, который Сириус знал слишком хорошо. Точно так же, как он знал о холоде, пронизывавшем его до костей, и дело было не только в его длительном плавании в океане.

Дементоры.

Они должны были бороздить остров, волоча по земле свои отвратительные черные пальцы в поисках какой-нибудь несчастной души…

Сириус твердо решил не доставлять им такого удовольствия.

Отряхнувшись в последний раз, он побежал к зданиям, составлявшим главный корпус тюрьмы. Прошло несколько минут, прежде чем ему удалось обнаружить вход. Он никогда не выходил из тюрьмы. Со стороны все выглядело не так знакомо. Он проскользнул под заросшую мхом решетку и попал в первое каменное сооружение.

Резкий ледяной сквозняк заставил его прижаться к стене. Дементор проскользнул в нескольких метрах от него, не обращая внимания на его присутствие. Сириус заставил себя расслабиться. Он должен был забыть о своей человечности, стать животным, если хотел и дальше бродить по тюремному корпусу. Когда дементоры воспринимали его человеческое сознание, чувствовали эмоции, переполнявшие его, он терялся.

Сириус был еще слишком слаб, чтобы столкнуться лицом к лицу с армией этих существ.

Собака… пусть командует Бродяга…

Он сосредоточился на том, что его окружало, старался воспринимать все через свои собачьи чувства. Это был лучший способ забыть о том, кем он был на самом деле: заставить его разум обрабатывать информацию посредством своих чувств, обостренных анимагией. Воспринимая мир как пес, он в конце концов думал как пес.

Опустившись на землю, он направился прямо к открывшемуся перед ним узкому пространству между зданием и ржавой оградой, которая должна была вывести его прямо на кладбище.

* * *

Ремус проснулся.

Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что он лежит на кровати Сириуса, рядом с маленькой кроватью Гарри. Он сел и потер глаза.

Который сейчас был час? Полночь? Час ночи? Он не знал. Он наклонился к кроватке почти машинально. И его сердце пропустило несколько ударов.

Она была пуста. Гарри в ней больше не было.

В волнении он спрыгнул с кровати, схватил свою палочку, которую оставил на тумбочке, и бросился в коридор.

— Гарри?! — позвал он. — Где ты?!

В доме царила свинцовая тишина. Теперь Ремус действительно заволновался. «Куда Гарри мог запропаститься?! Наверное он на кухне, — Ремус попытался успокоить себя. —Скорее всего он захотел пить и спустился самостоятельно…».

Ремус в это не верил. Гарри боялся бродить в этом доме один. Было немыслимо, чтобы он сам решил покинуть уютную постель и бродить по этим зловещим и мрачным коридорам. И потом, если бы он испытал жажду, то, несомненно, разбудил бы его, не так ли?

Ремус пересек широкий коридор и прогнулся через перила, чтобы заглянуть на лестницу. И тогда он увидел маленькую фигуру, неуклюжей походкой передвигающуюся вверх по лестнице. Гарри судорожно цеплялся руками за перила, пытаясь преодолеть ступеньки, одна за другой.

— Гарри! — позвал он. — Куда ты идешь?! Ложись спать!

Ребенок даже не остановился. Казалось, он его не слышал. Ремус в свою очередь взбежал по лестнице. Может, это был простой приступ лунатизма? Может, это вовсе не было чем-то серьезным и тревожным?

Он догнал Гарри, когда тот ступил на лестничную площадку. Он протянул руку и схватил его за рукав.

— Гарри, подожди! — сказал Ремус, повысив голос. — Посмотри на меня! Что происходит?!

Ребенок повернул к нему голову. Его зеленые глаза казались огромными и слишком темными на маленьком бледном лице.

— Гарри… — пробормотал Ремус, охваченный тревогой. — Что ты?..

Ребенок не ответил. Он поморщился, не обращая внимания на руку, сжимавшую его запястье. Ремус обошел его и опустился перед ним на колени.

— Не делай так, — умолял он. — Пожалуйста, скажи мне в чем дело, Гарри!

Тогда ребенок медленно поднял руку. И указал пальцем на дверь.

Ремус почувствовал, как его волосы встали дыбом. Эта самая дверь вела в кабинет отца Сириуса, тот, в котором заперся Снейп, чтобы проверить свое зелье на крестраже.

Сейчас Ремус отчетливо слышал голоса, доносившиеся оттуда. Чужие голоса.

Беспокойство тут же сменилось паникой.

Северус был уже не один, с ним находился кто-то еще. Кто-то, кого здесь не должно было быть.

Ремус медленно выпрямился и поднял палочку перед собой. Но прежде чем он успел решить, как лучше действовать, Гарри бросился вперед, обогнал его и побежал прямо к кабинету.

Прежде чем Ремус успел среагировать, мальчик открыл дверь.

Он резко остановился. И издал душераздирающий вопль.