Виноват Мерлин (джен)

С Астрономической башни лучше всего видно звезды. Мириады мерцающих миров, как на ладони.

Мерлин несмотря на свою прагматичность в выборе предметов для обучения питал нерациональную тягу к небесным светилам.

Артур же находил необъяснимое очарование в наблюдении за Мерлином, который, в свою очередь, с увлечением чертил звездные карты.

Почему-то именно в эти мгновения Эмрис выглядел сосредоточием волшебства и магии, что древнее всего живого, прекраснее, тоньше. Он словно бы сиял, то ли заимствуя у звезд, то ли даруя им свой свет.

Момент до того казался чарующим и каким-то внеземным, что Артур находил удовлетворение во взаимном молчании. Тишина, в которой переговаривались их души.

Пендрагон, конечно же, не верил в эту чушь. Ему просто нравился покой, который дарило их глубокое понимание друг друга.

— Знаешь, ты выглядишь очень грустным в последнее время, — сказал Мерлин, отвлекаясь от черчения и устремляя свой взор в небо. — Это меня беспокоит.

— Что? — словно очнувшись, переспросил Артур. Неожиданное нарушение молчания почти выбило из колеи, выдернуло из чарующего транса.

— Ты очень задумчив, — повторил Мерлин и повернулся к Артуру, встретившись с ним взглядом.

Пендрагон приподнял брови.

— Если ты хотел меня развеселить, то выбрал очень странный способ.

— О, нет, — Мерлин мотнул головой и указал пальцем в небо. — Видишь? Уран в созвездии стрельца.

— Что?

— В точно такое же положение планеты становились в тот момент, когда ты родился.

— Что? С чего ты взял? — совсем растерялся Артур, очевидно потерявший нить разговора еще до того, как ее нашел.

Глаза же Мерлина загорелись от восторга.

— Это означает перемены. Порой даже фантастические, — сказал он с непонятной ноткой засторелой тоски в голосе. — И ты родился, уже свободный от предрассудков, не делящий людей по глупым статусам, признакам, способностям… Я считаю, это… хороший знак, — Мерлин говорил медленно, завораживая своей неприступной верой, околдовывая своим тихим, низким тембром.

Артур позволил себя окутать сетью мистической ауры.

Но потом Мерлин умолк, по прежнему глядя в небо, и Артур моргнул.

— Ты ведь только что это все придумал, да?

— Что? Ты о чем? — удивился тот.

—

Про звезды и… Уран? Боги, что за идиотская история.

— Это наука, болван, — действительно обиделся Мерлин, оскорбленный в своих лучших чувствах. — Астрология, неужели никогда не слышал о такой?

— Если о ней слышал только ты, это заставляет задуматься, — не то чтобы Артур хотел спорить или не верил Мерлину, ему просто нравились реакции, на которые его друг был совсем не скуп.

— О, это точно. Я только что задумался о том, зачем тебе это все рассказал.

— Это твое новое увлечение? Ты поэтому взял уроки Астрономии? — не стал продолжать шуточную ссору Пендрагон, спросив то, что действительно хотел услышать.

— Даже не уверен, стоит ли об этом рассказывать теперь, — пробубнил Мерлин, явно напрашиваясь на извинения. Артур даже, возможно, в пух и прах раскритиковал бы занятие Мерлина, но… Он был так воодушевлен, когда рассказывал Артуру о том, во что свято верил, что хотелось слушать и дальше.

— Расскажи, мне очень интересно, — попросил Артур. — Значит, я родился, когда Уран был… В знаке стрельца? Что это значит? И как ты об этом узнал?

— Да… — протянул Мерлин, явно растерянный напором. — В знаке стрельца, в пятом доме — это значит, что ты… очень изобретательный, но тебе иногда не достает дисциплины — о чем знаю, видимо, только я, потому что я очень хороший друг и не позволяю тебе упасть в грязь лицом перед преподавателями всей школы, — определенно, Мерлин вошел во вкус.

— Ты просто решил мне в такой необычной форме высказать якобы мои недостатки? — усмехнулся Артур, даже не чувствуя раздражения.

— Что? Нет! Это все звезды говорят! — возмутился Мерлин так рьяно, словно его обвинили в лжесвидетельствовании.

— А по-моему ты пользуешься случаем высказать мне это, не рискуя получить неприятный сглаз. Или подзатыльник.

— Возможно, я действительно получаю от этого удовольствие, но говорю я правду, — хитро улыбнулся Мерлин.

— Ладно, — Артур тоже вошел во вкус. — Тогда поведай мне каким же таким образом ты понял, что я родился именно при таком положении планет, как сейчас? — Артур вновь с удобством устроился, чтобы расслабленно глядеть в небо.

— Ну… — внезапно смутился Мерлин. — Я посчитал. Сравнил координаты на звездных картах, и… Ну, узнал.

— Посчитал?

— Ну да. Всего-то нужно знать время твоего рождения и место. Тут, в Хогвартсе, очень удобно наблюдать за звездами — они такие яркие…

Мерлин тарахтел без остановки, и Артур слишком поздно понял, что Эмрис слишком быстро перескочил с темы вопроса и увлеченно говорил уже о чем-то другом. Артур почти сбился с мысли, которая нуверенным огоньком тлела на краю сознания.

— Ты специально высчитал расположение звезд в момент моего рождения?

— А что в этом такого? — тут же пошел в наступление Мерлин.

— Я думал, ты и так все про меня знаешь, чтобы искать ответы у звезд.

— Я хотел убедиться, что у тебя не было шансов изменить своим дурным привычкам, и, наконец, успокоиться, — проворчал Мерлин. — И как назло, твоя карта описывает тебя так, словно всю жизнь следила за тобой, — почти пожаловался Мерлин.

И Артур неожиданно легко расхохотался. Это было слишком мило и забавно.

— Ладно, хорошо, но ты ведь сам говорил, что звезды не врут, чего тогда такой недовольный? — фыркнул Артур, отсмеявшись.

— Тебе просто иногда присуще издеваться над людьми, ты знаешь? — изогнул бровь Мерлин.

— Неужели? И что же еще тебе поведали звезды обо мне интересного? — спросил Артур.

— Твой асцендент в раке.

— Ты так сказал, как будто я сразу должен понять, что это значит.

— Ну, то есть ты признаешь, что я все это не придумал, — Мерлин прищурил глаза.

— О бог мой, Мерлин, это все только ради этого признания? — застонал Артур.

— Просто к слову пришлось.

— Так что значит этот твой инцидент? — поерзал на месте от нетерпения Артур.

— Асцендент, — интонационно выделил Мерлин. — Показывает твой характер, манеру поведения и то, как тебя видят люди.

— Но это же слишком очевидно, чтобы пытаться расшифровать с помощью звезд, — не понял Артур. — Зачем все эти сложности?

— То, как ты думаешь о себе, и то, каким ты являешься на самом деле, и каким кажешься другим — это совершенно разные вещи. Можно сказать, это три разных человека, — серьезно заявил Мерлин.

— И какой же я? — затаив дыхание, спросил Артур.

— Ну, твой асцендент в раке — означает, что ты эмоционально… уязвим.

— Что? — возмутился Артур.

— Именно. Но ты создаешь вокруг себя непробиваемую стену, универсальную броню, чтобы защититься. Ты не знаешь, что тебе делать со всем тем морем чувств, что испытываешь, и просто их стараешься игнорировать. Делать вид, что их просто нет.

— А ты, значит, знаешь, что с ними делать? — тихо спросил Артур. И Мерлин к нему повернулся.

Склонив голову к плечу, Эмрис изучал Артура внимательным, почти гипнотизирующим взглядом.

Артур ждал с удивившим его самого трепетом.

— Позволить себе это чувствовать? — Мерлин вздернул бровь, и его глаза наполнились мудрой лукавостью. Словно он знал то, что никак не могли постичь остальные. И это самое нечто было таким простым и очевидным, что никто не обращал на него внимания. А зря.

— Ну конечно, — фыркнул Артур. Несерьезной реакцией он старался сбросить оцепенение, встряхнуться от невербального колдовства, в котором Мерлину не было равных.

— Вот, ты снова это делаешь, — триумфально заключил Мерлин.

— Ничего я не делаю, — отмахнулся Артур. — И хватит уже практиковать на мне свои навыки в промывании мозгов.

— Я даже не начинал.

— Вот и не начинай.

— Вот и не буду.

— Вот и славно, — Артур выпрямился и покрутил головой, разминая позвонки. — Занимайся уж.

Мерлин хмыкнул и вернулся к своим картам, тихо шурша бумагой. Артур немного расслабился. Возобновившаяся тишина принесла с собой облегчение и долгожданный покой.

Все-таки на Астрономической башне ему больше нравилось наблюдать за Мерлином.

А теперь и немножко за предателями-звездами, умеющими рассказывать чужие секреты.