Феликс, она просто друг (гет)

— Ладно, твоя взяла, — обреченно вздохнула Маринетт. — Ты идешь с нами, но только сопровождаешь! Дойдем до кофейни, куда мы с Феликсом и собирались, а там уж, прости, кофе пьём отдельно.

— Но Маринетт! — разом возмутились и Феликс, и Супер Кот. Оба были крайне недовольны таким решением.

— Это не обсуждается, — отрезала Маринетт. — Да и какой у нас ещё выбор? Спорить ни с кем из вас до посинения я не собираюсь — Феликс, мы с тобой, как и планировали, сможем провести время вместе. Кот — как ты и хотел, проводишь нас и убедишься, что никакая акума нам не угрожает. И если думаешь, что мы повелись на весь этот трюк с буп-бип-ой-сообщение-от-Ледибаг, то ты нас явно недооцениваешь.

Кот сначала поник, но тут же воспрял духом. В конце концов, по дороге в кофейню ещё многое может случиться, и кто знает, возможно, будет повод и кофе вместе попить.

— Ну, что ж! Меня всё устраивает, идём, — и он весело зашагал чуть впереди ребят.

Феликс вопросительно посмотрел на Маринетт — та ободряюще улыбнулась краешком губ. Феликс чуть заметно улыбнулся в ответ и пошёл вслед за Котом. Возможно, ещё не всё потеряно.

— Ну так что, пожалуйста, не стесняйтесь, продолжайте свой разговор, — сказал Кот. — Про кого вы там сплетничали? Про Адриана? Правда, он красавчик?

— Мы не сплетничали! — покраснела Маринетт. — Просто разговаривали о всяком.

— Я слышал, что он классный парень, — уверенно заявил Кот.

— Это ты с ним в одной комнате не жил, — процедил Феликс.

— О, а ты же его брат, судя по внешности. Конечно, не такой красавчик, как Адриан, но что-то общее, конечно, определенно есть, — продолжал Кот.

— Мы абсолютно одинаковые внешне.

— Нет, у вас глаза разные, — неожиданно заметила Маринетт. — У тебя, Феликс, с серым отливом, как листва под инеем, а у Адриана — ярко зелёные, как трава весной. Прямо как у Кота!

Кот внимательно посмотрел на Маринетт:

— Ого, Принцесса, а ты знаешь, какого цвета глаза у Адриана...

— Так-то она знает и мой цвет глаз! — заметил Феликс.

— Ещё бы, ты так пристально её ими сверлишь.

— Заткнись! — теперь Феликс сверлил взглядом и Кота.

— Так, перестаньте оба! — одернула их Маринетт. Она явно была раздосадована и смущена. Всё шло совсем не по её плану.

Всю оставшуюся до кофейни дорогу троица молчала.

Зазвенел колокольчик над входной дверью, девушка-бариста подняла голову и приоткрыла рот от удивления: в кофейню развязной походкой и с легкой ухмылкой на губах зашел никто иной, как сам Супер Кот, всем известный местный герой. За ним втиснулась недовольная темноволосая девушка и ещё более недовольный блондин, показавшийся баристе смутно знакомым.

— Мне стакан молока, будьте любезны, — Кот подмигнул баристе.

— Конечно! Всё, что пожелаете вы и ваши друзья, — за счёт заведения! — заулыбалась девушка.

— Никакого ему молока! — прошипел Феликс.

— О, проблемы с лактозой? — понимающе протянула бариста. — У нас есть и альтернативное молоко — овсяное, к примеру, или соевое.

Лицо Кота передернулось и на некоторое время он даже потерял свой обычный уверенный вид:

— Бр-р-р, ну уж нет. Простого коровьего молока, я отлично его переношу.

— Ему с собой, пожалуйста, — в разговор вмешалась Маринетт. — Ведь у Супер Кота так много дел, например, следить, чтобы ни одна акума не пролетела незамеченной. Так ведь, Котик? — с напором спросила она.

— Ну, на самом деле, у меня вполне себе есть лишний часок-другой, — начал Кот.

— Мы так не договаривались, Кот. Да и разве ты сам не утверждал, что тебе не писала Ледибаг и велела проследить за обстановкой? — поддержал Маринетт Феликс.

— Да она вроде не пишет больше, значит, всё спокойно, расслабься, — пожал плечами Кот.

— Так. Мне капучино с карамельным сиропом, пожалуйста. Вы разбирайтесь, а я отойду руки помыть, — фыркнула Маринетт и решительно направилась в сторону уборной, по пути ища что-то в сумочке.

— Тут и разбираться нечего, — ухмыльнулся Кот Феликсу и перевел взгляд на баристу. — Мне молоко, девушке капучино с сиропом, ну а тебе что, Феликс? Судя по кислой мине — эспрессо с лимоном?

— Думаю, молодому человеку обязательно понравится наша новинка — молочный коктейль с маракуйей! Ведь правда, Адриан? Я из недавнего интервью знаю, что это ваш самый любимый фрукт! — сияла бариста, глядя на Феликса. Феликс же глядел на нее в ответ не столь лучезарно.

— Я не Адриан, я его брат. И мне не пять лет, чтобы пить молочный коктейль. Я буду чай.

— Ой! И извините, вы так похожи, — девушка была несколько обескуражена. — Хотя мне надо было прислушаться к интуиции, я так сомневалась, Адриан вы или нет. Вроде и похожи на фотографии и видео, а вроде и не совсем. Но я думала, что может, просто не выспался, — тут бариста смутилась ещё больше, — то есть ни в коем случае не хочу сказать, что вы плохо выглядите! Просто Адриан — он такой красавчик!

— Вот! Я же говорил, — довольно кивнул Кот Феликсу и перевел взгляд на девушку. — Согласен, Адриан красавчик. А у вас отличный вкус. А что вы думаете..

Но закончить свой вопрос он так и не успел. На посохе Кота замигал огонёк, пикнул звуковой сигнал. Похоже, сейчас кто-то писал ему по-настоящему.

Кот посмотрел на экранчик и нахмурился, но уже через секунду лицо его озарилось влюбленной улыбкой.

— Упс! Молоко мне и правда с собой: Миледи просит пропатрулировать город, убедиться, что всё в порядке. Может, она и сама ко мне позже присоединиться...

— По твоей улыбке я было решил, что тебе пишет сам красавчик Адриан, не меньше, — криво усмехнулся Феликс. — Смотри, чтобы он не увёл у тебя Ледибаг.

— Для него ничего не жалко, — хмыкнул Кот, схватил стаканчик и выбежал из кофейни с такой стремительностью, что дверной колокольчик чуть было не сорвался.

— Вот чудак, — сказал Феликс и повернулся к стойке, чтобы забрать кофе Маринетт и чай.

На стойке его дожидался капучино с дурашливой рожицей из корицы на высокой молочной пенке и... черный, как смола, и горячий как лава эспрессо. Мало того: сверху, в самом центре темной кофейной жижи, огибаемый завитками пара, лежал лимонный ломтик.

— Я заказывал чай, — удивленно посмотрел на баристу Феликс.

— О, простите, мы не делаем чай! Но не переживайте, я приготовила напиток, который точно вам придется по вкусу — эспрессо с лимоном. Я согласна с Супер Котом, вам подходит! Я по человеку сразу могу сказать, какой кофе ему понравится, так что вы будете в восторге! — щебетала бариста.

— Благодарю, — сказал Феликс, который ненавидел кофе всю свою сознательную жизнь, — сразу видно, вы хорошо разбираетесь в людях.

Бариста просияла в ответ.

Он аккуратно поднял обе чашки и понес их к круглому столику у панорамного окна. Только Феликс поставил чашки, как к столику подошла Маринетт.

— Ты выбрал моё любимое место! Я всегда здесь сижу, когда оно свободно, — сказала она и тепло на него посмотрела.

Феликс улыбнулся в ответ и отодвинул стул напротив кружки с коричной улыбкой, кивком приглашая Маринетт сесть.

— Спасибо, Феликс, — чуть покраснела та и присела. Галантность от сверстника была непривычна, но, безусловно, приятна.

«Так, Маринетт, сосредоточься. Помни, зачем ты пришла», — мысленно одернула себя Маринетт.

— Ты рассказывал о семье, о брате, и как тебе тут вообще в Париже, — Маринетт решила осторожно вернуться к интересовавшей её теме.

— Ага, как я и говорил, мы с Адрианом теперь не очень близки, но так не всегда было. Да и он не всегда таким был.

— Каким — таким?

— Замкнутым.

Маринетт удивленно приподняла брови и хотела было уже возразить, что Адриан — самый лучший, открытый и добрый парень в мире, но Феликс остановил её легким покачиванием головы и продолжил.

— Я знаю, что ты хочешь сказать, Маринетт. Да-да, замечательный Адриан, вечно улыбающийся, вежливый и улыбчивый. Какая уж тут замкнутость. Но это же маска. Он дома ходит тише воды, ниже травы, он не был таким ещё недавно. Когда.. — тут Феликс сглотнул, — когда умерла тётя Эмили.

— А каким тогда он был раньше? — Спросила Маринетт приглушенным голосом.

— Самоуверенным, общительным, я бы даже сказал болтливым. И смешливым. О, если бы ты слышала шутки Адриана, настоящего Адриана, шутки того же Супер Кота показались бы тебе детским лепетом.

— Адриан не мог шутить, так глупо, как Кот! — возмутилась Маринетт.

— Поверь мне! Адриан шутил в сто, нет, в тысячу раз тупее! — засмеялся Феликс. — И он шутил не так безобидно. Однажды мы с ним должны были явиться на одно из мероприятий его отца. Ох, ты бы знала, как нам не хотелось: нужно было напяливать на себя фраки, эти ужасные тугие бабочки на шею и лаковые туфли. Они жутко жали! А хуже того, Адриана отец заставлял перед этим мероприятием выйти на сцену и представить себя. Думал, что это поможет бренду.

— И что, он вышел и это помогло? — спросила Маринетт. История о неизвестной ей стороне Адриана её и пугала, и волновала.

— Помогло — не то слово! Он согласился, а когда отец позвал его, представив как своего преемника, Адриан выбежал на сцену на четвереньках, при этом дико мыча и бодая лбом всех стоящих на сцене в коленки. Это было так, так глупо. Но так смешно. Ты бы видела лицо его отца и гостей. А тётя Эмили только смеялась. Вот это и есть настоящий Адриан, и такого Адриана я никогда не забуду, — усмехнулся Феликс.

— Ты врёшь! — только и смогла сказать Маринетт.

— Я тебе клянусь! И если думаешь, что это было в глубоком детстве, то ты ошибаешься. Это было два с половиной года назад.

— Нет! — Маринетт сидела с открытым ртом. Она и правда не могла представить Адриана, такого прекрасного и утонченного, бегающего на четвереньках и бодающего гостей.

— Да! А ещё, когда нам было по девять лет, он убедил меня, что меня усыновили.

— Что?!

— Да! Всё началось с того, что он якобы нашёл письмо, адресованное моей маме от какой-то шведской пары, которые спрашивали, как поживает их ребёнок в приемной семье. Я его засмеял, ведь это абсурд, мы с ним на одно лицо, копии наших матерей. Но он настаивал, показывал мне фотографии ребёнка, очень на меня похожего, который был на руках у какой-то белобрысой парочки на фоне Стокгольма. А потом уже и фото этой парочки у поезда, в окне которого явно было видно мою маму и отца с каким-то свёртком.

— Я ничего не понимаю... Ведь ты не можешь быть приёмным?

— Я сам ничего не понимал неделю! Не верил, но Адриан показывал мне всё больше фотографий. А затем «нашёл» и документы об усыновлении какого-то Феликса моими родителями. И я сдался. Закатил такую истерику маме с папой, ты бы слышала. И ты бы слышала, как они смеялись, глядя на эти фотографии и документы. Он всё подделал! Девятилетний ребенок фотошопил головы моих родителей и самого меня на какие-то фотографии из каталогов «Икея»!

— Я... не знаю, что сказать, — выдавила Маринетт.

— Только не говори, что ты разочарована, — замахал руками Феликс. — Не пойми неправильно, он — добрый и хороший, это не притворство. Но сегодняшний Адриан — это урезанная версия настоящего Адриана. И я его понимаю, — посерьезнел Феликс. — Смерть близкого сильно меняет.

— Ты про маму Адриана?

— В его случае — да. А на меня повлияла смерть отца. Единственное, в чём мне повезло, — моя мама не отодвинула меня на второй план, как сделал отец Адриана с ним. Мы наоборот стали ближе, больше к друг другу привязаны. Я бы хотел и с Адрианом вновь стать ближе, как раньше. Но он закрылся.

Маринетт сидела оглушенная. Мыслей в голове было так много, но ни одной правильной. Она не знала, как подбодрить Феликса, и что сказать.

— Феликс, я не знаю, что сказать.

— Акума! — вдруг четко и холодно сказал Феликс.

— Что? — удивилась Маринетт. Уж что-то, а слово «акума» точно не отражало всего спектра её чувств.

— Тихонько опускайся под стол, без резких движений, — как можно спокойнее ответил Феликс и кивнул на тёмную зловещую бабочку, залетевшую в окно кофейни.

Но опасаться им было нечего. Акума явно выбрала цель: парочка за столиком в углу рьяно спорила и размахивала руками.

— Я не могу поверить, что ты меня бросаешь! Это что, всё, что было — ложь? — бесновался молодой человек в берете, стуча кулаком по столу и бросая злые взгляды на девушку напротив.

— Всё к этому шло, Стиви, успокойся, — устало огрызалась та в ответ.

Акума медленно опустилась на берет.