Третье звено. НОИКС: Искусство войны (джен)

— Ты хули о себе возомнил, Ноикс?! — Артур был как всегда мил и деликатен.

Его лицо измазалось вражеской кровью, а душа — вражескими преференциями.

— Забавно стрелять в своих работодателей, не правда ли? — я перехватил его руку и так же припёр к стене. — Думаешь, твои извинения перед ними облегчат страдания потом?

— Ты псих! Ты просто ебанный псих! — Бегемотов зарычал от бессилия.

Он, как и я, был вынужден отстреливать неприятеля даже в столь щекотливой ситуации. Хорошо, что не падал на колени и не просил прощения после каждого сбитого китайского летчика-налетчика. Майор как всегда торчал в центре заварушки. Наплевав на собственную безопасность, он отдавал приказы и координировал обороняющихся полицейских. Входная дверь в приоритете, но без серьезной огневой мощи её не защитить.

— Хватит ныть! Посмотри! Твои люди умирают за твою трусость! — и я совсем не преувеличивал.

Влетевший в оконный проем китаец закономерно словил пулю, но перед смертью успел выхватить нож и вонзил его в шею одного из бойцов Бегемотова. Амуниция не идеальна, даже мутанты знали наши слабые места, чем охотно пользовались. Артур с криком кинулся на помощь, но было уже поздно. Печально, что только смерть одного из его людей могла привести Бегемотова в чувство. Я вернулся к Жопину, что бледнел от наших потерь не хуже Артура.

— Славик! Срочно гранаты и патроны! — мне пришлось трясти его за руку: еще один впечатлительный на мою голову.

— Сейчас! — судорожно закивал Жопин.

А утром он был менее сговорчив, все-таки стресс и близость смерти меняли людей в лучшую сторону. Связка гранат упала на стойку и тут же перекочевала ко мне.

— Патроны, патроны! Быстрее! — я негодовал и топал ногой, как перед запертой дверью туалета в гребаном общепите.

Краем глаза выхватил Мишку. Мой напарник бросил оружие и теперь рвал китайцев голыми руками. Зелёнкин и еще один человек из офиса отстреливались из пистолетов, но, судя по замешательству на их лицах, пистолетных патронов тоже не хватит надолго.

— Всё что есть! — Жопин лихорадочно высыпал на стойку разнокалиберный разносол.

Я сгрёб все это добро в охапку и бросил через плечо:

— Готовь тяжелое вооружение!

— Гранатомёт, что ли? — на лице застыло Жопина не удивление, а настоящий испуг.

У меня уже не было времени отвечать на этот вопрос, я ринулся к Мишке, на ходу разбирая гранаты из связки. Часть отлетела к Бегемотову и его людям, часть я оприходовал сам. Три окна из пяти разбиты, вот в них и полетели все ништяки. Майор перехватил меня у баррикад, жадно вырвав остатки боеприпасов из рук.

— А давайте бросать по одной? — взмолился я, бегло сосчитав количество боеприпасов, но дьявольский блеск в глазах майора и грохот разрывающихся за окнами гранат определил исход битвы.

Нас забрасывало осколками кирпича. Фундамент здания сотрясался от взрывов: в ход подключилась и команда Бегемотова. Обломки окон посыпались внутрь участка вместе с кусками тел китайской стороны. Майор толкнул меня в сторону напарника и рысьей поступью приближался к входной двери. В щель между створками уже проникал свет от машины, которая ломала защиту. Майор закатывал рукава. У него будет несколько мгновений, чтобы кинуть связку и укрыться от взрыва. На выбор всего два варианта: баррикады с моей стороны или со стороны Бегемотова. Окинув мой маленький отряд голого энтузиазма, майор решил вопрос в пользу конкурента. Изящным и грациозным взмахом он послал связку точно в цель. Гранаты просочились в щёлку, и последнее, что я услышал, стал китайский мат, полный отчаяния и злобы. Взрыв изогнул створки двери, но не причинил им ощутимого вреда. А вот таранный механизм узкоглазых ублюдков явно пришёл в негодность. Ночная улица заполнялась не только китайскими трупами, теперь мы отчетливо слышали ругательства. Вторая волна захлебнулась на пике своей атаки, Бегемотов собственноручно убил последнего китайца, появившегося окне, и всё прекратилось. Стихли все звуки.

— Они отступили? — Зеленкин первым поднял голову и вышел из укрытия.

Мы с Мишкой не разделили его мнения и, сжавшись в комок, ожидали продолжения банкета, которое, впрочем, не заставило себя ждать. Яростный крик с улицы не предвещал ничего хорошего. Судя по интонации, это был приказ. Выродки быстро перегруппировались и продолжили осаду с еще большим остервенением, и в этот раз в ход пошли более изощренные методы.

— Всем в укрытие! — крик майора адресовался лишь тем новичкам, что еще ни разу не попадали под колеса китайской тоталитарно-продуктовой машины.

В разбитые окна полетели гребаные палочки для еды. Всё по феншую: отравленные и очень острые. Я успел ударить Зеленкина под колено и повалить его на грязный пол. Тонкие стрелы впивались в стены и зазевавшихся сотрудников полиции. Как обычно в таких ситуациях первыми, словно листья по осени, попадали офисные работники, которых почти никогда не пускали патрулировать улицы. Как говорил майор, перекладывание бумажек с места на место тоже особый труд, для которого нужна сноровка. И тут не поспоришь, правда, если не принимать во внимание, что далеко не каждая бумажка стремится тебя убить, а поэтому сноровка на выживание начинает страдать пропорционально. За первый же залп мы лишились ещё трёх сотрудников. Китайцы поливали нас добротно, по три-четыре дротика за выстрел. Похоже, упыри подогнали к участку добрую половину всей своей тяжелой техники. И хоть она и сколочена из говна и палок, да к тому же ещё и на скорую руку, но это не мешало ей быть эффективной и смертельной.

— Гранаты! — скомандовал майор, не высовывая головы.

— Потрачено! — с грустной усмешкой отозвался я, опустив тот момент, как умолял его экономнее распоряжаться нашими боеприпасами.

— Может, ответим им фугасом? — Мишка ещё ухитрялся отстреливаться, только толку от этого. Ублюдки надежно спрятались и не высовывали голов.

— Хорошая идея, но не думаю, что в нашем арсенале найдется много этого добра.

По большей части тяжелое вооружение в участке являлось конфискатным, и как назло всего неделю назад все излишки, выявленные ревизией, забрало себе центральное управление.

— Жопин! — мой крик не остался без внимания.

— Чего тебе надо, Ноикс? — Славик перекрикивался со мной, не вылезая из-под стойки.

Дротики усеивали стены, и попадать под них ни у кого из нас не было желания.

— Что там у тебя под рукой? Есть что-то глобальное?

Жопин замолчал и тактично откашлялся, видимо, действительно обшаривая боеприпасы на уровне вытянутой руки.

— Гранат уже нет, есть пара пачек с патронами... — сухо ответил Славик.

Он хуже любого заскорузлого прапорщика.

— А как же тот гранатомёт? — обиды в моем голосе звучало больше, чем надежды на то, что эта махина уже стоит начищенной и готовой к бою.

— Отставить пиздеж! Не стрелять! — майор оборвал наш диалог на самом интересном месте.

Целых пять минут мы сохраняли молчание. Мишке эти минуты тишины давались особенно тяжко. Его палец чесался на курке автомата, а взгляд как у собаки, на морду которой кинули кусок колбасы, а команды её сожрать не дали.

— Чего мы ждём?

— А хуй его знает! — я осматривал притаившийся участок, не сразу догадавшись, что прикинуться мёртвым — не самая плохая идея.

Дротики посещали нас уже не так активно, и с каждым мгновением тишины их интенсивность уменьшалась. Наконец с улицы донёсся очередной возглас, и атака сошла на нет. Майор застыл как гепард перед броском. С улицы наши позиции не просматривались, поэтому когда в окна участка полезли первые разведчики-суицидники с узкоглазой стороны, мы долго не открывали по ним огонь, дабы в ловушке оказалось как можно больше каннибалов. Майор показал пять пальцев, что нехитрыми вычислениями превращались в двадцать трупов: по пять из каждого окна. Считать неприятеля неудобно, но по звукам шагов с нашей стороны их уже набралось более чем достаточно. Для близкого боя тяжелое вооружение не годилось. Мы с Мишкой достали пистолеты, команда Бегемотова оскалилась ножами, что, на мой взгляд, достаточно опрометчиво. Ближний бой с китайцами — это весьма условное понятие, этих разносчиков всевозможной заразы необходимо держать от себя как можно дальше.

Майор бесшумно досчитал до трёх. Мы кинулись в атаку. От первых трёх моих пуль легло сразу пятеро супостатов. У китайцев всегда разбухшие животы, ядовитого воздуха в них больше, чем в сраных секретных биологических лабораториях, поэтому противогазы — обязательное условие для таких стычек. Благо у патрульных они всегда под рукой. Что не скажешь про желторотых новобранцев: я снова пнул Зелёнкина под зад, в этот раз отгоняя его вглубь участка. Снова поразился выдержке майора. Судя по его лицу, он просто задержал дыхание и орудовал одновременно ножом и револьвером, взяв на себя добрую половину китайских ублюдков. А вот Бегемотов явно халтурил. И вправду, не очень приятно убивать собственных работодателей. Ох, чую, придётся мне гасить его перед камерой Воня. Ну что ж, как говорится, при попытке к бегству....

— Дверь! — крикнул в мою сторону майор, сам он был слишком занят, увязнув в чьи-то кишках.

Ко входной двери пробирался ублюдок, обвязанный чем-то, что очень напоминало динамитные шашки. Во блин, а мудаки со вкусом подошли к нашей проблеме. Я направил пистолет на неприятеля, но он издал лишь сухой щелчок. И у Мишки заняты руки, он душил последних двух китайцев, зажав их подмышками. Я сорвал с груди полицейский жетон, что тут же обнажил раскаленное лезвие. Он молниеносно перекочевал из моей руки в спину заминированного китайского налётчика, оборвав его взлёт.

— Молодец! — майор сделал кувырок к центру участка и, спрятавшись за колонной, отдышался.

Мы героически расправились с врагами, осмелившимися проникнуть в нашу святая святых. Выжившие ублюдки убрались восвояси, но лишь для того, чтобы дать зеленый свет своей артиллерии. Очередной задыхающийся крик китайского командира, и в разломанные окна полетели гарпуны посерьезнее. Они не были отравлены, но на концах привязаны верёвки. Тяжелое оружие пробивало плитку и как клещ впивалось в стены и несущие колонны участка. Ха, а это становилось интересным! Ублюдки точно решили похоронить нас тут заживо.