Переплетение (гет)

Дни пролетали незаметно. Небо все чаще хмурилось, ветра становились холоднее, а люди доставали яркие и не очень дождевики.

Я чувствовала себя белкой в колесе. Просыпалась пораньше, часов в шесть, и пыталась сделать хотя бы часть домашнего задания. Потом бежала в школу, успев ухватить с кухни бутерброд с сыром и маслом. После школы время часто было занято Уолкерами и Египтусом.

Мы с Лео немного сблизились. Даже пару раз гуляли по городу. Не то чтобы у нас имелись хоть какие-нибудь общие интересы, но парень катастрофически нуждался в общении. Он не мог поделиться о проблемах в Египтусе со своими друзьями или семьей.

— Я одолел Аписа в бою, а они говорят, что я ребенок, и не дают мне сражаться на равне с воинами Золотого братства. Представляешь? Как мне спасать мир, если ко мне так относятся?

Признаться, советовать что либо сложно, особенно когда мало понимаешь в сложившейся ситуации. Но Лео выговаривался — ему становилось заметно легче.

С мелкими я продолжала сидеть пару раз в неделю, что не могло не радовать. Чета проводила время вместе и вспоминала молодость. А я пополняла копилку с надписью «графический планшет».

Думаете на этом все? Как бы не так! Продолжались уроки с Гиксосом, я все увереннее чувствовала себя на физике. А в Египтусе даже собирала первых простеньких роботов. Когда мой первый подстаканник на неуклюжих ножках дошел до Гиксоса и приподнял стаканчик с кофе, расплескав пару капель, я визжала от счастья.

И, конечно, я старалась видеться с Мэри и заниматься старыми хобби вроде рисования и поделок. К слову о поделках: аромакамни я все же вручила. Торжественно так, с широкой улыбкой. Гиксос поблагодарил меня, хоть и чихнул пару раз. Эх, надеюсь, это не аллергия.

На удивление Мэри не стала донимать меня вопросами про то, где я все же была. Однако она не поверила ни одной моей отмазки. Сказала, что подождет, пока я не открою правду. И прикрывать пообещала. Но с одним условием: чтобы я была осторожна и не ввязывалась в сомнительные истории.

В общем после всего это многообразия я валилась с ног и засыпала как только моя голова встречалась с мягкой подушкой. Что говорить — сон теперь представлял величайшую ценность, сдвинув проду любимых фанфиков и вкусняшки с пьедестала.

Но, к сожалению, я понимала — в таком режиме сгорю, топливо не бесконечное. И поездка в лес с одноклассниками определенно отложила мой маленький суицид.

Тетя, к слову, пускать меня не хотела. Наши отношения становились все напряженнее и напряженнее. Я возвращалась домой гораздо позже обычного. Первое время тетя поджидала меня у порога с телефоном в руках, уже готовая звонить у-кого-я-там-была. Пару раз пыталась проверить вещи. Но я всегда отправлялась в Египтус с пустыми руками, с ними же и возвращалась. Вскоре ей то ли надоело, то ли сыграли в мою пользу проблемы на работе. Но она хмурилась, глядя на меня, и то и дело заваливала домашними делами. Подозреваю, что больше из вредности.

Но в лес нас собирала классная руководительница, еще и родительский комитет помог: «Все же нынешний год последний, поэтому классу нужно проводить время вместе».

Погода обещала быть хорошей, да и место выбрали, что надо. Уж что, а лес в нашем пригороде загляденье: густой, хвойный, не загаженный так сильно, как у других, более крупных, городов. Единственное нужно быть осторожным — как бы волчок не куснул за бочок.

Или шакалы. Так! Никакого Егитпуса — а то с этими ребятами я скоро забуду как живется обыкновенному человеку.

— Расческа, зубная щетка, сухой шампунь, сменное белье… Так… Ботинки. Расческа… Ой, она уже была, — рассеянно считала на пальцах Мэри, сидя рядом.

Я оторвалась от чудесного вида из окна автобуса и повернулась к подруге.

— Забей ты уже. Мы в любом случае почти приехали — назад никто за твоими вещами не поедет.

— У меня ощущение, что я забыла что-то важное, — надулась она.

— Уже поздно в любом случае.

— Хорошо-хорошо. Пересчитаю последний раз и все.

Я усмехнулась. Вот же неугомонная особа. Еще и набрала огромный рюкзак и пару сумок. На такое количество вещей покрутил у виска даже преподаватель. «Как ты это тащить-то собралась, Мэри? — подумала я. — Вот только попробуй на меня взвалить часть.» Не то чтобы я не хотела помочь подруге, но предупреждали ж ее.

В наушниках играла любимая группа «Linkin Park», деревья за окно все пробегали и пробегали.

Вскоре автобус остановился и мы вместе с вещами остались на трассе. Учительница и пара родителей считали нас и делали пометку на бумаге. Нас обещали считать как можно чаще — знали, что некоторые особы могут учудить что-нибудь этакое.

— Дети, послушайте меня! — заголосила учительница. — Сейчас мы пойдем по лесу до первой стоянки. Вы должны держаться вместе. Идите парами. Не отставайте! Если кому-то плохо или он не успевает, сообщите нам. В случае…

— По второму кругу, — жалобно протянула Мэри. — Сколько можно?

— Для тебя я бы повторила раз пять.

Подруга обиженно фыркнула.

— Будем считать, что это была не колкость, а беспокойство.

— Конечно, как же иначе?

Наверное, нашему классу не стоило идти в поход. Нужно было арендовать поляну да приготовить вкусного. К таким мыслям я пришла после того, как добрая половина класса начала ныть. Долго, сложно, устали — и все в этом роде. А другая половина стойко молчала, но судя по виду чувствовала себя немногим лучше. К какой принадлежала я пускай останется тайной.

Только скажу, что периодически стояла в обнимку с деревом.

— Эй, Харрисон! — на очередном мини-привале услышала я.

Ко мне с куцым букетиком топал Алекс. С покрасневшими щеками, потупленным взглядом и алыми ушами. Протянув толстую, лоснящуюся от жира ладонь, он вручил мне цветы и тут же неловким быстрым шагом направился в конец шеренги.

Мэри прыснула. Я неловко сглотнула.

— Это что такое вообще?

— Роз, это цветы.

— Да знаю я, что цветы. Что это значит?

— Скорее всего Алекс хотел прозрачно намекнуть, что ты ему небезразлична.

Я вздрогнула. Не надо мне Алекса. Он, конечно, парень хоть куда, но не в моем вкусе ни характером, ни внешностью. Полноватый парень хоть и был душой компании, но совершенно не интересовал. Да и хобби у него какие-то не очень: игрушки на компьютере да аниме. И к одному, и к другому я относилась совершенно нормально. Но в небольшом количестве, а не двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

Я хотела уже выкинуть цветы, как Мэри меня остановила и прошептала: «Ты что, он же за нами сейчас пойдет и увидит. Обидится.»

Пришлось тащить букетик, хотя это было очень неудобно: держаться за деревья, когда земля уходит из-под ног, лучше обеими руками.

Место первой стоянки представляло собой просторную поляну с парочкой пней. Мы расставили первым делом палатки, что оказалось первым вторым походным испытанием после долгого пешего путешествия. Я, Мэри и ещё одна девочка договорились спать в одной.

Потом мы собрали хворост на несколько костров, выкопали ямки и оборвали вокруг траву. Не хотелось подпалить местную достопримечательность. Достали походные котелки и начали ворганить обед из банок тушенки. Парочка мажоров достала пайки типа военных. И под всеобщую зависть начали их разогревать. Говядина с овощами… Говядина с рисовой кашей… Повидло! Даже им, гады, не поделились.

Но зато мы захватили несколько пакетов маршмэллоу и шпашки.

И вот после сытного ужина, мы уселись в центре лагеря у самого большого костра кругом. Накололи маршмэллоу на шпашки и начали по очереди жарить на костре.

Морган, любимец нашего класса, достал свою гитару с яркими наклейками и заиграл. У него был тихий голос, иногда в нем проскальзывала фальшь, но приятная хрипотца делала его пение прекрасным.

Нестройным хором мы подхватили песню Dust in the Wind* группы Kansas.

— Don't hang on,

Nothing lasts forever but the earth and sky

It slips away**.

Эйда и Итан сидели в обнимку на одном из пней и тихо мурлыкали слова песни под нос. Соседи, да и что таить не только соседи, бросали хитрые взгляды в их сторону.

Наконец-то дошла очередь и до меня. Я с наслаждением укусила теплый маршмэллоу. Сладкий. Вкусный. Я смотрела на своих одноклассников — сейчас мы были близки как никогда. Я действительно буду скучать по ним, несмотря на недопонимание, обиды, ссоры и даже драки. И запомню я именно этот миг. Лес и ночь. Костер и песни.

* * *

Я проснулась посреди ночи. Мне было безумно жарко. И не мудрено — Мэри вцепилась железной хваткой. Всеми конечностями. Еще и волосы свои распустила — пришлось отплевываться от назойливых рыжих кудряшек, которые так и тянулись в мой рот.

Не припомню такие нежности на ночевке. Кажется, кто-то здорово боится спать в лесу.

Я аккуратно вылезла из девичьих объятий. Мэри тут же прижала к себе мою подушку.

— Приду — отвоюю, — пообещала я и тихонько вылезла из палатки.

Костер уже не горел, лишь полупрозрачный дымок изворотливой змейкой поднимался наверх к звездам. В лагере стояла тишина. Почти тишина, если не считать медвежьего храпа из одной палатки. Причем если память мне не изменяет, спали там девочки, так что с соседками еще повезло.

— Идти или не идти?

Вокруг стояла темень. Брр… Аж мурашки по спине пробежали. Но боюсь до утра я не дотерплю. Накинула куртку и штаны. Взяв с собой фонарик и рулон туалетной бумаги, я полезла в кусты. Далеко отходить не собиралась, но хоть какие-нибудь нормы приличия соблюсти нужно.

Упавшие веточки хрустели под ногами — я дергалась каждый раз. Липкий холодок вцепился в сердце. Ночью даже подушка из иголок казалась чем-то страшным. Будто сделаю шаг и провалюсь, а там поминай как звали.

Возвращалась я четвертью часа позже. Под дождь, который начинался минуту назад с небольших капель, а сейчас лил как из ведра. Громко пыхтя от негодования, я топала по лесу. Вот что за закон подлости.

По моему носу стекали капли. Я чихнула. Ботинки скользили по уже разлившейся грязи. Я упала. Фонарик упал прям в небольшую лужу. Моргнул пару раз и отключился. Тихо прошипев что-то дико нецензурное, я поднялась, достала фонарик из воды. Путём не мудреных манипуляций пыталась вернуть его к жизни и исполнению своих прямых обязанностей, но не сложилось.

Стало страшно. Вокруг такая темнота и завеса из дождя, что разобраться, где лагерь невозможно. А я начала мерзнуть.

Выбор был невелик: остаться на месте до утра или пойти вперед.

В первом случае была вероятность как минимум заболеть, как максимум что угодно: хоть деревом быть придавленной.

Во втором — прийти в лагерь и забраться в палатку под одеяло или заблудиться и уйти еще дальше от лагеря. А с утра, скорее всего, не найти дорогу домой.

«Да, бред, — решила я. — Отошла всего-то на пару десятков шагов. Найду.»

Но оказалось заблудиться в трех соснах тоже можно. Я потеряла счет времени, примерное направление — тоже.

Тело подрагивало от холода. Куртка уже насквозь промокла. От страха засосало под ложечкой. Поднялся ветер. Я подпрыгивала на каждый раскат грома. Молнии пронзали чернильное небо.

Черт. Что мне теперь делать?

За спиной раздался скрип. Мерзкий, нарастающий скрип, словно за моей спиной порыкивало огромное чудовище.

Я пыталась найти источник, но в темноте ничего.

А если это дерево? Какое из них? Куда мне отойти? Или лучше стоять на месте?

Скрип усилился.

Сильный порыв ветра и мое сердце ухнуло вниз с оглушительным хрустом.

Я завизжала и побежала куда-то в сторону. Ту или не ту — не знаю.

И внезапно врезалась во что-то мягкое. Это что-то было выше меня на голову. Выяснять что или кто это некогда — мне на голову падало дерево — уж теперь я точно разглядела!

Незнакомец — я все же склонилась к варианту «кто» — толкнул меня в грязь и прыгнул следом. Прямо на меня. Я заскулила от боли — никакой не мягонький.

Некто слез с меня и подал руку. Рывком поднял меня на ноги.

— С-спасибо, — меня била мелкая дрожь. — Но ты кто?

Я, потирая еще болевшие конечности, пыталась разглядеть лицо незнакомца. Но он натянул капюшон по самый нос. Подбородок закрыл черной тканью — скорее всего маской. По свободной темной одежде тоже информации не соберешь. Одно по фигуре и силе понятно — парень.

Он молчал.

— Ты немой что ли?

Я раздраженно топнула. Нашел время выеживаться!

Незнакомец, сохраняя все тоже издевательское молчание, развернулся и куда-то пошел.

— Эй, ты куда? Тоже недалеко разбил лагерь? Знаешь куда идти? Скажи хоть что-нибудь!

Я, возмущаясь себе под нос, побежала за ним.

Он игнорировал все мои вопросы. У меня даже появилась шальная мысль в голове — хорошенько пнуть его, чтобы хоть какой-то звук издал. Однако мне вскоре это надоело, и я просто шла за ним.

Спустя какое-то время мы вышли к лагерю. Фух, теперь не пропаду. Надеюсь, меня довезут до города, а может своих найду с утра.

Я сделала пару шагов вперед и поняла, что стоянка-то та самая, на которой я с утра любовно палатку ставила и хворост в идеально ровную кучку складывала.

Так это что получается…

— Ты откуда знал, где наш лагерь?

В ответ — тишина.

— Имей совесть и ответь хотя бы на этот вопрос! — чуть повысила голос я.

Обернулась. Я стояла одна.

* * *

С утра Мэри заметила, что я бледная и взлохмаченная. Да только она сама не многим лучше.

К сожалению, дожди так распоясались ночью, что нам пришлось сворачивать лагерь. Идти дальше в горы не было смысла, а возможно даже опасно. Расстроенные и не выспавшиеся из-за грозы мы собирали вещи и услышали классную руководительницу, которая пыталась нас убедить в том, что мы съездим еще раз.

Почему-то я в это не верила.

Когда мы ехали назад, меня терзали некоторые мысли. Я слушала любимый музыку и смотрела на моих одноклассников. Кто меня спас? Кто-то из них?

Особое внимание уделила вчерашнему горе-любовнику. Но он меньше всех походил на человека, встретившегося мне вчера. Похвастался бы уже, в первую очередь передо мной.

Быть может помимо Египтуса существуют еще другие миры? А я знаю своих товарищей по несчастью в виде школьного заключения знаю не так хорошо, как думаю? А может просто повезло и это был обычный парень? А я в темноте просто не разглядела.

Или в Египтусе у меня есть покровитель?

Примечания:

Dust in the Wind* — Пыль на ветру

—Don't hang on,

Nothing lasts forever but the earth and sky

It slips away**.

— Но не грусти,

Ничто не длится вечно, только земля и небо...

Всё остальное ускользает

Вот такая атмосферная глава получилась. А какая любимая группа у вас?