Большая петля (гет)

Ноги сами повели меня к дальней кабинке, где я словно лет двадцать, ну минимум десять назад оставила старенький рюкзак со всеми своими вещами. Сумка в руках давала знать, что всё происходящее совершенно точно не было сном, а улыбка на губах не могла уйти с моего лица.

Прошедшая ночь и вечер были настолько великолепны, что настроение на следующий месяц мне ничто не сможет испортить.

Давным-давно, ещё когда мне было лет десять и у меня родился маленький братец, мне очень и очень хотелось близкого ко мне человека. Родители вечно отправляли меня по бабушкам, сами были на работе. А если мы и были вместе дома, то меня чаще всего ругали — то я коленку разбила во время прогулки и колготки новые придётся снова зашивать, то оценки мои были не так хороши, как ожидалось. Сложно сказать, как много раз на протяжении моей жизни меня сравнивали с моей соседкой-отличницей, которая по некоему злому року судьбы была моею одноклассницей.

После рождения нового члена семьи стало только хуже.

Родители стали ещё более занятыми, внимания мне практически не доставалось. Большую часть времени я провела в своей комнате до восемнадцати лет. Наверняка бы и на замок запиралась, если бы только он у меня был, но его не было.

А мне хотелось иметь близкого и родного человека. Всю свою жизнь я мечтала о доме, где была бы главной и родители не указ. О деньгах, чтобы тратить их на всё, что душе угодно. Но больше всего мне хотелось именно друга. И не столько друга, сколько вечного и верного партнёра по жизни. Не столько в сексуальном плане — у меня ведь и поцелую ни разу настоящего, романтического то есть, не было, — сколько именно в платоническом. Который был бы со мной всегда-всегда и относился ко мне также трепетно, как я относилась к таким крепким связям.

Гин стал моим самым первый и лучшим другом. Тот факт, что в будущем мы остались вместе, что я, без сомнений, даже живу в его доме, когда у него есть любовник… Что Рангику-сан решила призвать себя из прошлого для временной петли именно для того, чтобы я провела это время с Гином… Это исполнение моей мечты. Это было всегда самым главным в моей жизни и тот факт, что он исполнится — это заставляет меня быть настолько вдохновлённой, настолько счастливой, что словами не передать.

Это всё, что я когда-либо хотела. Действительно всё. Поесть сладости, а потом лечь спать с тем, кто меня любит и кого люблю я.

Поэтому сейчас, оказавшись в своём настоящем времени с сумкой из будущего, я только и могла, что улыбаться, растягивая губы. Мне было так хорошо, как, наверное, не было никогда.

Я сделаю всё, чтобы когда-нибудь это будущее настало.

У Рангику-сан, моей будущей версии, было две известных мне цели для этой временной петли. Остальные меня не сильно-то и волновали, ведь это уже её дело, которое пока не является моим.

Первое — дать мне моральную поддержку, в которой я так сильно вчера нуждалась. Потому что вчера я бы не пошла Гину, а ночевала бы в туалете, не рискуя навлечь на нас двоих лишних проблем. Не пошла бы я и к Айзену, потому что он не был аристократом и явно не имел того влияния, которое могло бы помочь в этом деле официально, а значит просить помощи было бы бесполезно.

Второе — дать мне вот это состояние «Я сделаю всё, чтобы получить это будущее». потому что своё отношение я знаю прекрасно.

Вообще плевать, что происходит. Что-то случилось? Да оно само как-нибудь исправится. Говно встретила? Ну, обойду как-нибудь и забуду.

А как оно на моей дальнейшей жизни будет сказываться, это я никогда не думаю. Как с кроками в школе, как с парами и отношениями с учителями в техникуме. Как с коллегами по работе. Я честная, прямолинейная, стеснительная, со своими проблемами и комплексами, и часто игнорирую происходящее, сильно погружённая в свои мысли. А также часто могу требовать от людей той искренности, которую могу просто забыть предложить в ответ.

Я ни за что не скажу Гину, что именно вчера вечером со мной произошло. Не потому что он мог бы меня бросить, не потому что мне стыдно или что-то вроде того.

А потому что я сама должна разобраться с этим вопросом.

Но от Гина бы я потребовала ответом, на его месте. Потому что если с ним что-то случится, то ни за что его не оставлю одного разбираться с такой ситуацией. Как и он, в принципе.

В этом мы на удивление искренни по отношению к друг другу. И не совсем честны — ведь он тоже на моём месте ничего бы не сказал, чтобы лишний раз не беспокоить.

Немного забавно даже.

Подойти к кабинке, быстро переоделась во что-то менее яркое, чем вчера. Предстояло решить проблему с местом проживания, так что узнавание мне ни к чему. Невольно улыбнулась, когда вспомнила как мельком Гин сделал мне комплимент совсем недавно, вчера то есть.

— Оно очень тебе идёт, — сказал он, когда парни-старшекурсники на минутку отвлеклись, обсуждая преимущества одежды на занятиях по фехтованию. — Ты напоминаешь мне только распустившийся весенний цветок, чья красота сияет только ярче из-за счастливой улыбки.

— Спасибо! — невольно приобняла я его, потому что такой комплимент получаю впервые. А тот факт, что он идёт от Гина и его чистого сердца, только подогревает душу. — А вот твоя форма тебе совсем не идёт — эти синие элементы всё портят! Но белый это прям твой цвет, — Гин улыбнулся на мои размышления. — Уверена, рано или поздно ты обязательно станешь капитаном. Белый халат будет так здорово на тебе смотреться!

Чуть поджала губы, чтобы не засмеяться. Ведь сегодня ночью я уже смогла убедиться, насколько капитанский халат действительно ему очень и очень идёт.

В туалете было окно, так что я мельком посмотрела на ранний рассвет. Несмотря на то, что только недавно закончилась зима, светало очень рано. Светало вообще всегда рано, какое бы ни было время года.

Судя по часам над зеркалами, было около четырёх часов утра. ни за что бы и никогда не встала в такую рань, но я была совершенно выспавшейся, потому что спала точно больше, чем отсутствовала. Впрочем, это совершенно неудивительно, Рангику-сан явно всё рассчитала верно.

Как бы ужасно я не относилась ко многому в своей жизни, такие мелочи обычно всегда учитывала.

Как бы мне не хотелось расставаться с приобретённой сумкой и новыми вещами в ней, пришлось оставить всё здесь. Я заперла туалетную кабинку на всякий случай изнутри, пролезая через пространство в полу. Так как телосложение было небольшим и детским, а пол чистым, всё получилось вполне нормально.

Я залезла на подоконник, открыла окно и посмотрела вниз. Всего лишь первый этаж, так что легко спрыгнула.

Подумать только, семь лет назад я бы ни за что не прыгнула с первого этажа. Шесть лет назад со страхом и закрытыми глазами надеялась, что Гин внизу меня подстрахует, потому что с крыши на крышу — страшно, особенно зимой, когда скользко и время поджимает.

А сегодня я думаю, что как-то низковато окно выходит на улицу. Хотя оно превышает по высоте мой рост почти в два раза и весьма немаленькое, если так подумать, чтобы никто ничего не видел снаружи.

Где находится домик вахтёрши — школа явно виновата, потому что даже мысленно называть неизвестного мне шинигами дежурным или сторожем просто не получается — не запомнить было трудно. Я плохо ориентировалась на местности только до тех пор, пока не видела всё собственными глазами, а там уже легче лёгкого правильно сориентироваться.

Низенькое пристанище было совершенно не примечательное и глаза могли его пропустить даже с третьего раза. Я глубоко вздохнула, а потом медленно выдохнула, собирая мысли в кучу и выбрасывая все лишние эмоции, чтобы сохранить каждый мускул под твёрдым контролем.

Было холодно, но тело не тряслось.

Я спешила.

Осторожно подошла к окошку и заглянула внутрь. Кухня. Следующее окно показало спальню, в кровати которой лежал неизвестного мне пола дух. Я прошла дальше, оказываясь у единственной двери.

Она была закрыта. Как и вчера, вроде бы, потому что Айзен на некоторое время оставил меня одну, чтобы разобраться с ключом.

Я достала из кармана проволоку, оглянулась на всякий случай. Но было тихо, комендантский час продолжал действовать. Ранне утро в четыре часа было настолько ранним, что даже птиц не слышно ещё.

Скрутила, повторяя изгибы внутреннего замка, засунула внутрь единым слитным движением. Тихий и осторожный поворот в одну сторону, другую. Щелчок.

Дверь не сдвинулась.

Я замерла, посчитала до десяти, снова покрутила, на всякий случай обернувшись. Дверь всё ещё была скрыта от остальных глаз, а мой халат по-прежнему сливался с серой стеной.

Щелчок. Чуть отошла.

Рука осторожно подвигала дверь. Заперто.

Я сунула проволоку сквозь образовавшуюся щель между деревом и камнем, поднимая её вверх до тех пор, пока что-то помешала поднять её выше. Внутренний замок, видимо. От такой скрытности даже глаза закатила, доставая из кармана уже тонкую, но от того не менее крепкую палку. Сунула в щель, осторожно поднимая засов.

Дверь открылась.

Пальцами я поймала засов, не давая ему навести шума и прошла внутрь, сразу же закрывая дверь на этот самый засов и одновременно присушиваясь. Из комнаты рядом доносился размеренный тихий храп, а так как двери не было, то мне повезло, что проход стоял дальше и было не видно спящей души.

В прихожей было место для обуви и я закатила глаза, разуваясь и пряча подальше свою обувь. Так как зима только недавно закончилась, по утрам была слякоть. А я в женском общежитии одна такая с настолько малым размером. Ребёнок же.

Дальше был стол, раскрытый журнал и странный шкафчик-коробочка, который был во всю стену и закрывался стеклом. Невольно перемещаясь только под храп я приблизилась к ящичку, резким движением открывая его сразу, чтобы не заскрипел и не разбудил вахтера.

Внутри, ожидаемо, были ключи. Точно такие же, как и у меня.

Я мельком пробежалась взглядом по журналу, находя свою запись и рядом стоящий номер «388». Совершенно обычные японские чёрточки, исправить которые можно было только одним способом.

Пальцы и глаза беспокойно, но быстро и чётко нашли нужный порядок.

Женское общежитие имело пять этажей. К моему счастью, ключ под номером «588» был, да не один, а сразу два.

Губы растянулись в ухмылке. Потом я быстро стёрла её.

Подчерк у меня отвратный. Но только потому что я пишу кистями.

Вдох. Выдох.

На столе стояли привычные кисти и чернильница. Я взяла самую тонкую кисть, а потом перевернула её так, чтобы кончик был у пальцев, тогда как пушистая часть наверху. Осторожно макнула в чернильницу, буквально краешком, который не успел толком взять чернил. Приблизила к краю, чтобы лишнее, если оно есть, ушло по стенке вниз.

Поддержала на руке, чтобы уж точно убедиться в том, что оно не капнет на журнал.

Из комнаты размеренно продолжал доноситься храп спящего сторожа.

Вдох. Выдох.

Я поднесла испачканный кончик к журналу, аккуратно и быстро рисуя несколько дополнительных чёрточек, чтобы из тройки сделать пятёрку.

Чернил было мало. Они не стали ползти на страницу, нигде не капнули, а уверенные движения легко поставили всё в нужных местах. Рядом стоящий пример помог сделать так, чтобы это не бросалось в глаза.

Если не смотреть специально, то и не понять исправления. А до того времени, как кое-кто проснётся, чернила высохнут. Они вообще быстро сохнут, если их мало.

Я посмотрела кисть, которая являлась единственной уликой. Скривилась, а потом решительно вытерла тонкий кончик низом своего халата. оставляя среднее пятно. Не слишком большое, но и не такое маленькое, как ожидалось. С гораздо большим удовлетворением я посмотрела чистую кисть. Явно дорогая, хорошая, потому что дерево было ровным и крепким, а также покрыто лаком. Чернила не успели впитаться.

Вернула на место кисть, так, как она и стояла. Храп был тихим, но ритмичным и повторяющимся.

Пальцы потянулись к ключу, схватив сразу два экземпляра. Первый сразу в карман. Со вторым нерешительно помялась, но времени на размышления не было и пришлось нехотя вернуть на место. Если будет недочёт — который вряд ли проведут, но мало ли, — я первая буду под подозрениями. А местный подчерк не так-то просто повторить.

Я сглотнула. Резко и осторожно вернула стекло на место, хватаясь исключительно за один нижний угол. На всякий случай протёрла серым халатом, избавляясь от любого намёка на отпечатки.

Обулась, смотря на коврик. Следов не было, но он был тканевый, а им веры мало. Открыла засов, открыла двери, внимательно осмотрелась, вышла. Ногой провела по ковру, случая храп и стирая намёки на следы своего здесь пребывания. Достала палку, приготовила засов. Прикрыла двери, опустила засов. Попробовала открыть — засов опустился хорошо, не даёт распахнуться двери. Спрятала палку в карман, достала проволоку.

Сунула. Прислонилась к двери. Поворот. Щелчок. Второй.

Вдох. Выдох.

Медленно я направилась к тому окну, из которого вылезла минут пять назад, не больше. Оно было высоко и с помощью прыжков не допрыгнуть. Я прищурилась, думая — как-то заранее не спланировала.

Сглотнула. Стена влажная после ночи, уже хорошо.

Отошла подальше, разбегаясь и прыгая. Ноги были сильными, тренированными, руки крепкими. Носочек оттолкнулся от стены, подымая тело повыше, а потом и пальцы схватились за подоконник, подтягивая по инерции.

Я приземлилась на пол, тут же снимая с себя обувь и оставляя её на одном месте. Пролезла под кабинкой, открылась изнутри уже с новой обувью и одеждою.

— Дело сделано, — ухмыльнулась я невольно, чувствуя в кармане новый ключик, уже от пятого этажа. Где совершенно точно не будет соседки.

Обувь пришлось помыть и спрятать в рюкзак, но остались следы. К счастью в туалете была туалетная бумага и можно было всё вытереть.

С облегчением я поспешила умыться холодной водой, так как на лбу мельком выступил нервный пот, да и адреналин выходит. Максимально положительное настроение возвращалось, снова заставляя улыбаться, когда я посмотрела на себя.

Растрёпанную, потому что не причесалась. С расширенными зрачками. Огромной улыбкой на всё лицо. Красными щеками, потому что дыхание спёрло от волнения и адреналина.

Снова умылась. Лыба уходить не спешила, но после я моргнула, возвращая всё внимание на отражение.

Аккуратно прикоснулась пальцами к ране. Которой не было. Всё… зажило?

— Кира Изуру, — протянула я, вспоминая имя мужчины.

Конечно я его помнила по канону. Добрый, несколько неуверенный в себе, но иногда проявляющий твёрдость. Серьёзный, но не слишком. Лейтенант Ичимару Гина, капитана третьего отряда. А также близкий друг Мацумото Рангику.

Вчера я была слишком занята Гином, потому что он был самым близким для меня, родственной душой даже я бы сказала. Но это не значит, что я не обратила внимание и на других людей, просто. была больше сосредоточена именно на нём.

— Большое тебе спасибо, — поблагодарила я, хотя здесь кроме меня никого не было. А хотелось бы сказать это Кире Изуру в лицо.

Потому что именно его пальцы вчера аккуратно намазали мне щёчку, заботливые руки накрыли одеялом, подали великолепный десерт. Именно его ласковая улыбка и доброта были полностью обращены на меня, явно готовясь «подставить плечо» в нужный момент.

Я улыбнулась более нежно, проводя по своей щеке там, где вчера были его касания и снова невольно молчаливо поблагодарила.

Не было ни синяка, ни царапины, ни даже красного пятна. От вчерашнего удара не осталось совершенно ничего, помимо меркшего воспоминания, поэтому настроение моё стало ещё лучше, даже если ранее казалось, что это невозможно. Но если раньше оно было ярким, то теперь это была скорее ещё более сильная внутренняя уверенность и решимость.

Рюкзак на спине, сумка в левой руке. Вес их практически не ощущался и я поспешила как можно скорее подняться в свою новую комнату, ключ от которой ощущался приятным весом в кармане.

Было тихо. Ни единой девушки или женщины я не встретила, стараясь как можно тише подниматься по лестнице на самый последний этаж со своим багажом. К счастью сил с утра было много и я легко добралась до этажа, а потом ещё и дверь нашла.

Ключей для пятой нумерации там было много. Очень. Не удивительно, что здесь пустовал этаж.

Открыла дверь и вошла внутрь, чувствуя, как расширяется собственная улыбка.

Пыльно. Темно. Грязно.

Но никого, кроме меня, нет.

И последнее, пожалуй, самое великолепное в женской общаге.

Я положила две сумки на кровать, а потом медленно покружилась вокруг, осматриваясь. Хотелось торжественно рассмеяться, потому что смех так и просился наружу, как вчерашние слёзы. Но только если печаль, я сдерживать могу, то такое неожиданное сумасшедшие уже нет.

— Ха-ха, — прикрыла я рот своей рукой. — Аха-ха-ха!

Губы растянулись в ухмылке, когда тихий не сдерживаемый смех вырвался из тела. Я глубоко вздохнула, успокаиваясь и снова осматриваясь.

Нужно было сделать уборку. Разложить вещи. Как раз есть немного времени до конца комендантского часа. А потом можно и к Гину пойти или к Айзену. Мне ведь предстояло сделать документы, в которых я обязана поставить свою печать.

* * *

Терпеливо я сидела на диване зала мужского общежития, напевая себе под нос непонятную, но весьма весёлую мелодию. Гин пока ещё спал, это было очевидно, но я пока не хотела его будить, с интересом осматривая всех обучающихся парней.

Те приветливо здоровались — каждый! — улыбались. Каждая компания обязательно подходила и вежливо спрашивала, нужна ли им моя помощь и могут ли они как-то помочь, но я только благодарила их, представляясь и знакомясь с новым студентом.

Женское общежитие ещё спало, когда я уходила. Разница была невероятно разительна, особенно в этом приветливом настроении и радушии, с которым меня приняли.

— Рангику-чан! — внезапно позвали меня, отвлекая от разговора со студентом второго курса.

Кареглазый сероволосый, он был немного низкого роста в отличии от своих друзей и поэтому первым пошёл на контакт. Немного смущенный, Сугавара Коуши обернулся вместе со мной на голос Ойкавы Тоору.

— Ойкава-сан, доброе утро! — первой поздоровалась я, кланяясь немного по привычке, что невольно вбил в меня Гин своей вежливостью. — Позвольте представить вам Сугавара Коуши, студент второго курса. Сугавара-сан, это Ойкава Тоору, студент пятого курса.

— Приятно познакомиться, Сугавара, — присоединился Хината.

— Здравствуйте, — кивнула я ему, а также близнецу Хаджиме.

Парни представились, знакомясь компаниями. Ведь помимо Сугавары здесь также были его друзья. Имена невольно путались и я постаралась обратить на них особо внимание. Это было моей извечной проблемой, потому что я никогда не могла запомнить, как зовут моих учителей или руководителей по работе.

А вот персонажей аниме — запросто. Я помню, что внука дедушки от первой миссии Наруто за пределами Конохи звали Инари и у него умер отец. А самого деда — Тадзуна. И ведь прошло уже шесть лет!

— Рангику-чан, а почему ты здесь? — спросил меня Хаджиме.

Тихонько и стеснительно рассмеялась, находя себе время для хорошего ответа.

— Я сегодня очень рано проснулась и поэтому пришла немного раньше, чем мы с Гином договорились встретиться перед завтраком. Он, наверное, ещё спит и я не очень хочу его будить, — я перевела взгляд в пол, чувствуя невольно смущение от воспоминаний о прошлой ночи, что невольно снова вспыхнули.

— Рангику-чан, — протянул Ойкава, обнимая меня за плечи и присаживаясь, чтобы наши головы были примерно на одном уровне. Его глаза заслезились и я немного оторопела от таких ярких эмоций в свою сторону. — Ты такая добрая, Рангику-чан! Парни, мы должны немедленно разбудить этого соню, чтобы не заставлять малышку ждать здесь!

Кто-то яро кивнул и я поспешила остановить их, но не успела, потому что меня потянули на диван, усаживая. Заботливый Хината только и спросил:

— Ты, наверное, очень долго его ждала, — вздохнул он.

— Нет, не долго, — ответила я, посмотрев на часы. Всего полчаса-то прошло, я даже заскучать с этими новыми знакомствами не успела. Только и болтала, а ещё кивала и отвечала на вопросы. Ну, разговаривала, в общем.

— Как он вообще мог заставить тебя ждать? — риторически спросил он, но я поспешила заступиться за друга.

— Но я же сама виновата, что пришла так рано, — покачала я головой, стараясь, чтобы меня услышал каждый в этом зале, потому что внимание парни своими восклицаниями привлекли очень сильно. — Гин так сильно старается и поэтому устаёт. Я буду только рада, если он подольше поспит.

На его глазах почему-то тоже выступили слёзы. Я неловко оглянулась из-за возникшей тишины, но остальные парни только смотрели на меня. Некоторые почему-то прикрыли глаза рукой и я невольно почувствовала, как краснею.

Это очень сильно напоминала аниме. Или мангу. Где главная героиня говорит какую-то хрень и в конечном итоге её начинают боготворить.

Я же не сказала ничего такого, верно?

Невольно сглотнула.

— Рангику-сан, вы невероятно добры! — покачал головой Рюноскэ Танаке, вроде бы.

В смущении я смотрела на него, не в силах опустить взгляд и при этом чувствуя, как наливается лицо красным цветом. К моему невероятному облегчению, я услышала быстрые шаги по лестнице и наконец-то смогла передохнуть от их внимательных глаз.

Спустился Гин. Его волосы были растрепанными, а глаза такими узкими, что я сомневалась, что он вообще что-либо видит. Он сонно зевнул, оглядываясь вокруг, а потом постарался собраться, сложив руки на груди под пристальным вниманием. Явно чувствовал себя также неуютно, как и я.

— Гин! — радостно и с огромным облегчением воскликнула я, привлекая его сонным взгляд, который ещё не приобрёл полной осмысленности. Ноги сами повели меня к нему, чтобы обнять, но под таким пристальным вниманием я не посмела этого сделать, чтобы не смущать его ещё больше. — Доброе утро. Ты извини, пожалуйста, я так рано пришла и не смогла остановить парней, чтобы они тебя не будили.

Гин постарался не зевнуть. Он явно очень сильно хотел спать, но кивнул мне. Я ни капельки не сомневалась, что в семь утра мальчик ещё даже мысли не мог связать вместе.

— Я рад, что ты пришла, — сказал он слабым голосом. — Но ты тоже должна много спать и хорошо отдыхать.

Я покивала, беря его за руку и таща на диван. Внимание немного рассеялось, хотя я ещё очень хорошо его чувствовала. парни, впрочем, улыбнулись и поспешили по своим делам, хотя некоторые остались, наблюдая за нами краем глаза.

— Не волнуйся, я хорошо отдохнула и даже зарядку сделала, — если уборку можно считать за зарядку, конечно. Он медленно моргал, поэтому я невольно улыбнулась, садясь рядом и сделав голос потише, чтобы просто поболтать. Может у него ещё получится заснуть, в зале было довольно мирно. — А потом так сильно захотела тебя увидеть, что не смогла остановится, а потом моргнула и уже здесь. У вас очень красивое общежитие, у нас там цветов побольше, но зато здесь картины интересные, надо будет обязательно их рассмотреть получше. Ты давай глаза закрывай и поспи немного, до завтрака ещё куча времени, а я рядом посижу. Кстати, моя новая соседка немного странная, но мы вполне мирно будем вместе жить, но подругами вряд ли станем, потому что ты у меня самый лучший друг, не забывай об этом, хорошо? — говорила я первое, что шло в голову. Особо даже не думала. — Я ещё хотела сегодня после завтрака зайти к господину Айзену, надо будет поговорить насчёт моей личной печати и документов, надеюсь, мы быстро с этим разберёмся, чтобы вечером можно было устроить пикник в парке…

Гин что-то промычал, но в конечном итоге его глаза закрылись. Голова вскоре упала на моё плечо и села поудобнее, начиная размышлять вслух:

— Как думаешь, а у меня получится учиться также хорошо, как ты? Наверное нет, ты же очень умный. Я точно застряну на несколько лет в Академии, так что нужно будет как можно лучше запастись бумагой для писем. Помню, ты говорил, что уже в следующем семестра планируешь закончить обучение и начать работать? Обязательно не забывай мне писать, да и я тоже обязательно буду тебе каждые выходные что-нибудь отправлять. О, а уже говорила, что дежурный шинигами возле женского общежития очень странный? Я его так и не увидела, поэтому интересно — это женщина или мужчина? Если так подумать, может ли он быть женщиной? Значит ли тогда, что дежурный нарушает правило и находится на территорию женского общежития?.. Ой, мы же вчера с тобой в библиотеке были и я забыла взять себе книгу, из-за того что мы опаздывали на обед. Надо будет это исправить, тогда я могу по утрам читать для тебя что-нибудь интересное, если приду слишком рано. Ты как сова — ночью всё время что-то учишь, а утром хочешь спать. А я вот так не могу, вечно меня в сон тянет, а потом утром совсем делать нечего. Я ведь уже и уборку немного успела сделать, но вещи ещё не разбирала, решила на потом оставить, потому что пол мокрый. Соседка не очень хороша в уборке, но мы потом себе график сделаем и всё нормально будет…

Я задумчиво болтала обо всём подряд, несмело подумав о том, что надо бы подготовить Гину какой-нибудь подарок. Уже через два месяца он закончит учёбу, было бы здорово подготовить ему что-нибудь. Но что?

Надо будет потом спросить совета у кого-нибудь.

* * *

Гин сонно протёр глаза, просыпаясь. Рядом о чём-то говорила Ранги, но судя по всему это точно не предназначалось ему.

Он сел.

Ранги тут же отвлеклась, радуясь:

— Доброе утро, Гин! Как ты, выспался? Диван, наверное, не очень удобный.

Гин посмотрел на подругу, окончательно теряя остатки сна, когда заметил ещё семерых парней. Это были уже знакомые Ойкава, Хаджиме и Хината, но помимо них были и новые, имён которых он не знал.

Словно заметив его внимание, Рангику тут же поспешила всех представить:

— Это второгодки, Сугавара Коуши, Савамура Даичи, Танака Рюноскэ и Нишиноя Ю. Они немного скрасили мою компанию, запретив скучать, — подруга закатила глаза, явно повторяя раннее сказанные слова.

Он немного пригладил свои волосы, догадываясь, что после сна они немного растрёпаны.

— Доброе утро, — поздоровался он со всеми, пытаясь вспомнить, почему проснулся здесь.

Кажется, его кто-то разбудил, куда-то торопя, а потом… потому он уснул. Невольно чувствуя, как хмурятся собственные брови, Гин попытался вспомнить, что же было раньше, но так и не смог.

— О, ты голодный? — спросила Рангику. — Я уже проголодалась, давай идти в столовую?

— Вас проводить? — спросил один из парней. Танака Рюноскэ.

— Нет, — покачала головой подруга. — Мы все вместе за стол не поместимся и тогда кто-то обязательно расстроиться, а я не хочу, чтобы кто-то был грустным, но у нас слишком большая компания. Лучше давайте пикник вместо ужина утроим в парке? Туда точно все поместятся.

— Классная идея! — поддержал Ойкава. — Можно будет возле большого дуба встретиться. Рангику-чан, мы тогда принесём всем чего-нибудь поесть, а вы с гином обязательно приходите, хорошо?

— Ага, — кивнула та. — До скорого! — взмахнув рукой.

Ей в ответ тоже помахали, улыбаясь и желая счастливого дня. Гин неловко наблюдал за этим, пытаясь понять, что происходит, но хоть сон и ушёл окончательно, пока что не получилось связать все мысли вместе.

Спрашивать показалось ему странным.

— Идём? — спросила Рангику.

— Да, давай, — ответил он.

Ранги взяла его за руку, переплетая пальцы. Гин слегка сжал в ответ, хотя идти так чтобы руки были по бокам, а не на груди, было немного непривычно.

— Что произошло, пока я спал? — всё же спросил он, когда весёлое мычание рыжеволосой взяло паузу.

— О, ну, — смутилась та, неловко отводя глаза на миг от его лица. Гин внимательно пронаблюдал за всеми эмоциями, — Я просто рано проснулась, поэтому решила прийти пораньше. Но все были такими добрыми и спрашивали, не нужна ли мне помощь, поэтому я сказала, что жду своего друга и они решили разбудить тебя. А я не успела их остановить, извини, — немного расстроенно сказала она. — Поэтому ты снова заснул, ну, как это обычно бывает, если тебя рано разбудить, — она закатила глаза, взмахивая их переплетёнными руками. — И я решила посмотреть картины, чтобы не разбудить тебя своими разговорами и ребята решили составить мне компанию, чтобы я не скучала.

— Ясно, — протянул он, анализируя.

По всему выходило, что остальные студенты решили ей помочь и отнеслись вполне тепло. Гина это порадовало, но совершенно не удивило. Его подруга была очень доброй и внимательной, ничего другого он и не ожидал. Хотя и рассчитывал, что то будет не так сильно заметно.

К тому же, она оказалась неожиданно популярна. Со странной эмоцией он провожал взглядом каждый взмах её руки в сторону других парней, пока она в очередной раз здоровалась и представляла его тому, кого он видел, но с кем ни разу не говорил.

— Гин, это Козуме Кенма, он учится на третьем курсе, — представила она очередного парня. Тот был не очень высок ростом, с выцветшими волосами по длине, а также очень пристальным взглядом, — Козуме-сан, это Ичимару Гин, мой друг.

Он привычно слегка кивнул головой, как и Козуме в ответ. Взгляд у того был немного неприятным, как у затаившегося зверя. Он не отвёл глаз, пристально наблюдая в ответ за каждым действием.

— Спасибо, что уделили минутку! — крикнула та напоследок, завершая секундное приветствие.

— Ты уже всех парней знаешь? — спросил он невольно с интересом, потому что как можно было познакомиться с тким количеством людей только за утро, Гин понятия не имел. И даже не за утро — за два часа, пока он спал рядом.

Рангику посмотрела на него с огромным горем:

— Я очень боюсь перепутать имена, — прямо сказала она, на всякий случай осмотревшись и шепотом. Он невольно усмехнулся, потому что Рангику точно никого ни с кем не перепутает, если до этого тридцать человек ему представила и не запнулась. — Гин, не смейся, я серьёзно!

Он сжал губы, чтобы не рассмеяться, до того обиженное у неё было лицо.

— Рангику-чан, он тебя обижает? — спросил кто-то рядом.

Рангику тут же отвлеклась и Гин постарался не менять выражение лица, когда столкнулся с ещё одним парнем. Тот посмотрел с издёвкой, после чего обратил внимание на девушку.

— Гин, это Цукишимай Кёй, — представила она без курса. видимо, парень не сказал ей об этом, потому что до этого момента она могла представить всех. — Он очень любит шутить над всеми, так что не обращай внимание, — Гин невольно посмотрел на неё, как и этот Цукишима, когда стандартное приветствие слегка сменилось. — Цукишима-сан, это Ичимару Гин, мой друг.

«Ичимару Гин, мой друг» — говорила она всем.

Ичимару Гин, мой друг.

Ичимару Гин, мой друг.

Гин кивнул Цукишиме, стараясь игнорировать странные эмоции, что вновь вспыхнули от этих слов.

Он спал даже не два часа. С семи до восьми, или около того, до завтрака. Почему его подруга уже знала каждого в Академии? Почему она всем улыбалась, со всеми здоровалась и хотя бы на минуту останавливалась, чтобы представить его?

— Я сейчас принесу нам завтрак, — сказала он, когда они вошли внутрь.

Рангику оглянулась, а потом шепотом быстро заговорила ему на ухо:

— Я с тобой, иначе сейчас опять кто-то пристанет. Гин, помилуй, у меня уже горло устало со всеми здороваться.

— Так не здоровайся, — терпеливо ответил он, сдерживая эмоции, когда подруга взяла поднос и встала рядом, облегчённо вздыхая.

— Но тогда они сами подойдут к нам, как вчера, помнишь? Если я не поздороваюсь, то тогда они подойдут и спросят, куда я иду. Я скажу, что мы идём завтракать и они захотят пойти со мной. А я хочу с тобой поесть. Только вместе, без всяких там посторонних, — тихо-тихо сказала она, оглядываясь, чтобы никто не услышал.

Гин порадовался, что в очереди её ещё никто не заметил. Если здесь были те, кто с ней уже познакомился. Присмотревшись, он понял, что Рангику действительно немного устала, а ещё у неё высохли губы.

Её слова были логичны, даже если они ему не нравились. Но это было правдой — вчера она спросила у трёх парней дорогу и позже они завтракали уже в компании. Если предположить, что за утро она узнала около пятидесяти новых человек (а ведь она представила его ровно тридцати двум парням), то… то любой в столовой сейчас мог подойти к ней с компанией, пока он стоит в очереди.

А я хочу с тобой поесть. Без всяких там посторонних.

Невольно он улыбнулся. Слова почему-то очень и очень обрадовали, настолько, что уже не волновала эта странная ситуация.

— Давай после завтрака спрячемся в библиотеке, — на ушко сказала она ему, наклонившись. Гин постарался не покраснеть, когда её губы коснулись его кожи, хотя чувствовал, что это ему не удаётся. Слишком трудно было сохранить самообладание.

— Хорошо, — ответил он, решая, что идея весьма хороша.

Если их никто не заметит, конечно.

Он выбрал самый удалённый стол, уводя подальше от основного зала. Рангику шла рядом, молчаливо оглядываясь и с улыбкой кивая на выбранное место. Кроме них двоих здесь никого не было, ведь ещё слишком рано для толпы. Обычно все приходили к девяти по выходным.

Выходным.

— Ранги, у меня завтра учебный день, — сказал он, поджав губы.

— Хорошо, — кивнула та, приступая к салату. Гин так и не смог уговорить её на что-то более полезное, к его сожалению. — Я тогда завтра не буду к тебе утром приходить, чтобы ты выспался получше и смог сосредоточится на учёбе. Ой, а ты все уроки сделал? А то я и вчера весь день заняла, и сегодня из-за меня тебя рано разбудили.

Она внимательно на него посмотрела.

— У меня всё готово, — почти честно ответил он, решая закончить всё остальное позже ночью. У него оставалось не так и уж и много заданий, к тому же он знал самое главное и легко мог их решить.

— Смотри мне, — прищурила та игриво глаза. — Не хочу тебя отвлекать, ты ведь планировал закончить через семестр и начать работать.

«Точно, — отрешенно подумал он. — Я ведь закончу Академию, а Рангику останется здесь».

Мысль была странной и не очень приятной.

— Я могу остаться и на следующий год, — задумчиво протянул он.

Рангику округлила глаза, мигом вставая со своего места напротив.

— Ты что?! — воскликнула она, а потом оглянулась и села, когда-то на них обратили внимание. — Даже не думай, Гин! Я ни за что себе не прощу, если ты из-за меня останешься! Это ведь так дорого! — весьма эмоционально, но шепотом продолжила она. — К тому же тебе вскоре станет скучно, а я буду всё время на уроках потом. Ты только зря потратить своё время, так что не стоит.

— Хорошо, — невольно согласился он.

Она смерила его внимательным взглядом, но потом кивнула, заправив короткую прядь волос за ухо.

— Не хочу сегодня много говорить о делах, — внезапно выдохнула она. — Будет ещё время. Давай просто отдохнём, я войду в новый ритм, а потом будем решать остальные вопросы. Сейчас главное с документами разобраться, получить печать, о которой ты мне писал пару раз, да учиться.

Он невольно кивнул, внезапно вспомнив, что только вчера утром его подруга оказалась в Академии. Она, наверное, очень устала, а сегодня внезапно получила столько внимания, сколько в последний раз получала на их церемонии помолвки. О которой даже не помнила.

— Тебе так не нравится всё это внимание? — осторожно спросил он о скользкой теме.

— Нравится, конечно, — пожала та плечами. — Но с тобой я хочу провести время гораздо больше. Ты единственный родной для меня человек, Гин… или правильнее сказать дух? — внезапно спросила она у него.

— Шинигами, — поправил он её.

— Ты как часть меня, — отмахнулась она от его слов. — В общем, ты мой единственный, кем бы ты там ни был. и время с тобой самое ценное, не хочу его терять из-за остальных.

Он кивнул, обращая внимание на свою еду.

Возле чая была небольшая тарелочка со свежими фруктами и ягодами. Гин точно помнил, что не ставил её, но ничего не сказал. Тепло приятно разливалась в его душе.

Рангику говорила о книгах, а также думала о учителях. Он поддакивал, но в основном только слушал о её предположениях.

* * *

Сосуке заметил это практически сразу, даже если прошло какое-то время с начала странных происшествий. Странная и почти неуловимая атмосфера лёгкости стояла в каждом коридоре академии и за её пределами, утихли частые споры и уменьшилась небольшая агрессия, которая обычно то и дела приводила к разным ссорам.

Студенты ходили и здоровались с другом ранним утром, хотя обычно были слишком сонные и угрюмые, чтобы обращать внимание на друг друга. Были привычные восемь утра, но совершенно непривычная воодушевлённость в реяцу.

— Кстати, Рангику-чан предложила утроить пикник в парке, — сказал пятикурсник, Ойкава Тоору.

Не показывая вспыхнувший интерес, Айзен прислушался. Прошло чуть более суток с его последней и единственной встречи с маленькой девочкой, поэтому услышать такое от более взрослого студента было необычно. Однако он также знал, что в Академии была только одна будущая шинигами с таким именем.

— А во сколько? — спросил другой ученик, Цукишима.

Ранние наблюдения показали его отчуждённость от группы и показательное нежелание с кем-либо взаимодействовать.

Хината моргнул, после чего спокойно ответил, на удивление без единой издёвки:

— Кажется, в семь? Она говорила о пикнике вместо ужина и собиралась куда-то пойти с Гином гулять.

— Если вместо ужина, — подключился Хаджиме. — То надо принести чего-нибудь тёплого и горячего.

— Я могу договориться с поварами, — предложил Савамура Даичи.

С искренним любопытством Айзен наблюдал за тем, как во время перерыва на тренировке по фехтованию образуется небольшое собрание, главной темой которого стал пикник. Со второго этажа открывался вполне неплохой обзор, а на слух он никогда не жаловался.

— Что за собрание? — спросил Тацуро Куроо. — А выпивка будет?

— Нет! — мгновенно ответили на его вопрос организаторы.

Парень ошалело моргнул.

— А чего за сбор без выпивки тогда?

— Рангику-чан ещё мала для выпивки, — возмутился Ойкава. — Ей всего четырнадцать! Не порть пикник из-за спиртного.

— Погоди, это та, которая с утра пришла? — нахмурился тот. — Такая маленькая и уже пикник утраивает?

Остальные закатили глаза, но Хаджиме поспешил объяснить.

— Рангику-чан хотела завтракать только с Гином и предложила в качестве альтернативы устроить вечером пикник в парке, потому что там много места. Но она его не устраивает, устраиваем мы.

Ах. Как интригующе.

— То есть она сказала, а вы делаете? — влез Вакатоши Ушиджима, что наблюдал некоторое время за развитием разговора.

— Нет, — более твёрдо поправил Хаджиме. — Она именно предложила, а Ойкава уже сам вызвался всё устроить.

Сосуке улыбнулся, отходя от открытого пространства над тренировочной площадкой. Всё шло по его плану, хотя и развивалось намного более стремительно, нежели он думал. Впрочем, так было даже интереснее, ведь раннее он не рассчитывал на такую большую и стремительную популярность с её стороны.

Вскоре она непременно совершит маленькую ошибку, а он будет достаточно внимателен, чтобы поймать нужный момент и вовремя вмешаться в судьбу её гениального друга. И её тоже, если хорошо подгадать момент, что он в принципе и планировал.

Ведь как бы ни добра была девочка, иногда одного только слова и взгляда вполне достаточно, чтобы отвернуть от себя самого близкого человека. Айзен наблюдал за этим уже много лет, почти сотни лет, поэтому достаточно хорошо разбирался.

Рано или поздно Ичимару Гин отвернётся от неё. Гениальный ум настолько сильно выделял молодого шинигами, что Сосуке не мог не сравнивать его с собой. Рано или поздно он поймёт, как сильно выделяется. Его зацепит одиночество, иной склад ума. Такие люди никогда не смогут влиться в коллектив, как бы сильно они не старались, потому что фальш ощущалась слишком явно. Они понимали то, чего не понимали другие, видели и осознавали всё на более высоком уровне. Были просто другими, как бы сильно не стремились быть похожими на остальных.

Единственным препятствием оказалась именно подруга мальчика, но промедление было исключительно временным. Она мала и неопытна, а также умна, но не настолько, чтобы обратить на себя больше внимания на другом уровне конфликта.

По его расчетам семестра вполне достаточно, чтобы показать разницу двух детей не только в умственном развитии, но также и психологическом.

* * *

В библиотеке было хорошо. Тихо, спокойно, рядом Гин что-то читает. Смысл немного ускользал от меня, когда я положила голову на руки и прикрыла глаза, отдыхая. Кажется это было что-то для первого курса, так как он хотел помочь мне с учёбой. Я была совершенно не против, но сразу предупреждала его:

— Вряд ли я что-то запомню, — убрала волосы от глаз. То и дело лезут, как же это мешает. Потом посмотрела в его мутноватые глаза, улыбнувшись. — Мне просто нравится проводить с тобой время, так что ничего страшного, если ты захочешь почитать что-то более сложное, для себя.

Но Гин хотел почитать что-то именно мне и я не стала перечить ему снова, вместо этого благодарно улыбнувшись.

Было хорошо.

Невольно мысли погружались во временную петлю. Как меня поймали сильные руки. Обнимали на диване, укрыв мягким одеялом. А потом аккуратно перенесли на кровать, чтобы лечь спать рядом.

Я осторожно посмотрела на Гина, приоткрыв один глаз. Он был похож и в то же время совершенно не похож на себя из будущего. Тот был серьёзным, а ещё, честно говоря, напоминал маньяка и педофила разом. Особенно после того как полуголый лёг со мной в своей постели спать.

Невольно прыснула.

Гин тут же поднял свой внимательный взгляд и я сказала мысль вслух:

— Ты похож на маньяка.

Мальчик моргнул и улыбнулся.

— Ты удивительно честная, Ранги. Это невероятно идёт тебе.

Комплимент немного одарил теплом, но я поспешила получше раскрыть свою мысль:

— Нет, я имею в виду, что твои узкие глаза и вытянутая улыбка придаёт тебе вид хищника. Который, знаешь, раз, — я резко вытянула руку, хватая его за нос. Гин дёрнулся, явно из-за улучшенной реакции, но потом вернул голову, дав себя схватить. — И укусит. Это круто, — выдохнула я последнее в восторге.

Он снова моргнул, но потом улыбнулся, кивая. Я снова положила голову, смотря на него изучающим взглядом. Решив, что разговор закончен, он снова вернулся к чтению вслух.

Взрослый Гин был опасным. Очень. Внимательный, добрый и ласковый, но — опасный. Я его не боялась совершенно, потому что Гин бы никогда меня не обидел и совершенно не важно, из какого он времени, но у него была часть этой привлекательной ауры, нет смысла отрицать. А взрослое телосложение и сила делала его невероятно… невероятным… м, даже слова правильного не подобрать!

В любом случае, он ещё был хитрым, это точно. В сумме это давало такой эффект, что, я просто уверена, если бы нас застукал кто-то, кто не знал бы меня и не понимал, что я из прошлого… а Гин был наполовину раздетым… да и я в его постели… Ну, его могли бы назвать педофилом, как я уже подумала.

И он бы был рад этой репутации. Так сказать, посмотрел бы с удовольствием, чтобы на это сказали другие.

У Гина, моего Гина из моего времени, настоящего, аура такая была только частичная. Маленькая. Но тоже служила частью его обаяния. Хитрый тоже, но я пока видела его маленькие манипуляции в свою сторону. И в такие сильные крайности он не впадал.

— Теперь моя очередь, — взяла я книгу, когда он сделал паузу.

Смысл слабенько откладывался в голове и я вроде как даже понимала, о чём идёт речь, так что была надежда, что учёба будет не так ужасна, как в моих воспоминаниях о прошлой жизни.

Ну, у меня в любом случае нет выбора.

Мы читали с Гином несколько часов, а потом, когда голосовые связки сильно устали, пообедали в том же отдалении от остальных, что и утром. Делать было нечего, так что мы снова вернулись в библиотеку, так как именно она оказалась самым нормальным и тихим местом. Здесь было мало людей, никто ни с кем не разговаривал, а также не подходил ко мне.

Я также надеялась, что эта странная популярность только из-за моего прихода утром в мужское общежитие. Ну, я ведь маленькая и милая, верно?

А ещё именно библиотека больше всего нравилась моему другу. Он взял для себя сразу семь непонятных мне экземпляров, начиная делать какой-то доклад и я решила ему не мешать. Но для этого надо было и себе что-нибудь найти, а привычных мне сказок здесь, конечно же, не было.

Было скучновато, если честно, но вполне неплохо. Нашла себе сборник по литературе и решила заняться им, может будет хоть что-то интересное. Но он был скучным и уже через пять страниц я потеряла в нём всякий смысл, так что решила продолжить читать то, что мы вместе решили читать перед обедом.

Иногда я невольно отрывалась от книги и смотрела на друга. Он был полностью сосредоточен на своём задании и не обращал на меня и капли внимания, но я и не хотела его отвлекать. Было здоров наблюдать за тем, как он хмурит брови и ищет правильные ответы, а потом что-то аккуратно и сосредоточенно пишет.

Так что я даже немного расстроилась, когда стало очевидно, что Гин закончил — он стал закрывать все открытые книги и как раз в этот момент я почему-то подумала, что мне вообще-то тоже предстоит как-нибудь в будущем работать в похожем темпе.

Ну, немного более медленном, но всё же.

— Сейчас как раз начало ужина, — шёпотом отвлекла я его, когда парень замер проверяя своё задание. Мне достался кивок, так что я тоже сложила свою книгу пополам, запоминая страницу, чтобы вернутся к ней завтра.

Когда Гин закончил, мы отнесли книги по местам. Брать их из библиотеки было запрещено, можно было читать только внутри здания, чтобы доступ был сразу всем ученикам, а не кому-то одному.

— Гин, а ты ведь писал, что нашёл себе работу в библиотеке, — припомнила я. — Значит, у тебя завтра рабочий день?

Он кивнул, хотя серва помедлил.

— Это немного, всего два часа после занятий. Некоторые группы приходят сюда во время лекций, поэтому я расставляю книги по местам.

— Угум, — промычала я. Хотелось спросить, можно ли помочь, но я решила не предлагать. Во-первых, это его работа. А во-вторых, быть слишком сильно привязанной к его бедру тоже не хотелось, потому что общение важно в меру. — Во сколько ты будешь свободен?

— Это как раз перед вторым обедом, — сказал он и я обернулась к нему, так как шла в переди, ища правильный путь самостоятельно. — В учебные дни у нас четыре приёма пищи, чтобы студенты не голодали.

— Умно, — согласилась я, припоминая, какой голодной была после шестого урока в школе.

Сначала ела дома завтра перед школой, потом кушала в школе после третьего урока. Но после шестого опять хочется кушать, а приходится ждать до самого дома. И я ещё всегда близко жила. Страшно подумать, как было с желудком у других учеников, если мы все были одинаково голодны, а им ещё с час домой добираться.

— Тогда завтра я буду ждать тебя возле столовой, — решила я, когда ноги как раз дошли до парка. — Ну, а теперь на пикник?

Гин смотрел с какой-то неуверенностью. Каким внутренним чувством я поняла, что он не очень хочет там быть. Даже немного подумала о причине — Гин у меня не слишком ладил с другими людьми, да и о каких-либо друзьях совершенно ничего не писал.

Я его прекрасно понимала. У меня была уверенность туда идти только потому что со мной шёл Гин и я знала, что рангику красивая.

Поэтому я взяла его за руку.

— Если не хочешь, — сказала я, смотря туда, где предположительно были взрослые парни. — То не пойдём.

Он дёрнулся, оборачиваясь ко мне. Я всё ещё не отводила глаз от того скопления людей, которых видела в виде точки, словно они стали маленькими муравьями.

— Но ты ведь сказала, что придёшь, — нахмурился он. — Так нельзя.

— Можно, — протянула я, раскачивая сцеплённые руки. Ноги стояли на месте, так и не сделав первого шага вперёд. — Если есть уважительная причина, то всё можно.

Даже закон нарушить. Мы ведь воровали, оба, но у нас была уважительная причина. С обещанием для этих парней тоже самое — у меня есть уважительная причина, даже если для других она может показаться глупой.

Но если Гин не хочет туда идти, то мне там нечего делать. вот совсем. О чём мне вообще было говорить с этими рослыми парнями? Утром я только и делала, что слушала их рассказы про учёбу, но это было совершенно неинтересно. Да, любопытно, но с гораздо большим любопытством я наблюдала за работой Гина в библиотеке.

— Уважительная причина? — нахмурился он.

— Гин, — вздохнула я. — Какая мне разница, что и кому я обещала? Если ты не хочешь туда идти, то я не пойду. Что мне там делать, если тебя не будет рядом? Слушать, как они надо мной воркуют, потому что я милая? Мне этого и утром хватило с лихвой. Я вообще предложила пикник только потому что ты ни разу не написал мне, что здесь есть парк. Ты вообще был здесь хоть раз до того, как я пришла? Помимо экскурсии и лекций на свежем воздухе, просто так.

Он помолчал, а потом отвернулся, отвечая.

— Нет.

— Ну, я как бы это поняла, — пожала плечами, а потом, не удержавшись, чуть пихнула его плечом. — Нет смысла туда идти, если ты этого не хочешь. Итак, ты хочешь? Если да, то идём. А если нет, то можно спокойно поужинать в столовой.

«Хотя перед этим надо будет всё же зайти в парк и сказать, что я сильно устала, поэтому не могу с ними повеселиться», — невольно подумала я, стараясь не вздыхать. Обижать парней тоже не дело, так что хоть как-то объясниться надо. А то ведь могут ждать конкретно детей, чтобы начать кушать.

— Ты бы хотела туда пойти? — спросил он, внезапно посмотрев на меня. Взгляд был очень внимательным, так что я моргнула и обернулась к нему.

— Ты хочешь туда идти? — спросила я в ответ.

— Если ты хочешь, то я тоже хочу, — твёрдо сказал он.

Я невольно рассмеялась, стараясь, чтобы это было не обидно. но его ответ просто меня действительно развеселил!

— Гин, но это же не ответ, — сказала я, когда веселье чуть стихло. — Мы ведь с тобой такие разные!

— Это плохо? — нахмурился он.

— Это наоборот очень здорово! — возмутилась я. — Мы ведь с тобой именно поэтому и друзья. Ты умный и глупый, а я просто глупая и умная.

— Разве это не одно и то же? — растерялся он.

— Нет, — фыркнула я, — Смотри, ты понимаешь науку и всю эту чушь…

— Рангику, это не чушь…

— … но ты не понимаешь людей, — закончила я. — А вот у меня ровно наоборот: наука для меня что-то совершенно непонятное, но я понимаю людей. Или думаю, что понимаю, здесь трудно угадать, ведь люди все такие разные. И это всё равно здорово! Ведь если бы все были одинаковыми, то я бы не увидела твоё лицо маньяка…

— Мой лицо не маньячное…

— … но мне нравится твоё лицо, — закончила я, игнорируя его. — Оно маньячное — это приводит меня в невероятный восторг, ты даже не представляешь, насколько. Ты просто себя со стороны не видел.

Его выражение тело было максимально нерешительным.

— Итак, — вернулась я к нужной теме. — Ты хочешь туда идти? Просто посмотреть, как именно взаимодействуют между собой люди, почему кто-то принёс яблоки, а кто-то мясо? Притащат ли они алкоголь, когда мы с тобой несовершеннолетние и пока не можем его пить? Наругают ли нас учителя из-за того, что мы можем не успеть вернутся в общежитие до комендантского часа? Или ты хочешь пойти со мной на ужин, чтобы обговорить свой проект, над которым работал сегодня в библиотеке? Я могла бы задать тебе пару вопросов, потому что что-то не поняла в книге, а ещё пожаловаться на местную литературу, потому что она немного скучная. Мы в любом случае проведём этот вечер просто великолепно, чтобы ты не выбрал, Гин, потому что мы с тобой будем вместе. Так что мне вообще всё равно, пойдём ли мы сейчас на пикник, ясно? Я ведь пойду с тобой.

Я замолчала, смотря на него.

— Мне тоже всё равно, — неожиданно сказал Гин, отводя глаза в сторону парка. — Я просто хочу провести время вместе.

Когда за этим больше ничего не последовало, я кивнула.

— Это тоже хорошо, — согласилась я. — Тогда давай в этот раз выбираю я, а потом ты? Если захочешь выбрать, конечно.

Он снова кивнул, чуть наклонив голову в задумчивости. Я же помычала, обдумывая варианты, так как не было точно уверена в том, что хочу туда идти. Но в то же время, когда ещё мы с Гином устроим такой веселый пикник в компании?

— Идём на пикник, — решительно кивнула я, начиная идти в указанное место. — Самим потом будет сложно нести столько еды, надо воспользоваться шансом, пока он есть.

Гин отчего-то рассмеялся и я поспешно возмутилась, обернувшись к нему, но не замедлив шага.

— Ты чего смеёшься? Гин, ну серьёзно! Ну, Гин!

Парень не ответил, хитро щуря глаза. Я показала ему язык.

Парк был очень большой, давал достаточно место для прогулок многочисленных студентов в Академии. Были и небольшие цветочные поляны, и просто свободное место рядом, и даже несколько кустов или деревьев, которые точно зацветут через какое-то время. Поправив свою шапку, я вышла на поляну, где парни уже на толстое покрывало (холодно всё же на земле сидеть) накрыли много чего интересного. Здесь были термосы с тёплым чаем, как я поняла. Много фруктов и ягод, пироги и бутерброды, несколько тарелок с салатами и закусками, пирожки и японские сладости по типу мотти или онигири. Я в этих названиях мало разбиралась, так как память не запоминала такие мелочи.

Мой друг вышел следом, присоединяясь к остальным парням. Они говорили о каком-то проекте, поэтому когда Ичимару внёс пару предложений, упомянув книги, я почти полностью расслабилась, оставляя его в покое. Он взрослый подросток и следить за ним нет никакой нужды, тем более что я подруга, а не его мамочка.

Вместо этого я нашла Ойкаву и Хинату, которым выносил какой-то выговор Хаджиме.

— Так много ребят пришло, — сказала я часть своих мыслей, потому что народу действительно оказалось многовато. За еду я не волновалась, так как на большой поляне толстое покрывало было не одним, их сюда притащили штук пять, насколько я успела посчитать.

— Рангику-чан, ты пришла! — обрадовался Ойкава, налетев как ураган с объятиями. — Ты как ангел с небес, который пришёл спасти меня от дьявола!

Под дьяволом он явно имел в виду своего брата-двойняшку-близняшку. Я невольно улыбнулась, чувствуя его руки на своих плечах. Ничего не выходило за рамки приличий, парень просто дурачился, так что успокаивающе погладила его по волосам.

— Рангику-чан, не жалей его, — вздохнул устало Хаджиме. вот кто точно был мамочкой в этой компании. — Ойкава всему корпусу растрезвонил, что мы собираемся в парке, не удивлюсь если уже и учителя знают.

— Как ты можешь так говорить? — возмутился Хината, вступаясь за друга. — У нас всё под контролем!

Он подмигнул сразу всем. Выглядело это странно, потому что подмигивающим глазом он смотрел на меня и Ойкаву, а вторым на Хаджиме.

Я чуть прокашлялась.

— Вы познакомите меня со всеми? Будет, наверное, не очень красиво, если кто-то подойдёт ко мне, а я не знаю его имени, — сказала мысль вслух. Отчасти я просто чувствовала себя не в своей тарелке, такой сбор был для меня впервые в жизни.

Нет, я была на школьных дискотеках, конечно, но то как-то немного иначе. Да и там я тоже была немного не в своей тарелке, ведь параллель знала плохо.

Парни кивнули, а потом Ойкава взял меня за руку и потянул к своему другу Тэцуро Куро. Тот смерил меня немного нахальным, но вполне миролюбивым взглядом, подмигнув.

Итак, главное никого не перепутать.

* * *

Гин не знает, когда всё пошло не так.

Пикник начинался вполне хорошо. Он наблюдал краем глаза за подругой, практически не выпуская её из поля зрения, чтобы в самом крайней случае прийти ей на помощь (теперь ему было совершенно очевидно, что она самую малость чувствовала себя некомфортно, то и дело задирая голову вверх на высоких парней), но чем больше времени проводил в компании, тем больше расслаблялся. Да и Рангику тоже вполне неплохо проводила время, постоянно будучи в компании уже знакомого Ойкавы, который за ней присматривал.

В следующую минуту он смотрит на подругу и первым же в глаза бросаются её круглые глаза. Невероятно ошеломлённое выражение лица, а также краснеющие щеки. Она облизывает ярко-красные губы, а потом смотрит по сторонам.

Гин настораживается, так как реакция максимально странная и нехарактерная. Хотя он старается не показывать своей настороженности, теперь он более внимательно наблюдает за Рангику, которая подозрительно быстро выпила содержимое стакана, как будто в горле резко пересохло.

Её щеки краснеют сильнее, а брови спустя минуту опускаются вниз. Рангику странно улыбается и он решает всё же подойти поближе, когда кто-то из парней... Кажется, это или Козуме Кенма, или Цукишима Кёй, скорее всего же второй, уже больно взгляд насмешливый, — говорит почти на всю поляну, обращаясь к Рангику:

— Рангику-чан, почему бы тебе не спеть песню? У тебя прекрасный голос, так что, я уверен, у тебя получится.

Подруга хмурит брови. Гин спешит подойти поближе, но она так близко и так далеко в этот момент. Толпа не даёт приблизиться мгновенно. Будь у него возможность, он бы воспользовался шунпо, но скорость в этом деле не поможет.

— Отличная идея! — восклицает Рангику, заставляя его замереть.

Она улыбается, явно веселясь.

Несколько лет назад она твёрдо сказала ему, что совершенно не умеет пет и вообще фальшивит. А ещё не знает ни одной песни.

"Она пьяна!" — приходит запоздалое осознание. Он торопится поскорее подойти поближе, когда подруга начинает затягивать первый куплет, невольно заставляя замереть:

- А я маленькая мерзость, а я маленькая гнусь

Я поганками наелась и на пакости стремлюсь

Я людей пугаю ночью, обожаю крик и брань,

А я маленькая сволочь, а я маленькая дрянь...

Её голос звонкий, громкий и донельзя весёлый. Она заряжает толпу, смотря на всех сразу и даже на него, Гина. Он неловко улыбается, скрывая руки в рукавах, но не оставляет попытки дойти до неё, чтобы остановить.

У меня четыре зуба — восемь шей

У меня большие губы — до ушей

Я диету соблюдаю много лет

Тараканов поедаю на обед!

Опускаю их в посуду, выпускаю им кишки

И в полученное блюдо запускаю две руки!

"Только бы не опоздать" — проносится бесполезная и явно запоздалая мысль в его голове, когда народ рядом взрывается хохотом и аплодисментами.

* * *

Ведь я маленькая мерзость, а я маленькая гнусь

Я поганками наелась и на пакости стремлюсь

Я людей пугаю ночью, обожаю крик и брань,

А я маленькая сволочь, а я маленькая дрянь...

Голубой фингал под глазом — это я

И микробная зараза — это я

Надпись мелом на заборе — тоже я

И ботинок на мозоле — я, я, я!

Если вам нужна паршивка, тунеядка, тут как тут

Хулиганка и паршивка — меня мальчики зовут!

Сосуке невольно чувствует, как улыбается от слов песни. Это странно и невероятно дико, а ещё неприлично и немыслимо для молодой девушки в окружении парней, но он соврёт, если скажет, что ему не интересно услышать продолжение. К его сожалению, к началу припева вмешивается Ичимару Гин, прикрывая губы девушки своей ладонью. Он слушает его весьма фальшивые извинения, наблюдая, как тот уводит Мацумото с поляны.

— Гин, — шепчет та ему на ухо, но выглядит такой весёлой, что становится очевидно, что она пьяна. — Там такое продолжение, ты ахуеешь, — обещает та.

Он старается не морщится от ненормативной лексики. Из уст девушки это звучит невероятно неожиданно, а также совершенно ей не подходит. Но в то же время Мацумото Рангику довольно прямолинейна и очевидно, что она знает много нелицеприятных слов. А в пьяном состоянии себя совершенно не контролирует.

— Да я уже, — говорит молодой парень, держа подругу за талию и ведя по направлению к общежитию. Сосуке невольно вынужден их проводить, так как Рангику-сан теперь является его ответственностью и если подросток не справится, то он хотел бы предотвратить неприятные последствия для них троих.

— Уже? — удивляется девушка. — Тогда нет смысла петь дальше, — качает та головой в разные стороны.

Ичимару не сдерживает облегчённого вздоха, хотя Сосуке было бы интересно послушать о причине отсутствия смысла дальнейшего концерта. Он был весёлым, на его взгляд. Странным, но тем не менее интересным.

— Кто дал тебе алкоголь? — спрашивает парень.

Девушка молчит.

— Ранги? — спрашивает тот повторно, настаивая.

— А что ты сделаешь с тем, кто мне его дал? — спрашивает та с интересом в ответ.

— Узнаешь, — говорит тот, улыбаясь.

Сосуке тянет скрытое пространство, следуя за ними невидимкой на расстоянии трёх метров.

— Гин, я скажу тебе, но только при одном условии, — шепчет та громко.

"Каком?" — спрашивает он про себя.

— Каком? — спрашивает вслух Ичимару.

— Не говори Гину, ладно? — Мацумото останавливается, смотря по сторонам и Сосуке тоже невольно останавливается, с любопытством приподнимая бровь.

Мальчик теряется.

— Как я могу не говорить Гину, если я и есть Гин? — удивляется тот.

— Гин, я не про тебя, — кривится подруга. — А про тебя, но и не совсем тебя, которого встречу позже! Если я его встречу, то он точно меня будет ругать, поэтому я и говорю тебе, чтобы ты не говорил ему. У него такое лицо маньячное, мне страшно...

Девушка натурально бледнеет. В этом нет и капли притворства — она даже обхватывает себя рукой за плечо, будто бы стало холоднее.

— Но ты же сказала, что тебе нравится моё... маньячное лицо, — теряется парень.

— Обожаю его, — кивает девушка. — Но всё равно страшно, если ты будешь меня ругать.

Это удивительно трогательно, невольно вынужден признать Сосуке, стараясь не закатить глаз.

— Почему я должен тебя поругать? — вздыхает студент, отбрасывая тему.

— Я сама нашла его на одном из покрывал, — признаётся девушка. — А потом аккуратно налила себе в сок, для храбрости. Но! — поднимает та палец, чуть шатаясь в сторону и явно оставаясь в стоячем положении только благодаря своему помощнику. — Никто точно ничего не видел!

"Цукишима Кёй явно заметил её действия" — анализирует Айзен, мысленно не соглашаясь. По лицу Ичимару явно скользнула тень; их мысли в этом наверняка были схожи.

— И вообще, — шепчет та. — Что плохого может быть от трёх глотков?

Айзен не удерживается — практически одновременно с Ичимару они оба закатывают глаза от легкомысленности Мацумото Рангику.