Смешанные (джен)

Провести прощальный ужин Тони предложил у костра на пляже, благо вечер выдался тихим. Солнце уже успело спрятаться за горизонт, и все вокруг приобрело таинственно-поэтическую атмосферу. С озера дул прохладный, но слабый ветер, наполненный свежестью, а волны тихо накатывали на берег, шурша песком. От костра, вокруг которого они, кроме Арно, который еще не вернулся от Миллеров, сидели на неудобных походных стульчиках, шло приятное и расслабляющее тепло. Сначала пламя словно стеснялось, неуверенно, как будто спрашивая разрешение, перегрызало веточки. Потом, осмелев и освоившись, ярко и красиво разгорелось, не стоя на месте: то дерзко прыгало вверх, то плавно спускалось.

Питер завороженно смотрел на огонь, не в силах отвести глаз от костра, чья сердцевина была огненно-оранжевая, а языки пламени казались золотыми. Он, плохо вслушиваясь в разговор остальных, но время от времени, чувствуя на себе чужие взгляды, вставлял несколько нейтральных фраз или кивал с умным видом. Тони, Амели и Пеппер обсуждали фильм-мюзикл «Красавица и Чудовище», вышедший этой зимой, который Питер еще не смотрел. Пересилив себя, юноша оторвался от созерцания огня и внимательно посмотрел на Пеппер. Они с Амели в унисон восхищались платьем Белль, и парень то ли с грустью, то ли с легкой ревностью, отметил, что Пеппер бы очень подошло быть мамой маленькой девочки-леди: наряжаться в одинаковые костюмы от Chanel, смотреть диснеевские мультики про милых принцесс, плести фенечки и заплетать косички.

— Я хочу надеть платье, как у Белль, на наш день рождения, — доверительно сообщила Амели, словно это была секретная информация, полученная от правительства США. — Но Арно говорит, что я буду выглядеть глупо.

— Ты будешь выглядеть не глупо, а чудесно, — мягко поправила Пеппер и, не удержавшись, погладила девочку по волосам.

— Папа, — обратилась Амели к Тони, — а Пеппер и Питер придут же к нам на вечеринку?

— Если ты хочешь, — неуверенно ответил Старк, еле сдерживая довольную улыбку. — Если у них нет своих пла…

Тони резко замолчал на полуслове, а лицо его приняло озадаченное выражение. Он поднялся, всматриваясь в точку, которая приближалась к ним от дома и с каждым шагом все больше приобретала очертания мальчишеской фигурой. Когда Арно поравнялся с ними, не замедляя темпа, он врезался в отца и прижался к нему.

— Папа, — пропищал Арно сдавленным от рыданий голосом.

— Что случилось? — выдавил из себя Тони, бледнея и обнимая ребенка.

Ответа не последовало, только плач стал сильнее. Плечи Арно тряслись, а изо рта вылетали короткие всхлипывающие звуки. Слезы душили его, но остановиться мальчик не мог. Тони терпеливо поглаживал сына по спине, не требуя успокоиться и не вести себя по-девчачьи, как бы поступил Ричард Паркер.

— Принеси, пожалуйста, Granionsдетское успокоительное, — тихо попросил Тони Пеппер. — Капли лежат сверху в прозрачной коробке с наклейкой машинки в верхнем кухонном ящике, справа от холодильника.

Пеппер кивнула и быстро пошла в сторону дома. Тони поднял сына на руки, перехватил поудобней и принялся укачивать как младенца. Трюк сработал, и вскоре всхлипы стали тише, а к тому моменту, когда вернулась мисс Поттс с успокоительным и ложкой, Арно и вовсе затих. Тони бережно поставил его на землю, отсчитал нужное количество капель, и мальчик послушно принял лекарство.

— Что случилось? — повторил свой вопрос Старк, беря за руки сына и наклоняясь перед ним так, чтобы они были на одном уровне.

— Я…я, — порывисто начал Арно, тяжело дыша. — Вчера из башни исчез сеньор Ромеро. Мы с Амели его везде обыскались, — мальчик глянул на сестру за подтверждением своих слов, и та неохотно кивнула. — Я был в комнате Питера, — Арно быстро затараторил, поняв, что Тони хочет его перебить. — Да-да, папа, я знаю, что нельзя заходить в чужие, даже временные, комнаты, но гостевые спальни — единственные места, где мы не смотрели. Вы все были здесь, а я хотел проверить последние версии. Ты же знаешь, как я люблю сеньора Ромеро, — Арно замолчал, переводя дух и скорбно закончил: — Я нашел у него в комнате разбитого Ромеро.

— Может, Питер случайно разбил его и взял, чтобы починить, — тихо предположила Амели, сосредоточено ковыряясь кедами в песке.

— Это какое-то недоразумение, — начала было Пеппер, но Арно ее перебил.

— Он его украл, — запротестовал Арно, — а разбил, чтобы вытащить алмазы из костюма.

Питер задохнулся от возмущения и бессильного раздражения. Все ждали от него оправданий, но парень не находил нужных слов, да и доказывать свою невиновность было глупо. Понятно, что двойняшки постарались на славу и разыграли отличную комедию, но разве взрослые поверят в этот бред? Питер обвел глазами присутствующих, отметив, что Амели выглядит бледнее, чем обычно, а Арно, наоборот, порозовел и почти перестал напоминать мертвеца, Пеппер растеряно озиралась по сторонам, явно запутавшись в происходящем, и Питер уже хотел ободряюще ей улыбнуться, как столкнулся взглядом с Тони, и непроизвольно вжал голову в плечи — во всегда веселых глазах Старка опасно играли яростные искры.

— Пойдёмте в дом, — попросил, точнее приказал, Тони. — Соседи могут услышать.

Питер мог поклясться, что такому человеку, как Тони Старку было совершенно наплевать на чужое мнение и вряд ли он боялся стать героем сплетен местного общества. Ему нужна была передышка, чтобы успокоиться и не зайти слишком далеко в разборке с обидчиком его драгоценных деточек.

При входе в дом образовалась пробка из-за Арно, который перегородил проход. Мальчик медленно расшнуровывал кеды, вытащив из них идеально белые шнурки и спрятав их в кармане джинсов. Только потом стянул обувь, не забыв вытереть их непонятно откуда взявшейся салфеткой, и наконец-то аккуратно поставил их у стены. Питер, не удержавшись, покачал головой: типичный психопат.

— Марш в свои комнаты, — бросил Тони двойняшкам, когда церемония с кедами завершилась, и после того, как те исчезли на лестнице, обратился к Питеру: — Неужели нельзя было просто попросить? Честное слово, я думал, что ты лучше воспитан.

Питер, плохо соображая, тупо уставился на него. Казалось, что он уже упустил в разговоре нечто необычно важное или прослушал начало, и из-за этого теперь не понимал ни суть претензий, ни свои последующие действия.

— Тони! — возмутилась Пеппер, ободряюще сжав руку сына. — Произошло недоразумение, я уверена, что Арно…

— Арно еще и виноват? — возмутился Тони, угрожающе тряся пальцем. — Ты видела, до какого состояния твой сын его довел? Между прочим, Арно нельзя нервничать.

— Я тебя не узнаю, — покачала головой Пеппер.

— Можно же посмотреть записи с камер, — вставил Питер, и взрослые изумлённо посмотрели на него, словно уже успели позабыть об его присутствии.

— Здесь нет камер, — неохотно признался Тони и брезгливо скривился. — Только не нужно делать такое удивленное лицо, как будто ты не знал.

— В любом случае, мы бы не стали смотреть, — безапелляционно отрезала Пеппер, — потому что я верю своему сыну и знаю, что Питер никогда бы так не поступил.

— А я своему, — парировал Тони.

Напряженная атмосфера достигла своего критического пика. Стало обманчиво жарко, а воздух вот-вот должен был опасно заискрится от напряжения, витавшего словно хмурая туча, сделанная из свинца. Тони и Пеппер схлестнулись одинаковыми упрямыми взглядами, не предвещающими ничего хорошего. Пеппер, видимо, вспомнив о Питере, мягко попросила его:

— Иди наверх, дорогой.

Питер отрицательно качнул головой, стыдясь мимолетной радости, что ему позволили покинуть территорию конфликта и спрятаться в убежище. Когда родители ссорились, чаще всего именно из-за него, мама всегда придумывала для него сотню поручений и Пит малодушно подыгрывал ей, сбегая от Ричарда за ненужными кексами, которые никто не ел и потом их выбрасывали, в кондитерскую в квартале от их дома, или помочь престарелым соседям с их многочисленными котами. Но Питер вырос и больше не оставит свою маму в беде.

Тони, до которого дошла вся серьезность ситуации, трусливо сделал шаг назад и непроизвольно щелкнул пальцами, словно разжимая внутренний кулак.

— Пепс, я, наверное, перегнул, — неуверенно сказал он, глазами прося помочь ему выйти из ловушки.

— Мы уезжаем, — твердо заявила Пеппер. — Питер, собери, пожалуйста, свои вещи.

— Не надо, — испуганно попросил Тони.

Но мисс Поттс, прошла мимо Старка и поднялась наверх, даже не обернувшись. Питеру ничего не оставалось, как последовать за ней, бросив Тони одного в гостиной. Зайдя в спальню, Питер вытащил дорожную сумку, где на дне блеснул костюм Человека-паука, и принялся запихивать вещи, грубо их сворачивая.

Питер чувствовал себя, не то, что опозоренным, а отвратительно уставшим. Вечер выбил его из колеи, и внутри как будто что-то сломалось: какой-то маленький винтик выпал из сложного вращающегося механизма, задев душу, и больно скреб. Он же хорошо относился к двойняшкам, а эти маленькие гаденыши его с легкостью подставили, добившись своего.

В коридоре послышались три нерешительные удара в дверь. Питер, сообразив, что стучатся не к нему, аккуратно высунулся из комнаты. Тони, понуро опустив голову, стоял перед закрытой дверью, ведущей в спальню Пеппер.

— Нам нужно поговорить, — взмолился он, но, не дождавшись ответа, уселся прямо на пол и громко сказал: — Тогда я буду жить здесь, пока не впустишь.

Угроза сработала, и дверь с неохотой распахнулась, сильно стукнув Старка по лбу. Тони жалобно взвыл, прижав ладонь к ушибленному месту, и быстро зашел внутрь. Через несколько минут из-за двери стали доноситься сердитые голоса, но разобрать их не получалось. Питер напрягся: не стоило оставлять маму с Тони наедине, как бы двусмысленно это не звучало. Идею с подслушиванием под дверью Питер сразу отмел. Двойняшки могли бродить где-то рядом, и Питер готов был поспорить, что те бы с радостью на него донесли. Оставался единственный вариант: костюм — не зря же он брал его с собой, да и отсутствие камер наблюдения играло ему на руку.

Кивнув самому себе и нацепив костюм, Питер открыл окно и вылез на стену. Стараясь не смотреть вниз, он, радуясь, что его комната была угловой, бочком переполз на другую сторону, чуть-чуть спустился вниз, и, зацепившись за отлив, при этом поблагодарив привычку Пеппер оставлять окна на проветривание, приподнялся, чтобы видеть происходящее в спальне мамы, но самому оставаться незамеченным.

— Извини меня, — попросил Тони, который сидел на кровати рядом с открытым чемоданном, наблюдая за тем, как Пеппер ходит по комнате и аккуратно складывает вещи. — Двойняшки никогда бы так не поступили.

— Дети ревновали тебя, — сказала Пеппер. — Я ожидала что-то подобное, но все так хорошо и удачно складывалось.

— Глупости, — раздраженно отмахнулся Старк, но вспомнив, что именно он пришёл сюда просить прощение, сбавил обороты. — Я их слишком хорошо знаю. Они не способны на подлость.

— Тони, ты их отец, — вздохнула Пеппер. — А все родители воспринимают своих детей как невинных ангелочков.

— Я не отец, — едва слышно прошептал Тони.

Питер из-за шока от услышанного выпустил отлив и резко поехал вниз, благо дальше стена была без окон. В футах восьми от земли, он схватился за ризалит, находящийся между двумя этажами. В этот момент из окна высунулся Тони, и Питер, чертыхнувшись про себя, прижался к стене, радуясь, что с этой стороны деревья подступали практически в плотную к дому и ветками загораживали уличное освещение. Дождавшись, когда Старк скроется, Питер полез обратно. Судя по ошарашенному лицу Пеппер, она до сих пор приходила в себя, и он пропустил немного.

— Но чьи они? — с трудом выдавила из себя Пеппер, нервно то сжимая, то разжимая свою рубашку в руках. — Ты их усыновил?

— Нет, — ответил Тони, вернувшийся на свое место и явно жалевший, что рассказал. — Вообще-то, это засекреченная информация.

— Только не говори, что они инопланетяне и ты украл их из космоса ради экспериментов, — нервно улыбнулась Пеппер, к которой вернулось самообладание.

— Неплохая версия. А ты не пробовала писать второсортные романы? — делано рассмеялся Тони, и рубашка полетела в него.

— Поосторожней, — пригрозила Пеппер. — Если я реагирую терпимо, это не означает, что я собираюсь тебя развлекать или выслушивать твои шутки, — она замолчала и подозрительно сощурилась. — Это один из твоих дурацких розыгрышей, да?

— Я не до такой степени идиот, чтобы шутить такими вещами, — ощетинился Тони, достал свой телефон и, найдя там что-то, показал Пеппер. — Мои родители в детстве. Никого не напоминают?

— Копии, — ошеломлено прошептала Пеппер. — Двойняшки…их клоны?

Питер, кажется, забыл, как дышать, да и мышцы челюсти вдруг полностью отказали, и она беспомощно отвисла. Он изо всех сил вцепился в отлив, боясь снова сорваться. На ум сначала приходили только ругательства, но потом тонким дымком стал просачиваться мыслительный процесс, объясняющий поведение и двойняшек, и реакции Тони, вперемешку с научным интересом: как это возможно? Это вообще законно?

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил Тони. — Сохранился генетический материал моих родителей, и моя команда генетиков проводили опыты из исходных…

— Я не хочу знать, как ты это все провернул! — воскликнула Пеппер, неосознанно выставив перед собой ладони, будто отгораживаясь от Старка. — Погоди, ты сказал «опыты»? До двойняшек были…другие?

— Мой отец всегда интересовался генетикой, — неохотно рассказал Тони, рассматривая свои руки. — Я продолжил его эксперименты в девяносто четвертом. А-12 и А-17 — единственные, кто пережили младенчество. — Он нерешительно поднял глаза и признался. — Я не знакомил тебя с ними, потому что боялся, что ты успеешь привязаться. Четыре года назад состояние двойняшек стало стабильным и по прогнозам, при поддерживающей терапии, они протянут лет до тридцати, хотя мы и ищем решения, как продлить их жизнь, но понятное дело, что полноценными они никогда не станут.

— Господи, во что же ты втравил бедных детей? — пробормотала Пеппер, облокачиваясь на стену. — Они же считают тебя отцом, а друг друга братом и сестрой. Ты поступил с ними бесчеловечно.

— Двойняшки никогда не узнают правду, — пожал плечами Тони, — а мир никогда не узнает правду об их появлении на свет. Тебе не понять, какого потерять родителей в двадцать один год и всю жизнь корить себя, что так и не сказал, что любишь их.

— Но они не твои родители, — аккуратно напомнила Пеппер.

— Это спорный вопрос, — возразил Тони. — Есть, конечно, различия в характерах, но иногда в двойняшках что-то просыпается от родителей. Например, Арно играет на пианино те мелодии, которым мама научила отца, или Амели готовит точно так же, как мама. А бывает, что они находят старые, но уже знакомые для них вещи или знают, чем закончится история из жизни моих родителей. Вот недавно был случай: мы смотрели старые записи с моей мамой в детстве, и Амели рассказала, что дом был таким же, как и в ее сне. Я не знаю, как это работает, но мне кажется, что мы просто поменялись местами и у меня есть шанс все исправить.

— Ты чертов эгоист, — вынесла свой вердикт Пеппер. — Тебя не волнует, на какие мучения ты обрек детей, — она тяжело вздохнула, слегка успокаиваясь. — Нам лучше расстаться. Пожалуйста, дай мне побыть одной.

Тони, словно заводная игрушка, послушно поднялся, но у самого выхода остановился.

— Пепс, — обернулся он, состроив самое жалобное выражение лица, на какое был только способен.

— Уходи, — потребовала Пеппер, и стоило Старку исполнить ее просьбу, как она беспомощно опустилась на пол, обхватив себя руками.

У Питера сердце сжалось от жалости к маме, глупому Тони, двойняшкам, а к горлу подступил предательский ком. Правильнее было выскочить сейчас из окна и успокоить Пеппер, если бы появления Человека-паука не довело бы ее до инфаркта. Ничего не оставалось, кроме того, что вернуться к себе. Как же сложно разобраться в этих взрослых проблемах.