Лягуха-путешественница Сацука (джен)

Маленькие дети! Ни за что на свете не соглашайтесь проходить категорийные пороги без каски и спасжилета!

Хотя спасжилет у меня был... Так, по порядку. День начался у меня в шесть утра, когда я и ещё трое таких же на всю голову экстремалов поехали покорять порог. По уровню воды мы оценили его на троечку — третью категорию сложности. Из снаряжения у нас имелось: катамаран (туристическая четвёрка), четыре спасжилета, четыре весла и бутылка водки. Не имелось у нас страховочных дуг, касок и здравого смысла. Первый раз мы прошли относительно чисто, обойдя «бочку» по правой протоке. Правда, половину порога мы проходили задницей вперёд, зато под весёлые подбадривания отдыхающих с берега. А вот во второй раз в «бочку» мы всё-таки полезли. Я сидела справа на носу, хотя обычно сижу сзади слева. Поток воды ударил баллон подо мной, нос ткнулся в камень, и я с русским матерным «Ура!» вылетела со своего места к чертям собачьим. Я нырнула с головой, но спасжилет вернул меня на поверхность, приложив лбом о бок катамарана, а река мигом снесла меня на камни. Бандана, конечно, даёт плюс десять к защите головы, но... В общем, от удара у меня помутилось перед глазами, и последнее, что я увидела — рука товарища, тянущаяся ко мне.

В лицо ударили капли дождя. Вся одежда на мне была безнадёжно мокрой, так что тёплую воду с неба я могла ощущать только неприкрытой частью тела. Спиной я ощущала что-то твёрдое — определённо не баллон и не палубу ката, а голову покалывало. Так бывает, когда она лежит в сене. Мне не хотелось открывать глаза — хотелось верить, что меня просто везут на телеге в соседнюю деревню до травмы. Почему бы и нет?

— Хорошо, что на неё не действует яд акума, — произнёс кто-то слева от меня, и я широко распахнула глаза.

— Очнулась? — скорее констатировал, чем спросил Канда.

Я слабо кивнула и чуть приподняла голову, чтобы осмотреться. Слева от моей головы сидел Канда Юу собственной персоной, едва скосивший на меня взгляд. К борту телеги прислонился генерал Тидолл, дальше, слева от него — Мари. Справа от меня сидели двое искателей. А на мне красовалось винного цвета платье, какие носили в конце девятнадцатого века. Платье. На мне. Ну-ну...

— Мы не успели познакомиться, — генерал тепло улыбнулся мне. — Меня зовут Фрой Тидолл. А это мои ученики — Канда и Мари.

— А... Угу, — медленно проговорила я. — Сацука. Можно просто Мери-Сью.

Лицо генерала вытянулось. Мари нахмурился. Канда потянулся к Мугену.

Так... Если подумать, никто ещё не осуществлял действенной попытки меня убить. Гин-сан не пытался меня убить. То есть пытался, но скорее в образовательных целях, а не в закопательных. Хидан пытался, но отказался от этой идеи, как только я представилась. Эдвард Элрик пытался только оглушить. Сейлормунский демон пытался путём удушения, но не успел — воины в матросках оказались ближе, хотя их целью была совсем не я. Кагами не пытался — там вообще мирный фэндом, и никто никого не убивает. Хибари и Суперби намеревались, но я ловко ушла от экзекуции. Капрал Леви не пытался убить — максимум покалечить. Там с союзниками туго, так что ими не разбрасываются. Канда наверняка тоже не будет пытаться — он меня просто убьёт. И почему я сразу сказала, что я за фрукт?..

— Погоди, Юу-кун, — остановил мечника генерал. — Сацука взаимосвязана с чистой силой. Это нельзя просто проигнорировать.

— Тч, — многозначительно ответил Канда, но руку от Мугена убрал.

Фух... Хоть лежачего добивать не стал. Я осторожно села и отодвинулась подальше от Юу, насколько позволяла телега. Мокрая я была уже как мышь — до самого нижнего белья. Дождь был тёплый, да и ветра почти не ощущалось, но меня нечеловечески знобило. Я бы даже сказала, трясло, как портовую продажную женщину. Опасаясь получить по зубам, если они будут отстукивать чечётку, я посильнее сжала челюсти и задумалась. Вот интересно, если у меня есть листочек с ручкой, то где они лежат? И если там, где я думаю, они не промокли насквозь? А если промокли, то что мне делать?

Телега наша обогнула город, и мы пересели в лодку, которая увезла нас под каменные своды. Похоже, меня привезли в главное управление, чтобы предъявить Комуи. Кажется, генерал Тидолл сказал, что мне не страшен яд акума, а это означает паразитический тип чистой силы. Перед глазами встала картина смотрителя Ли с дрелью. Видимо, я побледнела, потому что в глазах генерала отразилось беспокойство.

До самых ворот мы пребывали в молчании. Но стоило к ним приблизиться, как привратник активировался. Его глаза-прожекторы уставились на меня, и через несколько секунд он истошно завопил:

— Пентаграмма — знак акума!!!

Ишь ты, поди ж ты! Чего это акума-то сразу? Просто меня, очевидно, расстреляли, и чистая сила ещё не до конца уничтожила яд. А он обзывается. Я надулась, как мышь на крупу. Как мокрая, трясущаяся мышь...

— Открывай, — устало проговорил генерал. — Это не акума, а взаимосвязанная с чистой силой.

Привратник пристально уставился на Тидолла. Потом также внимательно посмотрел на Канду и Мари. Потом ворота внезапно открылись. Признаться, я ожидала увидеть Линали, но там стоял командир Ривер, который был встрёпан и со следами сажи на халате.

— Быстрее, быстрее, — проговорил он, жестом показывая следовать внутрь. — Смотритель опять крушит управление.

Мы торопливо вошли в вестибюль. Отовсюду слышался невероятный грохот, будто Чёрный Орден разваливался. Канда и Мари помчали вперёд, и я поспешила за ними. Обычно я задаюсь массой вопросов: стоит ли оно того? куда это все собрались? что такого я забыла в драке?.. Но не в этот раз. Я подхватила тяжеленный мокрый подол платья и рванула следом за экзорцистами. Рвануть-то я рванула, но продвинулась недалеко — нижняя юбка тоже была насквозь мокрой и прилипла к ногам, поэтому мне не удалось сделать и десяти шагов, прежде чем я запуталась в собственных конечностях и по инерции полетела кубарем, чудом не врезавшись ни во что и, что гораздо важнее, ни в кого. Когда мой акробатический этюд завершился путём страстной встречи с перилами, я, превозмогая головокружение, тяжело поднялась. Прямо передо мной, направив на мою скромную персону объектив, стояло нелепое механическое создание бандитской наружности. Кроме меня и Комурина на этаже никого не было видно, и я попятилась, но наступила на подол чёртова платья и рухнула на задницу.

— Ч-чистая с-сил-ла, ак-ктива-вация, — запинаясь, произнесла я. Да ещё так неуверенно, будто бы сомневалась, что что-то произойдёт. Впрочем, я и сомневалась, если уж начистоту.

Вы чувствовали когда-нибудь, как шевелятся волосы? Не от озноба или страха на затылке, а прям ощущение их роста? Нет? Тогда я даже не знаю, как это описать. Я буквально почувствовала, как из моей головы вырывались метры волос, вызывая лёгкий зуд. И уже через несколько мгновений я превратилась в Рапунцель.

— П-паучьи сети, — пролепетала я.

В каком припадке мне в голову пришла идея наделить свою чистую силу именно такими свойствами? Ну в каком?!

Комурин замер. Я не могу сказать, что чувствовала что-то волосами, скорее просто ощущала, где они. К тому же тонкие синие нити было почти невозможно разглядеть, если на них не попадал свет. Робот смотрителя был остановлен, а у меня в голове будто бы шептал тихий-тихий голос о том, что я могу делать своими патлами. Человек-Паук фигов... Волосы мои имели всего две способности: паутина и кокон. Паутина была липкой и ядовитой, а кокон был не липкий, но я бы предпочла его не трогать. Вот интересно, если я окуклюсь, потом вылезет бабочка?.. А ещё при помощи паутины можно было манипулировать другим объектом как куклой. Человек-Паук Сасори...

С разных сторон к Комурину подлетели Канда и Линали. Я успела было подумать, что сейчас робот будет обезврежен путём полного уничтожения, но нет — оба экзорциста намертво увязли в паутине. Я сидела на полу и хлопала глазами. К горлу подкатывал смех, но я стоически сдерживала его, представляя себе кровавую расправу посредством хаотичного втыкания Мугена в моё тельце.

— Эй! — обратился ко мне Канда. — Выпусти меня!

— Я не знаю, как! — крикнула я.

— Первая иллюзия. Адские жуки, — процедил он, и от Мугена отделились многоглазые креветки.

В моей голове успела пронестись мысль, что мои волосы будут порваны, а Комурин и я получим на орехи. Но адские жуки так же увязли в паутине, как и всё остальное вокруг меня. Канда дёрнулся, видимо, надеясь перехватить меч и высвободиться, но ничего не вышло.

— Если ты будешь дёргаться, то только сильнее запутаешься! — осторожно сообщила я.

— Обрею, — фыркнул Юу.

— Муген поцарапаешь, — огрызнулась я, впервые воспротивившись укорачиванию своего паруса. — Повисите ещё чуть-чуть...

— Тч, — нахмурился Канда.

На моём платье не было декольте — его закрывала чёрная манишка с мелкими пуговками. Я принялась их расстёгивать, чтобы проверить единственное место, где могли лежать листочек и ручка. Между подушками безопасности, и правда, нашлись мои инструменты. Ручка была в полном порядке, а у бумаги намокли края. Ну, писать можно, и отличненько.

Я задумалась. Мой прошлый опыт подсказывал, что стоит взвешивать каждое написанное слово, и я не хотела снова оказаться в неприятной ситуации, напрямую связанной с полётом моей тушки в твёрдую поверхность.

Сацука осознала, что её волосы управляются её мыслями. Она бережно опустила Линали и Канду на пол, когда явился смотритель. Он хотел было подбежать к сестре, но Сацука остановила его, сказав про паутину собственной шевелюры. С помощью силы кукловода девушка отключила робота и остановила активацию.

Я подробно представила себе, как опускаю Линали и Канду на пол. Сработало не совсем так — волосы образовали две огромные ладони, сжали экзорцистов в кулаки и, поставив их передо мной, снова распались на тонкие нити. По здравом размышлении оба решили не двигаться, чтобы история не повторилась. В глазах Линали отражались, в основном, тёплые чувства, а вот Юу явно был не прочь нашинковать меня на сашими. Оу... Я всё-таки забыла позаботиться о своей тушке...

Топот за моей спиной обозначил приближение смотрителя Ли.

— Ты в порядке, Линали?! — прокричал он.

— Смотритель Комуи, — я заговорила громко, чтобы он меня услышал. — Стойте, где стоите, а то вляпаетесь в мою чистую силу! Где выключается робот?

— Кнопка у основания головы, — отозвался Комуи скорее от неожиданности, чем из-за реального желания ответить.

Мои рапунцелевские локоны вытянули из Комурина руку и ею же отрубили робота. Я выдохнула и остановила активацию. Теперь паутины вокруг меня не было, и Комуи беспрепятственно смог приблизиться и обнять Линали. Канда зло посмотрел на меня, а я так и сидела в мокром платье на полу, куда с подола уже и лужа успела натечь, в которой теперь лежали концы моих синих волос.

— Обрею, — процедил Канда, перехватывая меч.

Я могла бы попытаться сделать умильное лицо, которое способно растопить айсберг, но мимика моя как эмоциональный диапазон зубочистки — так себе. Да и сколько не корчи рожи, Канда Юу не из тех, кого бы это проняло.

— А... — осторожно начала я. — Э... — Сацука и капрал Леви, дубль два. В роли капрала Канда Юу. — Извините...

— Канда-кун, — Комуи оторвался от Линали и блеснул очками в мою сторону. — Ты не должен так остро реагировать. К тому же экзорцисты должны охотиться на акума, а не друг на друга.

— Тч, — подробно высказался Юу, развернулся и ушёл.

Комуи повёл меня по коридорам. Дорогу я не особенно запоминала, предполагая, что ведут меня в больничное крыло, чтобы осмотреть чистую силу. Мне вот интересно, как это будет происходить? Вообще, можно ли считать волосы частью тела, даже если они сьюшные? Например, рука — часть тела, и если отрубить от неё кусок, будет больно и заново не отрастёт. Если речь не идёт о Мери в моём лице. Ну, рук я не отращивала, но отращивала зуб, хотя нормальные люди на это способны. А если обрезать волосы, больно не будет, да и они отрастут по новой. Причём независимо от желания их владельца. С другой стороны, нельзя заявить, что они существуют отдельно, ведь растут волосы из головы. Опять же, их отсутствие никаких физических неудобств не причиняет...

Я шла за Комуи, оставляя за собой мокрый след. Платье моё оказалось из довольно плотной ткани и совершенно отказывалось сохнуть. Голову неприятно тянуло — волосы липли к одёже, да и сами по себе были довольно тяжёлыми. К тому же мне приходилось придерживать юбки, задрав их почти до колена, потому что иначе идти не получалось. Именно идти, а не падать каждые два шага.

— Эм... — осторожно позвала я. — А можно мне что-нибудь сухое?

— Потом... Всё потом... — отвлечённо отозвался смотритель.

Похоже, его не сильно волновало, что я могу слечь с воспалением лёгких. Сейчас его интересовала только моя чистая сила. А меня вот, напротив, очень беспокоило, что будет, если я как можно скорее не переоденусь.

Мы вошли в ярко освещённую комнату. Интерьер был довольно скудный: кушетка, три узких шкафа, стол и два стула. Комуи усадил меня на один из стульев и расположился напротив, попросив меня показать ему чистую силу. Я устало уронила голову на стол. Я говорила, что платье у меня было неудобное? Мало мне тяжёлых юбок, манишки со стоечкой и мелких пуговок. Мало мне того, что оно мокрое и прилипло ко всему телу. У него ещё и узкие рукава! Поэтому мне большого труда стоило отлепить волосы от спины и размотать этот парус по столу. Когда я наконец справилась, руки мои плетьми повисли параллельно ножкам стола.

— Ит-т-т... Ай! Ой... А-а-а! — Комуи беспощадно дёргал мои волосы, и я вопила. Но попыток взяться за голову не предпринимала — слишком тяжело было поднять руки.

— Активируй, — попросил смотритель.

— Чистая сила, активация, — пробормотала я.

Волосы разделились на несколько неравных прядей и змеями зависли вокруг моей головы. Я этого не видела, но как-то ощущала. Нет, вот может мне кто-нибудь объяснить, в каком горячечном бреду мне пришло в голову объединить Рапунцель, Человека-Паука, Сасори и Медузу Горгону? Хотя... Я, пожалуй, догадываюсь, какая часть нашего туристического снаряжения подтолкнула меня к подобной идее. И это определённо не здравый смысл — никогда не страдала от его переизбытка.

— А что будет, если постричь? — отвлёк меня от размышлений Комуи.

— Бесперспективняк, — мрачно отозвалась я.

— Вот как... — протянул он. — Идём к Хевласке...

— Сухое... Что-нибудь сухое... — проныла я, поднимаясь.

Смотритель пропустил мои слова мимо ушей и вышел из комнаты. Я угрюмо поплелась за ним, таща на себе запас воды на хорошую кастрюлю борща. Эдак на роту солдат... Ноги мои заплетались и за мокрое платье, и друг за друга, к тому же меня снова начало трясти от озноба. Я ощущала смертельную усталость, и мне смертельно хотелось есть. Но даже громкое урчание моего живота не произвело на Комуи совершенно никакого эффекта. А я ведь спасла от разрушения его бесценного Комурина...

Мы спустились вниз, и пред мои ясны очи явилась Хевласка. Я, конечно, знала, как она выглядит, но меня всё равно обуял трепет перед столь масштабным существом. Ко мне потянулись полупрозрачные щупальца, обхватили меня и подняли в позе распятого Христа. Не скажу, что это удобная поза, особенно если на тебе платье весом килограмм в пятнадцать, а твою голову трогает что-то холодное. Но, должна заметить, меня хотя бы не скрючивало в неестественных позах, как при переодевании в воина в матроске, что было несомненным плюсом.

Исследовав мою чистую силу, Хевласка меня отпустила, и мы опять поднялись на лифте. Комуи тут же умчался, поручив меня заботам Линали. На прощание он заявил, что я поступлю на обучение к генералу Клауд. Хвала Тоторо, не к Кроссу. Мы с Линали несколько мгновений наблюдали удаляющуюся спину смотрителя, а потом она повела меня по зданию управления. Девушка показывала мне, где что находится, старательно обходя столовую. Признаться, я не очень внимательно её слушала, страдая только мыслями о еде и сухой одежде. Закончилось наше путешествие в небольшой комнате, которую явно отрядили мне. Из мебели здесь был письменный стол, радовавший огарком свечи в медном подсвечнике, стул, узкий шкаф и кровать. Каменные пол и стены не были ничем прикрыты и бесстыдно демонстрировали мне наготу кладки. Зато окно выходило на восток — пока я бродила по управлению в сопровождении разных лиц, небо успело проясниться, и теперь я видела, как здание отбрасывает тень. Хотя нет, на восток оно выходило определённо не «зато», ведь утро у меня начнётся на рассвете вне зависимости от того, хочу я этого или нет.

«Ну и ладно... — устало подумала я. — Завтра будем думать». Я принялась стаскивать мокрую и прилипшую одежду. Итак, листочек и ручка у меня были, и это несомненно являлось приятным фактом. Больше у меня не было ничего, и вот это уже совершенно не радовало. Более того, напиши я, что у меня был завалящий чемодан с моими привычными вещами, в этом мире они будут выглядеть несколько... как бикини в оперном, примерно. К тому же у меня не было сил ни думать, ни тем более писать. Мне не расхотелось есть, но вот желание куда-то идти пропало начисто.

Я разделась догола, старательно разбросав свою одежду в надежде, что она просохнет, потом замоталась в тонкое одеяло и рухнула на кровать. Больше всего мне хотелось надеяться, что проснусь я не под аккомпанемент собственного кашля и что мои пышные одеяния к утру будут достаточно сухими, чтобы в них можно было быстренько облачиться. Я даже не успела додумать эту мысль, прежде чем сладко уснула.

Кто-то распахнул дверь, и она шумно ударилась о стену, разбудив меня. Что примечательно, я ощущала себя совершенно здоровой: никакой ломоты, соплей и першения в горле. Конечно, разве Сьюху может одолеть какая-то простуда? В комнате было темно, и я недовольно посмотрела в окно. Рассвет только занимался, и в небе ещё можно было увидеть звёзды. Я высунула нос из своего одеяльного кокона и хмуро уставилась на того, кто решил сыграть роль будильника. В коридоре было светло, поэтому я некоторое время щурилась, разглядывая силуэт.

— Поднимайся, Сацука, у нас задание! — провозгласила женщина в дверях.

— Ам... Генерал Клауд? — осторожно спросила я, предпринимая попытку извлечь руки — похоже, во сне я вертелась, как уж на сковороде, и спеленала себя в настоящую гусеницу.

— Твоя форма и голем, — изрекла она, ставя у входа небольшой чемодан. — Собирайся живее. Мы отправляемся через два часа.

Я послушно встала. То есть не встала, а упала с кровати. Одеяло размоталось, и я здорово приложилась об пол плечом, а затем и спиной, и только голова на чём-то спружинила. Да, я ведь уснула с распущенными мокрыми волосами, и теперь... Я осторожно потянулась рукой к голове. Так и есть — моя шевелюра самоуложилась в великолепный вилок цветной капусты. Просто чудесно. Интересно, есть ли у меня расчёска? А хотя... Я активировала чистую силу, снова ощущая шевеление волос. Потом остановила активацию, и мои волосы снова превратились в гладкий парус. Хм, а не слишком ли охотно я прибегаю к силе Мери? А не пора ли мне к мозгоправу?

Клауд закрыла дверь и ушла ещё до того, как я долетела с кровати на пол. Небо за окном начинало светлеть, но в комнате было всё ещё слишком темно. Более того, утренние сумерки покрыли скудную обстановку неверными тенями, и я боялась просто встать и куда-то пойти. На полу, однако, было довольно прохладно, если не сказать, что ледяные камни прожигали до костей. Я подумала, что первым делом надо одеться, и даже поползла в сторону двери, но вовремя одумалась — стоило позаботиться о содержимом чемодана, а то там легко могло оказаться ещё одно кошмарное платье. Я на ощупь двинулась к столу, вспоминая, какая форма была на Канде и Мари. Восстановить в памяти картину своего пробуждения оказалось не так уж сложно, и я восславила преподобные печеньки — экзорцисты были в той же форме, в которой сражались в Эдо. Была бы это форма из начала, ждал бы меня в чемодане костюмчик как у Линали — с мини-юбкой. А мини-юбку я надевала последний раз... Никогда! Я ткнулась лбом в ножку стула и поднялась. Стараясь игнорировать мелкую дрожь, мурашки и стоящие дыбом волосы, я как могла быстро настрочила заметку о содержимом чемодана.

В чемодане был голем. Стоило мне открыть крышку и коснуться его, как он взлетел и стал парить рядом с моей головой. Как я и написала, помимо форменного плаща я нашла всё необходимое: бельё, безрукавку, брюки и сапоги. Бельё было самое обыкновенное — хлопковое, спортивное, привычного мне покроя, а не та пижама, которую я прошлым вечером с таким трудом стаскивала. Безрукавка с высоким воротником имела густо-синий оттенок, и мне в голову забрела шальная мысль, а не стянули ли её у Канды? И если да, то где мне от него прятаться? Брюки были белые — да, вот более практичного цвета для постоянных скитаний и сражений, конечно, не существует. А всё почему? Потому что я так торопилась перечислить сами предметы, что напрочь забыла о цвете. У сапог была толстая подошва, почти отсутствовал каблук, а застёгивались они на шесть узких ремешков. Ну да, на молнии они бы доставляли мне слишком мало хлопот.

Когда я закончила облачаться, уже совсем рассвело. Недосохшее платье я подняла с пола и бросила на стул. Там, где оно лежало, расползлось мокрое пятно, как будто я тут водяного прикончила. А вот пижамообразное бельё высохло, и я с чистой совестью упрятала его в шкаф, где неожиданно для меня оказались два полотенца и пара белых рубашек. В животе у меня заурчало, но сначала я решила принять душ. Из сорока минут, которые я потратила на мытьё, тридцать пять ушло на войну с волосами и пять на всё остальное. И только когда я закончила, меня посетила мысль, что голову мыть не стоило — через час мы должны отправиться на задание, а я с мокрым парусом... Как бы я ни старалась, в столовую я пришла с ещё влажными волосами и без всякой надежды, что к нужному времени они будут сухими.

Похоже, утро в Ордене начиналось очень рано для всех. Ещё только рассвело, а столовая была полна народу. За большинством столов сидели искатели, за одним — научное подразделение. Лави, Линали и Аллен тоже были здесь; они завтракали, о чём-то оживлённо разговаривая. Канда по обыкновению сидел один за целым столом. Я вздохнула и тихо прошла к окошку кухни, уже представляя себе горшочек вареников. Обычно я не завтракаю плотно, если не сказать, не завтракаю вообще: обычно я на бегу вливаю в себя кружку растворимого кофе с воплями «Вожжу мне под зад, я опаздываю!» и уношусь на работу или учёбу. Но я вчера не ужинала. К тому же, насколько я помню, с моим типом чистой силы без обеда можно запросто грохнуться в голодный обморок. Хм... А ведь это вариант...

Я так увлеклась едой, что и не заметила, как шумная компания экзорцистов оказалась за моим столом. У меня свистело за ушами, и я не сразу услышала, что ко мне кто-то обращается.

— ...Мы ведь будем друзьями? — до меня наконец дошёл голос Линали.

— Не думаю, что это хорошая идея, — мрачно отозвалась я, откладывая вилку. Вареники во рту вдруг начали отдавать горечью и тленом.

— Почему? — удивился Уолкер.

— Потому что я не принадлежу этому миру, — вздохнула я. — И мне неизвестно, как скоро я его покину.

— То есть? — в глазу Лави мелькнула тень интереса.

— Иногда я остаюсь в мире на несколько часов, иногда — недель. Но нигде особенно не задерживаюсь...

— А разве ты не собираешься одной левой вынести графа и жить долго и счастливо с любимым героем? — хмыкнул Лави.

— Эм... Я приспособлена к дракам примерно как коза к игре на баяне, — хмуро заметила я. — А что касается моего любимого персонажа, то это Канда. — Последняя фраза по какой-то причине прозвучала в полной тишине, и гроза всея Чёрного Ордена медленно, будто в его шее слегка заедало шестерёнки, повернулся к нам. — И кажется, он от этого не в восторге! — а вот эти слова я вопила уже на бегу.

На мгновение меня посетила мысль, что вопрос о том, кто именно должен давать дёру, довольно спорный, но аргумент в виде Мугена наголо явно перевешивал все остальные в пользу именно моего тактического отступления. На этот раз ни о какой перегруппировке сил не могло быть и речи — надо было просто драпать. Причём так, чтобы пятки выбивали искры. Сапоги, кстати, оказались прекрасно приспособлены для бега: удобные и с полом отличное сцепление.

Я виляла по коридорам, надеясь, что Канда потеряет меня из виду, и я смогу умотать на миссию. Но вот прям щас. Впереди на уровне моей шеи блеснула голубым узкая полоса. Я еле успела затормозить, чтобы мои голова и тело не продолжили движение уже по отдельности.

— Тч, — зло произнесли из-за угла.

«О, тени великого Одина, вот и смерть», — услужливо проговорило мне сознание фразой Астрид. Но думала я об этом, не успев даже заметить, как моё тело само развернулось и помчало в противоположную сторону. Надо полагать, и это «тч», и то, которое вырвалось после выпутывания из паутины имело примерно один смысл: «Ну, попадись ты мне в тёмном коридоре...». И как-то мне не сильно хотелось попадаться Канде в тёмном коридоре, особенно когда он не в духе. То есть этого стоило в любое время всеми силами избегать.

— Я понимаю твой гнев и твоё горе, — цитировала я Старого⁽¹⁾. Правда интонации были совершенно другие, и продолжать его словами не стоило. — Но это не я!

— Ты меня бесишь! — донеслось из-за спины.

— А что не бесит? — тихо вздохнула я и добавила громче, чтобы меня слышали: — Но это же не повод меня убить!

— Ты так думаешь? — в интонациях явно ощущался намёк на то, что я бесконечно глубоко заблуждаюсь.

— Но я даже никакой похабщины не писала! — выпалила я последний имеющийся аргумент.

— Да что ты говоришь, — недоверчиво произнёс Канда.

— Истинную правду! — возопила я, снова резко поворачивая. Однако моё движение было внезапно остановлено чем-то тёплым и мягким. Кем-то... — Генерал Клауд! — я едва не кинулась ей на шею.

— Мы так опоздаем, — констатировала она. — Идём, — генерал подцепила меня за ухо, как младшеклассницу, и повела за собой.

Не скажу, что перспектива расхаживать с красным пельменем вместо уха меня грела. Но она была явно более радужной, чем увлекательное путешествие в лес в разных мешках. Я скорчила извиняющуюся гримасу, а Канда фыркнул, развернулся и ушёл. Вряд ли он постеснялся убивать меня на глазах у Клауд. Скорее, понадеялся, что выдастся более подходящий момент или я сама на миссии помру. Так или иначе, моя казнь откладывалась на неопределённый срок, что меня крайне радовало.

Генерал так и тащила меня за ухо до самой лодки. Причём шла она довольно быстро, так что и мне пришлось активно перебирать ногами, чтобы не остаться без уха. Нас уже ждал искатель, и мы сразу же отправились в путь. Стоило нам оказаться в городе, как меня втянули на крышу, и мы побежали по ним как заправские лани. Конечно, можно было бы сесть на поезд на вокзале, и нормальные люди так бы и сделали. Но только не мы. Первым на крышу вагона сиганул искатель, потом я — если быть точнее, меня спихнули с пешеходного моста волшебным пенделем пониже поясницы — а уж потом генерал. Вскоре мы спустились в вагон и прошли в купе, сверкнув розой ветров. Искатель остался снаружи, а мы расселись напротив друг друга.

— Ехать часа три, — заметила Клауд и протянула мне чёрную папку. — Изучи.

Я кивнула и открыла документ. Там было краткое описание цели миссии: мы должны были забрать чистую силу. В небольшом городке все жители каждый день выходили на главную площадь ровно в девять вечера и водили хоровод вокруг фонтана в течение двадцати семи минут. Происходило это в полной тишине и не касалось приезжих. Местные о том, что выходили танцевать, не помнили. Мда... больная же у меня фантазия...

Как только я дочитала, я вернула папку Клауд, и мы разговорились. То есть разговорилась, в основном, я, выболтав генералу всю подноготную. Где-то через полчаса она велела называть её Найн и продолжила хохотать.

— А с Кандой вы не поладили, я так понимаю, — улыбнулась она, когда я закончила очередную историю.

— Ну, я совру, если скажу, что у него нет причин меня ненавидеть, — я пожала плечами. — Если не лично меня, то таких, как я.

— А я так понимаю, в тебе должна быть тонна обаяния, — Клауд прикрыла глаза. Я, честно говоря, не поняла, подкол это или нет.

— Чего нет, того нет, — вздохнула я. — Дурости, недальновидности, опрометчивого героизма и иррациональности — хоть отбавляй, а вот обаяния и здравомыслия — увы.

— Самокритично... — заметила Найн. — А вот скажи, твои эти листочек и ручка у тебя с собой?

— Ой... — я округлила глаза и вспомнила — я ведь собиралась после завтрака завернуть в комнату и забрать их, но меня здорово отвлекла беготня от Канды. — Нет...

— Просто свойства похожи на чистую силу, — задумчиво изрекла она.

— Не думаю, что Хевласка бы не заметила её тогда, — я тоже задумалась.

— А полезная штука, да? — мне показалось, Клауд мне подмигнула.

— Была бы полезной, будь я не бестолковой, — хмуро отозвалась я.

Мы бы продолжили нашу увлекательную беседу, всё больше вгонявшую меня в уныние, если бы не наша станция. Искатель шёл впереди нас, показывая дорогу. Надо сказать, поезд, на котором мы ехали, предательски останавливался вовсе не там, куда нам было надо. Так что ещё час нам потребовалось топать пешком. Мы шли в тишине, в любой момент ожидая нападения акума. И к их чести надо признать, что долго ждать они себя не заставили. Среди них было двое второго уровня и с десяток первого. Искатель куда-то по-быстрому спрятался, Клауд тоже отскочила с линии обстрела, и только я стояла в ступоре с дёргающейся бровью.

— Лау Шимин! — раздался справа от меня голос генерала, и её бодрый зверёк увеличился в размерах и рванул к акума второго уровня. — Попробуй разобраться с остальными.

— Чистая сила, активация, — покорно проговорила я. «Да раз плюнуть! Десяток акума? Легко! Семью Ноя в полном составе ещё мне позовите!» — зло шипело моё сознание, но вслух я сказала совсем другие слова: — Паучьи сети.

Я стремительно превращалась в Рапунцель. Голова на этот раз чесалась немилосердно, но я стоически сдерживалась, боясь, что стоит мне запустить руку в волосы, и она там намертво увязнет. Чётко представляя себе, как тонкие нити зацепят только акума первого уровня и оттащат их от поля боя с акума второго, я продолжала стоять посреди дороги, аки телеграфный столб. Игрушки графа быстро окружили меня и весьма охотно начали стрельбу. Это притом, что их уже медленно отравлял мой яд. Не знаю, способны ли они думать, но они явно решили и меня утащить на тот свет, ибо в моём направлении полетели десятки фиолетовых пуль. Правда, не долетела ни одна, повиснув в колтунах синих патл.

Акума начали взрываться почти одновременно, и я зажмурилась, закрыла лицо руками и села на корточки, для верности придавив ладони коленями. Мне совершенно не хотелось смотреть на спровоцированные мной разрушения, к тому же крутые парни не смотрят на взрывы. Я, правда, к таковым никаким местом не отношусь, но хоть что-то общее у нас есть. Пусть причины и разные... Я почувствовала, что в моих волосах больше нет инородных предметов, и осторожно открыла один глаз. Лау Шимин уже закончил с акума второго уровня, и на дороге снова были только мы трое: я, генерал и искатель. Ну, и снова уменьшившийся зверь Клауд. Я остановила активацию и поднялась. Найн ободряюще улыбнулась мне, и мы снова двинулись вперёд. Нет, я определённо не создана для драк. Мне страшно! Хотя с каждым разом всё меньше и меньше... И я бы не сказала, что меня это хоть сколько-нибудь радует.

Чистую силу мы нашли довольно легко — она лежала в верхней чаше фонтана. Сначала её попытался забрать искатель, ведь мы всё-таки дамы, и как-то нехорошо, если мы полезем в фонтан. Мы не десантники, да и не второе августа на дворе... Однако он прошёл фонтан насквозь, будто тот был иллюзией или голограммой. Зато у меня получилось без проблем. Правда, когда осколок уже был у меня в руках, я оступилась и едва не рухнула в воду, но спасибо сьюшным длинным ногам — я упала на бортик. На каменный, мать его, бортик. И снова на мягкое место. Оно у меня скоро покроется иссиня-чёрным неисчезающим синяком.

Как только чистая сила оказалась в кармане плаща Клауд, мы двинулись обратно. Даже не пообедав. Мой живот уже начинал тихо бурлить, но генерал поторопила меня, сказав, что хорошо бы успеть на последний поезд. Метров триста до станции мы бежали как сайгаки, зато на поезд сели как нормальные люди — с перрона. Вскоре я, видимо, задремала. Надо сказать, я никогда не страдала проблемами со сном. Уснуть сидя? Не вопрос. Уснуть стоя в автобусе? Без проблем. Уснуть в МИ-8 во время полёта? В этом вся я. Вот и теперь меня легко сморило в сон, и когда мы добрались до нужной станции, Клауд пришлось меня будить. Она здорово встряхнула меня за плечи, и я бодро вскочила, будто бы не дрыхла мертвецким сном мгновение назад. Когда мы наконец добрались до Ордена, меня обуял неконтролируемый ужас. Клауд шла по центру коридора, я же жалась к стене, надеясь в случае чего с ней же и слиться.

— Из твоих слов я поняла, что никакая романтика тебя не интересует? — полуутвердительно проговорила Найн.

— Совершенно, — тихо отозвалась я, обнимая стену. — Но я в очень неудачный момент призналась, кто у меня любимый персонаж.

— О, и ты не пробовала прояснить это недоразумение? — она едва покосилась на меня.

— Как будто меня кто-то будет спрашивать, — угрюмо заметила я. — Более того, как будто этот кто-то меня будет слушать до того, как убивать.

— Ну, после этого тебя и подавно никто не выслушает... — как-то печально проговорила генерал. — И что будешь делать?

— Попытаюсь незаметно пробраться к себе в комнату и воспользоваться магией, — мрачно изрекла я с крепнущим опасением, что если и доберусь туда, то не вся.

— Я сдам отчёт, — улыбнулась Клауд. — А тебе удачи.

Я только вздохнула и продолжила красться. Я даже старалась дышать поменьше, чтобы ничем не выдать своего присутствия. И через полчаса игры в мышь в ночи я таки нашла нужную дверь. Скользнув внутрь комнаты, я поспешно заперлась на ключ. Мда, а вечером я и не заметила, что это можно сделать. На столе лежал мой многострадальный листочек, придавленный ручкой. Я облегчённо вздохнула и направилась писать.

В то время, когда генерал Клауд и её новая ученица вернулись с первого для последней задания, Канда решил отравиться в лес потренироваться. Он так увлёкся, что не заметил, как наступила ночь, и на Сацуку в этот день так и не наткнулся.

Я выдохнула, глядя, как исчезают буквы, и хотела было отправиться в столовую, но одумалась — а вдруг Канда именно сейчас идёт по коридорам? Нет, лучше я подожду минут двадцать-тридцать — от Мугена подальше. Я почистила сапоги и плащ, а то запылились в дороге. Потом подумала, не переодеться ли мне в платье, но, едва взглянув на него, отказалась от этой идеи. Оно, конечно, просохло, но всё равно осталось тяжёлым, неудобным и с узкими рукавами. А вот безрукавку на рубашку я всё-таки сменила — так было легче дышать. И только посчитав, что отсиделась достаточно, я в сопровождении бодрого урчания живота двинулась в столовую.

А в столовой меня ждал сюрприз: плакат «Welcome home, Satsuka» и толпа народа. Мне презентовали кружку с инициалом, ибо фамилии у меня на этот раз как-то не было, и усадили за стол. Я увлечённо ела и вроде бы с кем-то разговаривала — точно не скажу. Примерно через час народ начал расходиться, а взрослые в лице двух генералов, Мари, Миранды и Комуи подхватили меня под локти и повели в комнату отдыха. Там на столах стояли бутылки с красным вином, вазы с зелёным виноградом.

На самом деле, у меня есть одна очень серьёзная причина не любить красное вино — оно быстро даёт в голову, но при этом я сохраняю сознание. И вроде бы понимаю, что делаю что-то совершенно неадекватное, но остановиться не могу. В прошлый раз я спьяну устроила свадебные конкурсы вместо эпической драки, и очень надеюсь, что в этот раз такого не случится.

Стремительно пьянела не только я, но и все остальные. Миранда что-то уронила и начала истово извиняться, и я, приобняв её за плечи, принялась вещать о том, какой она героический на самом деле персонаж. Потом мы с Клауд выпили на брудершафт, и в моей голове, размахивая красным флагом, пронеслась мысль, что пить хватит. Тогда я, вскочив на стол, предложила всем спуститься к подземной реке и искупаться. И меня, что хуже всего, поддержали единогласно. Глупо хихикая (это лично я) и задорно смеясь (это все остальные) мы спустились вниз. Снимали только форменные плащи и обувь и так и ныряли прямо в одежде.

Миранда шлёпнулась в воду, оступившись на самом краю парапета.

Генерал Тидолл сошёл в воду, восхитившись красотой вида.

Мари молча нырнул.

Найн изящно оттолкнулась от камней, не забыв дать наставления Лау Шимину.

Комуи прыгнул в воду, расплескав уйму брызг.

Я... А я поскользнулась на небольшой лужице воды и, проехав по камням, как корова по льду, ногами вперёд полетела в тёмную воду, почти прицельно приложившись затылком о парапет.

На меня обрушился ужасный шум. Грохот почти перекрывал голоса людей, которые пытались до меня доораться. Неужели случайно пробудился Комурин, и эхо его шагов так бьёт по ушам? Я открыла глаза. Прямо надо мной склонилось лицо товарища, который как я на всю голову экстремал. Катамаран стоял там же, в «бочке», застряв по диагонали к потоку между скалами. Я лежала на баллоне, мокрая насквозь. Зато было тепло, если не сказать жарко — солнце нещадно палило, выжигая сетчатку глаз. Меня ничуть не мутило, и голова не кружилась. Разве что саднило немного. Похоже, вся дурнота осталась в том теле. Хоть какой-то плюс от этих путешествий...

Я легко села на своё место и взяла в руки весло. «Курс на пьяные песнопения!» — бодро объявила я, отталкивая нос от скалы.

1) Речь идёт о персонаже из "Принцессы Мононоке" и коротком куске из его монолога.

Вернуться к тексту