Гарри Поттер. Противостояние (джен)

Самое странное в нашей с тобой истории, как мне кажется, это даже не этот мир — мир-то нам как раз знаком, и мы с тобой со временем привыкли к нему, как и всегда всю историю привыкал человек к новым для себя условиям. «Даешь эволюцию адаптации!» Да, иногда эта вселенная подкидывала нам что-то неожиданное, какой-то сюрприз, но в целом установка «проблема — ее решение с помощью магии» быстро осела в наших головах, особенно у тебя, как ты уже наглядно продемонстрировал. И вот таким образом волшебное незаметно стало обыденным.

А вот что не прекращало доставлять эмоции, причем самые разные, так это эффект зловещей долины. И имею я в виду людей.

Я знаю многих из «Гарри Поттера» Джоан Роулинг очень хорошо. Я читал книги, смотрел фильмы, читал фанфики — рос на этой вселенной, как и миллионы других людей. Естественно, у меня в голове есть кое-какие представления об этих людях.

И оттого было очень странно видеть, что эти «персонажи» меняются. Я никогда бы не подумал, что Рон начнет материться. Или что Гарри проявит такую жесткость. Или что Гермиона…

Я могу перечислять так долго. Суть в том, что иногда это напрягало. Даже меня, который с первых встреч относился к ним, как к лучшим друзьям, пробирала дрожь при виде отклонения от их привычной линии поведения. Потом, кстати, это показало мне, что я подсознательно относился к ним, как к книжным героям, то есть, константе — да и то на это ушло непростительно много месяцев! А они ведь такие же живые люди: они растут, учатся, меняются и развиваются.

Развитие. Про это у нас сейчас пойдет речь.

Ты там не устал? Я-то могу хоть сейчас перемотать время на ту злополучную отработку у Снейпа…

О'кей, как скажешь. Итак, у нас сейчас завтрак.

Я сидел и проглатывал овсянку, рассеянно подмечая, кто как ест. Гарри, например, ел мало. По привычке, наверное. Очень любил мясо: у дяди с тетей он его нечасто видел. Хотя видел, наверное, часто, а вот ел — нет. Рон жрал больше всех, кого я встречал за две жизни. И реально не смотрел за своими руками, разбрызгивая всякие жидкости вокруг себя и на себя. Большой сладкоежка этот Рон.

Гермиона кушала мало и аккуратно. Ела салаты, очень любила их. Видно, что родители устроили ее жизнь образцово, особенно для сохранения чистоты ее зубов.

Я ел обычно. Наверное. Еда была неплохой, по крайней мере, те блюда, которые были мне привычны. Остальные же…

В целом, по еде вопросов не было: разнообразие блюд было на уровне богатого шведского стола, качество превосходным. Но меня раздражала невозможность перекусить. Довольно часто, голодный, я был вынужден ждать по несколько часов до ужина. А таскать какие-то сэндвичи со стола, заворачивать их в салфетки и прятать у себя в комнате, как делали некоторые, мне казалось слишком муторным и затратным, и еще я постоянно забывал это делать.

Я помотал головой — слишком ушел в свои мысли. Что там обсуждают так активно?

— … жаловались, что теперь с ночными встречами покончено. Его глаз видит через двери, и многим от этого некомфортно, особенно девушкам… — рассказывал незнакомый светловолосый второкурсник.

— Вообрази себе, как еще менее комфортно им станет, если они узнают, что этот глаз может видеть через одежду, — усмехнулся Фред (или Джордж).

За столом резко стало тише.

— А он правда может? — спросила покрасневшая Гермиона.

— Не знаю. Но представь, если да? — подмигнул ФредоДжордж.

— Кру-у-уто! — восхитился Рон.

Шум возобновился.

Я мысленно посмеялся. Я-то точно знал, что он может видеть сквозь одежду, двери и даже стены на каком-то расстоянии.

Уже три дня главной темой обсуждений нашего стола (и трех других, подозреваю) был тот самый легендарный, единственный и неповторимый Грозный Глаз Грюм.

Появился он тогда, конечно, эффектно. Прямо как это сделал его двойник в «Кубке Огня», разве только грозы с громом не было. Но эпичности это не помешало. А уж насколько более брутально он заявил о себе почти сразу же в тот вечер…

— Прежде, чем вы начнете наполнять ваши желудки прекрасным ужином, — привлекая внимание всех учеников к себе, начал Дамблдор, — я бы хотел наполнить ваши головы ответами. Позвольте вам представить моего дорого друга Аластора Грюма.

Грюм, опираясь на свой посох, невозмутимо прошагал к директору, издавая громкое клацание при каждом шаге и не обращая внимания на сотни направленных на него взглядов. В почти полной тишине с того самого момента, как мы с Куртом тогда зашли в Большой Зал перед ним.

Его лицо выглядело просто ужасно. Я за свою жизнь успел повидать всяких бомжей, алкоголиков и просто людей, которых потрепала жизнь, но такого еще не встречал. Все его лицо и руки были испещрены шрамами; один глаз, маленький и темный, смотрел прямо, а вот другой, огромный и сильно выпирающий, голубого цвета, вращался во все стороны, и иногда даже назад.

Но под всем этим налетом Грозного Глаза я все же довольно четко смог увидеть того ирландского актера из моего мира, потому и смог сразу узнать. Он играл во многих крутых фильмах, это будет забавно!

— Грозный Глаз Грюм? — задумчиво произнес Джордж(?), намазывая тост джемом. — Не тот ли это псих…

— Наш отец очень высокого мнения о Грюме! — жестко оборвал его Перси.

Мне показалось, или волшебный глаз старого аврора повернулся к нам?

— Ну да, а папа коллекционирует штепсели, — понизив голос, проворчал Фред(?) — рыбак рыбака…

— Грюм был великим чародеем в свое время, — возразил старшекурсник справа.

— Если не ошибаюсь, они с Дамблдором старые друзья, — вспомнил Вуд.

— Ну, Дамблдора в обычном смысле тоже нормальным не назовешь, — не унимался какой-то из близнецов. — То есть, я знаю — он гений и все такое…

— Да кто такой этот Грозный Глаз? — спросил Гарри.

— Он в отставке, раньше работал в министерстве, — сказал Перси. — Я встречался с ним однажды, когда отец как-то взял меня на работу. Он был аврором, одним из лучших… Ну, охотником на черных магов.

— Говорят, половина камер в Азкабане заполнена благодаря ему, — задумчиво проговорил Вуд. — Что он тут делает?

— Что с ним случилось? — прошептала Гермиона. — Что с его лицом?

— Никто ему такого вопроса не задаст, девочка, — усмехнулся смуглый старшекурсник.

Под аккомпанемент таких вот перешептываний, Грюм подошел к Дамблдору и пожал ему руку. Директор повернулся к нам и торжественно раскинул руки.

— К нашему счастью, мистер Грюм согласился помочь мне в нашей школе, удовлетворяя требования Попечительского Совета, — жизнерадостно объявил Дамблдор. — Он будет отвечать за охрану замка, как глава Службы Безопасности Хогвартса!

Тишина. По идее, должны звучать аплодисменты, но все были в слишком большом удивлении. Хлопали только сам директор и Хагрид.

Хм, так вот о каких мерах говорил Дамблдор? Вызвал кавалерию, получается? Вообще-то, наверное это к лучшему. Еще один потенциальный союзник в замке!

Я присоединился к директору с лесником и тоже зааплодировал, чем вызвал несколько взглядов в свою сторону.

Грозный Глаз остался совершенно равнодушен к такому прохладному приему.

Мало того, к моему и не только удивлению, он покачал головой и остановил готовящегося продолжить директора движением руки:

— Нет. Я не буду главой службы безопасности вашей школы, дети, потому что Альбус не даст мне сделать этот замок безопасным местом по своим каким-то благородным причинам, связанным с тем, что вы все дети, — он издал резкий звук, наверное, усмехнулся, показывая свое отношение к этому. — Выйдет так, директор, что я буду указывать тебе, что и как надо сделать для охраны учеников, а ты будешь это игнорировать. Мне это не надо!

В Большом Зале стояла тишина. Моя челюсть еле осталась на месте.

Директор, ничуть не обескураженный, наклонил голову:

— Тогда кем ты будешь?

— Называй как хочешь. Советник, консультант, мне без разницы. Но не глава.

У него был скрипучий, каркающий голос. Каждое слово звучало, как наезд или обвинение, но директора это совершенно не расстроило:

— Ну, значит советник!

Ну что, каков альфач, а? Просто зашел мужик в Хогвартс, ему что-то не понравилось, и он сразу же поправил при всех директора, которого одна половина Англии боится, а другая уважает. Сильно.

Я вынырнул из своих воспоминаний. Завтрак уже почти закончился, пора была двигать на Травологию. Опять копаться в земле…

За три дня в школе Грюм успел сунуть свой кошмарный нос в дела, наверное, всех. Его боялись и слизеринцы, и гриффиндорцы; Грозный Глаз рыскал по ночам в коридорах, как гончий пес с рентгеновским зрением, и никому не давал спуску. Не знаю, что именно сказал ему Дамблдор, но Грюм занялся своим делом максимально усердно.

Он поймал несколько парочек ночью, докопался до каких-то слизеринцев в дальних подземельях, чем вызвал гнев Снейпа, один раз выловил близнецов в каком-то тайном проходе с какими-то бутылками; и все это только в первые сутки!

До меня он не добрался, но я чувствовал, что это вопрос времени. Несколько раз уже ловил на себе его страшный взгляд.

В целом я оценивал его появление как явление положительное. Конечно, потом я понял, что если мне надо будет провернуть какие-нибудь не совсем правильные делишки для поисков Второго, он может мне помешать, но моему визави аврор будет мешать гораздо больше, я был уверен. Особенно меня воодушевлял тот факт, что Грюм не любил слизеринцев. И их декана.

После целых двух часов ухода за листьями какого-то бурбантана на Травологии, усталый, я пошел отмываться от земли, и прихватил с собой Гарри.

— У тебя есть спортивная форма? — задал ему вопрос, уводя от толпы.

— Нет, а что?

— Ну хотя бы штаны и кроссовки есть у тебя с футболкой?

— Да. Еще Вуд сказал, что мне выдадут форму для квиддича…

— Отлично. В пятницу начнем тренироваться. Перед ужином за час давай выйдем на поляну у дома Хагрида.

— Тренироваться? Мне одного Вуда хватает, я и так уже еле ноги передвигаю! — запротестовал Гарри.

— Скажи мне, в следующий раз, когда еще какая-нибудь неведомая хрень на нас нападет, ты что, прыгнешь на метлу и покажешь твари несколько финтов из квиддича? Или квоффлами закидаешь? — я сурово посмотрел на пацана.

Гарри повесил голову. Мне стало его жалко.

— Смотри, давай в пятницу просто соберемся, и все обсудим…

— Майкл! — позвали меня со стороны.

К нам подошел Перси. Выглядел он чем-то недовольным.

— Майкл, я никак не мог тебя поймать, — хмурился староста. — Слушай, я хотел обсудить твое второе попадание в Больничное Крыло…

— А, опять лекция? И вообще-то третье попадание. Но это неважно, Перси. У меня нет на это времени, а ты ясно дал понять, что помогать не хочешь, — отрезал я.

— Я сказал, что не хочу, чтобы ты пострадал! — прошипел рыжий. Ух ты, он умеет злиться. — А ты продолжаешь вести максимально безответственно себя! О чем ты думал? Вызвать на дуэль четверокурсника? Я тебе не об этом говорил!

Мне это надоело.

— Перси, помолчи и послушай. Как раз вы оба здесь, можно вам правду сказать и сейчас. — Я вздохнул. — Учтите, это секрет, который сам Дамблдор просил меня сохранить. Я говорю вам, потому что доверяю, и верю, что вы удержите в тайне. Василиск реально был и реально нас чуть не убил.

— Что? — округлил глаза Перси.

Я все ему рассказал.

— Не может быть…

— Не веришь мне, подойди к директору и спроси сам. Скажешь, что я решил тебе довериться.

— Но откуда…

— Не сейчас. Приходи завтра перед ужином к дому Хагрида. Давай за час. Там все обсудим.

После душа я немного задержался, перебирая свои вещи в спальне. Поэтому на обед я слегка припозднился; все остальные уже сидели на местах, и у них происходило кое-что интересное.

Группа слизеринцев стояла возле конца гриффиндорского стола, где сидели мои друзья. Ближе всех стояли Малфой с Гленном и Крэббом, чуть поодаль была остальная часть его свиты: девчонки Паркинсон с Фремдар и Аслин, и Гойл — Малфоя чаще всего можно встретить именно с этими учениками.

Я остановился возле дверей Большого Зала и слушал, как Малфой с упоением раскачивал нервы Гарри и Рону:

— … уже пять минут, Уизли, а твоя мантия до сих пор чиста! Поразительно! Неужели начинаешь учиться есть по-человечески, а не как в свинарнике?

— Ты специально пришел портить нам аппетит, Малфой? Исчезни, — нахмурился Гарри.

— Поттер, я бы на твоем месте не налегал сильно на еду. У тебя же скоро первая игра? Я вижу, ты спать не можешь от страха, судя по твоим мешкам под глазами; смотри не сблевани на поле, как твой грязнокровный друг, так снитч не поймать!

Это про меня, что ли? Ну все, я влетаю!

Тем более, у меня была полузаготовка на Малфоя. Я недавно чуть подумал и составил примерный список тем, от которых он вскипит.

Какой-то мелкий когтевранец, с виду безобидный, как раз заходил в Большой Зал. То что нужно!

Я схватил этого когтевранца за руку и зашагал с ним, делая вид, будто продолжаю наш с ним разговор:

— Послушай, ну что тут может быть непонятного, мой друг, все с распределением очевидно! В обществе, как и в мире, нужен баланс, и Шляпа следит, чтобы он соблюдался и в школе, — гриффиндорцы и слизеринцы замолчали и уставились в мою сторону. Я продолжал громко объяснять: — Вот Гриффиндор — факультет безбашенных красавчиков. Все, что касается неформального провождения времени, все, что нарушает правила: будь то вечеринки, проделки, героизм — это наша вотчина. Когтевран — факультет умников-ученых. Они заняты исследованиями, расширением границ познания этого мира. Пуффендуй — факультет работяг. Прагматики. Очень милые ребята.

Я сделал паузу. К этому моменту уже все вокруг слушали мой монолог. Малфой явно готовился сказать что-то неприятное, но его опередил мой невольный собеседник:

— А Слизерин? — совершенно по-когтеврански заинтересовался он теорией, на что я и рассчитывал.

Мы подошли к столу и остановились.

— Слизерин? — я сделал вид, что задумался, посмотрел на Драко и улыбнулся. — Слизерин — это факультет для гомиков. Чтобы их права не ущемлять.

Все расхохотались. Слизеринцы нахмурились. Гленн бросил на меня яростный взгляд, а Малфой пошел пятнами и закричал:

— Как смеешь ты, магловская грязь, говорить такое о величайшем факультете школы? На нем учатся те, кто способен постичь тонкости искусства управления людьми, жалкий дурак! Сам Темный Лорд учился на Слизерине, и…

— Да срать я хотел на твоего Волдеморта, Малфой. И что-то не помню я, чтобы о нем рассказывали, как о грамотном управленце.

Малфой хватал ртом воздух. Ха-ха, кажется, им такая небрежность с именем обожаемого Лорда казалась невероятной. Надо будет запомнить это.

Вообще, при имени Лорда даже Рон перестал смеяться и неверяще посмотрел на меня. Черт, что они все за трусы, что до сих пор боятся его упоминать?!

Вперед сделал шаг Гленн.

— Еще хоть одно слово о нашем факультете, Аллен, и я тебе…

— А ты вообще свой крысиный рот закрой, Битрой! Или лучше Бичрой! Тебе больше подходит, крыса!

Гриффиндорцы засмеялись пуще прежнего, и — эй! — я уловил смешок даже у слизеринских девчонок!

Гленн покраснел и начал доставать палочку, но в этот момент очнулся Драко:

— Мерзкий выродок! Никаких геев на Слизерине нет! И не…

— Скажи это своему парню, чмо! — глумливо произнес я, незаметно опуская палочку из рукава себе в руку за спиной стоящего рядом когтевранца.

— …не смей произносить имя Темного Ло…

— Волдеморт-Волдеморт-Волдеморт! В жопу Волдеморта! Ну? И где он, твой Волдеморт?

Сзади раздался звон битого стекла. Я резко обернулся. Меня молча сверлил взглядом Квиррелл, в руке у него был разбитый его стеклянный кулон.

Кровь отхлынула от моего лица, и внутри резко появилось желание куда-то быстро сбежать.

Профессор защиты сделал шаг к нам, и я инстинктивно уже приготовился кастовать Экспеллиармус, но тут появился еще один преподаватель.

— Что тут происходит? Аллен, объяснитесь, — потребовала МакГонагалл.

— Э-э-э, ничего особенного, профессор, — сглотнув, ответил я. — Я просто рассказывал одну теорию своему другу, — я показал на когтевранца. — А Малфой подошел пожелать приятного аппетита. Верно?

Гленн и Драко прожигали меня взглядами, но секунду спустя Драко кивнул и молча утопал, забирая с собой свою толпу.

— Садитесь и ешьте, Аллен. Больше не шумите.

МакГонагалл ушла вместе с Квирреллом к профессорскому столу. А я пытался незаметно вытереть пот со лба. Только тогда осознал, что, оказывается, почти не дышал все это время.

Ну и дурак! Уж я-то знал, что Волдеморт жив и находится в школе прямо сейчас!

Меня подергали за рукав. Это оказался тот самый когтевранец, о котором я уже почти забыл.

— Спасибо за теорию, хоть мне и показалось, что конец был немного неискренним, — улыбнулся мальчик, помахал мне одной рукой и ушел.

А. У него и была только одна рука. Левый рукав был пустой. А я даже сразу и не заметил.

Мы сидели на Истории Магии, и в этот раз даже почти не было скучно, как обычно на этом нуднейшем уроке. Да, чуть не уснул несколько раз, но сегодня я старался быть внимательнее.

Сегодня мы собирались выкрасть список учеников. И лучше цели, чем безличностный и безынициативный призрак, я не мог придумать.

Листы бумаги лежали у Бинса на столе. Как он их переворачивал? Кто менял ему списки для разных групп? Он ни разу не делал перекличку, насколько я помнил. Может, магия? Какое-то заклинание, которое само регистрирует посещение студента и ставит галочку у фамилии?

Или магия, которая сама выводит ему нужную группу по запросу или по расписанию?

Это было интригующе. Получить такой волшебный список означало одним махом решить большую часть моих проблем.

Сосредоточься. Скоро конец урока. Я поймал взволнованный взгляд Гарри и уверенно кивнул ему.

У нас было все спланировано. И хоть эта идея с воровством не пришлась ему по душе, я был непреклонен. Второй вырвался вперед в нашей гонке, и мне нужно его догонять. И так из-за Грюма не стал делать это в понедельник, решил выждать, понаблюдать немного за старым аврором.

Урок закончился, все начали собираться и выходить из кабинета. Мы с Гарри специально затянули с этим. Рон и Гермиона вроде хотели что-то спросить, но я жестом попросил их выйти.

Гарри встал и, явно нервничая, подошел к столу. Бинс висел в воздухе за ним и не обращал внимания ни на что.

Хм, возможно, между занятиями он впадает в коматозное состояние и не воспринимает ничего? Он вообще что-нибудь воспринимает? Единственный раз мы видели его реакцию на внешние раздражители, когда я поднял тогда руку. И то он просто замолчал, выслушал мой вопрос и продолжил свой бубнеж, как ни в чем не бывало. Какой-то профессиональный постсмертный рефлекс? Такое вообще бывает?

Скорее всего, мы слишком усложнили свой план, и все пройдет гораздо легче, но на всякий случай лучше перестраховаться.

Гарри встал между столом и призраком и сказал:

— Профессор, я хотел спросить у вас, — неуверенным тоном начал он, — а какие темы будут в экзамене в конце года?

Бинс промолчал. Гарри обернулся на меня, взглядом прося помощи.

Я в это время подбирался к столу, делая вид, что просто жду, когда он закончит. На самом же деле я хотел схватить листки списков и сунуть их себе в сумку, пока Гарри полностью закрывает их от призрака. Но он все еще не до конца прикрыл их своим телом.

Поэтому я показал рукой, что ему надо сдвинуться левее и вперед. Мальчик сглотнул, сделал два шага, встав прямо перед мертвым профессором, и продолжил заранее оговоренный текст:

— Э-э, профессор, и еще одно: какие даты важнее всего запомнить перед экзаменом? Просто их так много, а я…

Есть! Он встал ближе к Бинсу, но закрыл собой листки. Я быстро сделал два шага к столу, схватил лист пергамента с фамилиями…

— …я очень плохо запоминаю цифры, поэтому… а-ах, А-А-А! — Гарри сделал резкий вдох, а потом закричал.

Я поднял голову. Прямо сквозь Гаррину спину на меня смотрело лицо профессора Бинса.

Дрожащей рукой я положил свитки обратно. И вслед за Гарри пулей выскочил из кабинета.

Всю следующую неделю мы вручную записывали фамилии наших одногодок со всех четырех факультетов.

Я наслаждался своей второй пробежкой в этом теле. В моей прошлой жизни я всегда был околоспортивным. Никогда не любил тренировки — да-да, не удивляйся — как некоторые из нашей компашки, но в один день понял их важность и научился заставлять себя. И все равно каждый поход в качалку, каждое упражнение мне приходилось перебарывать себя, свое ленивое нутро.

Никогда не любил пробежки. Я любил футбол, да, но просто бесцельный бег ради бега убивал меня.

Сейчас было намного проще: стоило мне задуматься о том, чтобы остановиться, я просто представлял, что за мной ползет василиск, и вся неохота чудесным образом куда-то испарялась.

Я ждал своих друзей-заговорщиков. Хотя, скорее, антизаговорщиков. Честно говоря, я был немного возбужден. Это будет первое собрание моего клуба поддержки в борьбе против Второго. Состав пока небольшой, но потенциал — огромный.

Перси — самый старший член нашего клуба. Наверное, один из самых полезных. У него много привилегий благодаря его статусу старосты: есть доступ в учительскую, может ходить, когда и где вздумается, даже по ночам; есть авторитет среди учеников и учителей, это тоже полезный инструмент. Какие-то определенные мысли будет легче донести до профессоров через него, если так будет нужно. Минусы: слишком зациклен на правилах, не готов полностью поверить мне, но это только в силу моего возраста; слишком дорожит своей репутацией. Возможно, к активному планированию на начальных стадиях его привлекать не стоит, но в решающий момент он не подведет, уже невольно было проверено. В парне сидит герой, но пока что он слишком глубоко.

Курт — самый сильный боец из нас. Перси, в отличие от него, не приходилось столько драться, как слизеринцу. Из обрывков разговоров учеников и брошенных Помфри замечаний, я понял, что парень часто попадал в конфликты, причем со всеми подряд: с гриффиндорцами, со слизеринцами, с однокурсниками и со старшекурсниками. Это было интересно. Надо будет попытаться понять, в чем тут дело.

Курт мог сильно облегчить поиск Второго в слизеринском лагере. Проблема была в двух вещах: он не был так сильно привязан к нам, и поэтому он будет пытаться защитить своих сокурсников. Он не был мне другом, пока еще нет. И это еще одно, над чем мне надо будет поработать.

И, наконец, Гарри. Ну, это Гарри Поттер. Этим все сказано.

Я заходил на седьмой круг по полянке недалеко от хижины лесника. Туда мне тоже надо будет потом зайти, кое о чем попросить Хагрида.

Свежий воздух пьянил. Природа вокруг Хогвартса в принципе была великолепна: точно очерченные границы леса, выровненные каменные громады выдавали умелую руку человека, но не отнимали приятную дикость пейзажей. Погода еще не успела окончательно испортиться, как обычно бывает в Англии ближе к зиме, хмурые облака еще не были постоянным явлением, но уже часто показывались, закрывая голубое небо. Наверное, это потому что мы в Шотландии, тут с дождями все же не так плохо. Подозреваю, что чем ближе будет ноябрь, тем больше все будет ухудшаться. Хотя зима должна быть приятно морозной.

Я отогнал праздные мысли. Мне нужно набирать форму, физически я еще очень слаб. Нужно стать выносливее. Оба раза, когда я был в смертельной опасности, быстро наступавшая усталость чуть не стоила жизни.

С этим я разберусь старой доброй качкой. Для того мне и был нужен Харид.

Еще мне нужно расширить свой арсенал заклинаний. Мои два — это вообще не серьезно. С этим будет труднее. Магически я слишком быстро выдыхаюсь, хотя использую только слабенькие Левиосу и Экспеллиармус.

Мне могут помочь Курт и Перси. Мы сможем подобрать какие-нибудь заклинания, которым я смогу научиться и которые можно использовать в бою.

И еще нужно обдумать какие-нибудь трюки. Творческое мышление — вот мое оружие. Ту же Левиосу можно использовать для чего угодно. Пора чуть пораскинуть мозгами и создать себе пару тузов в рукаве.

Но мое главное оружие, мой козырь — это мои знания. Я знаю об этом мире больше, чем кто-либо другой из его жителей. Я знаю факты, до которых даже Дамблдору еще предстоит догадаться. Что я могу использовать? Какие скрытые возможности таятся передо мной?

Грюм? Да, его в любом случае надо попытаться заиметь в союзниках. Но манипулировать им не представляется возможным. А сказать всей правды ему я не могу, не рискуя стать подопытной крысой или даже быть убитым.

Крестражи? Бесполезны в данный момент. Хоть я вроде и помню, где они должны находиться, но что я буду с ними делать? Я не смогу их уничтожить своими силами сейчас.

Бузинная Палочка, иначе Старшая? Сильнейшая волшебная палочка. Она была бы очень кстати, но для этого надо победить Дамблдора, а я не хочу и не могу это делать.

Воскрешающий камень? Бесполезен. И недоступен.

Мантия-невидимка? У директора. В Рождество он отдаст ее Гарри, так что она будет в моей доступности. Хм. Это хорошая мысль. Мантия может пригодиться.

Турнир Трех Волшебников? Было бы весело поучаствовать в нем, но до него еще три года, да и не факт, что он в итоге будет, из-за всех этих изменений канона.

Дневник Реддла? Да, вот это надо будет промониторить. Возможно, как-нибудь поискать его в спальнях? Есть шанс, что мне повезет наткнуться на него. Хотя с моим везением этот шанс наверняка очень мал.

Маховик Времени?

Я даже остановился на секунду. Маховик — это имба. Даже сама Роулинг это признавала.

Я покачал головой и продолжил бег.

Маховики в школе есть и их даже выдают ученикам, но я сомневаюсь, что их так легко будет достать. Скорее всего, их строго охраняют и следят за их использованием.

Но эту мысль я отложил. Это еще может пригодиться.

В раздумьях я не заметил, как пришел Гарри:

— Майк!

Я остановился, тяжело дыша. Футболка была вся мокрая от пота, глаза щипало.

Девять кругов. Наверное, километра два я пробежал. Так себе результат, но для старта сойдет.

Гарри не успел подойти, как появились и другие два. Подошли с разных концов поляны, и окинули взглядом друг друга.

— Привет, друзья! — громко крикнул я.

Курт поморщился, но промолчал.

— Привет, Майкл, Гарри, — вежливо поздоровался Перси.

Курт кивнул нам с Гарри и перевел взгляд на рыжего старосту:

— Уизли, — холодно поприветствовал он.

— Лейн, — нейтрально ответил Перси.

Я решил разрядить напряжение:

— Как день прошел? Уроки не напрягали?

— Уроки? — недоверчиво переспросил Курт.

— Ты сказал, что расскажешь мне, что происходит. Я вообще не понимаю, что я тут делаю, — хмуро ответил Перси.

— Я тоже, кстати, не понимаю, — добавил Курт.

Перси был готов резко ответить что-то слизеринцу. Гарри переводил взгляд с одного на другого, явно не понимая, что происходит.

— Да, ладно. — Я вздохнул, останавливая рукой Уизли. — В общем, именно вы все сейчас тут, потому что я на сто процентов уверен, что могу вам доверять. Как вы все знаете, на нас с Куртом напал василиск недавно.

— Это подтверждено? — спросил Перси.

— Самим Дамблдором, — кивнул я.

— Тогда почему об этом не объявлено официально? — потребовал ответа староста.

— Так сказал Дамблдор. Он попросил нас никому не говорить об этом.

Перси нахмурился еще сильнее.

— Что, не ожидал такого от своего кумира, Уизли? Сокрытие информации об опасности для всех учеников, а? Нехило, — забавлялся Курт.

— Если так он сказал, значит, причины были у него, — отрезал староста. — И что, Майкл? Я уже говорил тебе…

Я его перебил:

— Я все прекрасно помню, Перси. Но с того нашего разговора ситуация немного изменилась, тебе не кажется? Уже две смертельно опасные твари были выпущены кем-то, и оба раза чуть не погибли люди. В это же время взрослые ведут свою непонятную игру. Да, согласен, у Дамблдора наверняка есть причины держать это в тайне, и я не собираюсь мешать ему, разглашая эту информацию.

Я внимательно посмотрел на Перси.

— Ставки поднялись с той первой ночи, мой староста. И я считаю, что сидеть сложа руки нельзя. Кто знает, что будет дальше? Что, если этот кто-то в следующий раз выпустит дракона? Я предлагаю не ждать, а действовать первыми!

Перси хмуро молчал. Курт лениво игрался со своей палочкой.

— И сейчас ты опять предложишь что-то очень безответственное и глупое, да? — медленно проговорил Уизли.

— Да нет, послушай…

— Теперь ты послушай, Майкл. Мое мнение остается прежним: нам в это влезать не стоит. И особенно вам.

Разочарование разливалось по моему телу. Черт, а он прям упрямый.

— Ты даже не послушал, что я предлагаю, — попробовал еще раз я.

— Ты слишком похож на близнецов, так что я примерно представляю. Что, хочешь начать проверять студентов по одному? Следить за ними, нарушать их спокойствие и затем смотреть, как они будут реагировать? Подозреваю, именно для этого тут и находится этот тип. — Рыжий кивнул на Курта.

Курт осклабился.

— Ты явно не такой умный, как о тебе говорят, если думаешь, что я собираюсь, словно гончий пес, выполнять все перечисленное, Уизли. Я здесь только потому, что сам считаю это необходимым, — он помолчал и бросил на меня косой взгляд. — Считал раньше. Сейчас я думаю, что это пустая трата времени.

— Парни, парни. Давайте не будем устраивать разборок. Перси, я не собираюсь превращаться в инквизитора и выпытывать информацию у детей, — успокаивающе сказал я. — Я просто хочу провести расследование!

— Это все равно плохо пахнет. Я настаиваю, чтобы ты оставил это дело и занялся учебой.

Я открыл было рот, но старшекурсник поднял руку.

— Я не буду помогать в твоих проделках. И если ты нарушишь правила, я тебя накажу, как и любого другого студента.

— Ладно! — свирепо ответил я. — Если ты хочешь прятаться за взрослыми и их правилами, то будь по-твоему. Это заставляет меня задуматься, кто из нас двоих действительно старше!

Курт издал смешок. Перси выпрямился.

— Перси, Майкл… — попробовал что-то сказать Гарри.

— Как скажешь, Майкл. Я надеюсь, что ты одумаешься, — с разочарованием в голосе сказал Перси, развернулся и ушел.

От злости мне хотелось что-нибудь сломать. И веселящийся Курт не добавлял мне настроения.

— Ладно, про Перси можно забыть. Остались мы трое…

— Ну уж нет, — перебил меня Курт. — Кажется, ты забыл, о чем мы договаривались. Я не буду выполнять твои приказы, Аллен.

Еще один!

— Я не собираюсь приказывать тебе, Курт, — устало ответил я. — Я, наоборот, думал, что ты предложишь варианты действий. Но есть вещи, которые надо сделать, ты сам это знаешь…

— Я понаблюдаю за нашим первым курсом, так и быть. И если я увижу что-то необычное, я дам тебе знать. Но я не буду докладывать тебе о каждом их шаге. И я точно не собираюсь участвовать в таких вот собраниях с гриффиндорцами и планировать заговоры против слизеринцев.

— А против гриффиндорцев, когтевранцев или пуффендуйцев? — резко бросил я.

— Что?

— Ладно, тебе не нравится идея строить заговоры против своих, я понял. Ты мне это уже раза четыре успел сказать. Но мой круг подозреваемых не ограничивается одним факультетом. Среди гриффиндорцев их меньше, да, но не исключительно…

— Пф, ну конечно их меньше среди ваших! — язвительно ответил Лейн.

— Конечно, черт тебя дери, их меньше! Они все были со мной, когда нас чуть не растоптала трехметровая клыкастая тварь, идиот!

— Я пошел отсюда. — Курт развернулся.

Гарри беспомощно посмотрел на меня. Я разочарованно покачал головой.

Все прошло совсем не так, как я ожидал.

— Ладно, Гарри, кажется остались только мы вдвоем. Смотри, я думал завтра начать полноценные тренировки, и, может быть, позвать…

— Завтра я не смогу, Майкл. У меня завтра тренировка по квиддичу.

Да что ж такое! Все не так!

Я в огорчении сел на землю. Хреновый из меня герой, получается.

— Если ты так сильно хочешь, я могу подойти позже, — испуганно произнес Гарри.

Ну вот, а теперь я пугаю одиннадцатилетнего ребенка!

— Нет, Гарри, все в порядке. Квиддич для тебя важен, я понимаю.

— Да, первая игра уже через восемь дней, Вуд хочет, чтобы мы были готовы.

Первая игра… Я внезапно выпрямился.

Первый матч по квиддичу. Это я помнил. И помнил, что там должно произойти.

Квиррелл и Снейп устроят там дуэль устных заговоров. И Гарри спасет Гермиона, поджигая мантию Снейпа.

Мне надо будет вмешаться.

Со всеми этими изменениями канона, я не могу спокойно сидеть и рассчитывать, что все пройдет гладко. Черт его знает, как занесет Волдеморта в этот раз.

— Хорошо, Гарри. Я попрошу тебя завтра поприсутствовать на тренировке, потому что я хочу подключить к ним Рона и Гермиону. Будет лучше, если ты придешь с нами. А после этого можешь спокойно готовиться к своему квиддичу. Договорились?

— Да! И это хорошая идея, Майкл! Уверен, Гермиона и Рон нам смогут очень помочь!

— Но мы не будем пока все им рассказывать, хорошо?

Его явно это расстроило.

— Пока просто нет смысла на них все это сваливать. Только отвлечем их от учебы. Как только начнем выходить на след нашего выпускателя зверей, тогда и подумаем, договорились? А пока просто будем вместе тренироваться!

— Ладно, — вздохнул Гарри.

Я поднялся с земли, отряхнулся и пошел спускаться, взяв с собой Гарри. Настало время потревожить нашего доброго лесника.

— Как я рад! Зашли проведать старика, порадовали! — суетился Хагрид.

Вид того, как он хлопочет над столом, радостно приговаривая и суетясь в своей лесничьей хижине, почему-то растрогал меня. Он был именно таким, каким его показывали и в фильмах, и в книгах: невероятно огромный, дикий на вид и абсолютно добрый и верный.

— Хагрид, мы на чай не сможем остаться, — с расстроенным видом сказал Гарри.

— У нас скоро ужин, мистер Хагрид, — вежливо подтвердил я.

— Да что ты, не надо уж меня «мистером» величать, Майкл, — махнул рукой Хагрид, слегка расстроившись. — Хагрид я был, Хагридом и помру. А чего пришли-то, надо что?

— Я просто хотел познакомиться с вами, Гарри много хорошего о вас рассказывал.

Хагрид так растрогался, что аж отвернулся.

Черт бы его побрал, сейчас и меня на слезу пробьет! Такой он душка! Обязательно будем к нему заходить просто так.

— Вообще, я хотел спросить вас кое о чем, Хагрид. Ой, то есть, тебя. А вы можете сделать нам турник и брусья?

— А чего это такое? — невинно спросил Хагрид.

Дальше последовали минут десять объяснений, включающие в себя схематичный рисунок на салфетке.

— Эта, дело-то нехитрое, — поразмыслив, ответил лесник. — Возьму да спилю пару деревьев тут подальше, вырежу из них нужные стволы, да и сделаю вам этот… турник с брусчами.

— Брусьями, — машинально поправил я. — Из дерева? А из металла нельзя сделать?

— Да где ж я металл тебе тут достану?

— Досадно, — нахмурился я, представляя миллион заноз в ладонях после каждого подхода.

— Если надобно металлической эту штуку тебе, я могу спросить у профессоров, наверное.

— Да! Спасибо большое! Вы и правда очень добры! — улыбнулся я великану. — Я тогда завтра днем подойду еще, хорошо?

— Конечно-конечно! Заходите в любое время!

Хагрид — лучший!