Свет во тьме и тьма во свете (гет)

Люди всех земель, обращаюсь к вам. Не знаю, где читаете или слышите вы эти строки. На южных ли побережьях или на суровом севере, на восточных ли пашнях или на западном рубеже. Знаю одно: ваши земли испивали человеческую кровь. На протяжении многих сотен лет мы вели безумные братоубийственные войны, приносившие лишь войны последующие. И я говорю «братоубийственные», потому что все мы братья, дети единого Бога. Он создал нас равными и не видел между нами различий. Он даровал все земли всем нам, но не каждому по пяди. Он создал нас едиными, а нынешнее разобщение есть не что иное, как происки Дьявола. Даже сейчас, пока я общаюсь с вами, во многих местах продолжается кровопролитие на потеху нечисти. Каждый день уносит жизни многих достойных людей, каждый день разоряются наши же деревни. Мое сердце переполнено болью и скорбью от этих безумств. Потому я обращаюсь к каждому правителю, солдату и крестьянину. Я призываю вас, остановитесь! Где бы вы ни находились, хоть на поле брани, остановитесь! Заключите перемирие со своим врагом, выслушайте его, и тогда, возможно, вы вместе найдете способ разрешить ваши противоречия. Довольно проливать собственную кровь на собственную землю! Возможно, от того Господь и безмолвствует, погруженный в невыразимую печаль из-за наших деяний? Возможно, от того и нечисть плодиться и множится, что злорадствует на нашем горе? От того я призываю вас, остановитесь! Вражда — не наша черта, вражда — наша беда. И в этой беде только мы сами может себе помочь.

Замещающий Мастера Ордена Света, Кларай

— Это что, в нем литератор внезапно проснулся? — усмехнулся Хэйрон, пройдя последние строчки плаката. — От того он и ходит постоянно молчаливый, что копит слова на такие штуки?

— Посыл, конечно, хороший, но разве кто за ним последует? — изумился в свою очередь Бернард. — Да и вообще я не припомню, чтоб Орден хоть раз обращался к властям других городов с каким-нибудь призывом.

Первый рыцарь поскреб пальцем прибитую к дереву разукрашенную бумагу.

— Еще и во дворе развесил, глядите, мол, какой я молодец!

— Ну это то сделано, чтоб люди видели, что хочет и что делает руководство, — пожав плечами одобрил здоровяк. — Было б странно обращаться к людям во всем мире и при этом ничего не сказать своим же солдатам. Другое дело, что не понятно чего ради вся затея? Если б вот так красивыми словами можно было остановить войну, так их и не было б вообще.

— Ага, но разве ж Кларая волнует мнение нас, простых червей? Главное показать, какой он замечательный и заботливый! — съехидничал Хэйрон. — Но ничего, думаю, ему там за самолюбие бока потрут.

И оторвавшись наконец от послания, повеселевший воин бросил взгляд вглубь дворца.

— Лорд Кларай, потрудитесь объяснить ваш поступок!

Замещающий Мастера даже не шелохнулся от грозного выпада. Он расслабленно сидел в своем кресле и выглядел непривычно довольство.

— Охотно, достопочтимый лорд Дестер. Я устал видеть, как люди убивают друг друга в бессмысленных войнах, как они держат друг друга за горло, когда у них за спиной целая свора падальщиков, только и ждущих момента, чтобы подобраться поближе.

— Это вы сейчас просто процитировали собственное послание, — заметил еще один голос, — нас интересует именно смысл самого послания.

— Разве это не очевидно? — притворно удивился Кларай. — Именно чтобы призвать людей к единству. Чтоб то, что мы отстраиваем не разрушалось тотчас же. Чтоб труды и кровь наших воинов не пропадали даром. И честно говоря, я ожидал, что и весь Совет стремится к этому.

— Это так, но мы так же знаем, что наши стремления не станут стремлениями всех людей только лишь из-за призывов, неважно сколь красноречивых! Зато государства могут посчитать это за попытку указать им, что делать. Вы подумали о последствиях, к которым это приведет?

— Да, — все с той же улыбкой заявил бывший рыцарь, — ни к чему серьезному. Никто не решится на войну с Орденом Света из-за таких нелепых причин. И обращаюсь я больше не к властителям, а к простым людям, в глазах которых у нас есть сильный авторитет. И если что и может подорвать его, так это немое потакание правителям городов, ведущим вражду ради собственной выгоды. Услышав же мое послание, они поймут, что Орден не только добр и заботлив, но также силен и решителен. Кто знает, может быть начни мы делать такие послания века назад, вместо того, чтобы стыдливо молчать, уже могли бы и войны заканчивать одним словом.

— Довольно, — наконец встал Лакроу, его лицо выглядело непривычно строго. — Главное в произошедшем даже не текст послания и не его причины, а то, что вы отправили его без обсуждения и даже без ведома Совета. А как видно, обсуждать было что. Такое непозволительно даже для полновластного Мастер Ордена, не то что для его замещающего. Я рассчитываю, лорд Кларай, что впредь подобного не повторится.

Кларай неслышно посмеялся и тоже встал.

— Могу вас в этом уверить.

Переварив содержимое плаката, Хэйрон вернулся к первоначальному плану. Сегодня он встал непривычно рано, и единственное как он нашел потратить этот излишек — упражнения с мечом. Сейчас он находился в середине двора, еще девственно пустого. И рыцарь был рад этому. В последнее время встреча с кем-либо, как правило, означала для него либо нечто плохое, либо напоминание о плохом. Фракон, Лакроу, большинство рыцарей — все эти люди были у него на хорошем счету, но сейчас ассоциировались с этой треклятой борьбой за власть. Исключением можно было считать Бернарда, который оставался одним из немногих в окружении Хэйрона, на чьем поведении никак не сказались события последних дней. И вообще за эти дни настроение первого рыцаря стало стабильно паршивым. Одна отрада — Маркус оправился в Бикерск по доверению Совета, а значит раздражения убавится вдвое.

Отмахнувшись от собственных мыслей, рыцарь принялся разогреваться. Но покуда Хэйрон разминал руки да шею, двор потерял свою "девственность". Из-за угла каменной стены показалась маленькая фигурка. Она быстро приближалась к воину, постепенно приобретая детали. Хэйрон не расстроился незваному гостю, он улыбнулся и приветственно махнул рукой.

— Доброе утро, — улыбнулась ему в ответ Саура, остановившись в нескольких метрах от него, — а что ты делаешь тут так рано?

— Да вот встал ни свет ни заря, — кивнул рыцарь в сторону дворца, как будто это он во всем виноват. — А ты, стало быть, бегаешь?

— Каждое утро, — энергично кивнула гостья Ордена, — не позволяю телу застыть.

— Ах да, «ты же воин», — ухмыльнулся мужчина. — Ну беги, не стану тебя задерживать.

Девушка задумчиво покусала губки.

— Да, пожалуй, хватит. Мне ж еще и пофехтовать надо, а возможно уже скоро люди начнут вставать.

— Значит смущать всех, всюду расхаживая с оружием, для тебя нормально, а тут вдруг застеснялась? — повторно усмехнулся Хэйрон.

— Чужое внимание отвлекает, — констатировала Саура, — разве ж ты здесь не по этой же причине?

— Верно, — уже нейтральней отозвался слуга Света, — ну раз нас тут уже двое, подсобим друг другу?

Для большей "наглядности" Хэйрон извлек из ножен меч, уперев его в землю. Девушка помедлила с ответом, окатив рыцаря несколько испуганным взглядом, но все же тоже расчехлилась.

— Да не переживай, — по-доброму подбодрил Хэйрон, — это же не турнир. Тут не побеждают и проигрывают, а узнают свои навыки и совершенствуют их. Куда полезней, чем махать на чучело или, тем более, воздух.

Сделав пару шагов назад, герой поднял меч. Разумеется, он не собирался биться, даже в "тренировочном режиме". Он хотел дать ей немного настоящей практики, может чему научить. Ну а самому посмотреть за ее действиями и, конечно же, немного "поиграть".

Саура согнула ноги, вставая в стойку. Один кинжал, удерживаемый обратным хватом, она выставила вперед, второй в прямом хвате оставила "при себе". Внимательно следя за воином, она стала приставными шагами медленно обходить его. Хэйрон остался доволен: движения были оточены и выверены.

«Так. Один бережет под блок, а второй мне под ребра. Неплохо», — оценивал "оппонента" Хэйрон.

Сам он практически не двигался: лишь поворачивал вслед за девушкой голову.

Наконец, Саура приступила к действию. Она резко подскочила к рыцарю, попытавшись кольнуть того в бок. Хэйрон заранее увидел это движение, как и то, что это была лишь проба сил. Потому, еще до движения опекаемой он без лишних телодвижений перекинул меч в левую руку, отразил выпад и, как Саура отскочила назад, вернул клинок обратно правой.

— Ну что, техника у тебя превосходная, — справедливо похвалил сын Ордена, подмигнув напарнице.

Саура скорее смутилась его словам, чем порадовалась, а после бросила взгляд ему за спину и виновато опустила клинки. Хэйрон последов ее взгляду. Со стороны дворца приближались еще две фигуры. То были Бернард и Кассандра. Первый рыцарь безрадостно развернулся к ним навстречу.

— Мне казалось, ты пошел на боковую? — обратился он сперва к мужчине, попытавшись скрыть свое разочарование.

— Так и было, — кивнул Бернард, — но по пути я встретил Кассандру. И решил составить ей компанию.

Хэйрон перевел взгляд на рыцаршу. Выглядела та весьма угрюмо, что не предвещало ничего хорошего.

— А тебе что, всемирное зло да долг борьбы с ним покоя не дают? — попытался развеселить ее "лучший из лучших".

— Сказал сам неспящий, — довольно жестко отреагировала Кассандра, прошагав мимо него. Оказавшись позади героя, она впилась глазами в Сауру. — Упражняетесь, значит? И не стыдно тебе наседать на бедную девочку? Первый рыцарь Ордена против выпускницы. Все равно как волкодав против курицы.

Затем она обратилась к опекаемой:

— Что, принцесса, если хочешь попрактиковаться, то давай я займу тебя, а мужики пусть между собой разбираются, — сказала она, махнув рукой в сторону Хэйрона с Бернардом.

— Я не против, — свернув зубами молвил Скала, — мне с Хэйроном биться интересно, он такие штуки выкидывает, что не в каждом цирке увидишь!

— Ну да, наш коронный номер "Гимнаст с медведем", как же, как же, — с довольным видом припомнил первый рыцарь.

Видя единодушие рыцарей, Саура тоже бодро кивнула.

— Хорошо, — согласилась она.

Бойцы разошлись по парам. Мужская половина взялась за дело практически сразу: Хэйрон только дал напарнику поднять оружие и тут же перешел в атаку. По правде сказать, ему и самому было комфортно с Бернардом. Пожалуй, тот был единственным, кого он не боялся бить в полную силу — стойкость Скалы оправдывала его имя. Широкий меч столкнулся с массивным топором, и звук их встречи не сулил ничего хорошего чему бы то ни было, рискни оно оказаться между ними.

— Пожалуй, здесь уже можно, — сказала Кассандра, оценив расстояние до уже вошедших во вкус мужчин, и обернулась к сопернице, — эти двое, если сильно разойдутся, могут и весь двор узурпировать, но до такого вряд ли дойдет.

— Тогда приступим? — предложила Саура, принимая стойку.

В ответ блондинка звучно извлекла свою саблю, поднесла ее к лицу и задержала на клинке взор, словно ловя на нем свое отражение.

— И давно вы стали такое практиковать? — уточнила она, на последнем слове таки переведя взгляд на партнершу.

— Первый раз, да и не собирался никто… — виновато улыбнулась опекаемая.

Кассандра пару раз крутанула клинок в кисти и, наконец, выставила его в направлении Сауры.

— Поясни.

— Я тут каждое утро разминаюсь, — объясняла гостья, пока они начинали пляс трех клинков, — чтоб никому не мешать, и мне не мешали. А Хэйрон сегодня встал раньше обычного. Раз уж нас оказалось двое, он и предложил, чтоб не мешать, помочь друг другу.

— Надо же, какой он заботливый, — несколько издевательским тоном прокомментировала рыцарша, покуда ее сабля протанцевала меж двух кинжалов.

Саура отпрянула, не решаясь долго находиться в непосредственном контакте с превосходящим ее противником. Слова смолкли, теперь настал черед звона металла. Хоть меч Кассандры и был один против двух, чувствовал он себя вполне уверенно. Саура выправляла положение за счет подвижности, быстро разрывая дистанцию, как только преимущество служительницы Ордена становилось опасным.

В очередной раз уйдя из-под удара, девушка обнаружила, что Кассандра не идет на сближение, а всматривается в нее, уткнув свободную руку в бок.

— А ты неплохо держишься, — озадаченно отметила воительница.

— Спасибо, — отозвалась опекаемая, переведя дыхание.

И в этот момент по лицу рыцарши словно пробежала легкая судорога. В глазах ее блеснул гневный огонек.

— Но не слишком зазнавайся этим.

Кассандра сделала резкий мах. Саура приняла его обоими кинжалами, но не выдержала удара и была отброшена, словно пушинка порывом ветра. Девушку несколько раз перекатило по земле, после чего она замерла, как громом пораженная, растеряв кинжалы и уставившись на рыцаршу большими удивленными глазами.

— Извини уж, принцесса, чутка погорячилась, — с улыбкой сказала Кассандра, подойдя ближе и подавая лежавшей руку.

Саура молча собрала свое оружие левой рукой и спустя несколько мгновений все же осторожно протянула к рыцарше правую. Воительница, крепко ухватив ее за ладонь, с легкостью поставила гостью на ноги. Произошедшее не могли не заметить мужчины, тотчас же прекратившие бой.

Вероятно, каждый хоть раз слышал истории о небывалой силе, проявляемой обычным человеком в некоторой критической ситуации: одни в приступе ярости, другие под воздействием страха. Но сколь бы много таких историй не ходило, обывателю сложно поверить в них, ведь он не видел эту силу своими глазами, не ощущал ее. Так что для него это сродни магии или легенде: вроде как и есть такое, но вроде как и нет. Но вот для воинов Ордена Света такая сила не была мифом, а была ежедневной данностью. Именно такая сила давала им преимущество перед обычными людьми и позволяла выстоять как против чудишь да демонов, так и против этих самых людей. Заключалось это чудо в том, что на миг, между тем когда сознание уже определило действие и тем, когда наступает его результат, они вызывают в себе этот порыв сверхсил, Проблеск, позволяющий им добиваться, например, сокрушительного удара или наоборот выдержать натиск, непосильный обычному человеку. Секрет высвобождения внутренних потенций принесли с собой священники, что издревле занимались магией и духовными практиками. Однако даже они не подозревали, какие ростки способно дать их искусство в русле военного дела. История этого открытия до сих пор покрыта тайной, как и то, было ли оно случайностью или продуктом целенаправленного труда. Ясно лишь, что ключевую роль в нем сыграл симбиоз воинов и церковных магов, что имел место при образовании Ордена и, вроде как, имеет место и поныне. Даже представители центральной церкви не вполне понимают, как воины Ордена добиваются такого эффекта, хотя они и предпринимали попытки это вызнать. И, разумеется, не только они. Собственно, потому рядовых солдат и не обучают искусству высвобождения в полной мере: кто же подпустит еще непроверенного человека к важнейшей тайне Ордена? И в основу системы каст воинской братии как раз и положена степень владения этим знанием, так что различаются чины не только формально, но и вполне качественно. Получая новый ранг, ты автоматически получаешь и допуск к очередной главе тайной практики. Правда, это не только честь, но и обязанность: если ты не в силах постичь Проблеск более полно, будь готов смериться со своим текущим званием. И можно было бы подумать: «Ну не учат дальше, изучай науку сам!», но далеко не все так просто. Ведь обучение не сводилось к простым посиделкам и разговорам со святым отцом. Ритуал включал и магическое "наложение рук" и некие "просветляющие пары", и разобраться во всем этом человеку, никогда не практиковавшем магию, было просто невозможно. К слову, никаких книг по практикам высвобождения никогда не писалось — все передавалось, что называется, из уст в уста. Так что только рейтары — "младшие рыцари" — могли немного помочь уже посвященным в таинство новичкам чуть улучшить результаты. И только рыцари Света, как самые достойные и надежные слуги Ордена, обладают всей полнотой этого знания и способны, в прямом смысле, косить целые ряды.

— Ну ты думай, что делаешь, — укорил Хэйрон блондинку, подойдя ближе, — применять Проблеск на необученного человека и даже не мужика.

— Да не собиралась я! — нервно отреагировала Кассандра. — Просто внутри как-то щелкнуло, и оно само собой вышло. Можно подумать, ты такого не знаешь!

— С тобой все в порядке, девочка? — прервал их пререкания Бернард, похлопав Сауру по плечу. — Можешь тогда меня поколотить, я вообще отвечать не буду, просто стоять.

— Нет, нет, спасибо, — запротестовала опекаемая ровным голосом, помахав рукой, — я лучше пойду. Поздно уже.

И быстро кивнув на прощанье, она быстрым шагом направилась ко дворцу. Трое проводили ее взором, правда Хэйрон быстро перенацелился на Кассандру.

— Что? — гневно уточнила она, поймав на себе взгляд.

— Сама знаешь, — в тот ей ответил первый рыцарь и вернулся к созерцанию удаляющейся фигуры.

А на следующий день Хэйрона вызвали к временно замещающему Мастера. Этот вызов не был для слуги Света неожиданностью, скорее он даже ждал его. Его удивляло только то, как долго Кларай тянул с этим разговором. Неужели его внезапное выступление на посвящении могло настолько выбить такую маститую акулу из колеи, что та так долго решалась на ответ? Сам рыцарь нисколько не переживал. Он заблаговременно обговорил этот момент с Фраконом, и тот закрепил в нем уверенность, что никакие "неприятности" молодому воину не грозят. Даже несмотря на то, что на Хэйроне уже висел выговор, речь сколь угодно идущая вразрез с речью Мастера на внутриорденском мероприятии не может служить поводом для какого бы то ни было взыскания. Единственное, чем мог ответить Кларай это, во-первых, провокацией на "публичное отвержение Мастера и призыва к противостоянию ему" — тут Фракон предписал категорически не поддаваться — и во-вторых, блефом и угрозами. Демилорд так же выставил третий вариант, что Кларай попытается переубедить рыцаря и переманить на свою сторону, но Хэйрон выслушал это лишь из уважения к Фракону. Он знал, что Кларай никогда не унизиться до того, чтобы пытаться уговорить его. Об этом свидетельствовала его правая рука, точнее ее отсутствие. Кларай — это скала. Так же как она устойчива к воздействию ветра, она устойчива и к воздействию времени.

И вот лучший воин Света вступил в Зал. Тот больше не давил на него и не встречал как чужака: в этот раз Хэйрон чувствовал себя куда увереннее, чем в тот злополучный вечер. Более того, он был полон намерений дать бой.

Кларай уже ждал его. Он даже не шелохнулся при появлении рыцаря.

— Рад, что у тебя хватает пунктуальности хотя бы, когда тебя вызывают, — отозвался наместник, когда Герой Ордена подошел ближе.

— Служить вам — мой долг, Милорд! — нарочито официально ответил Хэйрон.

Толи такой тон озадачил председателя Совета, толи еще что, но только воцарилась пауза, в течение которой лорд задумчиво всматривался в глаза подчиненного.

«Ну давай уже, не томи», — жаждал действа Хэйрон.

Наконец Кларай протяжно моргнул и раскрыл уста:

— У меня есть для тебя доверение.

— Что?

Хэйрон был абсолютно не готов к такому повороту. Ухмылка, все это время так и просившаяся на губы, растворилась в небытие, как и весь задор, с которым он шел сюда.

Вместо ответа почтенный лорд достал какой-то документ.

— Это отчет рыцаря Бернарда по последнему доверению. Он подтверждает информацию о девелета. Здесь также сказано, что ты стоял к нему ближе. Можешь дать о нем какие-нибудь подробности?

— Да какие, собственно, подробности… — все еще обескуражено пробормотал молодой воин, — обычное хищное лицо, желтые глаза… единственное, что волосы слишком короткие для этих тварей. У него они были даже короче моих.

— Одеяния? Оружие? — не сводил с рыцаря глаз наместник.

— Обычные, черные. Ну, не парадные, конечно, скорее такой походный плащ, — с трудом припоминал Хэйрон, — из оружия, кажется, носил меч.

— Следов его собратьев не заметил?

— Нет.

— Так что же, он был один?

— Ну я видел лишь одного, — развел руками первый рыцарь, — извиняюсь, видимо, я плохой очевидец!

Не отрывая взгляда от подчиненного, Кларай достал еще один лист бумаги.

— Это рапорт дозора в Эрене. Сообщается, что несколько человек видели в окрестностях города девелета-одиночку, с короткими волосами.

Кларай еще немного помолчал, прежде чем добавил:

— Я хочу, чтобы ты отправился за ним, разыскал и, по возможности, доставил сюда.

— То есть… — промедлил Хэйрон.

— Я выдаю тебе доверение, — кивнул исполняющий обязанности.

И прежде чем в голове Хэйрона успел родиться вопрос, Кларай ответил на него:

— Долго искать его не потребуется. Этот тип словно сам старается чтобы его выследили: появляется в одних и тех же местах и, судя по всему исчезать не намерен. Возьми отчет и выступи как сможешь.

Из Зала Света воин вернулся не то, чтобы окрыленный, но явно довольный. Рассчитывая на совсем другое, он получил много больше. Среди всех этих церемоний, совещаний Хэйрон уже начал "забывать", что он рыцарь Света. Теперь же наконец-то его ждала настоящая работа, и у сына Ордена без малого чесались руки: найти этого уродца, вызнать его цели, а дальше… кто знает, что он ему сможет поведать. Быть может и спасение Мастера не за горами?

Хэйрон заскочил в свою комнату, дабы собрать кое-какие пожитки на дальнюю дорогу. Сильно много он брать с собой не собирался: деньги, чего перекусить в дороге, да с десяток патронных завязок. Покуда он набивал карманы и походный мешок, в открытом дверном проеме показался Фракон.

— Куда-то собираешься? — демилорд окинул взглядом его действо. — Я узнал, что ты только что от Кларая, зашел узнать, как все прошло?

— Хорошо, — отозвался рыцарь, не отрываясь от дел, — представляешь, он мне доверение выдал!

Но Фракон не испытал того воодушевления, что его друг.

— Что за доверение?

— Девелета одного сцапать. Вроде, того, что крутился тут неподалеку.

Герой Ордена ткнул пальцем в рапорт из Эрена, что он небрежно положил на кровать. Член Совета подобрал его быстро пробежался по бумаге глазами.

— Тебе стоит отказаться.

— Чего?

Хэйрон выпрямился и посмотрел на своего товарища с непониманием. И это было самое мягкое, как можно охарактеризовать его взгляд.

— Позволь спросить: что Кларай тебе сказал касательно церемонии посвящения?

— Ничего, — пожал плечами рыцарь, — об этом и речи-то не зашло.

— А тебе не кажется это странным?

— Ну так ты ж сам сказал, что сделать он, в общем-то, ничего не может.

— Да, но и проигнорировать тоже.

Фракон стал расхаживать из стороны в сторону, делая для большей доходчивости большие паузы между фразами.

— Ты пересек ему дорогу, причем на глазах у сотен солдат. Солдат, которых он видит своей главной опорой. Сам по себе произошедший случай ничего ни дает, ни отнимает. Но тот факт, что ты против него, резко ухудшает его положение. Ты способен дать лорду Лакроу то, чего ему больше всего не хватает. Кларай не может просто оставить все как есть, он должен что-то предпринять.

Демилорд остановился и указал на рапорт.

— Вот он и предпринял.

Хэйрон недоверчиво посмотрел на безобидную бумажку, затем снова на Фракона.

— По-твоему он этот рапорт сам нарисовал?

— Нет, — покачал головой советник, — само появление девелета, скорее всего, правда. Но посылает он тебя только лишь для того, чтобы выдавить тебя из замка. Добраться до Эрена, найти там одиночного девелета, которого возможно уже и след простыл, — это как минимум пара дней, а скорее и все пять. Когда же ты вернешься, он даст тебе новое поручение, и так далее. Цель Кларая — не давать тебе засиживаться в замке, не давать выступать вместе с нами. Должен признать, наиболее здравый подход.

— И что, ты хочешь сказать, что я теперь должен из дворца носу не показывать? — непривычно злобно отозвался первый рыцарь. — И так до тех пор, пока вы не разгребете свой бардак, где-то как раз к моей старости? А что с остальным миром за это время будет?

— Тебе просто нужно воздержаться от длительного отсутствия, — сохранял спокойствие Фракон, — нам же обоим известно, что какие-то доверения требуют полдня, а какие-то — недели. Не переживай, без дела ты, конечно же, не останешься.

Демилорд остановился, как бы ставя точку в этом вопросе, и продолжил:

— Что же касается "разгребания бардака", то речь сейчас не идет о личной выгоде, перераспределении сфер влияния — всей этой политической грязи, которую, поверь мне, я презираю не меньше твоего. Ты же помнишь, чего намеревается достичь Кларай. Ведет его непонимание или личные амбиции — не важно. Важно, что его план — это смерть Ордена, — Фракон с решительностью подошел к первому рыцарю почти в плотную. — Пока есть Орден, есть надежда. Сохранить его — важнейшее "доверение" любого рыцаря. Неужели ты со мной не согласен?

И да, и нет. Хэйрон видел рациональное зерно в словах друга, но и со своими убеждениями расставаться не спешил. Тот поганый случай, когда истинность одного утверждения не означает ложности другого.

— Кларай дал мне доверение, — все еще цеплялся рыцарь, хотя уже и не так уверенно, — я же не могу просто послать его к черту.

— О, с этим мы разберемся, — улыбнулся советник, — видишь ли, Мастер все же не предводитель. Рыцарь имеет право отказаться от его доверения, если на то есть веские основания. Непререкаемую силу имеет только распоряжение Совета, а тут будь уверен, мы обо всем позаботимся.

Слуга Света все еще колебался, но, по сути дела, решение уже принял. Он привык доверять Фракону, доверился ему и теперь, хоть сердце и скрипело.

Уже ближе к вечеру герой зашел к Клараю с написанным под диктовку Фракона обоснованием и безрадостно объявил о своем отказе. Кларай не обратил внимания на документ, только на рыцаря. И промолчал. Лишь когда Хэйрон уже покидал Зал Света, он произнес, а может просто случайно озвучил свои мысли: «Не этому я тебя учил». И в самом деле, черт побери, рыцарь должен быть вне политики! Пускай правители там зачесываются и бреются "под конъюнктуру", а рыцарь должен делать свое дело, не взирая ни на что. Ведь это не просто какая-то формальная работа, это его призвание! А у нас что получается? Крошим нечисть не когда нужно, а когда можно. Хйэрон уже был сыт по горло всеми этими подковерными играми, и зачем он только в это ввязался?

«Не повлияет на повседневную жизнь, как же!»

Недовольный воин бродил по дворцу, словно ища себе пристанище. Он прошелся по аллеи, западному крылу, наконец, остановился в столовой. Помимо своих основных обязанностей, она еще служила эдаким баром или буфетом, куда любой желающий мог прийти и за свой счет добрать все то, чего не хватило в обед. Сегодня Хэйрон решил присоединиться к ним — пропустить кружку другую. Конечно, ничего крепкого в "Обители Света" не предлагали, но рыцарь и не собирался погружаться в забытье.

— За что пьешь, Крушитель? — прозвучал за его спиной задорный бас Бернарда.

Хэйрон обернулся. Здоровенный рыцарь шел к стойке, широко улыбаясь и ведя за руку мальчишку лет десяти.

— Что празднуешь или поминаешь?

— И то и другое, — отозвался первый рыцарь, повернувшись к товарищу в пол оборота. — А ты, я смотрю, нашел новую жертву для рассказов о ратных подвигах?

Бернард довольно обнажил зубы и легонько подтолкнул мальчугана вперед.

— Его зовут Дэн. Вот знакомься. Это Хэйрон, лучший рыцарь Ордена!

— Зд-здравствуйте… — промямлил Дэн, раздираемый одновременно смущением и восторгом.

— И тебе не болеть, — несколько отстраненно, но все же тепло ответил "Крушитель" и протянул Дэну руку.

Пока они скрепляли знакомство, Бернард продолжил разъяснения:

— Ко мне его Саура привела, говорит, недоедает бедолага.

Великан повернулся, и только сейчас из-за его широкой спины показалась хрупкая фигура девушки. Открывшись Хэйрону, Саура как всегда мимолетно улыбнулась и приветственно кивнула.

— Его просто только недавно спасли, а до этого он успел поголодать, так что нормального питания ему мало, — пояснила она, держа одну ладонь в другой. — Сама я не сильна в готовке, потому решила обратиться к мистеру Бернарду…

— И правильно сделала! — подержал ее Скала, хлопнув по плечу.

— Да уж, — подтвердил Хэйрон, — за Бернардом такое дело не заржавеет.

Скала весело усмехнулся и затем вернулся, собственно, к виновнику торжества.

— Ладно, пока мы тут болтаем, ребенок голодает. Давай посмотрим, что тут у них сегодня в меню.

И гигант с азартом пятилетнего мальчишки, впервые получившего деревянный меч, принялся за порученную ему "работу". Саура постояла несколько секунд и, видимо сочтя свою часть выполненной, покинула столовую. Как, собственно, и Хэйрон. Он понял, что с появлением Бернарда и его подопечного тишины и покоя здесь ему уже не видать, как похвалы Кларая.

— Неудобно, конечно, решать эту проблему за счет мистера Бернарда…

— поделилась своими переживаниями опекаемая, когда они оба покинули помещение.

— Да брось, — махнул в ответ рукой воитель, — нашему "отцу всех детей на свете" такое не в тягость, а в радость. Я б сказал, еще не известно, кто из них двоих больше выиграл.

Пройдя с десяток шагов в молчании, он вдруг осведомился:

— Ты как вообще?

— М? — обернулась к нему Саура и почти сразу отвернулась обратно. — Ты о вчерашней тренировке?

— Ага.

— Да ничего страшного, — она пожала плечами, — ни ушиба, ни синяка.

— Не обращай внимания на Кассандру. В последнее время она сама не своя, — еще немного помолчав, как бы невзначай порекомендовал рыцарь.

— Это началось после моего появления в замке, ведь так?

Хэйрон медленно кивнул, продолжая двигаться вперед.

— Я так и знала…- призналась девушка с печальным вздохом.

— Да ты не вини себя, — как-то раздражено отреагировал воин, — не то, чтобы для нее такие штуки обычное дело, но, признаться, я не особо удивлен. У нее есть свои… завихрения.

Саура промедлила с ответом.

— Кажется, она не слышит никого, кроме себя… Ужасная участь — оказаться взаперти своих заблуждений…

Хоть слуга Света и видел ее лицо лишь сбоку, он заметил проявившуюся на нем тоску. Глубокую, всепоглощающую, казалось уходящую в отчаяние. В голове вдруг мелькнул образ из прошлого. Такие же жалостливые глаза на столь милом лице. И внутри больно кольнуло. Что же он за рыцарь? Не остановил Фейтера, не выполняет свой долг из-за чужой прихоти, и даже не может защитить одного маленького человечка.

— Пойдем-ка со мной, — оживленным голосом позвал он, быстро набирая шаг.

Саура покосилась на него с непониманием, однако все же пошла следом. Хэйрон вывел юницу в рыцарскую обитель. Он порыскал взглядом среди шастающего туда и обратно люда, затем обратился к опекаемой: «Подожди здесь», — и умчался вперед. Немного поискав по округе, он нашел Кассандру, подозвал ее и уже вместе с ней вернулся к Сауре.

— Мне кажется, у вас сложилось некоторое недопонимание, — начал мужчина.

Он встал так, чтобы девушки могли свободно видеть друг друга. Надо сказать, обе казались удивлены его пируэтом.

— Так как я неплохо знаю вас обеих, позвольте мне пояснить несколько моментов. Саура у нас такая добросердечная, что хочет иметь хорошие отношения со всеми, не только со мной: с рыцарями, со стражей, с прислужниками, с опекаемыми, даже с Маркусом, хотя я бы уже давно послал бы его куда просится.

Поставив многозначительную точку, Хэйрон переключился на свою соратницу:

— Кассандра же — это "железная леди". Она не очень любит все эти нежности и инфантильности. Но это не означает, что она озлобленная или нелюдимая, просто привыкла к суровому рыцарскому окружению. Ну и погорячится по тем же соображениям может.

Девушки стояли справа и слева от Хэйрона, как волк и заяц, разделенные стеклом. Герой наблюдал за их реакцией. Кассандра смотрела холодно, что уязвленная королева. На лице же Сауры угадывался… не то, чтобы страх, скорее смятение.

— И кстати, Кассандра, — добавил воитель, — мне кажется, тебе стоит попросить прощения у Сауры за вчерашнее.

— А если не попрошу? — воительница подняла на него глаза. — Что тогда?

Их взгляды встретились, и хоть Хэйрон показывал скорее настойчивость чем раздражение, атмосфера между ними начала накаляться.

— Да шучу! — Кассандра улыбнулась и легко (правда только по рыцарским меркам) стукнула Хэйрона в грудь. — Сам же сказал — я не кусок стервы.

Блондинка повернулась к стоявшей безмолвно Сауре.

— Я уже говорила это, но специально для нашего бравого заступника повторюсь: извини, Белоснежка. Ты не думай, что я специально хотела тебя унизить, поставить на место или, тем более, покалечить. Просто рыцарская сила она такая: ты, вроде, и не собираешься ее применять, а она все равно лезет. Инстинкт, черт побери!

— Я на самом деле и не обижалась, — вполне ожидаемо улыбнулась "Белоснежка". — На тренировках зачастую случаются травмы куда серьезней, к этому нужно быть готовым, беря в руки меч.

Они обменялись рукопожатием, причем Кассандра действовала демонстративно аккуратно.

— Ну вот, так бы сразу! — порадовался мужчина.

Посчитав свою задачу выполненной, Хэйрон махнув рукой на прощание, отправился восвояси. В одиночку. Он, конечно, мог бы взять с собой Сауру, но это б стало совершенно излишней в нынешней ситуации провокацией. Девушки, само собой, тоже не стали долго смущать друг друга. Все разошлись по своим дорогам. Различны были и думы, что занимали их умы. Хэйрон думал о насущном, Кассандра о прошедшем, Сауре, по-видимому, досталось будущее.

И многие в замке сейчас вторили ей. Идиллия и привычный быт трескались, расходились по швам, обнажая нынешнюю действительность. Даже те, кто до конца старались отрицать невзгоды, сейчас не могли не замечать их через полупрозрачные мазки. Слишком многое произошло, слишком многое было услышано. И достояние избранных становилось достоянием общественности, кто бы чего не желал. На фоне того, как солнце клонилось к закату, к закату клонилась и целая эпоха. И речь необязательно шла о чем-то фундаментальном, вроде Ордена и Орента. Свои эпохи есть и в каждой конкретной судьбе.

С тем был согласен Фракон, что наблюдал закат с глубокими сомнениями. И вроде бы он все сделал правильно, но означает ли правильность целей правильность средств? К сожалению на Аллее Чести некому было помочь ему с этим вопросом. Свои переживания он был вынужден переживать один. Но не один он был в схожей участи. В другом конце замка другую одинокую душу также одолевали терзания. Однако источником их выступали не сомнения, а как раз убеждения.

В той комнате давно уже не горел свет, однако это не служило свидетельством успокоения. Лишь ширма, скрывающая трагедию. И разбросанные вещи с разбитым в дребезги табуретом являлись доказательством бушевавших здесь страстей. Прямо в одежде на заправленной кровати лежала девушка, уткнувшись в подушку лицом. И подушка эта уже не первую ночь не просыхала от слез.

В памяти девушки всплывали былые дни и годы. Первые встречи. Первые прикосновения. Она все поняла с первого взгляда. Пусть говорят, что это чушь, но с самого того момента, когда их взгляды пересеклись, она поняла, что ее сердце не примет никого иного. И год за годом она подбирала ключи к его сердцу. Оступалась, падала, не взирая на неудачи, снова вставала. Как трудолюбивая пчелка упрямо двигалась к цели, камень за камнем разгребая завалы на пути к его сердцу. И ее не смущало то, сколь медленно она продвигалась по этому пути, не волновало, что она уже потратила на это свои "золотые годы". Пусть пройдет еще пять лет, десять лет, черт, да все пятьдесят! Плевать, она готова ждать! Ждать до той поры, когда он наконец не сбросит с себя свою идиотскую клятву и будет готов принять ее.

Но все эти годы кропотливого труда, ее надежд, стараний, порой слез и страданий, все это в одночасье затрещало, как только появилась эта маленькая выскочка! Только увидев ее, она почуяла неладное. И пусть вначале было место сомнениям, внешние и внутренние голоса твердили: «Все не так плохо… это лишь воображение… недоразумение… скоро все пройдет…». Нет. День ото дня правда становилась все отчетливей. И сейчас остатки иллюзорных надежд были сметены ураганным порывом.

Она не понимала: как… что он в той нашел? Выглядит та, конечно, шикарно, но он никогда не был падок на изнеженных красоток-недотрог, уж она-то знала! Сколько их встречалось по пути, сколько проносилось мимо. Она знала его лучше, чем кто-либо еще, и то еле карабкалась по отвесной стене. Перед этой же мелюзгой просто по щелчку пальцев открываются все двери! Кажется еще один щелчок, и он сам опустится перед ней на колени. Все ее труды, все то, на что она потратила половину прожитой жизни и готова была потратить оставшуюся непрожитую, все это вот-вот рухнет как карточный домик. Она не могла позволить этому случиться! И она не позволит.