Безмолвная исповедь (гет)

Выступили наши английские гости, в специально по такому случаю арендованном конференц-зале отеля, подальше от замка, поскольку было решено, что кроме Линдсов внутрь никому попадать не стоило, действительно превосходно, чему следовало отдать должное, сразу после перелета на репетицию и собственно камерный концерт. Впрочем, другого от группы Элоиз ждать, как мы с Алеком уже в первые недели отметили, не стоило, да и Владыка на самом деле, во имя этого визита даже покинувший ненадолго замок, преследовал совершенно иные цели, нежели наслаждаться музыкой. То, что он увидел в Ребекке, стоически делавшей вид, что все в порядке, перед своими спутниками, словно она надеялась тем самым оградить их от угрозы, интересовало его гораздо сильнее, о чем говорили и слегка прищуренные глаза, и время от времени мелькавшая на губах в тон каким-то его мыслям улыбка, и то, как иногда едва слышно доносилось до меня: "Интересно, очень интересно"...

Что именно было интересно, Господин не спешил пояснять, как-то слегка задумчиво обронив, чтобы мы передали согласие на длительное сотрудничество, и напомнив, что следующий визит "девочка" должна нанести нам одна, неплохо бы смертная, и задержаться в клане. Обратить ее Владыка Аро желал по возможности лично, что было для него весьма частым, и не удивляло. Да и таланты будущих членов клана он не всегда озвучивал заблаговременно — и мы с Алеком и Феликсом, развлекаясь по давно сложившейся традиции, даже заключили пари, каким же дар Ребекки Холмс, нашей будущей сестры, окажется. Алек предполагал, что он чем-то будет похож на способность Хайди очаровывать — что составило бы последней нехилую конкуренцию, возможно. Не исключал "анестетик" и того, что причастен к этой способности будет голос девушки. Феликс считал, выслушав наши и Ренаты, побывавшей на выступлении, рассказы, что способности ее окажутся связаны с эмоциональными или физическими ощущениями — как у Джейн, Алека, Джаспера Хейла... Моя же гипотеза была направлена на уровень скорее ментальный — и недоверчивость, и общая сообразительность, и виртуозное умение манипулировать по меньшей мере двумя личностями сразу — насколько выпускалась наружу Ребекка, я не знал по понятным причинам, намекали, что талант этот мог быть как-то связан с головой — мыслительными ли процессами, памятью, или чем-то еще. Смущало в этой гипотезе даже меня только одно — при чем здесь, собственно, был бы ее голос. Впрочем, как ни крути, мне она едва ли составила бы хоть какую-то конкуренцию — сама рассказывала, что отвратительно справлялась всегда с задачей кого-то искать. Спор наш решиться должен был достаточно скоро, затишье продолжалось, и поиски, даже имея место быть, занимали у меня в лучшем случае пару-тройку дней, и поневоле приходилось порядком скучать, дожидаясь, пока в далекой Британии снимут-таки проплаченный нами клип и мы отправимся придумывать, как незаметно покончить с братьями Линдс и верным спутником девушки и привезти последнюю в Вольтерру, когда события, во всей этой истории изначально шедшие как-то не так, снова перевернулись с ног на голову...

Холмс позвонила сама, почему-то мне, и, стоило ответить, в трубке после короткого приветствия раздалось весьма неожиданное:

— Мы с тобой оба прекрасно знаем, что у меня и у вас есть секреты. Но сейчас, — голос по ту сторону задрожал, — я готова с самим чертом пойти на сделку, а на чертей вы вроде не похожи. Вам от меня что-то нужно, я это чувствую.

— Предположим так, — отозвался я, кивнув заглянувшей ко мне Джейн с просьбой помолчать. — И?

— Кто из вас меня нашел? Ну, там, на Роше? — голос сорвался еще сильнее и словно бы всхлипнула говорившая. Что там происходило, окончательно перестало быть понятным. — И не надо мне рассказывать про ваших партнеров, они у вас вряд ли есть. Кто меня нашел?

— А чего ты от него хочешь? — ласково уточнил я. За минувшие с их отъезда порядка трех месяцев я успел подзабыть, что помимо подозрительности и прямолинейности Ребекка отличалась еще и некоторой непредсказуемостью решений. И страшной решимостью, последнее мне даже импонировало в ней.

— Мне нужно кое-кого найти. Мы... сами мы не справляемся с этим, в общем, и я подумала, что тот из вас, кто нашел меня, в первый раз, мог бы помочь. Когда все закончится, я сама вам помогу сделать то, что вам от меня нужно.

— А если нам нужна ты? Ну, для начала твой приезд в Италию... И, вероятно, обратно ты не уедешь... — уклончиво ответил я, пока Джейн, усевшись, внимательно слушала этот странный разговор.

-Хоть в Антарктиду, мне фиолетово, и мне плевать, что вы собираетесь со мной сделать. Хоть сожрать. Я сделаю все, что вы потребуете, ясно? Все. — Взвизгнула девушка, откровенно расплакавшись. — Меня нашел ты или Тутти?

— Я.

— Отлично. Я знаю, что если вы захотите, вы и так до меня доберетесь, и осложнять никому ничего не собираюсь... — Джейн вырвала-таки у меня телефон, видимо, заскучав, и уже она осведомилась у Линдс:

— Так, стой-стой, кого надо найти, что ты так истеришь?

— Мою мать. Или моего бывшего мужа. Я не знаю, как этому... как его на самом деле... будет удобнее.

— Или-или? — не поняла сестра, кивнув мне.

— Нет. Они, надо полагать, вместе. — Что-то еще внятное вытащить из английской певички нам так и не удалось, но и услышанного было достаточно, чтобы обратиться с этим к Владыке и осведомиться, что нам после такой выходки потенциальной жертвы, собственно, делать. Владыка, заставив нас дважды повторить разговор, сомкнул кончики пальцев, довольно-таки долго их рассматривал, и поднял на нас глаза.

— А что делать? Джейн останется здесь, у нее будет задание в Италии, ты для него не нужен. Тем более что вернулся только вчера...

— Искать пришлось всего два дня, и то, без исходных данных, — заметил я. — Это нетрудно.

— И скучно. — Поддакнул Господин. — Я знаю... Девочка, к слову, даже права, мы так и так можем сделать с ней, что угодно. Но поднимать шум, привлекать внимание... Устранять свидетелей... — покачал он головой. — Или же помочь ей, думаю, это будет несложно, и заставить ее выполнить свою часть договора. Представим, что мы хотим взвесить эти варианты... В первом случае будет больше крови, больше трупов и ненужные вопросы. Во втором — Деметрию придется совсем немного поработать, вернется он с Ребеккой, к слову, возможно, повод уехать найдет она сама, если нет — я его найду. К тому же жертвы и будущие члены клана очень редко обращаются к нам за помощью, и смекалка Холмс весьма интересна. Да и... я очень люблю счастливые концовки, и уверен, что в данном случае Рита Грин находится в опасности...

— То есть поеду я? — уточнил я, поклонившись. — Один?

— А у тебя много других вариантов? Линдс можешь пока не трогать, никого из них. Алек и Джейн нужны мне здесь, Феликс... Есть основания полагать, что на суде возникнут определенные трудности, будет лучше, если он останется... Хотя можно подумать, — Владыка вновь погрузился в свои размышления, и я, выждав с минуту, вновь поклонился.

— Уверен, Господин, я справлюсь.

— И вернешься сюда с Холмс, предпочтительно смертной, я желал бы обратить ее лично. Однако же необычная девушка... Она ведь наверняка догадывается, во что пытается ввязаться... Догадалась, как мы ее нашли... — внимательные, иногда наигранно отстраненные алые глаза уставились на мое лицо. — Я надеюсь, что ты вернешься в кратчайшие сроки и не один. Если потребуется подкрепление, дай знать Алеку...

* * *

На сей раз меня встречали — в зале ожидания подпрыгивала от нетерпения бледная, с покрасневшими белками опухших глаз, темноволосая Ребекка Холмс, Лиз Линдс, Элоиз Линдсом и как там ее еще звали. Опустив формальные приветствия, девушка неожиданно, наплевав, судя по всему, на свидетелей, повисла у меня на шее, откровенно рыдая, и моментально промочив темную рубашку.

— Он... я им говорила, не надо. Я напоминала... Элоиз ведь не просто так появилась, я не должна была в настоящем облике. Джастин настоял...

— Во-первых, я ничего не понимаю, во-вторых, давай-ка мы отсюда сперва уйдем, хорошо? — отстранив девушку, заметил я, покосившись на охранников и работников Хитроу. Не хватало еще привлечь их внимание и объясняться, что тут происходит. — Бэкка, пойдем. Ты приехала с кем-то?

— Одна. Я... Я не хочу их видеть. — С огромным, видимым трудом англичанка взяла себя в руки и сдавленно покачала головой. — Твари. Ты... я боюсь водить, сядешь за руль?

— Без проблем, — кивнул я, подталкивая спутницу вперед. — Только скажешь, куда ехать. Роше? Ваш дом?

— Нет, я сняла квартиру, — усмехнулась та. — Я туда не вернусь, ни за что. И пусть только попробуют искать... — состояние ее явно граничило с какой-то маниакальной истерикой, и я счел за лучшее не вмешиваться, добравшись, непривычно медленно, до парковки. Форд, судя по всему, взятый напрокат... Что тут вообще случилось, что она обратилась к нам? Мать, муж, так злобно говорит о Линдсах... Прояснилась ситуация уже в пути, когда буркнувшая мне адрес, для чего пришлось воспользоваться навигатором, Ребекка тяжело выдохнула.

— Как тебя на самом деле зовут? — покосившись на меня, уточнила пассажирка. Водить здесь было непросто, с непривычки, и ответил я не сразу, опасаясь в довесок ко всему угодить-таки в аварию.

— Деметрий. Только я не Паглиарини, я Вольтури. Мы все Вольтури.

— Славно. Тебе что-то нужно... Ну, не знаю, фото, или вещь там, чтобы искать? Как ты это делаешь?

— Смотря какие исходные данные, кого и зачем ищу. В твоем случае было бы проще всего, если бы ты дала мне что-то... Ненавижу такое сравнение, но как полицейской собаке, с запахом. Они ведь оба люди, так? Тебя искать было проще в том плане, что я кое-что знал об устройстве твоей головы. Твою мать я не знаю, мужа тоже. Потребуется больше времени.

— Тогда завтра поедем к ним домой. — Кивнула девушка. — Ну, осмотришься на месте, сориентируешься... Когда я убежусь, что с ней все в порядке, можешь делать, что хочешь. Терять мне нечего. — По бледным, осунувшимся щекам снова покатились крупные, прозрачные капли слез, и голос сорвался. — Тебе потребуется время, да?

— Не так много, только взять след. — Хмыкнул я. — И потом нагнать... И может все-таки пояснишь, что тут произошло? Ты понимаешь, куда ввязываешься, обращаясь к нам?

— Я же сказала, я с чертями готова договориться. А вы кто угодно, но не черти. — Не черти, детка, мы несравненно хуже чертей. Впрочем, ты и сама скоро это поймешь, что уж там. — Я догадываюсь, кто, конечно. Произошло... Тебе с самого начала, или так, коротко?

— Как тебе удобнее. — Квартира, которую нашла себе Холмс, оказалась не так далеко от аэропорта, как я опасался — крошечная, с маленькой кухней и комнатой, больше похожей на клетку размерами. Сваленные в углу сумки красноречиво показывали, что девица и впрямь собрала вещи, а кружка, наполовину наполненная давно уже холодным кофе выдавала нервозное состояние Элоиз-Ребекки не хуже, чем то и дело наполнявшиеся слезами глаза и лихорадочно впившиеся в мой рукав пальцы. Багажа у меня при себе не было, и его роль сыграла смертная, которую и до квартиры пришлось даром что не нести. И, едва мы оказались в уединении, Холмс сползла на пол, уткнувшись лбом в колени.

— Я была флористкой, после школы работала в цветочном магазине, не в Лондоне, мы жили недалеко, в маленьком городке. Пригород, можно сказать. Пол... — хрипло заговорила она. — У него был свой бизнес, как он говорил, я не лезла, просто однажды он купил дом, в квартале от нас, стал часто заходить в лавку, покупал разную фигню, а потом заказал огромный букет и вручил его мне... До свадьбы все было прекрасно, а на второй неделе я улыбнулась приятелю, из моей школы. И начался ад... — слезы на поднявшихся на меня глазах на удивление высохли. — Один из примеров ты видел там, в Италии. Было много всего. Я жаловалась в полицию, в социальные службы, сбегала, но у него везде были свои ниточки, свои связи. Даже когда он чуть меня не убил, он вышел сухим из воды. А Лиз... Она была моим двойником, мы с ней познакомились еще до Пола, на почве большого внешнего сходства, оно казалось нам прикольным. Она познакомила меня с Шоном, и после той истории с венами ребята вытащили меня, а потом мы... Я даже цвет машины помню, красная. Лиз была за рулем, хоронили в закрытом гробу, там мало, что осталось. У меня пара шрамов, несколько переломов и частичная амнезия, была. — Терпеливо дожидаясь конца исповеди и рассказа о деле, я присел рядом, положив руку, осторожно, на хрупкие плечи девчонки. — Меня зовут Ребекка Холмс, кстати. Ход с Лиз придумали Шон и Джастин. Отец оставил ей немалое наследство, потерять его они не хотели, а я больше всего на свете мечтала избавиться от Пола. Наши желания совпали, как нетрудно догадаться, мое и их. Они получили мнимую Лиз, а я относительную свободу. А потом Джастин решил, что на моих вокальных данных неплохо бы сделать прибыль, и ад начался уже здесь, только другой, мягче и интереснее. Я ему должна почти три миллиона, представляешь? За лечение, за реабилитацию, за первые записи в студии, за уроки вокала, да за все. Он и с вами меня заставил сотрудничать, та девочка, Кристин Сэршоу, аутист...

— Дай угадаю. Он помог ее семье?

— Оплатил два года лечения. За это я принимала участие в спонсируемых вами проектах. Я ведь изначально знала, что все кончится не очень хорошо для меня. Но мне снизили долг, помогли Крисси, и я бросила тот чертов колледж. — Хмыкнула девушка, опираясь головой на мое плечо. — Элоиз была придумана как раз, чтобы моя тайна оставалась тайной. Пол ведь видел Лиз, и давно подозревал, что дело неладно. Но во втором клипе, который снят с вашей помощью, Джастин заставил меня сняться как есть, буквально несколько секунд. Дескать, дорого выдерживать ложный образ, надо отходить к натуральному. Мы пытались его переубедить, я долго скандалила, но продюсеру и владельцу бренда виднее. Потом еще одно видео, я записывала саунд-трек к какой-то чуши, типа мистического шоу, и там тоже я как есть. А когда выяснилось, что этот подонок скрылся, вместе с моей матерью, неизвестно куда, аккурат перед тем, как нам ее забрать, Джастин отказался обращаться в полицию, дескать, вопросы будут лишние, отвечать на них он не хочет, да и вообще, Лиз сирота. Жадная мразь. Он сделал вид, что пытался найти ее по своим каналам, но, судя по всему, ему даже вид делать оказалось лень. Денег у меня не очень, да и связей в таких сферах нет. Шон пытался помочь, но он никто, в общем-то, всем рулит Джастин, когда он здесь. А эта скотина не торопится в свои австралийские владения.

— И ты вспомнила про нас? — мрачно улыбнулся я. — А с чего ты взяла, что твоя мать с ним?

— Он прислал мне, ну, то есть Шону, пару сообщений, из которых выходило, что нужна ему я, а через нее быстрее доберется. Я же не останусь равнодушной... Отправлены они были, сам понимаешь... Места, откуда, мы нашли, но толку от этого не было. Он без тормозов, но не тупой же. Я не уверена, что она с ним, конечно, но основания этого опасаться есть. Ты сможешь увидеть, так ли это?

— Смогу. И где они, и вместе ли. А потом ты что собираешься делать, когда мы их найдем?

— Или передам координаты Шону, у него есть кое-какие связи, или... Получит, что хочет, а меня уже ты вытащишь, м? Я вам нужна, так что...

— Или я помогу тебе вытащить мать, поверь мне, опыт "несчастных случаев" у нас нехилый, и ты потом едешь со мной в Италию, — кивнул я. — Это будет билет в одну сторону, сразу предупрежу.

— А разве у меня теперь есть выбор? — горько улыбнулась девушка. — Убьете? Это за то, что я догадалась?

— В определенном смысле ты умрешь, но не совсем.

— И... каково это? Ну, я знаю, вы там не едите, не дышите, и все такое... Спите в гробах...

— Мы вообще не спим, — усмехнулся я. — Ты видела в моей комнате гроб? Чеснок и святая вода, кстати, тоже не самое эффективное средство, хотя не скажу, что обожаю их. Время от времени жутко хочется закусить, сама понимаешь чем, и очень нужно, к слову. Но потом хватает на какое-то время. И не сможешь выйти на Солнце. Будешь в самом прямом смысле блистать.

— Так вот почему ты все время в тени был, — протянула Ребекка. — Ну... Мы можем поехать сейчас, если хочешь, просто я не спала почти трое суток, боюсь, буду слишком туго соображать. А энергетики и кофе в меня больше не лезут. — Когда по-человечески еще теплые руки как-то осторожно обняли меня, кольцо моих рук полуневольно сомкнулось вокруг хрупкого тела. — Я знала, рано или поздно это должно было произойти. Майка ко мне приставили из-за Пола, но почему-то о матери никто не подумал. А я... Я имела вес только на сцене. За ее пределами я была никем... От них я сбежала, прихватила кое-какие сбережения. Пусть теперь с наследством разбираются сами, а мне... У меня никого нет, кроме матери, и...

— Ты ее больше не увидишь, после того, как мы уедем, — шепнул я. — Ты не сможешь вернуться, Бэкка, ты это понимаешь?

— Я на все готова. — Серьезно, впервые без недоверия, и даже как-то доверительно прошептала девушка. — Я сразу поняла, что в вас что-то не так. Холодная кожа, еще в первый день, помнишь? И ты так кривился, когда что-то ел, да и.. Тень, глаза, то, что вы нашли нас там, где не должны были, и не звонили, а приехали, напрягало... Я промолчала, конечно, ребята были в восторге и от города, и от замка, и от вашего... кто он на самом деле, не знаю. А я гадала, что и когда вы сделаете. А потом подумала, что могу обратиться только к вам, вот уж ирония... Я почему-то так и думала, что розысками занимаешься ты, кстати. Но тебе вряд ли будет приятно, если я начну звать тебя "ищейкой". Ты не собака, все-таки...

— И не человек, — кивнул я. — Можешь звать Дем, так короче, и я привык. Что-то кроме писем от него было? Требования?

— Я и есть требование... — теплый мягкий лоб уткнулся мне в плечо. — Найди их, пожалуйста... Я просто хочу знать, что с ней все в порядке. Этого хватит. Вы бы и так меня заполучили, так что... — оставалось только удивляться то ли силе воле этой смертной девушки, то ли ее любви к матери, ибо за то, чтобы я просто нашел, всего лишь нашел, и, может быть, помог вытащить, последнюю, она собиралась расплачиваться весьма дорогой платой. — Я почти не надеялась, если честно. Собой я уже давно не распоряжаюсь, терять мне нечего. Не скажу, что будущему я рада, но смирюсь. Тем более выбора у меня теперь точно нет, с учетом того, что ты фактически сознался, и живой мне уйти не дашь...

— А я гораздо быстрее, куда сильнее, и найду тебя где угодно, — поддакнул я. — Сбежать тоже не выйдет. Не от меня, детка.

— Я терпеть не могу, когда меня так называют, — огрызнулась девушка.

— А мне не очень по нраву, когда меня называют "любитель мальчиков". К твоему сведению, я даже при жизни был вполне традиционных взглядов.

— Славно... — только сейчас до меня дошло, что трепалась она со мной исключительно чтобы как-то отвлечься от своих мрачных мыслей и справиться с нервами. Да и обнимала, видимо, неосознанно. — Спасибо тебе. Кстати, а как ты будешь... Ну... есть... — всполошилась певица.

— Я сыт, если возникнет проблема, буду думать. И да, пока цвет глаз красный, можешь меня не бояться. Бояться начнешь, когда он почернеет. Хотя... Ты в качестве еды меня почти не привлекаешь.

— Ты еще и утешать умеешь, — коротко, тут же оборвавшимся смехом, рассмеялась девушка. — Ладно, вряд ли я усну, да и время тоже идет... Поехали погружать тебя в мир Ребекки?