Сестра Сохатого: Faded Life (гет)

Впервые я засыпала в своей квартире трезвой. Наверное, из-за этого все никак не получалось уснуть. Странная, напряженная тишина и тёмные силуэты мебели действовали на нервы.

Я смотрела на белое лицо Римуса, освещённое тусклым лунным светом, выглядывающим из-за зашторенных занавесок. Луна сглаживала огрубевшие не по годам черты лица — болезненные впалые щеки, обветренные губы и покрытый морщинами лоб. С неудобной, продавленной софы, на которой я спала, можно было наблюдать за тем, как подрагивают его серебристые ресница и медленно вздымается грудь. Даже во сне неосознанно Люпин казался нахмуренным, напряжённым, отчего в груди только сильнее заболело. Его лицо почему-то напомнило тот вечер в гостиной Гриффиндора, из-за чего грудь кольнуло еще сильнее.

«О чем я только думаю?», — спросила я саму себе и резко развернулась в другую сторону, сопротивляясь странной тоске из-за всех сил.

Но это не помогло, потому что я все ещё слышала тихое дыхание Римуса, даже когда зажимала уши между подушками. Шорох от этого поднялся сильный, потому что через минуту за спиной раздался тихий шёпот:

— Не можешь уснуть?

То ли от того, что в моем доме никогда никто не оставлялся на ночь, то ли он неожиданности моя спина покрылась мурашками.

— Д-да… — от нервов в горле заметно пересохло. В следующий раз возьму с собой папину фляжку. — Ты тоже?

— Ты громко ворочаешься, — в голосе Римуса слышалась улыбка. Я услышала, как он сел на разваленном на полу старом матрасе, пружины при этом надрывно скрипнули. Вечером пришлось немного поспорить за место на полу — никто из нас не хотел оставить другого ущемлённым. — Тебя беспокоит что-то?

— Что-то кроме вечных кошмаров и алкоголизма? — не удержалась и язвительно пошутила, но после наступившей тишины стало не по себе. Повернувшись на другой бок, я увидела, что Римус смотрит прямо на меня. Захотелось спрятать под одеялом и притвориться, что ничего не было. Вместо этого я попыталась оправдаться: — Я в порядке… правда.

Очень убедительно. «Превосходно» за умение вешать лапшу на уши.

Почему-то стало так стыдно за сказанное. Разозлившись на саму себя, прикусываю язык и опускаю взгляд. Прямого контакта просто не выдержу, по крайней мере не сейчас. Плеча касается что-то тёплое. Ладошка сама тянется вверх и сжимается на пальцах Римуса, очень шершавых. Я рада, что не приходится объяснять.

* * *

Утро четверга началось, как всегда, с завываний старого упыря, живущего на чердаке, — недавно они начали пристраивать еще один этаж, и незваному соседу пришлось сдвинуться с насиженного места. Уже второй год Артур обещает Молли совсем прогнать его из Норы, но, по правде говоря, он вовсе не против такого соседства. За исключением тех случаев, вой с крыши и удары по батареям будят детей.

Вот и сегодня Молли разбудила его недовольным бормотанием и тычком в бок, когда прямо над их спальней раздался громкий топот. Артур вовсе ее не винил, — вчера близнецы умудрились украсть у него волшебную палочку и напугать Рона до полусмерти пауком, раздутым при помощи чар. Молли разозлилась, и они немного повздорили. Теперь, стараясь хотя бы немного загладить вину (видит Мерлин, ему действительно стыдно), Артур потянулся за палочкой и очками и нехотя поплелся на чердак.

Применять против старого упыря какие-то чары ему совсем не хотелось, несмотря на то, что его выходки причиняли их семейству много хлопот. Обычно Артур ограничивался заглушающими чарами и отправлялся спать. Сонно проковыляв по несуразной, скрипучей лестнице мимо детской, он планировал провернуть то же, что и всегда. Большие семейные часы, подаренные им кузиной Дейзи, показывали полшестого утра.

— Миленький дом, — хриплый голос, раздавшийся за спиной, заставил его вздрогнуть и крепче схватиться за палочку. Развернувшись на пятках так, что чуть не слетели домашние тапочки, Артур нос к носу столкнулся с напуганной гостьей.

— Это… Кира Поттер? — тяжело охнул Уизли, спустя минуту напряженной тишины, во время которой его глаза в лихорадке бегали по лицу гостьи.

Спросонья ему показалось, будто он увидел призрака. Женщина в залатанной грязной мантии, стоящая перед Артуром, едва походила на маленькую, задиристую сестру Джеймса Поттера, вечно веселую, у неё всегда находилось, что ответить. У ведьмы перед ним было уставшее, серое лицо и серебристые проблески ранней седины в чёрных как смоль волосах, и потухший, неуверенный взгляд, она будто боялась подать голос, в напряжении глядя на наставленную на неё волшебную палочку. Мерлин, что война сделала с этой девочкой?

— Какими судьбами? — виновато улыбаясь, Артур торопливо опустил палочку, пытаясь спрятать ее в карман, но вспомнил, что стоит в одной пижаме.

Она проследила за его неуклюжими действиями, наконец, расслабившись.

— Простите, что завалилась в ваш дом с утра пораньше, — ее трясущиеся руки принялись шарить по карманам мантии, пока не выудили оттуда смятый листок. Это было какое-то письмо. — Я от Дамблдора.

Артур удивлённо забрал у неё письмо, вчитываясь в аккуратный почерк директора. С каждой новой строчкой удивление сменялось внутренним ликованием.

— Неужели у меня будет коллега? — просиял Уизли, и, прежде чем Поттер успела что-то сконфужено ответить, широким жестом махнул в сторону недостроенной гостиной. — Пожалуйста, проходите вниз!

* * *

Я сидела на старой продавленной софе, держа в руках чашку только что сваренного какао и не могла прийти в себя от нежданного радушия, с которым меня приняли. Артур и раньше был немного странным, но сейчас, узнав о моем назначении, принял его с такой маниакальной радостью, что перебудил половину дома. Я думала, что хозяйка меня убьёт, когда из нижней комнаты послышались недовольные крики, а с чердака какое-то странное завывание. Выскочив на лестницу с упёртыми в бок руками, Молли Уизли тут же насела на своего мужа за шум. Она заметила меня не сразу, а потом смерила таким удивлённым и одновременно грозным взглядом, что хотелось провалиться сквозь землю. В течение десяти минут Артур возбужденно тряс перед ее лицом письмом Дамблдора, объясняя про назначение.

Спустя еще пять минут на кухне уже запахло беконом и жаренными тостами, а в моей руке оказался горячий какао. Пока Молли суетилась на кухне, а Артур успокаивал разгалдевшихся детей и одного орущего упыря с чердака, я оглядывала безумно маленькую гостиную, битком обставленную мебелью. Тут же вспомнилась мама, а от простого домашнего уюта защемило сердце. Даже несколько часов уборки в моей берлоге не сделают ее настолько домом в самом родном понимании этого слова. Дома у меня нет и, наверное, больше никогда не будет в этой жизни.

Осторожно протиснувшись между двумя громоздкими креслами, похожими на две огромные свернувшиеся волосатые туши, я подошла поближе, чтобы посмотреть на семейные снимки. Близнецы Пруэтт тут же привлекли взгляд. Два смеющихся парня на черно-белом снимке, обнимающие какую-то пожилую женщину, — две худощавые, нескладные дылды… Фабиан и Гидеон были мне как старшие братья. С ними на вылазках можно было не бояться, что покалечишься. Они всегда были готовы спасти чужие задницы, не жалея своих.

Пожиратели Смерти толпой взяли их в кольцо. От тел близнецов остались лишь кусочки. От Гидеона удалось найти только часы.

— Мой брат о вас рассказывал… — раздавшийся за спиной голос хозяйки заставил меня испуганно обернуться. Молли Уизли, как и я, не сводила глаз с колдофото своих братьев. Глаза ее грустно блеснули.

— Фабиан? — рука словно сама по себе вскинула вверх, чтобы провести по лицу одного из близнецов. — Он был моим лучшим другом.

В своём долгом, нескончаемом трауре по Джеймсу и Лили, я и забыла, как много наших полегло на войне. Некоторым из друзей только успело исполниться восемнадцать, когда Волан-де-Морт напал на их дома и уничтожал семьи только за намеки на магловскую кровь. Смерть Фабиана и Гидеона поразила меня в самое сердце когда-то. Джеймс и Сириус были так злы, что тут же вскочили с места, схватив мантию-невидимку, сели на мотоцикл и не возвращались в штаб целую неделю. Грюм сказал, что эти остолопы преследовали ублюдков, которые убили наших друзей.

* * *

Внешне Кира и Джеймс были практически идентичными, — они одинаково смеялись и одинаково злились, показывая зубы, но если посмотреть на их друзей, то можно легко понять, что у брата и сёстры гораздо больше отличий, чем кажется на первый взгляд. Несмотря на то, что они выросли вместе и учились на одном факультете, Джеймс и Кира предпочитали совершенно разные компании, избавившись от общества друг друга.

Лучшим другом Джеймса Поттера был Сириус Блэк, один из тех, кто получал больше всего сов с валентинками на 14 февраля и непристойных предложений на вечеринках. Кира тоже ходила на вечеринки, но предпочитала общество близнецов Пруэтт. Непристойные шутки отпускал ее брат, называя их «тройничком».

— Что ты сделала с бедным Люпином? — плюхнувшись на диван перед камином, спросил Фабиан, прикладываясь к бутылке сливочного пива.

Кира, сидевшая на подоконнике, выдала себя одним взглядом. Покраснев, она тут же приняла невозмутимый вид, будто ничего не понимает.

— О чем ты? — хмыкнув, она бросила в сторону Римуса быстрый, осторожный взгляд и тут же отвернулась. Люпин сидел на подоконнике на другом конце гостиной и о чем-то разговаривал с Сириусом.

— Ходите переглядываетесь, будто встречаться начали, — Фабиан раскатисто рассмеялся, только по одному ее лицу поняв, что угодил в цель, пускай и не полностью.

— Я тебя ненавижу… — чёрные, словно угли, глаза Поттер встретились с насмешливым взглядом Фабиана. Впрочем, спустя пару мгновений они вместе пили сливочное пиво.

* * *

На работу меня провожало множество пар любопытных глаз, выглядывающих из-за Молли. Великий Мерлин, сколько же у них лопоухих рыжих карапузов, все на свой лад. Одному из них, пузатому Рону в колготках со снитчами, сейчас столько же, сколько моему Гарри. На секунду вместо рыжего щекастого мальчишки, такого же нескладного и пучеглазого, как и Артур, я представила лохматого, зеленоглазого племянника. В последний раз я видела его совсем малышом. Как он? Хорошо ли кушает?

Всю дорогу до окраины леса, где можно было трансгрессировать без свидетелей, мы шли молча. Артур явно был в взволнованном возбуждении и хотел со мной чем-то поделиться, но, видимо, у меня на лбу было написано, что на душе скребут низлы. Невольно вспомнилась тёплая ладонь Римуса на моем плече, и стало чуть-чуть получше. Предстояло много работы, пора собраться с мыслями.

* * *

В Министерстве Магии я бывала много раз, проходя курсы мракоборцев вместе с Джимом. Здесь как всегда шумно, огромная неразбериха и куча народу. Главный Холл как всегда раздражал холодной, вычищенной до блеска плиткой. Стараясь не отставать, я угрюмо шла по пятам Артура, пока мы, наконец, не зашли в лифт.

Место, в которое меня привёл Артур, больше походило на какую-то шутку. Застыв у двери в кабинет, размером меньше каморки для швабр в Трёх Мётлах, я в недоумении оглядела два тесно поставленных стола и кучу картинок с маглами, развешанными на стенах. Старший Уизли был так горд, показывая свой кабинет от коллекции фото на стене до чахлого фикуса, что едва не начал светиться.

«Дамблдор, это какая-то шутка?!» — пронеслось в голове, тут же принялась лихорадочно вспоминать содержание письма с назначением. «Один из отделов магического правопорядка», значит… Почему-то старый плут забыл упомянуть, что это отдел по работе с вещами магглов!