68 процентов (гет)

Примечания:

Всем привет! А я к вам с очередной главой) операция прошла успешно, и я даже успела немного восстановиться! Но на этом хорошие новости не заканчиваются, ведь сегодня ваш престарелый автор( пусть глубоко в душе ему все еще 17) празднует свой День Рождения, поэтому спешит поделиться своим хорошим настроением вдвойне!) Хотела в качестве бонуса подарить вам целые две главы, но чуть не успела, над девятой мне еще нужно немножко поработать.

Надеюсь вы словили лучики добра и улыбнулись! Я вас очень люблю и ценю вашу обратную связь! Желаю вам отличного дня и хорошего настроения)

— Мы едем в Прагу, друзья, — торжественно заявляет мистер Харрингтон под ропот тоненьких поскуливаний уже настроившихся на поездку в Париж учеников, — турфирма звонила, едем за их счёт. Я там такой разнос им устроил. Всё высказал!

— По-моему, рыдал, — поправляет мистер Дэлл, притормаживая воодушевленные возгласы своего воинственного коллеги.

Эмджей трёт сонные глаза, пряча нос в пластиковом стаканчике с чаем. Такую резкую смену предпочтений она списывает на бессонную ночь из-за выпитых накануне двух чашек крепкого эспрессо и до жути неудобного матраса — вовсе не из-за жуткого водяного монстра, чуть было не унесшего ее жизнь. Джонс вздрагивает, шумно сглатывая нервный комок, вставший поперек глотки, и намеренно прислушивается к беспорядочному рою голосов одноклассников, желая таким образом освободить разум от так не вовремя накативших воспоминаний. Непредвиденная смена маршрута становится самой обсуждаемой темой на грядущую девятичасовую поездку, поэтому отчасти возмущённые шепотки помогают отвлечься.

Рядом все еще вертится Брэд и уже по десятому кругу предлагает свою помощь, что порядком выводит из себя. Отвесив пришедшую на ум колкость про «субъективщину исторических убеждений о слабом поле», Эмджей не без раздражения игнорирует тоскливые взгляды парня, уныло плетущегося к компании увлеченно обсуждающих что-то друзей.

Девушка отворачивается, ища глазами хоть что-то способное привлечь ее внимание. Неудивительно, что «этим самым» оказывается несущий огромный чемодан и пару сумок Паркер, трусцой плетущийся к стоящим в стороне Неду и Бэтти. Она пялится на него непозволительно долго и лишь силой воли заставляет себя опустить глаза. Надолго ее, конечно же, не хватает, а взгляд то и дело возвращается к нему или, если быть точнее, к его футболке, которую Джонс к своему позору даже когда-то включила в топ личного рейтинга вещей с тупыми каламбурами из его гардероба. Вот в какую идиотку она из-за него превратилась!

Окинув подозрительным взглядом пространство вокруг себя, словно убеждаясь, что никто его не услышит, Питер о чем-то тихо переговаривается с Недом и буквально в долю секунды очень сильно меняется в лице. Эмджей этому не удивляется, ловит на себе его разочарованный взгляд и понимающе пожимает плечами. В конце концов, Прага тоже хороша! Франц Кафка был родом из Праги! Да и один «Орлой» чего стоит! Легенды об ослепленном муниципальным советом создателей Пражских курантов, ровно как и захватывающие теории о трех следах Дьявола, она в свое время зачитала до дыр! Она еще никогда так быстро не меняла свои приоритеты, однако на подвернувшуюся возможность увидеть жутковатые городские легенды воочию чуть ли не облизнулась от предвкушения.

* * *

Колёса автобуса врезаются в дорожное полотно, вздрагивают и колеблются, покоряясь контурам извилистой местности. Магистраль тянется через Альпы, и с каждым километром становится все выше и живописнее.

Вникая в собранные во фразы слова, но лишь отчасти понимая их смысл, Эмджей со злостью отбрасывает «Великого Гетсби» на соседнее сиденье и концентрируется на дороге. После неудавшейся попытки сесть рядом с ней, Брэд дислоцируется сзади и вот уже больше получаса гипнотизирует её затылок. Это ужасно раздражает, однако Джонс этого не показывает и изредка поглядывает в сторону сидящего в другом конце автобуса Питера, на протяжении всей поездки не отлипающего от своего телефона. Уродившееся же буквально за считанные дни ванильно-сопливое существо, с легкой руки Джонс нареченное емким «Нетти», сидит напротив и вот уже на протяжении всего пути переписывается само с собой. С сомнением взглянув на парочку, Эмджей размышляет, что Питер думает об интрижке своего лучшего друга, однако, чтобы не показаться навязчивой, спросить не решается.

С самого отбытия из Венеции прошло уже не меньше четырех часов. Время движется к полудню, когда странноватый на вид водитель по имени Дмитрий объявляет о запланированной остановке в деревне на площадке в окружении гор.

Спрыгнув с подножки автобуса, Эмджей морщится и трет глаза: довольно высокое солнце теряется за беспорядочно разбросанными горами на западной стороне площадки, а повисшее над головой голубовато-салатное небо вкупе с чистейшим воздухом, совсем не таким, как в пыльном Нью-Йорке, заполняет грудь, давя на виски и стесняя дыхание.

Маленький стояночный магазинчик, увитый розами со столиками среди неизвестных цветущих кустов, приветливо зазывает ароматом венского кофе, и Эмджей, как и большая часть разминающих затекшие конечности мидтаунцев, плюнув на свои утренние зарекания, подаётся ему навстречу.

Внутри магазинчика тесно и душно, люди муравьиным роем теснятся у стеллажей, желая отхватить побольше съестного. Порядком действующий всем на нервы Флеш вещает в прямом эфире какую-то чушь про уникальность местных продуктов, пихая в объектив камеры обычную пачку из-под чипсов, на что Эмджей со скучающим выражением лица крутит пальцем у виска и, забирая готовый напиток, возвращается к автобусу.

Со стаканчиком фисташкового капучино думается проще, жадные глотки сливочного напитка приятным послевкусием поднимают настроение. Эмджей сочувствующе поглаживает пальцами твердый переплет выброшенной в порыве гнева книги и, раскрыв ее на месте последней закладки, с упоением погружается в чтение.

— Ты что, врезал Флешу?! — выбивается в витающем вокруг гаме голос Зоху.

В момент оторвавшись от книги, Джонс обводит внимательным взглядом отвисшие челюсти своих одноклассников — практика мордобойного членовредительства никогда не оставляла ее равнодушной.

— Нет! — знакомый голос, который она определенно ни с кем не спутает, одной фразой отбивает к Фицджеральду весь интерес. Взбудораженный Паркер в центре салона интригует девушку намного сильнее.

«Где он откопал эти очки?» — хмурится Эмджей. Эти очки ей смутно кого-то напоминают, только вот она совсем не успевает углубиться в случайно проскользнувшую в голове мысль, так как ее грубо прерывает водитель Дмитрий, который резко дёргает в сторону руль и со свистом стираемых шин уворачивается от столкновения с выросшим справа железным отбойником, после чего профессионально выравнивает автобус, не забывая при этом грязно выругаться. Она больно впивается спиной в спинку сиденья и крепко сжимает подлокотники. — «Какого чёрта там творится?!»

— Питер! Немедленно сядь на место и пристегнись, — тоном, не терпящим возражений, командует мистер Харрингтон.

— Детеныши горных козлов! — нетерпеливо тараторит Паркер, и все сидящие в автобусе в тот же момент прилипают к окну.

Эмджей же считает себя слишком умной, чтобы повестись на это жалкий трюк, однако выросший прямо перед ее носом зад мистера Делла оказывается очень некстати и перекрывает весь обзор. Под громкий хлопок металлического люка Джонс злобно стискивает зубы:

«Вот же блять!»

— Да нет там никаких козлов! — сетует Эйб и с обреченным вздохом разочарования возвращается на свое место.

Сделав самый непричастный вид, Паркер неловко пожимает плечами.

— Проморгали!

— Ты думаешь, мы не заметили, Питер? — загадочно поигрывая бровями, заявляет Бэтти, на что Нед в ужасе округляет глаза, искоса поглядывая на порядком побледневшего Питера. — Твой новый лук — это что-то!

Оглядев с ног до головы взъерошенный объект восхищения подруги, по виду которого больше казалось, что автобус протащил его за ногу на буксировочном тросе, Эмджей с сомнением вздергивает бровь, прежде чем в ту же секунду ее не пробивает внезапное осознание:

«Он похож на Тони Старка!»

— Эй, Эмджей! Можно тебя отвлечь на минутку? — раздается справа пропитанный нежностью голос.

Девушка без особого интереса поднимает глаза на подсевшего к ней парня и не утруждает себя даже лёгким кивком приветствия.

— Ты уже отвлек, так что валяй.

— Я должен показать тебе кое-что, — с наигранным сожалением поджимает губы Брэд, одновременно что-то выискивая в своем телефоне. — Понимаю, это может показаться тебе неприятным, но я просто хочу, чтобы ты знала правду. Это касается Питера.

Джонс недоверчиво вглядывается в лицо одноклассника, ненадолго задерживая внимание на его дрожащих пальцах, спешно скользящих по миниатюрам фотографий из галереи и хмурится.

— Причём здесь Питер? — на самый очевидный из тех вопросов, которые она могла бы задать, Брэд заметно робеет.

— Я не знаю. Это так странно. Но она точно была здесь!

Эмджей кивает, смиряя Дэвиса сочувствующим взглядом, каким обычно психиатр смотрит на своего пациента.

— С тобой все в порядке, Брэд?

Парень шумно сглатывает.

— Да, все нормально, — заикается он и растягивает губы в нервной полуулыбке, ни на секунду не отрываясь от лихорадочного перелистывания содержимого телефона, — Ну что за черт! Серьезно, Эмджей, это может показаться странным, но она точно была здесь! Клянусь!

— Да, очень странно, — она бросает короткий взгляд в сторону занырнувшего за кресло Питера и, насмешливо вздернув бровью, уточняет. — На этом все?

— Да… — бледный, как простыня, Дэвис отчаянно избегает её испытующего взгляда, — Наверное всё.

Под рикошетом несуразных извинений отчаливающего на заднее место одноклассника Эмджей невозмутимо возвращается к своей книге и все не может выкинуть эту странную ситуацию из головы. Ревность Брэда к Питеру бесспорна, а порой выходит за все рамки разумного, тем не менее, в том, что у Дэвиса были все основания Паркера скомпрометировать, у нее, почему-то, нет ни единого сомнения.

Эмджей прижимается лбом к боковому окну, делая мысленную пометку разведать как можно больше информации о загадочных очках на переносице Питера Паркера, и на время забывается, вглядываясь в темную дорогу сквозь призму мутноватого стекла и размытые туманом пятнышки огней, перечеркнутые суетливыми мазками деревьев. Город, обросший со всех сторон таинственными историями о поисках философского камня, духах мёртвых и сделках с дьяволом, под завязку переполненный обилием религиозных традиций и сложившимся самобытным архитектурным обликом неожиданно накрывает летняя гроза. На Прагу отовсюду наступает глубокий вечер.

Здешний мир не имеет ничего общего с Нью-Йоркской суетой — клеткой, откуда Мишель удалось, наконец, вырваться хотя бы на время. По запотевшим стеклам ползут крупные дождинки, оставляя растекающимися дорожками замысловатые узоры на ее отражении, что вовсе не мешает наслаждаться окружающим пейзажем. Остаток пути где-то глубоко в душе скребется странное едва уловимое предчувствие больших перемен.

* * *

Остановка школьного автобуса у подножия пятизвездочного отеля «Carlo IV» под восторженный вопль мистера Харрингтона, оповещающий, что они, наконец, прибыли, заставляет Эмджей открыть глаза и заинтересованно приподняться.

Уходящая в небо высотка встречает мраморным фойе и аквариумами во всю стену. Тут и там красуются свежие цветы в вазах, а за стойкой портье шумит искусственный водопад. Не гостиница — дворец, заслуженные пять звезд; чего уж тут лукавить, явление для Эмджей откровенно непривычное.

— А мы что тут делаем? — озвучивает пришедшую одновременно всем в голову мысль Чарльз. Большая часть группы с придыханием угукает в знак согласия.

— Говори за себя. Я дома, — пафосно распевает дифирамбы Флеш, расхаживая с таким видом, словно сам приматор выделил ему личные апартаменты и дал самому решить, в каком углу у него будет располагаться техасский холдем, а в каком — шлюхи.

Наспех скинув сумки на подоспевших беллбоев, мидтаунцы, разинув рты, еще добрые двадцать минут бродят внутри здания, больше напоминающего музей, нежели гостиницу, после чего, наконец, собираются в центре главного холла.

Эмджей ловит на себе смущенный взгляд стоящего прямо в паре метров от нее Питера. Он выглядит растерянным, чем-то глубоко озадаченным, как выглядел бы человек, на которого в один миг свалилась гора непредвиденных обстоятельств. Нахлынувшее чувство тревоги за него оплетает по рукам и ногам, однако Джонс этого не показывает и с извечно хмурым выражением лица наблюдает, как он нервно хлопает по вибрирующему в кармане джинсов телефону и, сорвавшись с места, отвечает кому-то на звонок. Девушка не сводит с парня пристального взгляда, не особо вникая в наставления мистера Харрингтона, а немногим позже, устроившись в комнате и закинув вещи в изысканный зеркальный шкаф, растягивается на кровати поверх расшитого махрового покрывала и никак не может выбросить из головы эти плотно сжатые в напряжении челюсти и непривычно задумчивое лицо.

* * *

— Друзья! У нас поход в оперу!

На внезапно свалившуюся новость уголки рта Эмджей лишь незаметно вздрагивают, в то время как собравшиеся вокруг нее жизнерадостно ерзающие на местах одноклассники сразу же начинают капризно ныть.

— Это не моя идея! — тут же оповещает мистер Делл.

— А почему не на карнавал? — задает закономерный вопрос Джонс, под прокатившиеся вокруг возмущенные шепотки.

— Это же иной уровень, друзья! — возражает мистер Харрингтон. — Представьте! Турфирма предоставила нам эти билеты… Бесплатно! Вы хоть знаете, сколько стоят билеты в оперу?

— Нет! — язвит Флеш с недовольной миной. — Вообще никто из нас до сих пор туда и не рвался. Ни разу!

— А… Эм… Будем повышать культурный уровень, пока есть такая возможность! — с явно читаемым сомнением вклинивается в разговор Нед, старательно уворачиваясь от красноречивых взглядов Бэтти.

— Спасибо, Нед! — мигом подхватывает Харрингтон. — Возможно, это будут лучшие плюс-минус четыре часа поездки!

В ответ на его слова и без того сомнительный энтузиазм студентов мидтаунской школы угасает окончательно.

Эмджей пожимает плечами, не скрывая своего разочарования, однако в глубине души чувствует отголоски странного, ничем не объяснимого облегчения. Она водит глазами по затылку сидящего впереди Паркера и не может утихомирить проникающее под кожу чувство тревоги. Плохое предчувствие, плотно обосновавшееся в районе солнечного сплетения, все еще мучительно прожигает ее грудь.

Проходит час, когда перед самым выходом на представление девушка останавливается напротив приоткрытой форточки, краем глаза улавливая в прозрачном стекле свое отражение. Лёгкое шифоновое платье с цветочным принтом чуть ниже колена изящно облегает тонкую талию, а полураспущенные волосы с едва выбивающимися прядками у лица придают образу нежной женственности, той самой, которой ей так не хватает в повседневной жизни.

Ободряюще себе улыбнувшись, она хватает кожаную куртку с прикроватной тумбочки и, бегло оглядев себя напоследок, торопливо выскальзывает за дверь, направляясь к месту сбора остальной группы. И здесь она снова видит его. Его восхищенный взгляд, который впервые за столько лет обращен не в противоположную сторону. Теперь его взгляд принадлежит только ей.

* * *

После дождя воздух течет простором, ощутимо ласкает кожу, нежно растекаясь смешанными струйками тепла и прохлады.

Мишель неторопливо шоркает подошвой по старинной брусчатке, стараясь не отставать от своей группы; Питер же старается не отставать от нее. Глаза упорно прикованы к ботинкам, но на мгновение она даже позволяет себе посмотреть на него — в этот момент их взгляды неизбежно пересекаются. Эмджей слегка закусывает нижнюю губу, невзначай подмечая, что он очень симпатичный.

Пепельно-серый брючный костюм, неброская рубашка цвета слоновой кости и аккуратно уложенные назад волосы безошибочно наталкивают на мысли о далеком прошлом, где он с горящими глазами сбегал с уроков, выбрасывая до одурения нелепые отмазки, лужицей растекался перед ослепительной Лиз Аллен и едва ли мог вспомнить ее имя.

Но стоило грянуть фиолетовому психопату с весьма сомнительными представлениями об экологии, и этот парень больше не похож на того мальчишку, что совсем недавно сбегал от первой красавицы школы через черный ход. Раньше его глаза излучали безудержный энтузиазм, теперь же в них застыла глубокая тоска, слишком очевидная и горькая для подростка шестнадцати лет. Люди так быстро не взрослеют, и Питер Паркер не должен быть исключением.

Девушка бросает серьезный взгляд на непроницаемую маску глубокой задумчивости на его лице, но успевает отвернуться, когда Питер смотрит в ответ. По дороге до самого театра никто из них так и не решается сказать друг другу ни слова.

* * *

Во внутреннем убранстве Пражской оперы господствует изысканная роскошь. Эмджей блуждает глазами по просторному помещению огромного зала, украшенного лепным орнаментом с тончайшей позолотой, ажурным кружевом и тонкой растительной лепкой, цепляясь за каждую незначительную мелочь. Обилие мрамора, бархата, сияющего хрусталя, сверкающих зеркал — все в этом месте дышит старинной самобытностью в сочетании с данью наступающей на пятки современности.

В подкорке назойливо постукивает вновь пробудившаяся ничем не объяснимая тревога. Эмджей стискивает пальцы с такой силой, что они впиваются в ладонь жгучей болью, только бы не позволить ненужным переживаниям сбить себя с толку, тем более, если они ничем не оправданы.

— Эмджей? Займу тебе место, — бархатным голосом сообщает Брэд и ласково улыбается. Эмджей растягивает губы в благодарной улыбке скорее для проформы и нисколько не расслабляет крепко сжатых в напряжении пальцев.

— Отлично выглядишь, — Эмджей оборачивается, напряжение вмиг улетучивается, сменяясь удивлением. Питер стоит очень близко и заметно нервничает: это видно по легкому румянцу на его щеках.

— И потому чего-то стою? — не может сдержать колкости Джонс, пуще прежнего натягивая на лицо маску напускного равнодушия. Чертинка в глазах и насмешливо вздернутая бровь выдают ее с потрохами.

— Нет! — паникует Питер. — Нет! Я вовсе не это имел ввиду.

— Я прикалываюсь, — жалится девушка над его бессвязными оправданиями. — Спасибо. Ты тоже ничего.

Они смотрят друг на друга будто целую вечность, и это имеет куда больший эффект, чем на который она вообще рассчитывала. По позвоночнику колючими змейками прокатываются волны дрожи и, концентрируясь в районе груди, кажется, даже на секунду парализуют. Эмджей предает собственное тело, а ватные ноги, на которых она едва ли может стоять, неоспоримое тому подтверждение.

— Ой! Бинокли! Театральные! Восторг! — у входа в оперный зал слышатся голоса Неда и Бэтти. Глядя на них, Джонс тепло улыбается, про себя соглашаясь, что это не такая уж и плохая идея.

— Хочешь, вместе… п-п-послушаем? — пытается подобрать слова она, изо всех сил сдерживая отбивающее чечетку сердце. Язык предательски заплетается, выдавая сильное волнение, а руки крепче сжимают плотную ткань куртки.

Удивление на лице Питера застает ее врасплох. Эмджей прикусывает губы до боли, чтобы немного отвлечься — на мгновение ей даже кажется, что она совершила ошибку.

— В смысле рядом сядем? — с горящими глазами переспрашивает Питер, и в любой другой ситуации Эмджей безусловно подразнила бы его за привычку задавать глупые вопросы.

— Да, — девушка пытается восстановить рваное дыхание, оставляя бесполезные попытки выглядеть непринужденно.

В долю секунды лицо Питера застывает.

— Нет.

Безучастная маска на лице Эмджей разбивается вдребезги.

— Ладно. Нет, так нет. Не хочешь вместе сидеть или за биноклем идти?

— Я не про то… — Паркер заметно нервничает, дрожащими пальцами приглаживая волосы над правым ухом. — Ты пока садись, а я пойду… за биноклем.

Питер явно что-то недоговаривает, и Эмджей это не нравится.

— Я займу тебе место рядом с собой, да? Если что, я в партере, — Джонс не уверена, что это имеет для него хоть какой-то смысл, но все еще надеется, что это не так.

— Супер, — соглашаясь, кивает Паркер, в ответ на что Эмджей старательно делает вид, что удовлетворена его ответом. Перед тем как уйти, она окидывает парня задумчивым взглядом; в душе все еще неприятно саднит от чувства недосказанности.

Заприметив ее, Брэд лучезарно улыбается, жестом указывая на место рядом с собой. Это раздражает еще больше.

— Рядом со мной сидит Питер, — вежливо, но твердо говорит Эмджей, мысленно себя убеждая, что Дэвис далеко не глуп и все поймет. — Спасибо, что позаботился.

На ее слова Бред презрительно морщится, оглядываясь по сторонам, словно ища кого-то, однако Эмджей это уже не заботит. Последнее, чего ей сегодня хочется, так это оказаться в дурацком любовном треугольнике. Она оставляет свободное место между собой и Дэвисом и безучастно оглядывается по сторонам, всем видом демонстрируя, что больше не настроена на продолжение бессмысленного диалога.

Все мысли по-прежнему занимает Питер и тот, пусть и незначительный, но будоражащий холодком предвкушения факт, что они будут сидеть рядом друг с другом целых четыре часа! Еще никогда в жизни Джонс не испытывала такого чувства воодушевления вкупе с душераздирающим волнением.

— Эмджей? — она поднимает глаза на Неда, с сомнением рассматривая лишний бинокль в его руке. В душу закрадываются явные сомнения в тот самый момент, когда она скользит взглядом за спину Лидса и Питера не находит. — Извини. Он заболел и был вынужден вернуться в отель, но просил тебе передать вот это.

Девушка берет протянутую вещь с непроницаемым равнодушием, в то время как в душе все горит. Ее молчаливый кивок и бегающие по периметру сцены глаза говорят намного больше слов. Нед искренне сожалеет: об этом говорят его понурые плечи и искренне сочувствующий взгляд. Он все понимает, определенно видит и знает намного больше, чем может показаться на первый взгляд, поэтому и не пускается в бессмысленные оправдания своего лучшего друга, а вместо этого лишь подбадривающе сжимает ее плечо.

Эмджей же больше не намерена сидеть сложа руки и идти по накатанному сценарию! Она инстинктивно отстраняется от подсевшего ближе к ней Брэда и кидает короткий взгляд в сторону выхода, в доли секунды принимая окончательное решение.

Под аккомпанемент басистого тенора оперного артиста, открывшегося взору за медленно ползущими вверх бархатистыми портьерами, она резким движением захватывает под локоть бесхозно брошенную на подлокотник куртку и выбегает прочь из зала.

Торопливо спустившись по лестнице через черный ход и тем минуя вестибюль, девушка проскальзывает по узкому коридорчику театрального дворца во внутренний двор и оттуда, через служебную дверь, выскальзывает в темный переулок, ведущий к центральным улицам близ набережной.

Скользящие отблески оккупировавших нарядную аллею фонарей падают на фасад драмтеатра, освещая его тяжелые карнизы и массивные колонны. Луна висит так высоко, что ее лучи уже вовсю проникают в узкие щелочки между домами. Вдалеке на фоне гудящих со всех сторон автомобилей дрожащей рябью журчит Влатва.

Эмджей делает рваный вдох и крепко жмурится, пытаясь собраться с мыслями. Она не имеет ни малейшего понятия, где сейчас находится и куда ей вообще нужно идти. Питера нигде нет, и она вряд ли сможет отыскать его в чужом городе, особенно когда в нем протекает один из крупнейших карнавалов в мире. Немыслимая по численности толпа даже бровью не поведет — раздавит и не заметит, — но отступать уже поздно. На всякий случай оглядевшись по сторонам, она делает неуверенные шаги вперед, не разбирая дороги, благо ноги на адреналине делают это на автомате, в отличие от мозга, который по-прежнему функционирует с перебоями.

Вынырнув из-за узких улочек, Джонс подается навстречу несущейся прямым потоком в противоположную сторону толпе людей и интуитивно подстраивается под мерно плывущий живой поток, ведущий ее, должно быть, к Староместкой Площади, где и должно по традиции развернуться ежегодное пражское празднество.

Взгляд мечется из стороны в сторону, разглядывая каждое не нарочно выбивающееся нагромождение всяческих нелепостей, ярких костюмов, шуток и заливистого смеха, и цепляется за стены старинных фасадов, в надежде заприметить ползающее паукообразное нечто в красно-синем трико. Эмджей и сама не понимает, с чего вообще взяла, что Человек-паук появится здесь, но интуитивное предчувствие своей правоты так и сдавливает под ребрами в манящем предвкушении!

Как же она все-таки жалеет, что не взяла с собой этот дурацкий дневник!

Цепкий взгляд перемещается из стороны в сторону, то и дело цепляясь за сказочные, совершенно не вписывающиеся в готический стиль чешской столицы образы встречных людей. Все происходящее больше напоминает яркие декорации к детскому утреннику: пестрое сочетание цветов, масок и розовых перьев кружится вокруг, обтекая Эмджей со всех сторон и тем самым постепенно затягивая в самый свой эпицентр, словно в зеркальную призму калейдоскопа. Девушка даже прищуривается от такого обилия красок и окружающей отовсюду музыки — узорчатая рябь щекочет глаза.

На возвышенности, в центре площади, возвышается огромный старинный фонтан, миллиардами изумрудных брызг переливающийся в ярких неоновых вспышках праздничного салюта на фоне чернильной глазури ночного неба. Прикусив нижнюю губу, Джонс ловко выныривает из жаждущей поглотить ее целиком танцующей вакханалии и отходит в сторону, вглядываясь в журчащий множеством водных струй столп воды. Ребристая подошва сапог проминает старую каменистую ступень до хруста, а на краю сознания назойливой мухой жужжит навязчивое чувство тревоги. Оно оказывается не напрасным.

По спине змеится ледяной холодок, когда Эмджей с отстраненным ужасом понимает, что земля под ее ногами в буквальном смысле трещит по швам, а через проступающие сосудистой сеткой разной глубины хрустящие изломы пробиваются плотные сгустки обжигающего пара.

Девушка рывком отшатывается назад, в оцепенении наблюдая, как огромную мраморную скульптуру разрывают на части потоки хлынувшей из-под земли жидкой субстанции. Еще секунда, и массивные фигуры конструкции рассыпаются на каменные куски с торчащими пиками арматуры, извергаясь в огромное демоническое существо, целиком состоящее из растекающейся вязкими шлаковыми ручейками раскаленной лавы.

Игнорируя оглушительно пульсирующий в ушах стук собственного сердца, Эмджей только и успевает прикрыть глаза ладонями, в паническом припадке извиваясь в плотной толкучке и пригибая голову, чтобы разлетающийся град камней и глыб не настиг ее в спину. Люди разбегаются в разные стороны, падают на колени, не в силах сдвинуться с места от шока и истерически вопят, сбивая друг друга с ног.

В такой обстановке яркие карнавальные костюмы, маски и разукрашенные сочными красками лица на фоне громко играющей карусельной музыки больше напоминают события из фильмов ужасов, и обладающая крайне своеобразным чувством юмора Джонс непременно бы пошутила на этот счет, только вот катастрофическая близость к смертоносному чудовищу совершенно не располагает к веселью. Огромная огненная махина, по общему наблюдению еще и стремительно передвигающаяся, внушает животный страх, напрочь отключая пульсирующую в висках голову от остального мира. Собственные ноги словно забиты ватой и подчиняются плохо.

Не желая в самом прямом смысле попасть под перекрестный огонь, Эмджей на оставшихся морально-волевых берет себя в руки и со всей доступной ей скоростью бежит в сторону едва освещенного праздничным залпом фейерверков и неоновых огней скопления невысоких домов, тесно сплетенных между собой узкими переулками. Отсюда ее вряд ли можно заметить, да и вид открывается отличный — площадь как на ладони. Конечно, было бы разумнее плюнуть на всю эту затею и смыться куда подальше, однако зачатки здравого смысла приглушает банальное любопытство, особенно сейчас, когда заветные ответы так близко.

Появление Человека-паука станет для Мишель неоспоримым доказательством ее прежних подозрений, и в глубине души она знает, что с минуты на минуту он непременно появится. Девушка выныривает из-за угла, прижимаясь ближе к стене, чтобы в случае чего можно было удачно спрятаться, и не отрывает глаз от развернувшейся впереди битвы.

Мистерио уже здесь. Он свирепо отбивает атаки огненного элементаля светящимися сгустками магии и на повышенных тонах с кем-то переговаривается. Шум взрывов и скрежет железа вкупе с галдящей во всех углах площади музыкой перебивают любую слышимость, и Эмджей не может определить, к кому обращены его приказы. Приглядываться и навострять слух особого смысла нет, в полутьме опускающихся сумерек и залпов огненных вспышек едва ли можно что-то разглядеть, но она не оставляет попыток сфокусировать взгляд и неосознанно ищет сочетание красного и синего, скорее инстинктивно, нежели осознанно.

Интуиция ее не обманывает. Краем глаза Эмджей замечает юркий силуэт, с бешеной скоростью перемещающийся между небольших старинных построек. Мысль о Питере приходит в голову первой, но Мишель все же сомневается, сканируя каждое движение обтянутой в черную ткань фигуры. Приходится сильно напрячь зрение, повертеть головой под разными углами, чтобы хоть немного рассмотреть расплывчатые в сумерках очертания, однако она не успевает поймать даже тени стремительно перемещающейся фигуры, когда слышит внезапный душераздирающий визг и в ужасе поднимает глаза вверх.

«Бэтти?» — Эмджей чуть ли не скулит от досады и в панике хватается за голову.

Какого черта она и Нед оказались здесь, еще и в самом эпицентре супергеройских разборок. Неужели пошли за ней? Зачем?!

Злость на друзей и страх за их жизни наслаиваются друг на друга, сжимая грудную клетку с такой силой, что девушка не может вздохнуть. В груди все с треском разбивается, чувство вины будто наизнанку выкручивает все внутренности.

Не пойди она вслед за Паркером, Нед и Бэтти не потащились бы за ней, ошибочно полагая, что она идет развлекаться!

В полном отчаянии Эмджей прокусывает внутреннюю сторону щеки, во рту сразу же становится различим железный привкус крови, но это ничто по сравнению с животным страхом, охватившем ее тело до кончиков пальцев.

Огненный элементаль терзает железные прутья, как хлипкие куски ткани, крушит все вокруг и с легкостью отбивает залпы ярко-зеленой магии, посылаемые в него мечущимся из стороны в сторону Мистерио.

«Ночная мартышка, сюда! Спаси нас!» — внезапный крик Бэтти заставляет приглядеться повнимательнее. На смену страху приходит недоумение. Эмджей присматривается повнимательнее.

«Ночная мартышка? Серьезно?»

Вокруг все пылает. Затаив дыхание Джонс наблюдает, как языки пламени растекаются во все стороны, охватывая огромную площадь по периметру. Огромное огненное чудовище продвигается к колесу обозрения, пронзительно рычит и раскидывает старинные архитектурные изваяния, как кегли.

Ночная Мартышка реагирует незамедлительно. С неуловимой скоростью герой в черном перемещается между зданий, выпуская липкую субстанцию из запястья в сторону колеса, но стоит белой нити зацепиться за железную конструкцию, как тут же следует мимолетный блик, короткий, едва заметный, похожий на помехи от электромагнитного колебания, и не будь Джонс такой наблюдательной, определенно не заметила бы его!

Чертыхнувшись, супергерой с силой отбрасывает оплетенное белым веществом приспособление прямиком в сторону дома, за которым прячется девушка. Странная штуковина по траектории отбивается от противоположной стены и с глухим стуком останавливается прямо у ее ног. Джонс в неверии распахивает глаза.

«Паутина!» — девушка на секунду запинается. И как она сразу не догадалась?! — «До чего же знакомо! Его телосложение, невообразимая скорость, ползание по стенам, метание паутины. Ну конечно! Человек-паук в амплуа загадочного супергероя пытается скрыть свою истинную сущность — до чего же очевидно!»

Губы Эмджей машинально растягиваются в победной ухмылке: сомнения в том, что перед ней никто иной, кроме как Человек-паук, улетучиваются по щелчку пальцев. За исключение можно посчитать только крайне дерьмовые навыки маскировки, каким-то чудом все еще оберегающие его от разоблачения. Ну а в том, «кто» скрывается под этой маской, она уверена почти на шестьдесят восемь процентов.

В громком наполненном паникой и мольбой оклике «Ночной Мартышки», Эмджей неосознанно слышит голос Питера, пусть его и невозможно разобрать в браваде оглушительных взрывов, треска осыпающихся зданий и дребезжания металла. Она быстро поддевает ногой обтянутую паутиной металлическую штуковину, запихивает ее в рюкзак дрожащими руками и, скрещивая пальцы героям на удачу, убегает в противоположную сторону.

В глубине души Мишель знает: этот придурок справится. Ведь он просто не имеет права ее подвести и так бездарно умереть! Уж точно не в тот момент, когда ей представился реальный шанс взять его с поличным!

Примечания:

Да, к сожалению данная часть целиком списана с "Вдали от дома" и с этим ничего не поделаешь, поэтому я попыталась скрасить топорные предложения больше в эмоциональном ключе, и для этого даже пишлось перелопатить информацию о Праге вдоль и поперек, чтобы хоть немного ее описать и создать ту же атмосферу, что была в фильме.

Прага невероятна, в ней действительно много мистических легенд, я даже изучила некоторые из них. Если будет интересно, спрашивайте в комментариях, буду рада обсудить с вами и это)

Также спешу обрадовать вас, что со следующей части начинается много интересного, с обилием пропущенных сцен! Одним словом все то, что предположительно происходило, пока Питер отсыпался в нидерландском вытрезвителе.

Уже вовсю работаю над продой) уж очень хочу закончить этот фанфик как можно быстрее и начать работу над остальными впроцессниками. Ввиду природной наглости еще попрошу, не забывайте, пожалуйста, оставлять свои впечатления и для этой главы. Буду очень очень ждать, это прям супер важно для меня)

Отдельное спасибо моей бете за терпение к текстам на 10+ страниц. Что б я без тебя делала, дружище!