Бродяжка (джен)

Утерев со лба капли пота грязной тряпицей, перекинутой через шею, Солас выпрямился, потирая натруженную поясницу. У его босых ног на рыхлой земле стояло два плетеных короба — один до краев наполненный гроздьями спелого черного винограда, а во втором было чуть больше половины. Оставалось собрать совсем немного и можно было с чистой совестью заканчивать с работой на сегодня. Теперь денег на спальный мешок точно хватит. Довольный кропотливым трудом Солас закинул в рот несколько крупных ягод и, присев на корточки, принялся срезать низко висящие грозди маленьким серпом.

Конец лета выдался особенно жарким. В мареве знойного воздуха витали назойливые мошки, от которых то и дело приходилось отмахиваться тряпкой. Загорелые спины сборщиков урожая блестели от пота под палящим солнцем между рядами шпалер винограда, которые тянулись по холмам окрестностей Винтивера сколько хватало глаз. Те, у кого кожа была нежной — покрывались красными пятнами и облазили на плечах, как Солас. Но он предпочел сгореть на солнце, нежели примириться с мерзким ощущением мокрой от пота рубахи, липнущей к телу.

Оскара разморило, он дремал в тени, подмяв под себя походный мешок и лениво наблюдая издали как его непутевый слуга копошиться в листве в поисках мелких кисточек винограда. Рядом лежала недоеденная гроздь. Герцог, естественно, мечтал, что когда он отойдет от дел, дни его будут протекать в ленивой неге на мягком ложе на летней террасе его замка, где прислуга будет обмахивать его веерами, растирать лапы эфирными маслами, кормить виноградом и прочими фруктовыми изысками, привезенными из жарких стран. Но после недели кряду одного лишь винограда, он решил вычеркнуть его из своего герцогского меню. Больно приелся.

— Бродяжка! — Хиирса протиснулась между рядами, удерживая руками здоровенный короб на голове и выискивая взглядом Соласа. Ее серая кожа лоснилась от пота, заношеная нагрудная повязка вымокла и потемнела. На плечах и животе виднелись смазанные узоры витаара, который Хиирса нанесла пару дней назад, когда помогала вало-кас поставить на место контрабандистов в соседнем городке. На сборы урожая она вернулась лелея здоровенный фингал, сетуя на командование Шокракар и на несправедливую дисциплинарную журьбу. — А, вот ты где! Закончил?

— Почти, — Солас сложил срезанные кисти винограда и закрыл крышку короба, — теперь все.

— Отлично! Давай поторопимся, хочу окунуться перед праздником, — Хиирса склонила голову к своей подмышке, втянула носом и с скривилась. — Да этой вонью стадо друффало повалить можно!

— Не преувеличивай, — со смешком ответил Солас. Составив короб один на другой, он согнал Оскара с походного мешка, закинул ремень на плечо и, поднатужившись, поднял короба с земли. Нести было не так уж тяжело, но неудобно — они перегораживали видимость, так что Соласу приходилось осторожно выглядывать сбоку и ориентироваться на Хиирсу, идущую впереди.

Сдав короба с урожаем и получив оплату, Хиирса с Соласом заторопились в таверну, где в целях экономии снимали комнатуху одну на двоих, попеременно ночуя на полу. Кровать была одна, узкая, с продавленным старым матрасом, но на ней было все равно удобней, поэтому каждый вечер они тянули жребий.

∘◦❀━━━━━━━∘◦♡◦∘━━━━━━━❀◦∘

Винтивер гудел, как большой пчелиный улей. В окрестностях деревни зеленые луга пестрели разноцветными шатрами и палатками поменьше. Вдоль главной дороги сам собой образовался ярмарочный рынок, в Винтивер местные торговать не пускали — сами забили для себя хорошенькие места, так что дорожные купцы, да ремесленники с соседних поселений выставляли свои прилавки у заборов да теснились под деревьями, чтобы не сильно припекало солнце.

Над тканевыми крышами ларьков реяли праздничные флажки, у кого-то простенькие, однотонные, а у кого-то с вышитым гербом. У Соласа сложилось впечатление, что народ съехался со всех уголков Тедаса — ему на глаза попались герба городов Вольной Марки и даже Антивы, правда это была всего одна палатка рядом с которой сильно пахло пряностями и сладостями. Смуглолицый юноша с острой бородкой и пожилая женщина в свободном ярком платье на всеобщем говорили плохо. Их забавный слегка жестковатый акцент заставлял улыбаться. Толпы детишек собирались рядом с палаткой, восторженно глазели, шушукались, а добрая женщина угощала финиками, с хитрецой во взгляде встречая родителей, когда неугомонный ребенок восторженно просил купить еще.

Некоторые из приезжих шатров не разбивали — их пухлые экипажи стояли на специально утрамбованной площадке. «Все включено» — так называла их Хиирса, недовольно морща нос и ворча про запредельную стоимость. Завидовала и слюни пускала. Солас тоже вздохнул мечтательно, но что толку фантазировать, если им вдвоем никак не заработать на это чудо комфортных путешествий. К тому же, путешествия всегда интересней вдали от тракта, там где Соласа будет греть новенький спальник, который он сейчас купит…

— Серьезно, бродяжка? Сейчас? — Хиирса недовольно закатила глаза, когда эльф встрял у прилавка. Предприимчивый торгаш уже вовсю расхваливал свой товар, но ценники у него висели баснословные. Глаза Хиирсы невольно полезли на лоб, когда Солас потянулся за кошелем, — нет-нет-нет, пойдем, бродяжка, еще успеешь купить!

— Что?.. Почему потом?

— Потому что сейчас эти жадюги накручивают втридорога! — зашипела она ему в ухо. — Ты в первый раз на фестивале, что ли? По секрету скажу, покупать надо когда все уже пригубят одну-две-три, охмелеют и будут считать тебя добрым другом. А еще лучше, если ты сам к нему с кружкой придешь.

— Напоить торговца чтобы сбить цену? — Солас поморщился с легким отвращением, — как-то это низко…

— С чего бы? Это ведь праздник, бродяжка, да и какой! Едва ли не самый важный в году! Этот дедуля еще и обрадуется вниманию, зуб даю, — хохотнула она. — Я знаю что ты так себе торгуешься, просто доверься мне и подожди.

Солас молча пожевал губами, обдумывая ее слова. Может быть, Хиирса и права. В конце концов, деньги он накопил, они никуда не денутся. Главное кошель поглубже за пазуху спрятать, а то поди приглянется какому-нибудь карманнику, шаловливых ручек на ярмарке как пить дать пруд пруди будет.

На счастье Хиирсы, в купальне таверны сменили воду едва ли не перед их приходом, она все еще дышала паром, была слегка мутноватая с рыхлыми хлопьями пены. Оскар брезгливо повел клювом, не пристало герцогу принимать ванну после неизвестных работяг без имени-роду, все ведь должно быть строго наоборот! Невежество жителей в провинциальной глубинке до сих пор поражало его повсеместно, даже если казалось поначалу что гостиница выглядела прилично. Впрочем, Оскар стойко переживал суровые реали и мысленно набрасывал черновик реформ, за которые он обязательно возьмется, когда закончит с осмотром своих земель. Гордо вскинув шею, герцог решил навестить прекрасных леди, что жили на ферме, на краю деревни. Его слуга хоть и безнадежен, но пару часов без его герцогского величества вполне себе справится, к тому же, рогатая варварка будет рядом и присмотрит.

Если бы Солас слышал наставления гуся, он бы решил что Хиирса всерьез взялась за возложенные на нее обязанности и решила глаз с него не спускать. Главным образом потому, что она затащила его в купальню под предлогом «вместе — быстрее». Солас с этим утверждение оказался крайне не согласен, возмущался, ворчал на ее бесстыдное поведение, за что поплатился. Мочалка свистнула в воздухе и хлестнула по ягодицам с такой силой, что Солас от неожиданности подпрыгнул и схватился за стремительно краснеющий зад.

— Не балаболь, а вихоткой работай, — фыркнула Хиирса. — Честное слово, бродяжка, ты никогда не был в общественных банях?

— Был, и, да будет тебе известно, в банях есть отделения для мужчин и для женщин, — прошипел Солас.

— Не смущайся, мы с тобой не первый день знакомы, мог бы и привыкнуть, — Хиирса принялась начищать рога щеткой с мылом, что-то напевая.

Солас опрокинул на себя ведро ледяной воды, специально не разбавляя, и поспешил ретироваться в предбанный закуток отделенный ширмой, где лежала одежда. Наскоро обтеревшись, он оделся, выскочил в коридор, плотно захлопнул дверь и облегченно выдохнул, напоминая себе что Хиирса есть Хиирса. Простая — как два медяка, рогатая дубина, чувство стыда ей не ведомо и вряд ли когда-нибудь она испытывала его за все свои прожитые жизни.

На пути в комнату, Солас с трудом протиснулся между забитыми столиками в обеденном зале, поздоровался с улыбчивой тетушкой Маллин, хозяйкой таверны, которая умудрялась поименно запоминать постояльцев. Поднимаясь по скрипучей лестнице у дальней стены залы, Солас неожиданно столкнулся с Като. Обменявшись удивленными приветствиями и слегка неловким рукопожатием, они перекинулись словами, из который Солас узнал, что вало-кас в полном составе приехали на празднование сбора урожая. Затем, Като мягко обхватила его за плечи и потащила мимо столиков на балконе второго этажа к рогатой компании. Сдвинув несколько столов, наемники расселись на диванчиках у окна, чокались кружками, жевали солонину и весело о чем-то переговаривались. То и дело по таверне разносился глубокий басовитый смех Сато-кас, заставляя прочих постояльцев озираться с опаской.

Когда блуждающий взгляд Шокракар наткнулся на щуплую фигурку эльфа рядом с Като, ее глаза округлились от удивления, и она вскочила им на встречу:

— Надо же! Остроушка! Вот кого не ожидала здесь встретить, так это тебя! Упрямая коза тоже здесь? — Солас опешил от крепких объятий, но когда Шокракар дыхнула перегаром, расцеловывая его в обе щеки, стало ясно чего это она такая радушная.

— Внизу, в купальне. Рога начищает перед праздником, — мягко отстранившись, ответил Солас.

— В таверне есть купальня? Надо будет заскочить, а то мы лошадиным потом провоняли, пока гнали их чтобы успеть, — Шокракар отпила добротный глоток из кружки.

— Мы думали, что вы в палатках где-нибудь на окраине ночуете, — со смущенным смешком сказала Като, присаживаясь и утягивая Соласа на диван рядом.

— Цены на комнаты дурные! — возмущенно фыркнул Таарлок, — я такие только в столице Орлея видел, но там — это привычное дело. А здесь все тронусь с этим праздником! Как вы только аренду тянете? Неужели на виноградниках хорошо платят?

— Мы одну на двоих комнату снимаем, так дешевле, — ответил Солас, умолчав о том, что они проплатили проживание на несколько недель вперед по совету одного матерого мужичка, который ежегодно приезжает поработать на сборке урожая. Старая цена за комнату была вполне себе демократичной, Хиирса вообще считала что им крупно повезло заселиться, судя по тому как быстро начали приезжать люди.

— Вот и мы, набились в две как сельди в бочках, — фыркнул Сато-кас.

— Отставить ворчание! У нас сегодня важная миссия! Вырвать победу из ручонок столичных коротышек, получить главный приз, и как следует это дело обмыть! — скомандовала Шокракар, одним большим глотком допила остатки и с грохотом брякнула кружкой о стол.

— Утро обещает быть тяжелым… пойду поищу где купить бочку квашеной капусты или огурцов… — задумчиво протянул Ашаад, отставил тарелку в сторону, вытер губы салфеткой и под молчаливые взгляды вышел из-за стола.

— А что за главный приз? — поинтересовался Солас.

— Бочонок премиального вина от Винтиверской винодельни, ты не знаешь? — удивилась Шокракар, когда эльф покачал головой. — А мне казалось, что вы с Хиирсой шанца не упустите и поучаствуете в Пивной миле!

— Конечно, участвуем! — горячо провозгласила Хиирса, едва показавшись на лестнице.

— Участвуем… в Пивной миле? — переспросил Солас, растерянно хлопая глазами. Новость его настолько огорошила, что он даже не возмутился тому, что Хиирса поступила как обычно, не спросив его самого.

— Ага, где-то у меня здесь был бланк… точно, в этом кармане, вот! Вчера записалась, на обеденном перерыве, а сказать забыла, потому что ты допоздна в виноградниках сидел, — Хиирса протянула ему сложенный листок. Под слегка поплывшей чернильной печатью значилось название команды «Трое из ларца», а ниже в печатной табличке перечислены участники: Хиирса, Солас, Оскар.

— Ты гуся записала? — Солас в недоумении взглянул на подругу.

— Сказали минимум трое участников. Скажем как есть — Оскар по бабам ушел. Нас двоих с лихвой хватит! — пожала плечами Хиирса. — Но ты только подумай, какой куш! — Ее глаза вспыхнули восторженным огоньком. — Этот премиальный бочонок с руками оторвут, не успеешь моргнуть! Загоним его одному моему знакомому, он по хорошей цене толкнет, озолотишься! Купишь себе не обычный спальный мешок, а отороченный мягким пушком с жопок сто одного щеночка мабари и зачарованием в придачу!

— Не думаю что спальник из щенячьей шерсти будет хорошо греть… а вот зачарование — это другое дело, — задумчиво протянул Солас. Коль за этим призовым бочонком столько народа съезжается, то денег и вправду много могут отвалить за продажу. Можно будет не только спальник купить, но и одежку обновить, походный мешок, обзавестись плащом и, может быть, палаткой… Солас осекся, почувствовав что от одних мыслей о покупке такого большого количества вещей его плечи тяжелеют. Так недалеко начать задумываться о лошади, потом о телеге, потом о маленьком домишке где-нибудь на окраине. Солас пусть и был далеко не молод, но еще не был морально готов пускать корни.

— Губешки заранее не раскатывайте, — хохотнула Шокракар и твердо стукнула кулаком в грудь, — мы сюда приехали за победой!

— Придется побороться! — осклабилась Хиирса ей прямо в лицо.

— Раз плюнуть! Вдвоем у вас шансов немного, — насмешливо бросила Шокракар, а затем добавила, обратившись к Соласу, — не обижайся, остроушка, но вы, эльфы, так себе собутыльники.

— Смотря что пить, — возразил Солас, задело его за живое. — На Пивной миле, полагаю, будет пиво?

— Медовуха, эль, пиво, вино. Для гномов — покрепче, иначе конкуренцию не составить. Для таких прожженных выпивах нужно не меньше бочки эля, чтобы хоть намек на нетрезвость появился. Поэтому для них отдельное правило — к началу забега уже дойти до кондиции.

— Так ты тоже в гномы подалась? — усмехнулась Хиирса, кивнув на пустую кружку.

— Разогреваюсь, — Шокракар махнула рукой. — В любом случае, пока с нами Ка…

— Я могу пойти вместо Оскара, — предложила Като, просияв улыбкой. Шокракар аж перекосило, она не сразу нашлась что ответить, изумленно уставившись на предательницу. Дело было в том, что юная наемница была тайным козырем в рукаве Шокракар. Она могла осушить целое озеро и остаться очень даже вменяемой. Вот только сама Като отличалась детской наивностью и острым чувством справедливости, что делало из нее невозможно упрямую козу когда дело касалось жульничества, поэтому в план Пивной мили ее не посвящали. — Что? Так же веселее соревноваться будет! — радостно заявила Като, под тревожное переглядывание остальных наемников.

— Святая ты простота, — рассмеялась Хиирса, — я только «за». Бродяжка, ты тоже не против? Ну, значит, будешь нашим Оскаром на этот вечер!

— Что ж, — Шокракар прочистила горло и, не сводя с Хиирсы буравящего взгляда, процедила, — так взаправду будет интересней.

∘◦❀━━━━━━━∘◦♡◦∘━━━━━━━❀◦∘

«ПИВНАЯ МИЛЯ» — гласили флажки, натянутые между двумя высокими столбами на старте.

Солас нервно облизнулся, опустил взгляд на широкую черту на земле перед ногами, затем оглянулся по сторонам. С невысоких трибун горланили размалеванные болельщики, остервенело потрясая плакатами и скандируя девиз любимой команды. На пьедестале из составленных друг на друга бочек коренастый гном с глубоким басом пытался перекричать толпу с помощью рупора. На его фиолетовом камзоле с клетчатыми рукавами золотыми буквами сияло «Винодельня Винтивер: традиции и качество». Вроде бы гном оглашал правила, но в таком шуме и гаме тяжело было хоть что-то расслышать.

Слева от Соласа команда гномов устрашающе пучила глаза и жестом большого пальца пророчила отсечение головы:

— Здесь пьют пиво, а не компотик! Не жалуйтесь, когда заболит животик! — толпа громко подхватила стишок. Гномы потрясали руками, салютуя своим болельщикам.

Справа от Соласа ревели наемники вало-кас, пугающе скалясь и демонстративно похрустывая костяшками пальцев:

— Смотрите под мой сапог не угодите! Пинком до Пар Воллена полетите!

— Здесь не рифмоплетством занимаются, а до чертиков напиваются! — заявила громче всех Хиирса и, запрокинув голову, осушила стартовую кружку.

— Какой боевой дух! Надеюсь, мордобой дотерпит до финиша! — воодушевленно вздохнула Като и, переглянувшись с Соласом, чокнулась о его кружку, — твое здоровье!

Эльф нервно усмехнулся в ответ.

«На что я подписался?» — мелькнула мысль в голове Соласа, когда под дружный отсчет толпы прогремел удар в гонг и участники рванулись вперед. А потом его взгляд мазнул по сверкающему золотом ободу премиального бочонка из красного дерева, что возлежал на бархатной подушке с кистями меж двух сурового вида громил… и Солас прибавил ходу. Миля — это всего ничего, но знал бы Солас что за коварные препятствия подготовили организаторы, смелости бы у него поубавилось. Впрочем, медовуха с лихвой затопила остатки сомнения, расплескав по венам решимость и молодость, а соревновательный дух, обуявший участников, сделал все остальное.

Говоря о коварности препятствий — здесь организаторы потрудились на славу! Барьеры из тюков сена разбросанные тут и там вало-касс перепрыгивали, почти не замечая, а вот гномы пыхтели — им приходилось оббегать. Следом ряды козлов отделяли небольшой отрезок с ведрами ледяной воды. У Шокракар ноги застряли в первых двух, разразившись ругательствами она хорошенько оттолкнулась и перелетела препятствие, приземлившись на руки. Толпа зрителей восхищенно ахнула и принялась аплодировать. Гневно стряхнув «ведерные сапожки», Шокракар отсалютовала болельщикам и понеслась дальше. До следующего препятствия следовало пропрыгать в мешке и вот здесь начались первые проблемы. Захмелевшие участники, переборщившие с выпивкой до начала забега, запутывались в ногах пытаясь залезть в мешок, а залезая падали, вставали и снова падали и, наконец сдавшись, беспомощными червяками ползли дальше.

Первая остановка!

Вторую кружку Солас запрокинул так решительно, что чуть было не подавился. Хиирса похлопала его по спине, со словами:

— Бродяжка, не вздумай выплевывать, глотай! Иначе штрафную кружку пить придется!

— Не выплевывать, понял, — кивнул Солас, ощутив, что голова заметно полегчала. Ободряюще широко улыбнувшись подруге, он качнулся и поспешил к следующему препятствию.

Неглубокий ров с бревном на цепях отсеял многих. Сразу двое участников неуверенно балансировали на качающемся бревне, пока третий, остервенело вцепившись, с испуганными глазами неумолимо соскальзывал вниз. Раздался крик, затем звучный «шмяк» и со дна рва донесся наполненный возмущение возглас:

— Жопа Андрасте, это дерьмо! Я весь в дерьме!

— Не богохульствуй! — прикрикнул на него кто-то из рва. — Ты здесь не один такой!

Смрад размоченного водой навоза с конюшни пополз во все стороны, когда неудачники, свалившиеся с бревна, поднялись по веревочной лестнице. Остальные участники отпрянули от них, помахивая ладошкой перед лицом, морщась и зажимая носы.

Солас шел по бревну широко раскинув руки и всеми силами стараясь контролировать каждый шаг. Ноги начали заплетаться, впрочем, равновесие он держал довольно легко, но вдруг…

— Ушастый! Медленно плетешься, посторонись! — гномы один за другим ловко запрыгнули на бревно и стройным шагом помчались вперед. Солас ойкнул, когда его неожиданно толкнули под коленки и, беспомощно хватаясь руками за воздух, свалился в навозный ров.

— Бродяжка! Ты живой?! — окликнула Хиирса. Солас страдальчески простонал, поднимаясь на четвереньки. Колени и ладони разъезжались в жидком навозе. Вот ведь… гномы! Сердито буравя взглядом башку зачинщика, Хиирса стянула с ноги сапог и метко швырнула. Гном пошатнулся, бревно закачалось и он свалился.

— Че за дела я не поняла?! — Шокракар злорадно хмыкнула. До этого команда врага лишь пустословила кричалками да неприличными жестами, но на них цепляться — себя не уважать. А сейчас появился реальный повод! Без промедления, Шокракар со всей дури пнула торец бревна. Цепи натужно заскрипели и гномы посыпались вниз.

— Ты чего вытворяешь, корова?! — вспылил один из гномов, отплевываясь от дерьма.

— Что ты там вякнул? Ну-ка повтори?! — моментально взъелась Шокракар.

— Выходит, она глухая корова! — подхватил второй гном. Солас подивился их дерзости. Либо у гномов стальные яйца, либо они давно пропили чувство самосохранения. Взглянув на убийственную гримасу Шокракар, Солас заторопился прочь.

— Вот ведь совпадение! У моего тятьки на заднем дворе такая же пасется, не мамка ль твоя?! — присвистнул третий.

Шокракар торжествующе осклабилась и подняв руку, подала знак. Земля содрогнулась, когда в ров попрыгали наемники вало-кас. Только заслышав звуки драки, от палаток торговцев потянулись зеваки и прохожие. Зрители и болельщики заголосили втрое громче, а организаторы невольно задумались: может быть стоило оградить арену и устроить бои вместо забега?

Солас выбрался и, пока на дне рва бушевал мордобой, быстренько перебежал по бревну вслед за Като. Ведро воды, которое на него опрокинула заботливая Хиирса, чтобы отбить запашок, чутка отрезвило. К тому же, пока две сильные команды заняты друг другом, нужно воспользоваться моментом и оторваться!

Третья кружка далась чуть тяжелее первых двух. Начавший было рассеиваться туман в голове, сгустился. Солас непроизвольно икнул, со стуком поставил кружку на стол и пошатнулся.

— Не раскисаем, не раскисаем, вперед! — подбадривала его Като. Наемница, казалось, совсем не пьянела. Забег для нее ощущался сродни игры в салочки: легкой беззаботной и радостной, так что следующее препятствие Като проскочила не моргнув и глазом. А вот Солас моргнул обоими глазами, помотал головой, моргнул еще раз, с силой потер веки тыльной стороной ладоней и тяжко вздохнул. Перед ним на несколько метров растянулся отрезок с вбитыми в землю брусками дерева. Шириной в его голень, они почти доставали до пояса, были выкрашены в разные цвета и от этого понемногу начинало мутить. Кроме того, «лес пеньков» множился в пьяном глазу Соласа, так что разобрать где настоящий брусок, а где его хмельной двойник не представлялось возможным.

Решив «была не была», Солас уверенно шагнул вперед и… скривился от вспыхнувшей боли в паху.

«Настоящая» — мрачно подумал Солас. Потянувшись рукой к соседнему бруску чтобы опереться, он неловко растянулся на земле, — «не настоящая»...

Солас был не единственный, тут и там в «лесу пеньков» раздавались вскрики и вопли боли. Мужчины эльфы и люди скручивались в калачик, обеими руками зажимая ушибленное сокровенное, а гномы плевались ругательствами, потирая ударенные носы.

Как будто бы ответ, как миновать эту коварную местность болтался на поверхности — иди выставив вперед руки, так делали остальные. Но к этому моменту медовуха затопила разум Соласа, вытеснив все здравые мысли. Размышляя, как ему казалось — логически, бывший Ужасный Волк подумал что радикальные методы — самые действенные. Поэтому нащупав настоящий столбик, Солас не без натуги раскачал его, вытащил и отбросил в сторону. Раздался болезненный вскрик, какому-то бедолаге не повезло оказаться рядом.

Планомерно раскачивая и вытаскивая бруски, Солас не заметил как мимо безумным вихрем пронеслась Шокракар, за ней отряд вало-кас и задиристые гномы. Бегущие тоже не обратили на него внимания, зато толпа болельщиков заприметила, наперебой тыча пальцем принялась воодушевленно подбадривать отсчетом на «раз-два-три!». Кажется, им было все равно за что болеть, а вот организаторы к такому жульничеству равнодушными остаться не могли.

— Молодой человек, немедленно прекратите! — сразу двое юношей в фиолетовых камзолах подбежали к Соласу, оттащили его от брусков и вручили штрафную кружку. Эльф начал было громко браниться на элвен, но тут его глаза наткнулись на медовуху и заблестели.

Будучи эльфом Солас быстрее пьянел, но так же будучи эльфом и напиваясь, он с трудом отрывался от горла бутылки. Эльфы сильнее прочих народов склонны к пристрастию к горячительным напиткам, это широко известно, однако сами эльфы горделивы и всегда настаивают на обратном. Солас обычно храбрился первые две-три кружки, а дальше старался остановиться, потому что знал стоит ему перебрать — и он превращается в невозмутимого, самоуверенного, пьяного и до жути обаятельного наглеца, который сладкими речами уболтает любого выпить с ним и налить ему чарочку за свой счет.

Вот и сейчас, под чутким взором юношей в фиолетовых камзолах, осушив штрафную кружку, Солас неузнаваемо преобразился. Разумеется, он попросил добавки, разумеется он очаровательно улыбнулся на растерянные возражения и, приобняв юношей за плечи повел к бочонку «выпить за встречу». Но растерянность юношей сменилась настойчивостью, все предлоги они пропускали мимо ушей и упорно тыкали ему за спину. Зрители тоже разбушевались и наперебой выкрикивали что он «не успеет к финишу». Но вот же он! Его финиш — этот прекрасный пузатый бочонок с капающим краником! Он же прибежал! Его уже и поздравили — двое юношей, и налили специально для него и толпа радуется!... Только вот ободки на бочонке не блестят золотом… Неужели в глаза сор попал и оттого их сияние притупилось? Только Солас засомневался, как его тут же окликнули:

— Бродяжка!!!

Разрываясь в хмельном угаре, Солас схватил штрафной бочонок и что есть мочи бросился бежать на голос Хиирсы, в душе догадываясь что он пришел не на тот финиш!

— Постойте! Бочку! Куда вы с бочкой?!

— Погодите!

Двое юношей в фиолетовых камзолах бросились в погоню, а толпа радостно начала скандировать:

— Быстрей! Быстрей! Быстрей!

Промчавшись мимо последней остановки, Солас бросил усатому мужчине, что наливал участникам:

— У меня с собой! — похлопал по бочонку, схватил пустую кружку, на бегу ее наполнил и выпил, расплескав половину мимо рта.

Под громогласный бой гонка, рукоплескание, восторженные крики и бой хлопушей, Солас влетел в толпу участников, собравшихся на финише. Сердце возликовало, а затем он заметил Шокракар, вскочившую на пьедестал из бочек и потрясающую выигранным призом.

— Гляди! Он все-таки их обогнал! — кто-то из толпы тыкнул в сторону запыхавшихся юношей, которые только-только доползли и устало оперлись о столбы с натянутыми флажками «ФИНИШ».

— А ноги у тебя что надо, остроушка! Надо было тебе с самого начала бочонок взять, может быть и перегнал бы меня! — Шокракар спрыгнула с пьедестала, стянула с головы праздничный венок из виноградной лозы, колосьев пшеницы и полевых цветов, и нахлобучила эльфу на голову. — Мои поздравления!

— Приполз… приполд… припол…здон…ился?... — огорченно спросил Солас, взглянув на Хиирсу.

— Ага, бродяжка, приполздонился, — вздохнула она, перекинув руку через его плечо и, прижав к себе, поставила пустую кружку под краник бочонка, что унес Солас. — Не страшно, попытаемся в следующем году! Либо… либо я припомню какой-нибудь должок нашей «достопочтенной» командирши и попытаюсь выманить бочонок!

— Оставь, — Солас приобнял Хиирсу за пояс в поисках надежной опоры и, не совсем уверенным шагом потащил ее по улице, — снова… бить друг друга начнете. Лучше помоги мне добраться до купеческих палаток… пора купить спальник! — Солас похлопал по бочонку.

— Не, бродяжка, еще рано, — Хиирса многозначительно обвела кружкой округу, — у всех гулянка только началась! Глянь, еще солнце не зашло! Это тебе пару наперстков хватит напиться, а народ?… — Хиирса явно позабыла слово «купцы», — наро-о-од только начал пить! Потерпи до фейерверков, посмотрим, а потом уже пойдем за твоим спальником…

— Хии-и-ирса, пойдем сейчас, пока я не… — «не истратил деньги» — хотел сказать Солас, но концовка фразы потонула в громкой отрыжке, раздавшейся над ухом. — Хи-и-ирса…

— Бродяжка, что за упрямство? — Хиирса отхлебнула пенку, причмокнула губами и свела брови, — ты вот мне скажи, ты меня не уважаешь что ли?

— Я тебя?.. — Солас потерял дар речи и тут ему припомнились все горькие обиды, так что он вспылил не на шутку, — да это ты меня не уважаешь!

— Я?! С чего ты взял? — Хиирса изумилась до глубины души.

— С того что я с тобой постоянно встреваю во всякие передряги! Вспомни гнездовье дракона! Я тебя отговаривал, а ты все уверяла что ничего страшного! Напомнить, чем все обернулось?!

— Вкусным ужином?

— Пожаром, ожогами, волдырями, храмовниками! Мне так легко надрали зад и «конфисковали» сферу… пф! — Солас сердито сдул колосок, выбившийся из подаренного венка и качающийся перед глазами в такт их походке.

— Не серчай, бродяжка, ты напился и все близко к сердцу принимаешь, — подруга потрепала его по плечу, с улыбкой прижимая еще ближе.

— Прозвища всякие придумываешь! Так еще за спиной умалишенным называешь, тогда в лагере долийцев, я слышал! — проворчал Солас, по-детски надув щеки от обиды.

— Ох, Солас, Солас… бедовая ты моя головушка! Я вовсе не пыталась тебя задеть, а как раз наоборот — хотела чтобы тебя не задели! Лавеллан пусть и кажутся гостеприимными, но они настороженно относятся к чужакам, особенно таким странным, которые на элвен бла-блакают и рубят в истории погребенной эпохи. Согласись, проще назваться поехавшим, чем объяснить кому-то что ты древний бог или путешественник между мирами… — Хиирса воздела кружку и со словами «выпьем за это» запрокинула голову. Просмаковав глоток эля, она многозначительно добавила, — хочешь, не буду «бродяжкой» называть…

— Да че уж там. Как меня только не называли, так что… поздно, прилипло ведь, — уголки губ Соласа чуть приподнялись, а на душе потеплело. Все-таки «бродяжкой» называла его только Хиирса и пусть раньше прозвище казалось ему обидным, то сейчас оно сделалось очень родным.

Внезапно тяжелая рука приземлилась на плечо Соласа и кто-то потащил его в сторону. Голова ткнулась в мягкую грудь, а сверху раздался голос Шокракар:

— Куда так быстро ускакали, голубки? Мы обернуться не успели, а вас и след простыл. Даже не выпили вместе! А кое-кто задолжал нам по кружечке, смекаешь, остроушка?

— Премиальное вино выиграла, мало тебе, на чужое заришься? — возмутилась Хиирса, оттянув Соласа обратно и рукой прикрывая штрафной бочонок. — И вообще тебе бы водички выпить, ноги совсем ватные, — добавила она, обращаясь к эльфу.

— Брось, Хиирса, я не дитя малое, пить умею! — со знанием дела заявил Солас, но прозвучало это не очень убедительно, оттого что язык заплетался. — К тому же, я действительно задолжал, и со штрафного бочонка наливать не годиться. Пойдемте! Я угощаю! — Солас вынул из-за пазухи заветный кошель, потряс им в воздухе, и широко махнул рукой, приглашая идти вслед за ним. Он был очень признателен за помощь в возвращении сферы, и сейчас вознамерился отплатить сполна.

«Пить умею» — фыркнула про себя Хиирса, когда увидела с каким энтузиазмом ее добрый друг, облокотившись о стойку, надиктовывает краснощекой хозяйке длиннющий заказ начиная с нарезки копченостей, орешков, сыра и кончая морем самой разной выпивки. Утро обещает быть веселым…

∘◦❀━━━━━━━∘◦♡◦∘━━━━━━━❀◦∘

В тяжелой с похмелья голове эхом раздавался настырный птичий гвалт. Солас с трудом разомкнул непослушные губы и невнятно буркнул наглым птицам катиться куда подальше.

— Че сказал? — возмущенный сиплый голос донесся откуда-то слева. — А ну-ка повтори!.. — вялая рука неуклюже уцепилась за воротник Соласа и его голова безвольно мотнулась туда-сюда.

— Умолкните… — зашипел кто-то справа, — ради Андрасте… голова моя…

— Чтоб я еще так надрался…

Раздался громкий треск, словно кто-то ударил по дереву кулаком и птицы с перепугу молотя крыльями брызнули в разные стороны. Кто-то благодарно вздохнул и вокруг вновь воцарилась благоговейная утренняя тишина. Однако, дрему уже было не вернуть. Солас лениво вслушивался в шелест листьев на ветру, ощущал тепло солнца на щеках и мало-помалу начал просыпаться. Во рту пересохло, ноги озябли, поясницу немного ломило от неудобной позы.

«Подушка вроде бы ничего, мягонько, а вот кровать какая-то подозрительная, совсем сено в матрасе прохудилось...» — подумал Солас, ворочаясь и так и эдак. Внезапно к нему в подсознание закралось подозрение. Что это за кровать такая, под деревом с птицами? И… кто были все эти голоса?

Проморгавшись на яркий свет, Солас не без усилия огляделся.

Посреди виноградников, друг на друге, в обнимку и в разнобой, сладко посапывая, посвистывая носами и похрапывая, лежало два десятка тел. Легкий запашок навоза смешался со смрадом перегара, кислого пота, грязных ног и копченной рыбки. Солас почувствовал что его начинает мутить, приподнялся на ватных руках и, мельком бросив взгляд на свою «подушку», ужаснулся и отшатнулся. То оказался поджарый гномий зад с поплывшей наколкой в виде пронзенного сердца… без намека на исподнее… От испуга Соласа перестало тошнить, он заозирался, только сейчас заметив что люди вокруг кто наполовину раздет, а кто и вовсе полностью голый. Благо его собственная одежда была при нем… или нет? Солас озадаченным взглядом прошелся по потертым штанам и растянутой белой рубахе в заплатках, явно великой, но при этом смутно знакомой. Когда он успел переодеться и главное зачем — он не помнил. Вообще, воспоминания о вчерашнем вечере напрочь отшибло, а это могло означать, что погуляли они знатно, раз Солас проснулся посреди какой-то оргии в виноградниках.

Стараясь никого не разбудить, эльф принялся выбираться, с изумлением для себя обнаружив несколько знакомых лиц. Шокракар храпела под деревом в обнимку с премиальным бочонком. Рядом, не спуская ладони с рукояти, лежали Сато-кас и Таарлок. Чуть поодаль, укутавшись в кучу плащей, сопела Като.

Оглядевшись еще раз более внимательно, Солас досадливо вздохнул. Хиирсы здесь не было. Зато среди гномов он узнал негодяев из команды противника на Пивной Миле, что скинули его в навозный ров, и, к немалому удивлению, увидел распорядителя и двоих юношей, что всучили ему штрафную кружку.

Вымокшие фиолетовые камзолы в клетку висели неподалеку — на шпалере поверх винограда. С рукова мерно капало какому-то чумазому бедолаге прямехонько в лысеющее темечко. Бедолага морщился всякий раз, но не отползал, а задремывал и только его лицо успевало разгладится, как срывалась очередная капля. Одежда остальных участников также сушилась на шпалерах. Солас в очередной раз подивился каким образом в доску пьяным гулякам удалось развесить ее настолько аккуратно.

Придерживая штаны за пояс, чтобы не потерять, Солас направился вдоль шпалеры, надеясь отыскать свои вещи. Он мысленно прокручивал в голове варианты где искать Хиирсу, а заодно и свой кошелек, клятвенно обещая себе самому что больше ни разу не притронется к чарке. Он боялся даже думать о том, сколько он просадил вчера, расщедрившись на угощения. Что-то же должно было остаться, верно? Верно же?..

Внезапный шорох вырвал эльфа из раздумий. Голова Оскара протиснулась сквозь виноградные листья. На его шее Солас заметил знакомый праздничный венок и в недоумении поднял брови. Похоже это очередная загадка вчерашнего вечера: как венок умудрился перекочевать с его лысой головы на шею гуся и почему Оскар так церемонно его носит?

Герцог причмокнул клювом, оценивая открывшуюся перед собой картину. Жалкое зрелище — помятый, грязный, опухший, так еще и одежонка с чужого плеча, сразу мысль напрашивается, что стащил не подумавши и теперь присматривается к «обновкам», пока остальные кутилы спят. Пф! Кто бы мог подумать, что он, герцог, наивная благодетельная душа, пригреет под крылышком законченного пьянчужку! Одарив нерадивого слугу самым предосудительным взглядом на который был способен, Оскар повелительно гакнул, приказывая следовать за ним.

Естественно, Соласу невдомек было отчего гусь искоса таращился на него так долго, затем бросил короткое «га» и исчез в кустах. Пожав плечами, эльф подтянул спадающие штаны и намеревался продолжить искать одежду, как вдруг совершенно внезапно Оскар вцепился в штанину и, возмущенно хлопая крыльями, поволок его невесть куда.

— Отпусти! Штаны!... Мои штаны спадут! Да что на тебя нашло?! — возмутился Солас, пригибаясь чтобы протиснутся под шпалерой. Виноградные лозы хлестали его по лицу, коварная веточка ткнула в глаз. Солас ойкнул от боли, зажмурился, а когда открыл глаза, гусь уже отпустил его.

— Здарова, бродяжка! — Хиирса широко улыбнулась и помахала ему палкой с нанизанной жаренной рыбешкой. На тлеющих углях костра шипели и шкворчали, заливая аппетитным ароматом округу, еще три рыбки, а немного подальше, на импровизированной подставке из палок висела его вязаная кофта, нижняя рубаха и штаны. Сама Хиирса сидела на плоском камне, в одной лишь нагрудной повязке и золотых панталонах. Брови Соласа приподнялись в удивлении. Не то чтобы ему было интересно какое Хиирса носит белье, но такого он точно не ожидал. Судя по рюшечкам, бантикам и вышивке, эти панталоны были нагло украдены из комода какой-нибудь знатной дамы из Орлея.

— Не угадал, — осклабилась Хиирса, и Солас спохватился, осознав что бормотал вслух. Неловко приняв палку с жаренной рыбой, он устроился рядом. А когда Хиирса протянула ему бурдюк, наполненный капустным рассолом, Солас просиял и, скомкано поблагодарив, жадно припал губами к горлышку. — Это в Неварре случилось, еще до того как у меня рога прорезались. В гостинице, где у вало-кас была назначена встреча с заказчиком, какой-то богатенький мудак принял меня за обслугу. Раскричался, мол его корзину с бельем до сих пор не унесла прачка, всучил ее мне и наказал немедленно постирать — иначе полетят головы.

— А потом? — после питья у Соласа пробудился волчий аппетит, он с энтузиазмом обгладывал рыбешку и посматривал в сторону тех, что еще жарились на костре.

— Потом? Сдала его красивое шмотье в качестве акта благотворительности в церковь. Эту пунцовую рожу надо было видеть! Как он пыжился от злобы! И слова не мог сказать, пока сестры и братья рассыпались в благодарностях перед ним! Ну а панталоны, — Хиирса с довольством похлопала себя по ляжкам. — Сперла, конечно! Не каждый день мне вот так отдают зачарованное исподнее, знаешь ли! Сколько лет прошло, а они почти как новенькие! Ты вчера в пьяном угаре пытался выменять их на свою красивую сферу, кстати, — усмехнулась она, пихнув по-дружески эльфа в бок.

Солас стыдливо прикрыл глаза:

— Ты же не согласилась, я надеюсь?

— Твою сферу на жопу не напялишь, это нечестный обмен, так что нет. Только на хранение конфисковала. Вот твой мешок со всеми пожитками. Нас выперли из гостиницы за то что какой-то лысый чудак забрался на балки под потолком и орал песни. Потом гномы начали драку с Шокракар и ребятами, — Хиирса передала ему мешок.

Тяжко вздохнув при мысли о том, что песнями под потолком он вряд ли ограничился, Солас порылся в недрах мешка, но кошелек не нашел. И только он поднял вопросительный взгляд, как ему в руки сразу же прилетел кожаный мешочек. Легкий и абсолютно пустой. На что он рассчитывал?

Но разочарование не успело тяжелым грузом сдавить его плечи, потому что следом за кошелем ему на колени упал тяжелый и солидный бумажный сверток, перевязанный фиолетовой ленточкой. Солас растерянно взглянул на Хиирсу, а затем судорожно вцепился в упаковку и разорвал.

— Это, конечно, не зачарованное чудо из пушка с попок сотни щеночков мабари, — Хиирса продолжала преспокойно переворачивать жарящуюся рыбу, — но все же…

Спальник… Сшитый на славу теплый шерстяной спальник, отделанный кожей друффало!

Кажется, за всю свою длинную жизнь Соласа впервые переполняли чувства радости и признательности настолько, что он бросился обниматься быстрее, чем успел об этом подумать. Душа его ликовала и этим ликованием он отчаянно хотел поделиться, крепко-крепко стискивая подругу поперек груди.

— Воу-воу, бродяжка, полегче, — Хиирса рассмеялась, когда ее в щеку клюнул звонкий чмок. — Только в десна лобызаться не надо! От тебя перегаром разит так, что у меня глаза щиплет!

— Как ты догадалась? — сияя словно начищенная монета, спросил Солас.

— Догадалась? — Хиирса фыркнула, закатив глаза. — Ты мне своим спальником все уши прожужжал! Отобрать у тебя кошель было той еще задачей, знаешь ли, но уверена, если бы я не справилась, то за дело взялся бы Оскар, потому что ему про спальник слушать надоело не меньше моего, судя по выражению морды.

Они оба повернулись в сторону гуся. Оскар сидел в траве и самозабвенно прихорашивал праздничный венок на своей шее, укладывая пшеничные колоски и так и эдак. Обращать внимания на своего нерадивого слугу, а тем более на рогатую дикарку, ему не хотелось от слова совсем. Хотелось успокоить нервы после тяжелой ночи и отвлечься от герцогских дум, а уж потом, на свежую и отдохнувшую голову придумать наказание и выговор за столь постыдное поведение на публике. Это ж надо было! Так опозорить своего герцога!

Встрепенувшись и громко гакнув, Оскар выдернул пару колосьев, остервенело помотал головой и сплюнул.

— Бешеный он какой-то с утра, — вздрогнула Хиирса.

— Должно быть уточки перья повырывали, видишь, на хвосте проплешина, — заметил Солас.

— А-а-а… это не уточки. Это, бродяжка, твоих рук дело. Уж не знаю, зачем ты его так, может с пьяну ощипать и сожрать удумал, но если бы не Като, то гусь бы тебя сожрал, — сказала Хиирса. Солас, поджав губы, заглянул под рубашку и увидел тучу синяков и следов от укусов. — Кстати, вернешь мне одежду? Твоя уже высохла.

— Угу, сейчас… а как она вообще промокла? — поинтересовался Солас.

— В речке. После того как нас выперли из таверны, всем неожиданно захотелось искупнуться, а потом пойти воровать виноград. С купанием еще более-менее справились, хотя это было то еще зрелище! — Хиирса хохотнула, шлепнув себя по коленке. — Я подумала, что ты точно окочуришься в мокрой одежде бродить, вот и всучила свою. А потом ты начал торговаться сферой на мои панталоны. Похоже, они покорили твое пьяное сердечко!

— Всегда теперь будешь припоминать? — улыбнулся Солас. — Спасибо Хиирса. За все.

Он с теплотой взглянул в глаза подруги, с легкой иронией в сердце осознав, что в чуждом новом мире, в котором он проснулся спустя тысячи лет, ему удалось найти то что он отчаянно искал в прошлом. Родственную душу. Сторонника, соратника, верного и непоколебимого друга, который не перед чем не сломится и всегда останется на его стороне. Который не будет пресмыкаться перед Ужасным волком, не будет молить о спасении, не будет пытаться угождать из коварных умыслов или личной выгоды… Который просто будет рядом с ним. С Соласом.

— Хватит так пристально таращиться, — засмущалась Хиирса, неловко пихнув эльфа в плечо. — «Спасибо» в карман не положишь, так что должен будешь!

— Ну Хи-и-ирса!