Возвращение давно забытого прошлого (гет)

Я даже не подумала о том, чтобы спросить имя своей спасительницы. Да, оказывается, моя совесть мучает меня по таким делам. Я хочу быть благодарной. Но возвращаться мне страшно, честно. Дорога предстояла недолгая, вот я уже покинула корабль, покинула место, где мне следовало умереть или быть проданной, и бегу по каким-то тёмным закоулкам к громким звукам. Такие звуки, насколько я помню, могли издавать глубинные насосы для добычи нефти. Удар, пауза, удар. Да, именно они. Пустые здания давят на мою психику. Я хочу видеть людей. Это, знаете ли, балует. Когда ты мечтаешь услышать и увидеть кого-то помимо себя, видишь, но, не пресытившись этим, жаждешь ещё. Так и я. Мне было, судя по всему, мало общения с безобразными контрабандистами. Хочу видеть ещё людей. Хочу чувствовать жизнь вокруг! А эти пустые дома напоминают мне то самое место, откуда я пришла, ту пыль, ту пустоту и тишину.

Выхожу на открытую местность. Земля здесь неживая, рыхлая, также как после проливного дождя. Только я смотрю в небо, но не вижу облаков, которые могли бы этот дождь принести. Единственный дождь, который здесь может быть — это метеоритный. Понимаю это после прочтения очередной таблички с предупреждением. Мне здесь не нравится, определённо не нравится.

А где бы мне понравилось? Хм, даже не знаю. Я представляю себе место, где много воды, мало шумов и где нет этого отягощающего чувства страха. Я бывала в таком месте, где мне нечего было бояться. Но когда это было? Что же со мной такое?..

Передвигаюсь перебежками. Прячусь за какими-то огромными ящиками и слышу тяжёлый гул, будто упало что-то огромное и тяжёлое. Кто-то ругается, значит, тут есть люди. Земля сотрясается, я выглядываю и чуть ли не кричу. Дальше от меня стройка, та самая, которую имела в виду жена капитана. Только вот работают на ней не люди, а огромные трансформированные роботы. Один шаг такого робота, и он тут же раздавит меня, что и мокрого места не останется. От этих роботов меня нехило бросает в дрожь. Они, знаете ли, пугают меня хуже людей. С людьми можно хоть как-то общаться, можно переубедить, попытаться выжить. А вот с роботами… у меня плохо с техникой, судя по всему, раз я так боюсь. Технофоб, не иначе. Боже, это так странно, ощущать то, что я узнаю себя с каждым новым шагом. Боюсь высунуться. Но нужно же что-то делать. От одной кучи бетонных блоков и коробок бегу к другой. Так подбираюсь к людям. Какие-то головорезы. У них лазерные пушки через плечо, одни мужчины, они охраняют этих роботов. Работа тут ведётся важная, насколько я понимаю, но вот кому нужны все эти серые невзрачные постройки, больше похожие на огромные ангары?

А я ищу Хана, ничего не изменилось. Надеюсь, что он появится передо мной, как в какой-нибудь детской сказке. Не помню ни одной сказки, но я точно знаю, что там происходит то, чего я никогда не дождусь в реальной жизни. Я смотрю вперёд и вижу, что если мне удастся спрятаться за огромную машину, а потом перебежать от неё к куче щебня, то я окажусь у лифта. Приглядевшись, вижу, что там стоит высокая тонкая девушка и машет. Машет кому-то в моей стороне. Я пугаюсь, ведь она смотрит прямо на меня. Я её не знаю, значит, она узнала кого-то сзади меня. Разворачиваюсь. Но никого нет. Выходит, она приветствует… меня? Резко машу в ответ. Девушка улыбается и отходит в сторону. В тени здания её не видно.

Ничего не остаётся, других путей нет, да и назад не сбежать. Ту дорогу перекрыла парочка роботов. Бегу, что есть сил. Девушка хватает меня за руку и притягивает к себе.

— Привет, ты что, не узнаёшь меня?

Я не узнаю, отвечаю правду.

— Как же? Я Кси! Ты не помнишь меня?

— Я едва помню себя, что уж о тебе говорить.

Кси выше меня на голову, у неё живые голубые глаза и ломаные движения. Она напоминает мне одну из тех особ, которые сидят где-нибудь в барах и покуривают тонкую сигару. Но никак не носят за своей спиной тяжёлый рюкзак и не в толстых курток. Она такая светлая, но мне кажется, что эта Кси весьма порочна, как только она открывает рот, чтобы сказать мне что-то. Я действительно не помню, где бы могла с ней встречаться.

— Слушай, Лара, ситуация такова. Тебе нужно свалить отсюда.

— Думаю, да.

— Тебе нужно пройти в ту дверь. Я пойду с тобой. Я помогу, правда.

— С чего бы тебе помогать?

— Я-то тебя помню. И я хочу, чтобы ты добралась до Хана.

Я только хочу спросить, а для чего ей заботиться о Хане, но она тянет меня к двери. Она бегает быстрее меня, буквально перескакивает с места на место. И вот она уже у двери. Я же бегу к ней, но вдруг меня перекашивает гримаса ужаса и страха, когда передо мной возникает один из кровожадных головорезов. Он улыбается во весь рот, в которой я подсчитываю не так много зубов. Кси тут же исчезает за дверью, напоследок что-то нашептав мне. То ли это пожелание удачи, то ли упрёк в моей приторможенной реакции. Если второе — я не обижусь. Полностью согласна. Мужчина оказался слаб зрением или умом, так как прошёл мимо меня по какой-то причине.

Мне ничего не остаётся, и я кидаюсь к лифту за моей спиной. Ведь я не уверена, что головорез просто не заметил меня. Возможно, он дал мне шанс. Только вот для чего? Сбежать? Какие любезности! Двери этого лифта очень красивые, зеркальные снаружи. Но как только я забегаю внутрь, то вижу, что внутри сплошное разочарование. Это простое дерево. Я оказываюсь настолько маленькой и незаметной, что девушка, вошедшая в лифт сразу после меня, не замечает, что с ней едет кто-то ещё. Вжимаюсь в угол лифта, ведь я совсем не понимаю, зачем мне ехать вниз, куда мы уже едем, когда мне нужно наверх к той самой Кси. Меня всё ещё пугает тот злобный взгляд головореза, поэтому я плюю на все свои желания и выползаю из лифта после девушки, которая лёгкой походкой теперь прогуливается по пирсу. Вернуться наверх — опять попасть к тому ублюдку, идти дальше — возможно, погибнуть. Выбор мой невелик, но я предпочитаю умереть в неведении, чем от рук тех людей, наводящих на меня самый дикий страх.

А здесь очень красиво, кристально чистая вода, и в воздухе чувствую соль. Совершенно другой мир, а там, наверху же было так ужасно и неуютно. Я диву даюсь, как такое может быть? Мы же просто спустились в лифте, а обстановка так изменилась. Но вы надо мной посмеётесь, ведь это я говорю вам, я, та самая, которая проснулась в непонятном месте, провела сколько-то времени на космическом корабле и теперь нахожусь на планете, которая точно не именуется Землёй.

Вижу в воде своё отражение, но оно меня мало занимает. Я слежу за девушкой, каждый раз, как она оборачивается, прячусь за бочками с морской солью. Зачем они здесь, ума не приложу?

Девушка же поднимается по верёвочной лестнице на какую-то огромную плотину. Я смотрю, но людей вокруг не замечаю, поднимаюсь следом. Как же тут красиво, но так тихо, что хочется удавиться. Совершенно не то, что было до этого момента в моей жизни. Такой давящей тишины я ещё ни разу не замечала. И как же я радуюсь, когда вдруг различаю голоса.

— Элис! Милая, как же ты долго!

— Отец, не беспокойся. Я наблюдала за этими ублюдками. Кто бы ни приказал им это делать, они заплатят.

— Я уверен, — вмешался в разговор третий голос, — это чёртов Хан.

Сердце ёкает, как только я слышу это имя.

— Перестань, Роберт. Не нужно говорить того, чего ты не знаешь, — упрекает его другой голос, мужской и грубый, немного с хрипцой, как у старика с тяжёлым прошлым.

— Отец, не злись на Роберта. Возможно, он прав. Ведь эти «защитнички» не смогли уследить за Ханом! Может, он что-то промышляет тут?

— Исключено. Где бы Хан ни был, он на Земле. И перестаньте всё о нём. Злодеев и без него предостаточно. Расскажи, Элис, что ты видела?

— Огромные роботы колотят бедную мёртвую почву, строят какие-то здания, серые и устрашающие, как то самое место в космосе, отец, которое никогда не вернёт тебя к жизни, если ты появишься там.

— Да, понимаю, дыры…

— Вот-вот. Бандиты охраняют этот участок ценой собственной жизни, настолько важна эта постройка для…

— Думаю, это будет отгон рабов, контрабандистам негде содержать пленных.

— Отец, но…

— Так и есть, я уверен.

— Постойте-ка… — вдруг прервал всех молодой голос.

И не зря. Я так заслушалась, что и не заметила, как высунула голову на опасное от ящиков расстояние. Меня заметили. Бесполезно, да и куда? Только прыгнуть в воду с высоты этой дамбы. Смерть, может, и не самая глупая, но и не геройская. Зачем мне такая? Меня хватает молодой человек в зелёной куртке и тащит в небольшую палатку. В ней всего двое: девушка, за которой я следила, и старик-еврей. Сразу понимаю его национальную принадлежность по характерным косичкам и хитрому взгляду.

— Здравствуй, кто ты такая? — спрашивает старик.

— Меня зовут Лара Уолт, — послушно отвечаю я.

— Шпионка! — гневно кричит, видимо, Роберт, и больно тащит меня за волосы куда-то прочь.

— Оставь её, — приказывает старик.

— Роберт, перестань! — останавливает молодого человека девушка.

— Что с ней сюсюкаться?

Но старик игнорирует крики Роберта.

— Как ты тут оказалась?

— Меня подобрали на безлюдной планете члены экипажа «Юпитер». Они хотели продать меня, но мне удалось бежать.

— Я же говорил, они продают людей! — злобно процедил старик. — Я Йозеф. Это моя дочь Элис. И её жених Роберт. Располагайся.

Я сижу и греюсь некоторое время. Меня хочет размазать по стенке Роберт, он оказался очень угрюмым, не смотря на наивный и тонкий голосок. Элис ко мне снисходительна. И Лишь Йозеф гостеприимен.

— И куда ты теперь? Может, желаешь помочь нам? Мы собираем повстанческое движение здесь, на Марсе. Как ты на это смотришь? Ты отсюда?

Я, признаться, не знаю, откуда я.

— Нет, не отсюда. Простите, но у меня есть важное дело…

— Какое же важное? — мой ответ явно не понравился старику, он прищурил свои чёрные глазёнки и просверлил во мне огромную дыру, в которой бы с удовольствием покопался Роберт.

Даже не знаю, говорить им или нет…

— Я ищу Хана, — отвечаю я строго.

Все тут же поперхнулись, так как каждый из присутствующих принялся пить чай.

— Хана? — пискнула Элис, тут же в её лице я прочитала уважение, сочувствие и доброту.

— Того самого Хана? — не поверил Роберт.

— Думаю, да.

— Зачем тебе Хан, девочка?

— Я…

— Ты выглядишь потрёпанной. Тебя пытали? — Элис вдруг кинулась ко мне, смотреть на все те бинты, которые скрывают мои раны.

— Да.

— Кто это был? Хан? Ты хочешь отомстить ему? — глаза Роберта загорелись кровожадным огоньком.

Я думаю, что если скажу им, что ищу Хана лишь потому, что не знаю, что мне ещё делать, это будет глупо. Если я ляпну, что ищу Хана, чтобы присоединиться к нему или поговорить… меня убьют. Хана тут не ждут, я так понимаю, он страшный человек, которого бы с удовольствием посадили в клетку или уложили в гроб. А у меня нет желания убивать Хана. Я не чувствую к нему ненависти. Признаю, я ничего к нему не чувствую, я даже не знаю, кто он мне и зачем я его ищу. Я просто уверена, что если увижу его, то тут же пойму всё, чего сейчас не могу понять, что тут же узнаю его. Но пока что я не придумала себе хорошего оправдания, да такого, в которое бы поверили. Поэтому я решаю, что стоит согласиться с ролью молодой мстительницы, которая хочет крови Хана. Пусть будет так, чем бы я стала объяснять того, чего и сама не понимаю.

— Да, жажду отмщения, — отвечаю грозно.

Но Йозеф не верит мне, в отличие от молодых. Он долго думает, все молчат.

— Знаешь, думаю, за этим тебе стоит обратиться на «Энтерпрайз».

— Где это?

— На Земле.

— Как мне туда попасть?

— Сама узнавай, я давно там не был. Единственное, что я могу…

Тут же нас прерывает стук в дверь. Все резко оборачиваются, и я прямо чувствую, как тысяча мыслей в головах каждого переплелись в один хаотичный клубок.

— Кто там? — спрашивает Элис.

— Старик дома?

И я узнаю этот голос. Чёрт, это же голос капитана «Юпитера». Они выследили меня? Но зачем им я? Зачем им я, простая никто! Я ведь… ах, зря я упомянула Хана!

— Да, я тут! Чего тебе?

— Ты там всё в том же составе?

— Да, МЫ тут в ТОМ ЖЕ составе.

— Открой двери.

Йозеф тут же выпихивает меня за дверь и усаживает в какую-то машину. Я понимаю, что не умею водить, но это мало волнует перепуганного старика.

— Ищи коммандера Спока, думаю, он знает больше о Хане, чем капитан Кирк. Они содержали его в капсуле последний раз. Больше ничем не могу помочь. Восточнее отсюда есть база, там отправляются ремонтные корабли до Земли. Если повезёт, то…

Снова стук. Элис открывает дверь.

— Лети! — кричит Йозеф, и я жму на педаль.

К моему удивлению лечу над водой, хотя я ожидала езды на поверхности. Да, пора привыкнуть к тому, что в этом мире много чудес. Лечу прочь, пока старик отчитывается из-за меня этим страшным ублюдкам, порождениям зла и разврата.

Но пролететь у меня получается недолго. Слышу в рации чей-то смех.

— Йозеф не настолько глуп, чтобы разочаровывать нас, милая, простись с жизнью.

Я тут же теряю управление, и кто-то вне машины правит всем движением. Я дико верещу, когда осознаю, что лечу прямиком на очередную тёмную скалу. Но столкновение неизбежно. Машина потерпела полнейшее крушение, а я чувствую вкус железа у себя во рту. Слышу, как шумит вода где-то вдалеке. И слышу, как медленно сочится кровь из новой раны на руке, чуть выше локтя. Ещё мне очень больно ногу и живот. Наверное, тоже продырявила и их. Я ещё не окрепла от побоев похитителей, а тут такое… да, эти сволочи умеют мстить, но я не думала, что смерть настигнет меня настолько быстро.

Смерть, она подбирается медленно, она слушает твои стоны и крики о помощи, как самую шикарную оперу, самые сладкие звуки в мире. Она может идти и пританцовывать, как бы издеваясь над тобой ещё больше. Уже не хочется жить, не хочется мучиться, а смерть ещё и насвистывает свою любимую мелодию, которая походит больше на крики, лай тысячи церберов.

Я смирилась с тем, что Хана мне не найти. Но испытывать ещё большую боль, чем эта, я не могу.

— Пожалуйста, дай мне умереть… — что-то заставляет простонать меня это имя, это имя, которое испортило мне всё, — Ха-а-а-а-ан…

Чувствую, что кто-то берёт руку, которая вся обагрилась кровью. Смотрит на неё пристально, холодно, а потом спрашивает:

— И что, ты действительно хочешь умереть?

— Да.

— Глупая ложь, глупая.

Чувствую, как в руку вонзается острие иглы, это для меня последний удар, предел для сегодняшней боли.

— Хватит!

Но по мне уже разливается нечто горячее, что пронзает всё внутри меня, каждую клетку. От этого мне ещё больнее. Чувствую лёгкое прикосновение губ к моему лбу. Смотрю по сторонам, но не вижу никого. Облегчение приходит незамедлительно, я закрываю глаза и забываю обо всём на свете. Навсегда, я надеюсь.