Компромат на Хауса (гет)

— У тебя так чисто, как у бабы.

— Знаешь, Чейз, у меня хоть не бабское лицо.

Форман и Чейз рассмеялись, пока Элисон набирала ответ на очередное сообщение, касающееся, казалось бы, чего-то важного. Так близко и так одновременно далеко находились эти люди. Одни были друзьями, другие — в браке. И теперь их соединяли глупые шутки и Интернет. Всего-то. Так мало, но достаточно, чтобы почувствовать себя живыми.

[что ты думаешь о детстве?]

[Наверное, там было круто. Я не помню.]

[Всё ты помнишь! : ) Не юли! От Чейза.]

[Хм… Скорее всего, ты прав. Там было не особо круто. Как и сейчас.]

[каждому своё детство. от Формана.]

[Тебе ли говорить! Знаете, парни, об этом не стоит… так вот, по сети. Это нужно обсуждать. По-настоящему.]

[Если бы нас учили радоваться, всё было бы лучше. Почему в нашем детстве упустили эту деталь? Учись, не пей, не гуляй, но… а как же радость? : ( ]

[Ты теперь об этом думаешь, а раньше что? Научись сейчас.]

[Взрослым сложнее.]

[Нет, взрослые просто умеют строить больше преград, чем дети. У детей нет алгоритмов, они берут и делают. А мы… мы тупые схемы, которые когда-то просто развалятся. И такими мы сделаем и наших детей.]

[где прокол?]

[Не знаю.]

[А как узнать?]

[Пожалуй, это не к нам.]

Грир Хейз просто заикнулась при Чейзе и Формане о том, что неплохо бы им пообщаться с бывшими коллегами да пересмотреть своё сраное представление о жизни. Ничего же такого? А этим «ничего» она устроила прекрасный вечер троим.

* * *

Джессика Адамс сидела в уютной кафешке, ожидая кого-то. Конечно, нового парня. И вот он, заходит. Невысокий, очкастенький… Ох, извините, обознались! Это же Чи Пак!

— Привет, Джессика.

— Приветик, Чи! Ну, как настроение?

— Пожалуй, паршиво.

— А мне как-то даже приятно сегодня посидеть тут с тобой.

— Хорошо. Расскажи, каково это — быть девушкой.

Об этом много пишут в модных журналах, много обсуждают на форумах и думают на ночь глядя. Но никогда и никто ещё не сказал точной формулы: а как же стать девушкой, такой, какую все захотят?

Есть ли такая? Чи Пак не знала точно, чего он желает. Какой хочешь быть, Чи? А она молчит, но знает, что такой, какая она сейчас, быть не желает.

Ну и о чём ещё может разговаривать замухрышка с красавицей? О второй чаще всего. Ведь это типичная пара: две подружки: одна хорошенькая, а вторая умненькая. Да, в этой паре по части ума одеяло будет перетянуто не один раз. А красота? Да что уж там!

— Майка больше не бегает вокруг да около.

— Он закрутил с этой Хейз.

— И что в ней такого? Разве ты не лучше?

— Эти понятия слишком абстрактны, Чи. Ведь ни у кого нет определённой запрограммированной части по таким понятиям, которые не излагаются в цифрах. Каждый горазд мыслить по-своему, выбирать. Наверное, это-то и вносит в нашу жизнь хоть какое-то, а разнообразие?!

— Скорее всего, — пожала плечами Чи, помешивая сахар в остывающем кофе.

Джесс помедлила, долго глядела в окно, там люди улыбались и, казалось, не думали о том, что будет завтра.

— Ты будто расстроена, Чи?

— Не то, чтоб… Но… Ведь… Внимание…

Вот оно как бывает! Внимания безумно хочется. Вот оно — держи. Поверить не можешь, от природной скромности (а по правде говоря, чаще всего это вредность) отвергаешь желаемое. Нет его. Нет. И тебе становится горько.

— Ох, эта Хейз…

— Да уж, Хейз…

А почему бы и не подружиться? Джессика и Чи — лучшие из лучших, баланс, команда мечты! Дружба дружбой, а ненависть по отношению к Грир Хейз — аргумент куда более весомый, чтобы сплотиться.

* * *

Опять они кричат. Снова.

А-а-а-а…

А-а-а-а.

А-а-а-а!

Всё твёрже этот крик, всё основательнее. Что мамашки, что дочери — ну почему бабы так любят кричать?

Крис поругался с обеими своими пассиями, поэтому был хмур и недоволен (больше, чем обычно). Это бы мало помогло ему справиться с проблемами, но подгадить настроение другим было так приятно.

Подарки не помогают, еда тоже не спасает. Что же заставит их заткнуться? Крису Таубу было невдомёк, что можно просто прижать к себе покрепче дочерей и помолчать (порою и поплакать разрешалось). Нет, он думал, что материальная основа спасёт чёртов мир от неминуемой гибели в собственном эгоизме.

Крик раздражал Тауба всё сильнее. Ещё момент, и он бы взорвался, но Марта Мастерс, показавшаяся из-за угла, помахала бывшему коллеге и улыбнулась, мерзко, если честно, улыбнулась.

— Здравствуй, Крис!

— Привет. Чего ты тут забыла? Идёшь поиздеваться над убожественным папашей?

— Нет, что ты! Давай я помогу тебе! Девочек двое, и нас будет двое. Идём в парк, им там должно понравиться.

Тауб не успел среагировать, а так хотелось ответить гадостью и почувствовать себя Грегори Хаусом хоть на мгновение. У этой рыжей выскочки Грир получалось вот…

На удивление руки Марты, неумелые по части детей, но настоящие, старающиеся помочь, успокоили двух Софи. Тауб вздохнул с облегчением. Тишина, можно отдохнуть, ну и придётся купить Мастерс кофе.

— Ты не торопишься?

— Нет, больше не тороплюсь.

— Чего бы это? — Тауб готовил поганую шуточку.

— Зачем торопиться, когда всё вокруг может и без нас существовать?

Рыжая девушка, пробегая мимо Мастерс, тонко намекнула, что та будет куда полезнее возле Тауба, чем на входе в больницу. Марта так и сделала — ушла. Спасибо рыжей девушке. Правда, Марта не знала, что это была Грир Хейз, поэтому и посплетничать с Таубом было не о чем.

* * *

Уилсон не мог отложить телефон в сторону, всё строчил сообщения, реагируя на каждый шорох. Казалось, все подслушивают. Реми, она же Тринадцать, давно уже забила на чужие мнения и на желание Хауса её вернуть. А смысл? Смысла не было, когда ты умираешь.

Нечто подобное чувствовал и Джеймс, что-то холодное, склизкое касалось его каждую ночь и шептало на ухо самые ужасные вещи. Все ошибки, которые сам Уилсон даже и припомнить бы не смог — всё всплывало само собой. И так вся эта компания с гнусной тирадой и стояла за спиной у склизкого Нечто.

Предчувствие чего-то плохого не покидало Уилсона. Конечно, начались проверки, сдача анализов… Но как всё это могло помочь, если опасения подтвердятся?

Реми писала следующее: «Просто не думай о том, что будет, Уилсон, живи сейчас».

«Тяжело».

«Страшно, может?»

«И страшно».

«Ты ещё ничего не знаешь».

«Ну и хорошо. Мой друг тоже не знает, ведь это у него проблемы…»

Ложь про какого-то там друга, у которого проблемы — по-детски, но зато изымают любой намёк на ответственность.

«В нашем случае, случае тех, кто непременно умрёт, притом скоро, самое лучшее, что мы можем себе позволить — это жить. Мы умрём и так, лишний раз думать о смерти — себя не уважать».

Джеймс вздохнул спокойно. Грир Хейз была права: нужно было просто поделиться.

* * *

Грег Хаус напился, выкурил пару сигарилл и думал о Кадди.

Она была хороша. Да и Доминика тоже неплохая. Что тебя не устраивает, ублюдок ты этакий? Хаус похохатывал и снова выпивал очередную рюмку. Было хорошо.

Что-то не так, не то… Что же угнетало весёленький вечер Хауса?

Само собой сотней (примерно) кликов Хаус наткнулся на сайт каких-то журналистских работ.

Хороший слог, дерзкие выводы, отсутствие страха. Хаус читал и не мог нарадоваться на автора: «Будто я сам писал».

Авторство: Грир Хейз.

— Ха, вот где прокол, рыжий мальчонка, вот где прокол! — возликовал Хаус.

Не постеснялись оставить имя, неужели редактор не боится судебных тяжб? А они будут, ой как будут... Наверное, если Хаус очень уж захочет. Грир Хейз не давала ему покоя, вот так-то.