Око за око, зуб за зуб (джен)

— Дадли, сынок, — весело прокричал Вернон наверх, где на лестничной площадке второго этажа его сын ждал развязки их с отцом утреннего пари. — Ты был прав, урод проделал свой ненормальный трюк и открыл замок. Уверен, он отправился бы на кухню, жрать. Ха-ха-ха-ха! — Будет тебе новая приставка.

— Йэссс! — крикнул толстожопый мальчик и скатился кубарем по лестнице, топая как стадо слонов.

Его никчемный кузен лежал небольшой кучей на полу коридора, напоминая убитого зверя. Не шевелился, не стонал. Все его лицо было залито чем-то багровым. Дадли с замиранием сердца включил свет и прикрыл рот рукой, чтобы не закричать. Кровь, это была кровь! Она продолжала сочится из шрама вместе с черным сгустком чего-то противного. Нет, это не могло быть мозгом Поттера, нет! Лужа под его головой увеличивалась с каждой секундой.

— Папа, — хриплым голоском заговорил Дадли, — ты его...того?

— Нееен-нет, что ты, сынок, я всего лишь легонько стукнул паршивца. Эй, Поттер, не притворяйся! Вставай, не прикалывайся, паршивец!

Он слегка лягнул ногой неподвижную тушку Поттера, но тот никак не среагировал и продолжал лежать без единого движения. Вернон занервничал. Что-то с задуманной им с Дадли шуткой пошло наперекосяк, и мужчина не знал, что дальше делать. И тут Дадли предложил верный выход из ситуации.

— Позову маму, пусть она разберется, что с Поттером. — Испуганный не меньше отца толстячок крикнул: — Маам, иди сюда.

— Идууу, Дадлипупсик, — сладким голоском отозвалась оттуда его мама.

Она появилась на лестничной площадке, одетая в пушистый халат, с вымазанным зеленой дрянью лицом.

— Что там стряслось, дорогой?

— Туни, ты только не суди нас строго, но мне кажется, что мы с Поттером немного перестарались.

— Что с этим негодяем опять стряслось?

— Понимаешь, Туни, мы..., я только пошутить хотел, но ... — Вернона лихорадило. Дать затрещину несносному мальчишке, это одно, но треснуть его битой! Что на него нашло! Чем он думал, ну чем! — Ты спускайся, спускайся сюда и сама увидишь, — сказал Вернон и отступил назад, чтобы освободить дорогу на лестнице жене.

Увидевь кровь, женщина, как и ее сын раньше, прикрыла рот рукой, застыла столбом с круглыми от ужаса глазами. Еще с утра она заметила возню своих „мальчиков“, их перешептывание и тихие заговорщические смешки. Но, что они тут устроили? Она присела рядом с кровоточащим племянником и двумя пальцами правой руки прощупала его пульс на шее.

Пульс отсутствовал, от слова совсем. Как же так? Это было невозможно.

Она перевернула его на спину и приложила ухо к груди племянника, чтобы прослушать стук его сердца. Повсюду была кровь — все лицо мальчика было залито ею, черные лохматые пряды волос тоже были влажными от крови. Он лежал лицом к потолку, стекла его очков треснули, а его невероятно зеленые глаза, глаза ее сестренки Лили, были пусты и лишены жизни. Кусочки стекла плавали в смешанных кровью слезах ...

Ее глаза тоже наполнились слезами, когда она представила себе, что их всех, всю ее семью ждет с этого момента. Горе, только горе. Горе и разлука.

— Вернон, Вернон, ты убил его, Вернон ... — запричитала она и ее муж-боров сразу же поверив ей, пошатнулся, чуть не потеряв равновесие. — Что нам делать, Вернон, что с нами будет, что будет с Дадли?

— Мы...мы спрячем его...Туни, надо просто отвезти его в лес и закопать ... — затараторил ее побледневший муж.

Петуния посмотрела на него с таким огромным отчаянием, что даже до ее толстокожего сына дошло, что в их семью нагрянула беда.

— Как ты спрячешь это, Вернон? — указала она на лужу свернувшейся потемневшей крови, в которой лежало тело ее племянника. — Они узнают, что здесь стряслось и придут искать своего героя. А, придя сюда, тут же обо всем догаются. Я же вам рассказывала еще прошлым летом, неужели вы меня тогда не слушали? Для них сын моей сестры — герой их войны, гребаный победитель некоего злого..., — она запнулась, — ... к-к-колдуна, Волдеморта. Я показывала вам ту газету, забытую на острове лохматым чудовищем. Там все было четко написано: они ждали своего героя осенью в Хогвартсе и ликовали. Моего племянника они величают „Мальчиком-который-выжил“, Вернон. Ты понимаешь, что ты наделал?

Посиневший лицом Дурсль-старший закашлялся, схватившись за сердце. Ноги перестали держать его грузную тушу, и он грохнулся попой на ступеньки лестницы, ойкнув. Потом Вернон громко застонал, держась руками за голову. Все сказанное женой было чистейшей правдой, она вслух читала ту газетенку, предупреждала его. А он... посмеивался, не верил. Но, чем черт не шутит. Вот и беда пришла.

Тем временем Петуния продолжала причитать:

— Думаешь, они просто так оставили его у нас и не приглядывают за ним, что ли? Как бы не так, стоит им взмахнуть своей указкой, тут же выведут нас на чистую водууу...

Слезы ручьем потекли из ее глаз. Присев на колени рядом с убитым племянником, она покачнулась вперед, уткнувшись носом в его окровавленную рубашку и тихо завыла.

Никогда раньше в своей короткой жизни Дадли не видел свою маму плачущей. А такой скорбящей он ее даже в дурном сне не мог себе представить. Но, вот она рыдает над тушкой никчемного Поттера, словно жалеет его. Как можно жалеть этого чернявенького коротышку? Дадли с самого детства ненавидел уродца, который так отличался от его семьи. А мертвым тот стал причиной страдания его матушки. Весь прошлый год Дадли чувствовал себя неуютно в новой школе, но утешал себя предвкушением грядущих издевательств над чернявым гнидой, и вдруг — на те. Мама, оказывается, переживает из-за его утраты.

Страдание матери включило в голове Дадли некий таинственный механизм, и у него впервые зашевелились мозги. Он лиходарочно стал продумывать варианты выхода из этого кризиса.

— Мааам, а мам! — его голос подействовал на Петунию как ушат холодной воды. Тихий, отчаянный вой женщины сразу прекратился, когда она вдруг осознала, что находится здесь не одна. Что ее маленький, невинный ребенок стал свидетелем убийства другого ребенка. Ее племянника. Божечкиии!... Поттер же ведь был единственным кузеном Дадли, как ни крути. Она затравленно посмотрела на сына. Это послужило сигналом Дадлику высказаться. — Давайте вызовем полицию...

— Что-что? — не поняла она. — Полицию! Нет-нет!

— Ты не понимаешь, мам, скажем им, что Поттер поскользнулся, спускаясь по лестнице в темноте и упал, ударившись головой. Скажем, что мы слишком поздно нашли его и не смогли помочь. Как вам?

Супруги, обдумав предложение сына, увидели в нем маленький, но вполне реальный шанс на спасение и сразу ухватились за него. Петуния сразу почувствувала прилив сил, вскочила с места и бросилась целовать сыночка. А потом, собравшись с мыслями, развила бурную деятельность.