Куклы маленькой принцессы (джен)

Когда Джинни прокричала ТЕ слова и отделившееся от ее руки сияние накрыло его, Гарри показалось, что пространство сжалось вокруг него железными тисками, не позволяя ему защититься от этой незнакомой магии. Более того, свет в глазах Гарри померк, в его ушах прозвенели колокола, и ему показалось, что он погружается куда-то в бездну. Он не мог шевельнуть пальчиком, он больше не мог дышать. Паника захлестнула его, и он окончательно взбесился. "Джинни, ты сука чертова! — про себя кричал он. — Что ты, тварюга, сотворила со мной? Откуда набралась этого премерзкого колдовства?"

Она специально готовилась сделать это, мальчик был на все сто уверен. Хотя от этой криворукой малявки никто не мог ожидать сотворения такого выдающегося колдовства, она даже услышать подобное ни у кого не могла. Ведь вся ее семья кичилась тем, что ненавидит все проявления Темной магии, что Уизли это равносильно Свету и Добру!

Но факт оставался фактом — рыжая прокляла его за то, что он оттолкнул ее. Отверг ее приставания, когда та нагло набросилась на него. Она, специально нарядившись в эту преотвратную вырвиглазную тряпку, поджидала его в гостиной. И не впервые. Весь прошедший учебный год первое, что видел Гарри, входя в гостиную, был сверлящий взгляд ее выпученных и остекленевших от безумия глаз.

А потом, когда он сконфуженный проходил мимо, стараясь смотреть в другую сторону, она вынимала из рюкзака ту черную тетрадку и писала, писала, писала... И дописалась.

Хотя, если подумать, есть у кого Джинни набраться знания Темной магии, есть! От Волдеморта, который жил в тетради и с которым она всю зиму плотно переписывалась.

Последнее, что услышал Гарри, прежде чем отключиться, было шквалом непристойных ругательств из уст первокурсницы, считающейся на Гриффиндоре невзрачной, зацикленной на Мальчике-который-выжил молчуньей. Ужас!

Теперь, когда время для него остановилось, и на неопределенный период его связь с внешним миром отрезана, Гарри представил себе, что присел на полу в своей тюрьме, среди окружающей его кромешной тьмы, и стал ожидать каких-либо изменений. Больше он ничего сделать не мог. Только ждать. Думать, вспоминать и ждать. И не позволить нарастающей в нем панике брать над ним верх.

О перемещении своего тела, в его нынешнем состоянии, убежавшей от своего брата Рона сломя голову Джиневрой в Выручай-комнату Гарри не подозревал. Ему казалось, что тьма, оглушающая тишина и неподвижность продолжаются веками.

Единственный раз он позволил себе дать волю своему гневу, когда поклялся, что если однажды ему удастся освободиться от этого загадочного плена, отомстит не только мелкой рыжей гадине, но и всем ее братьям, ее родителям и всем потомкам этой семейки. Как и каждому другому, кто станет ему мешать завершить предначертанное.

Он не забывал, что крокодилы сначала были маленькими, а вид у них потешный, невинный и кому-то даже нравился. Но потом из маленькой ящерки вырастает огромный зубастый хищник и начинает жрать все, что движется рядом.

* * *

Пока Гарри осваивался с, так сказать, "новым местом жительства" и думал, не поспать ли ему, рядом с собой, но как бы из-за толщи скал, он услышал приглушенные голоса. Голоса — мужской и женский — спорили между собой. Сначала звук был еле слышным, на грани слуха. То появлялся, и Гарри старался угадать, не плод ли это его изоляции. Но со временем громкость голосов возросла, и ему показалось, что они звучат не в его собственной голове, а извне.

Через некоторое время мальчик стал различать уже два голоса, которые о чем-то спорят. Женский голос на чем-то настаивал, мужской отговаривал, и согласие между ними в ходе спора не устанавливалось.

В определенный момент Гарри показалось, что некая разделительная пленка между ним и спорящими лопнула, и до него дошли слова незнакомцев.

"Надо к нему достучаться, Том, он там совсем одинок." — настаивал женский голос.

"А я и не возражаю, Ровена! — отвечал ей мужчина оправдывающимся тоном. — Я пытаюсь до него достучаться всеми силами, но с ним что-то не в порядке."

"С ним не просто что-то не так-то? — воскликнула женщина. — Да с ним все не так. Вокруг него полноценный кокон окаменения! Понимаешь? Я тебе об этом проклятии упомянула в связи с методами Годрика избавляться от пленных. Окаменение является сопутствующим эффектом от одного заклинания. К счастью, я знаю контрзаклятие."

"Да-да, теперь вспомнил. Заметь, все его чувства закрыты..." — продолжил мужчина.

"Но он нас уже слышит, — смеясь, прервала его женщина. — Я чувствую его интерес к нам. Он прислушивается. Осталось дело за малым — пробить кокон Легилименцией. Давай, Том, пробуем вместе!"

Гарри не знал, кто эти люди, как до него добрались, но им он был очень рад. Они старались помочь ему выбраться из плена, а на данный момент любая помощь, откуда бы не пришла, приветствовалась им. Потом будет разбираться, кто эти незнакомцы, лишь бы побыстрей выйти отсюда.

Внезапно в его голове вспыхнула дикая, разрывающая мозг боль. А потом извне донеслись постукивания по этому "кокону окаменения", как его назвали спасатели. Все тело волнами захлестывала обжигающая боль, принуждая Гарри корчиться и глотать слезы. Ослепляющей молнией в глаза Гарри ворвался яркий свет и он зажмурился, в ушах били колокола, и он закрыл уши двумя руками.

Через минуту или через целую вечность все мучительные ощущения прошли, и он с облегчением вздохнул и открыл глаза, чтобы встретиться с глазу на глаз со своими спасителями.

Перед ним стояли двое — высокая стройная очень молодая женщина, почти девушка, в красивой синей мантии с вышитыми бронзовой ниткой узорами. Густые черные волосы оттеняли белизну ее лица и синеву ее обрамленных такими же черными ресницами глаз. Девушка была ослепительной красавицей. Гарри задумался, видел ли где-то на улицах, в фильмах или во снах такую обворожительную представительницу противоположного пола. В школе не было ей подобной.

Ее спутник звал ее Ровеной. Что за?.. Гхм. Гарри знал только одну волшебницу с таким именем, и это была одна из Основательниц школы Хогвартс, Ровена Рейвенкло.

Разве это возможно?

Женщина смотрела на темноволосого и зеленоглазого парнишку с интересом и слегка ему улыбалась.

Он, конечно, был еще маленьким и кроме как в школе, нигде не бывал. Дурсли его с собой на отдых не забирали, оставляли его на попечении соседки миссис Фигг. В Литл Уингинге, в обычном пригороде Лондона, красавиц не наблюдалось. Хотя его тетя Петуния думала о себе не меньше, чем как о фатальной для мужчин женщине-вамп и красила свои волосы пепельным блондом.

Гарри думал, что его тетя дура, а у дяди Вернона вкус на женщин как у деревенского осла, раз выбрал себе в жены девушку с лицом лошади. Последним летом, прежде чем отправиться на обучение в Хогвартс, сравнивая свою внешность с внешностью что тети Петунии, что кузена Дадли, Гарри стал задумываться над этим, таким разительным, отличием. И его закономерно грыз червяк сомнения, родственники ли они ему или просто его в этом уверяют. Гарри старательно заталкивал этого червяка куда подальше, чтобы тот спокойно спал. Но червь иногда внезапно вылезал и снова начинал талдычить о том, рядом с родной ли ему по крови теткой он находится.

В Хогвартсе красавиц тоже не наблюдалось. Совсем. Ну, были некоторые симпатяшки, Гермиона, например, экзотичные сестры Патил или пара-тройка слизеринок и хаффлпаффок.

Но Ровена блистала на фоне знакомых ему дурнушек как солнце среди блеклых звездочек. Гарри пялился на женщину во все глаза, не ощущая, что это становится уже неприличным и назойливым.

— Кто ты, парень? Как тебя зовут? — голос мужчины выдернул Гарри из глубины его размышлений и он оторвал свой зачарованный взгляд от лица улыбающейся женщины, чтобы посмотреть на второго собеседника.

И отшатнулся назад от неприятного удивления. Увидев его лицо, мальчик сразу его узнал. И как можно было не узнать его? Ведь этого мага он в своей короткой жизни убивал уже три раза! Это был не кто иной, как сам Том Марволо Риддл, известный в волшебном мире как Лорд Волдеморт. Но это был не виденный им и уже уничтоженный в Тайной комнате шестнадцатилетний парень, а человек гораздо взрослее. Этот, в отличии от молодого, смотрел на Гарри с симпатией и легкой смешинкой во взгляде.

— Скажи, парень, как ты оказался в сфере воздействия Диадемы? — продолжил спрашивать он, и его голос не был угрожающим, полным ненависти и чувства превосходства. Это был голос спокойного, достигшего многого в своей жизни мужчины. И Гарри был ему интересен.

— Не поверите, мистер Риддл, но я и сам не знаю, — ответил, усмехнувшись, Гарри, заметив, как округлились от удивления глаза мужчины. — Последним, что я видел сегодня, была противная рожа сестры моего друга, Джинни Уизли. Она настаивала, чтобы я поцеловал ее, якобы, раз я освободил ее, значит, что-то ей должен. Представляете, я ее освободил — я ей должен.

— И это все? — поинтересовалась дама в синем.

— Не-а. Когда я увернулся, и она поцеловалась с дверью, она воспылала ко мне обидой и зло прокричала какие-то слова, вроде как „Превратись в куклу”, или что-то такое. Тогда от нее отделилось блеклое сияние, как аэрозоль, которое накрыло меня, я нечаянно вдохнул, и... дальше ничего не помню. Почему и как вы меня нашли, я не знаю. Мэм.

Взрослые переглянулись и стали перешептываться между собой, да так тихо, что мальчик не мог ничего разобрать в их разговоре. Наконец, они пришли к некому соглашению, и взрослый Том Риддл поднял взгляд на мальчишку.

— Скажи, парень, как тебя зовут? — спросил он. — Раз ты знаешь мое имя, представься нам и ты.

— Гарри, мистер Риддл!

— Гарри кто?

— "Некто". А почему вы не представились, мэм?

— Мальчик прав, Том, — вмешалась дама. — Мы старше, нам надо представиться первыми. Но он уже знает, кто ты, и думается мне, что и обо мне догадывается. Так ли это, Гарри "Некто"? — мягко продолжила она, сделала шаг вперед и чуть согнулась, чтобы ее взгляд был наравне с глазами Гарри. Встретившись с зелеными глазами взглядом, она твердо сказала. — Я Ровена Рейвенкло, дитя мое, ты ведь знаешь мое имя?

— Знаю, мэм. Но учусь я на Гриффиндоре, — отрапортовал ей мальчик. — Шляпа предлагала мне Слизерин, но я отказался, думал, там одни чудовища обучаются. Теперь уже так не думаю. — Потом Гарри отвел глаза в сторону, потому что хотел спросить даму о неприятном. — Мэм, но вы ведь давно... того? Как вы здесь оказались?

— Хехех, мой сладкий мальчик, я не являюсь живым человеком. Я отпечаток сознания Основательницы в ее любимой диадеме. А этот молодой человек, — указала она рукой на мага за собой, — тоже кусок души ученика Хогвартса, который спрятался в той же диадеме. Его зовут...

— Я знаю, как зовут этого мага, мэм. Это тот злой черный маг, лорд Волдеморт, который убил моих родителей и оставил меня сиротой. Но в действительности его зовут Томас Марволо Риддл, мэм. Если он сказал вам другое, значит, он вам соврал.

Женщина выпрямилась и повернула голову к спутнику с упреком в глазах. Мужчина развел руки в сторону, приподняв плечи, и отрицательно закачал головой:

— Не вини меня, Ровена, как мог я, сам являясь сиротой, сделать сиротой другого ребенка? Парень, ты что-то путаешь?

— Ничего я не путаю, сэр, я был еще младенцем, когда вы пришли к нам домой, и у меня на глазах убили мою маму. Я хорошо помню, как она падает и падает в замедленном темпе, после вашего крика "Абра Кадабра". Или что-то такое. И зеленый луч. — Рассказывая это, мальчик весь затрясся от волнения. Его голос становился все выше и тоньше. — Каждую ночь мне снится, как мама падает без единого крика на пол, а потом вы оборачиваетесь ко мне, смотрите на меня этими своими красными глазами и кричите в мою сторону опять "Абру Кадабру". Хотели, наверно, этой Абракадаброй убить меня, но мне только плохо стало, и я отключился. И в эту ночь умер не я, а вы! Я победил вас, так говорят все в волшебном мире. Хотя кто их знает, этих волшебников, откуда они узнали такие подробности, если там были только вы да я, маленький годовалый ребенок? Меня никто об этом никогда не расспрашивал. Я никому ничего не рассказывал.

— Ха-ха-ха, ну ты рассмешил меня, малец! — Мужчина веселился от всей души и ничем не напоминал злого колдуна, о котором говорили в школе. — Как ты сказал — Абра Кадабра? А-хах-аха-ха! Никогда не слышал ничего смешнее.

— Рассмешил, не рассмешил, но здесь, в школе, я вас уже два раза как убивал, но вы бессмертный, что ли, никак помирать не хотите! — крикнул Гарри Поттер и попятился назад.

Риддл поднял обе руки вверх ладонями, чтобы мальчик увидел, что они пустые, и сказал:

— Стой, стой, Гарри, не бойся меня. Я ничего плохого тебе не сделаю. — Потом повернулся к Ровене. — Я думаю, нам надо пригласить мальца с нами, здесь очень неуютно, пусто и неустроенно. А в нашем убежище мы расслабимся и позволим нашему другу, Гарри "Некто" все нам о себе рассказать.