Тёмное зеркало - часть 4 цикла "Сказки многоликого Универсума" (джен)

Появилась мисс Грейнджер в центре директорского кабинета среди птичьих пёрышек и красно-розовых всполохов. Феникс, доставив свою маленькую волшебницу в безопасное место, начал нарезать круги высоко под потолком, распевая на высокой ноте песню войны, сражения и побед над врагами.

Застыв на месте приземления, девушка замерла, судорожно пытаясь вздохнуть. У неё началась гипервентиляция. Это было так страшно — щёлк и мистера Уизли уже нет среди живых. Она схватилась за шею обеими руками в попытках отдышаться.

— Добби! — позвала она сопровождавшего хозяйку во время похищения домовика и тот немедля возник рядом.

— Моя мисс звала меня, — пискнуло лопоухое создание.

— Добби, принеси мне из Больничного крыла Успокаивающее. Две дозы. И воды… И притащи ко мне кресло, меня не держат ноги.

— Бедная, бедная мисс Лисси! — всхлипнув, проговорило лопоухое создание и быстро исполнило пожелания девочки, своей хозяйки.

Глотнув содержание двух пузырьков, Гермиона задышала равномерно и перед её внутренним взглядом перестал вертеться калейдоскоп картинок, где голова отца Рональда взрывается от пущенной в упор пули. А сам Рон невозмутимо лопает и лопает…

— Добби, в Норе остались мои вещи. Забери всё моё, найди также гильзу патрона и принеси палочку мистера Уизли, надо создать картину несчастного случая.

— Добби слушает, Добби всё сделает в наилучшем виде! — пискнул тот и с хлопком исчез.

Бормотание портретов бывших директоров усилилось и Гермиона скосила взгляд испуганных карих глаз в их сторону, пропустив исчезновение маленького домового эльфа.

— Мисс, а мисс! — позвала Гермиону нарисованная пожилая дама с белым чепцом на голове.

«Идесса Сакнденберг — директрисса Хогвартса до 1503 года» — прочитала надпись под портретом Гермиона, приблизившись к даме.

— Я вас слушаю, мадам директор, мэм! — сказала девушка, присев в книксене.

— Немедленно иди и принимай управление замком на себя. Альбус в любой момент аппарирует сюда и сможет создать тебе много неприятностей!

Остальные директоры согласно закивали, соглашаясь с профессором Сакнденберг.

— Но я… думала, что… Ай, ладно! Биби! — позвала Гермиона свою домовичку и та немедленно возникла рядом. — Закончили с наведением порядка в нашей спальне? Ещё не закончили? Да сколько времени меня не было в Хогвартсе…

— Не более трёх-четырёх минут, моя госпожа, — ответила эльфийка, виновато закрутив ушки. — Мы не успели…

— А что там с Джиневрой?

— Плохую мисс отправили в больничное крыло, хотя медведьмы там не было. Уведомили профессора Снейпа, чтобы он подлечил плохую мисс.

— Что такое с ней приключилось? — удивилась Гермиона. Вроде, не Джинни, а её похитили.

Биби виновато потупилась, но девушка заметила ухмылку на её мордашке.

— Мы не смогли предотвратить ранения плохой одержимой девочки, хозяйка. Мисс Браун, как только увидела, что вас похитили порталом в неизвестном направлении, выполнила слабенькую Бомбарду прямиком в похитительницу. Она вся в синяках и ссадинах, сидит и ревёт одна в больничном крыле.

— Пусть посидит, а мы закрываем все камины замка, всё черные проходы внутрь и бежим к Источнику проводить ритуал принятия руководства Хогвартса. Веди меня туда и подготовь всё, что нужно.

Мисс Грейнджер надеялась, что Дамблдора задержат в Норе хотя бы на несколько минут, чтобы у неё был шанс справиться с делами. Потом будет думать, сейчас действовать нужно.

Биби, вся засияв от важности ритуала, схватила свою маленькую госпожу за руку и вместе с ней исчезла из директорской башни.

* * *

В Норе, после светопреставления, устроенного директорским фениксом, некоторое время царило полное оцепенение зрителей. Постепенно, один за другим, волшебники стали приходить в себя, включая свои чувства.

Чувства им говорили, прям кричали, что все они оказались в ж… в месте, где не светит солнышко. При мыслях о своей неудачной затее с похищением наглой девчонки, конкретно этой самой нахрапистой занудной заучки, у Альбуса прихватило сердце. Она отжала его феникса! Его Фоукса. Заболело сильнее и старик надавил скрещёнными на груди руками, чтобы приглушить боль, но это не помогло. Напротив, ему становилось всё хуже и больнее, он стал задыхаться.

— Молли… — прохрипел он. — Позови Поппи и… Севе…руса…

Но миссис Уизли было не до просьб Дамблдора. Она была ко всему вокруг, кроме обезглавленного трупа Артура, глухой и слепой. У неё произошёл разрыв бытия на «До» и «После». До сегодняшнего дня она, как и любой другой человек в середине земного пути, о своей или Артура смерти не думала. С другой стороны, она боялась каждую секунду в сутки за своих детей — за Билла, за Чарли, за… Джинни…

Смерть мужа — такая внезапная, такая неожиданная, нелепая — грянула как гром с ясного неба. Палочка этой мерзкой преступной девушки сама произвела заклятие Бомбарды и разнесла голову Артура, как тыкву. Прокрутив снова саму картинку — вот муж забирает из кобуры из подмышки грязнокровки маленькую покрытую металлическим защитным слоем палочку со странной рукояткой и изогнутой фиговиной в подбрюшье. Да кто в здравом уме захочет приобрести эту странную иностранную палочку?!

Сверкающие глаза мужа, его цепкие, изучающие пальцы, необычный щелчок… Щелчок и гром Бомбарды, голова Артура взрывается…

Надо нажаловаться Аврорату на девчонку — пусть эту мерзкую убийцу на всю жизнь в Азкабан упекут! Надо…

Тихий воющий монотонный стон миссис Уизли заполнил кухню и Рон, наконец, осознал, что смотрел не на навеянную кем-то из взрослых иллюзию, а на самое реальное событие — убийство отца. Он даже приподнялся со стула, чтобы получше посмотреть на останки и чуть не проблевался в тарелку. Бля-я-я… шея, как разорванный кусок мяса, буэ-э-э…

Но это был его отец, мёртвый отец. Это было невозможно! Чтобы отца дома не было. Он был всегда, сколько себя помнил Рон! А уже не будет… «И как дальше всем нам, Уизли, быть без кормильца семьи?» — промелькнуло в его голове.

Тревожная мысль на долгое время там не задержалась, страх выпихнул её оттуда. Страх за себя, за своё комфортное и беззаботное проживание. Рон представил себе все тревоги в связи с погребением, угрюмую маму, отдалившихся от семьи старших братьев и его знатно затрясло от неприятных предчувствий. А потом он успокоился. Он всего лишь второкурсник, от него никто ничего ожидать серьёзного не будет, правда?

На всякий пожарный Рон решил доесть оставшуюся в тарелке похлёбку. Пусть мама и Билл за это время всё устроят, уладят. Отца, конечно, жалко…

Вой и вопли Молли Аластора «Грозного глаза» Грюма никак не затронули, он думал о другом. Для начала — почему Фоукс спас девочку, а затем — прибрать в свои руки предмет, породивший тот оглушительный громовой звук с сопутствующим эффектом, сродни полноценной Бомбарде. У похищенной магглокровки, как оказалось, было личное, неучтённое руководством Хогвартса оружие — не какая-то там иностранная палочка — которое девчонка вероятно носила всегда с собой. Вот оно должно было попасть в его руки до вызова в Нору правоохранительных органов министерства. Всё-таки, какой-никакой, но Артур Уизли был начальником целого Отдела, самого незначительного, но был начальником-то. Расследование, по-всякому, будет проводиться. Чай, не явится сама Амелия Боунс! Надо поспешить к…

Хлопок остановил стремительное движение бывшего начальника Аврората на одно мгновение, но этого было достаточно для возникшего на доли секунды домового эльфа Добби, чтобы малыш успел вынуть интересный Грюму предмет из руки лежащего за столом обезглавленного трупа Артура Уизли, подхватить гильзу патрона, валявшуюся недалеко, и две палочки — магглокровкину и хозяина Норы, и исчезнуть, растворяясь в лёгком облаке белого дыма и искр. Добби очень, очень спешил. Вернулся он обратно, уже никем не замеченный и впихнул в правую руку убитого его палочку с выпущенной через окно директорской башни Бомбардой, прежде чем опять, уже беззвучно, исчезнуть.

Домовик был горд — его мисс Лисси ничего из виду не теряла, констатация этого довела бедного Добби до слёз счастья.

А Аластора Грюма — до раздражения и он зарычал от досады. Магглокровная пигалица его, отставного аврора со стажем, одурачила со всех сторон. И что там Альбус мычит, он что — умирает? Искусственный глаз Грюма завертелся в своём гнезде, пока его хозяин искал точное направление оптики для лучшего осмотра старого друга. От увиденного его затрясло — Альбус-то взаправду умирал! Аластор ужаснулся, испугавшись не на шутку. Не медля ни секунды, он поднял искорёженную болью тушу Дамблдора Левиоссой и, забив на его повторяющееся «По-ппиии… Сев-ве-руус…», бросил в огонь камина щепотку летучего порошка, крикнув:

— Больница Святого Мунго.

И втащил левитируемую тушку директора Дамблдора в зелёное пламя.

Как только два пожилых волшебника отбыли в больницу, Билл Уизли тоже бросил щепотку летучего порошка в огонь, выкрикнув:

— Министерство магии, Департамент магического правопорядка, кабинет мадам Боунс.

— Кто там? — послышался строгий женский голос с другой стороны.

— Уильям Уизли, мадам Боунс. Проходите к нам в Нору, с моим отцом случилось несчастье, мэм… — севшим голосом сказал старший сын семьи.

— Что такое? Артур нечаянно к маггловской электросети подключился и его током ударило? — хихикнула Глава ДМП.

— Сами на месте увидите. Он, он…

— Дай руку, Уильям!

Билл подался ближе к камину и протянул руку через пламя, вытянув на кухню строгую ведьму с поседевшими, подстриженными в каре волосами и моноклем, висящем на длинном кожаном ремешке. Она быстро оглянулась — самый младшенький из сыновей Артура и Молли был, почему-то, не в Хогвартсе, а дома и с аппетитом уплетал из миски какую-то похлёбку, сама хозяйка Норы, мать Уильяма, сидела на корточках у ног раскинувшегося на полу мужа и вопила над его рукой, которую прижимала к своей груди.

Самого Артура не было видно целиком из-за длинного кухонного стола.

Вся кухня была заляпана красными ошмётками чего-то и запах был, как у… Мадам Боунс быстро обошла стола и перед ней внезапно открылась вся картина. Артур Уизли был без головы. То есть, безвозвратно и окончательно мертв.

А с другого края стола до её ушей доносились невозмутимые чавкающие звуки поглощаемой пищи. Женщина подняла взор на это нереальное, невозможное зрелище — преспокойно обедающий с аппетитом парнишка, в ногах которого лежит обезглавленный труп его собственного отца!

— Ш-ш-што здесь произошло? — заикнулась мадам Боунс.

— Палочка у… — начал бы отвечать на вопрос Главы ДМП Рональд, но Билл его внезапно заткнул невербальным беспалочковым Силенцио. Нечего было разглашать их семейные косяки.

Не заметив, что никто из присутствующих не слышит его голоса, Рон продолжал рассказывать. Из его рта падали кусочки пищи, крошки хлеба… Амелия, посмотрев на этого, задавила приступ тошноты.

— Это был несчастный случай, мадам Боунс, — заговорил Билл и она перевела взгляд в его сторону. — Папа случайно произвёл Бомбарду…

— Разрешишь исследовать его палочку, мистер Уизли? — спросила она, ощущая всей своей сутью, что молодой маг что-то скрывает.

Его право.

— Да, конеч… но, — заикнулся тот и скосил взгляд на правую руку отца.

О! Палочка Артура была на месте. Мелькание незнакомого домовика Уильям заметил и подумал, что всё это устроила эта «незначительная магглокровная ведьма», как мама и директор Дамблдор пренебрежительно называли её. «Незначительная»? Блин. Мисс Грейнджер была всем, кем угодно, только не незначительной.

Он поднялся и взял, всхлипнув, палочку из начинающих уже холодеть пальцев отца. Размеренными движениями повернул палочку рукояткой вперёд и отдал её Главе ДМП.

— Приори Инкантатем, — сказала мадам Боунс и из кончика деревяшки появилось ожидаемое облачко туманной субстанции, среди которой наблюдались смутные картины. Вот палочка приближается к чему-то, потом всё окрашивается красным. Понятно. — Спасибо, мистер Уизли. Мы не будем в ДМП заводить дело о смерти вашего отца. Это был несчастный случай. Примите мои глубочайшие соболезнования. Вашей матери, всем вашим младшим братьям-ученикам и вашей сестре Министерство магии оформит небольшую выплату за потерю кормильца. Уведомите Сектор по семейным делам, чтобы они оформили все бумаги. Дела в Гринготтсе сами уладите, да?

— Спасибо, мэм. Похороны мы сами справим, — понурил голову Уильям. — Простите, обстановка у нас горестная…

— Понимаю, мистер Уизли. Прощайте, — сказала напоследок мадам Боунс и отбыла в Министерство камином.

* * *

В Святом Мунго Альбуса Дамблдора приняли на лечение сразу, установив лёгкий инфаркт. Требовался для его лечения неподвижный режим в койке под наблюдением целителей, курс зелий и хотя бы двое суток внутривенные вливания. Он продолжал бормотать имя школьной медведьмы, Поппи Помфри, и звать её.

Та, за час до его прибытия, отбыла, после того, как положила в больницу двух студентов-младшекурсников из Гриффиндора и, почему-то, одну окаменевшую кошку. Любимицу Аргуса Филча врачи обещали подлечить той же мандрагоровой настойкой, которая уже готовилась в больничной зельеварне для одного из этих мальчиков, Колина Криви. Тоже окаменевшего, но тоже живого.

Со вторым мальчиком, Гарри Поттером, дела были куда серьёзней, чем у малыша Колина. Проведя у него диагностику, целители схватились за голову и чуть не полезли по стенам палаты, в которой его поселили.

Самый известный мальчик волшебного мира был так же самым, так сказать, нуждающимся в лечении. Короче говоря, в его организме нашлась такая взрывная смесь несанкционированных зелий, что было невероятно, как он ещё жив, относительно здоров и в своём уме.

Весь мальчик был, ну, не то, чтобы изуродован — нет, но он был весь в шрамах. Его кости были тонкими и хрупкими, некоторые из них, в прошлом сломанные, срослись вкривь да вкось. Лучевая кость правой руки, челюсть слева, ключица справа, пальцы обеих рук… Лечащий врач мальчика Поттера диктовал прытко-пишущему перу и еле сдерживал слёзы. Кто? Кто посмел сотворить такое с ребёнком?

Надо было к делу подключить ДМП…

А это что такое? Из известного всему волшебному миру шрама Мальчика-который-выжил выскочила небольшого размера чёрная тень страшного змеиного лица со сверкающими красным глазами. Увидев это, взрослый целитель отскочил назад, испугавшись. И, взмахнув палочкой, произнёс:

— Экспекто Патронум! — появилась прозрачная фигура лисы. — Передай Гиппократу Сметвику, что у нас лежит Гарри Поттер, в шраме у которого я нашёл крестраж. Пусть придёт и сам посмотрит.