Зарисовки (джен)

— Во имя предков, да что нашло на эту безумную девицу? — причитал известный торговец и знаток старины Бодан Феддик, в спешке упаковывая в небольшую сумку золото и ценности из тех, что поменьше и подороже.

— Колдовство! — отозвался на этот риторический вопрос его сын, Сэндал, но отец только отмахнулся:

— Поторапливайся, сынок, надо быстрее уносить ноги. Думаю, меня хватятся довольно скоро.

Наверняка гном не знал, но вряд ли даже половина его немаленького состояния сможет удержать стражу от погони надолго. К тому же половину оставшегося сейчас ждал один из тех пылеглотов, что периодически работали на него — вот только сейчас он должен был отправиться не в дальние тейги на поиски сокровищ, а доставить самого торговца на поверхность в обход официального выхода из Орзаммара. И эта операция обошлась Бодану в куда более круглую сумму, нежели полный риска поход на Глубинные тропы, хотя денег на находки он никогда не жалел.

— Каждый норовит урвать свой кусок, — скорбно возвестил торговец, и его сын снова с сочувствием отозвался:

— Колдовство.

— Да-да, конечно, сынок.

Помимо денег и некоторых артефактов в сумку отправились инструменты Сэндала и небольшое количество лириумного порошка. За большое его могли бы пристукнуть собственные же провожатые, если бы вдруг сочли конкурентом в деле лириумной контрабанды, поэтому приходилось осторожничать.

Последний раз окинув взглядом дом и лавку, которые принадлежали его роду всю его жизнь, Бодан тяжело вздохнул и, взяв сына за руку, выскользнул через заднюю дверь. Стоило торопиться: проводник предупредил, что после начала суматохи цена за безопасный путь вырастет. А ведь нужно было еще добраться до места встречи!

К счастью, пылеглот дождался. Обычно они приходили к задней двери лавки Бодана, как раз той, через которую сегодня пришлось бежать ему самому, и выглядели при этом настолько презентабельно, насколько могли бескастовые. Иные даже пытались улыбаться заискивающе. Но сегодня торговец впервые четко осознал, что, похоже, связался с Хартией, и эта мысль вызвала не удовлетворение от возможностей его работников, а страх.

— Не бзди, — сплюнул провожатый. — Уговор есть уговор. Берат велел напомнить, чтобы ты не забыл его доброту в будущем.

— Конечно, друг мой, Бодан Феддик не забывает долги, — быстро ответил торговец. Сейчас он был готов пообещать многое за то, чтобы выбраться из передряги целым, вместе с сыном и, по возможности, с остатками денег.

А ведь все так хорошо начиналось! В этот раз пылеглоты притащили с Глубинных троп отлично сохранившиеся наручи с чудной резьбой! Совсем немного чистки, полировки — и они стали выглядеть как новые. До сих пор подобные вещицы аристократы из Алмазных кварталов отрывали с руками — в переносном, разумеется, смысле, — лишь бы напомнить самим себе о былом величии. Никому и в голову не приходило обвинить торговца в неподобающем отношении к находкам, даже когда ему попалась наковальня дома Ортан или решетка от очага с эмблемой дома Дейс. А ведь эти дома вполне живы и по сей день, последний и вовсе имеет большой вес в Совете!

Увы, наручи признала весьма скандальная гномка, обвинила Бодана в краже и добилась его ареста. Сбежать из-под которого оказалось весьма дорого, а уж побег из Орзаммара и вовсе лишит его остатков состояния. И где справедливость? Если бы не он, эти наручи так и валялись бы на Глубинных тропах, ржавея и покрываясь скверной.

Хорошо хоть его сын…

— Мы что же, идем через Глубинные тропы? — очнулся Бодан от сожалений, увидев знакомые кованые врата, отгораживающие Орзаммар от коридоров, полных порождений тьмы и других ужасов Подземелья.

— Можешь сунуться через главные ворота, — презрительно и с насмешкой отозвался провожатый.

— Ну-ну, Дегранд, полюбезнее с нашим дорогим коллегой, — из ниши возле ворот вышел незнакомый черноволосый гном, густо заросший бородой. До сих пор Бодан ни разу его не видел, но узнал моментально: мало кто из тех, кто занимался торговлей или шахтерским делом — да и любым другим, если уж на то пошло, — не знал о Берате, главе Хартии. Откровенно говоря, торговец предпочел бы оставить это свое знание сугубо теоретическим.

Гном усмехнулся и проговорил:

— Не переживай, Феддик, идти придется недалеко, а там и подъем наверх. Ты ведь не собираешься оставлять такое выгодное занятие? Мои ребята и дальше готовы ходить по твоим наводкам или приносить тебе свои находки на реализацию, а наземники не откажутся купить какую-нибудь древнюю цацку.

— Конечно, нет, Берат, мне ведь тоже надо на что-то жить, — торопливо отозвался Бодан. — Если что-то услышу, так обращусь непременно к вам.

— Понадобится лириум твоему парнишке, можешь тоже обращаться, — щедро разрешил главарь всей преступности гномьего города. — Ну, а если понадобится нам…

— Сэндал с удовольствием зачарует вам оружие, — понятливо отозвался торговец, чувствуя, как начинают стучать зубы. Пожалуй, последний раз он так пугался несколько лет назад, когда рискнул сунуться в подземелья самостоятельно и едва не попал на зуб тем самым порождениям. Зато тогда он встретил Сэндала, и это искупало его страхи. Получит ли он хоть что-то хорошее в этот раз?

Берат словно умел читать мысли, потому что, отойдя на шаг в сторону и пропуская беглецов, вдруг выбросил руку вперед, хватая Бодана за плечо, и едва ли не шепотом проговорил:

— Помнишь, как мои ребята принесли тебе драконью башку и камушки? А потом ты приволок своего щенка вместо драгоценностей? — Бодан торопливо кивнул, и хартиец жутковато улыбнулся. — Запомни добрый совет, Феддик. Поменьше болтай о находках, которые не смог вернуть в город. Или, думаешь, той клуше действительно были нужны паршивые наручи?..

Отпустил он так же неожиданно, как и схватил, а потом и вовсе растворился в тени.

— Идем, — буркнул провожатый, и Бодан торопливо двинулся за ним. А в голове крутилась несвоевременная мысль: а действительно ли та аристократка жаждала неведомых сокровищ? Или Берат разыграл свою схему, и теперь Бодан никогда не избавится от этого долга, который на него так ловко навесили?