Конан и Конкин (джен)

Аринтус потрясенно смотрел на девушку и клял себя, как только мог. Ну как он мог не заметить этот знак, ведь он же внимательно рассматривал парочку.

Когда в его лавку прибежал один из его прикормленных доносчиков, и рассказал, что в городке появился огромный варвар с синими глазами, Аринтус, даже не запирая дверь — какой дурак рискнет ограбить лавку самого Черного Ари — помчался на площадь. И успел как раз вовремя, чтобы застать уходивших из таверны Конана и его спутницу. То, что этот здоровяк Конан, торговец убедился сразу. Он уже почти поверил в это, когда шпион описал варвара, а сейчас увидел подтверждение сам. Конан выглядел точно таким же, как и три года назад, когда он видел киммерийца в последний раз. Даже меч прежний. Ничего его не берет! Смерть постоянно обходит синеглазого демона стороной!

Спрятавшись в переулке за прижавшимся к забору, кустом пустынной гавы, он во все глаза рассматривал злополучного великана. Три года назад, еще в Шадизаре, он нанял варвара для одного щекотливого дела. Хотя у киммерийца все получилось, Аринтус получил нужную вещь, но все равно пришлось срочно убегать из «благословенного» города воров. Слишком опасно было надеяться на то, что всколыхнувшая весь город кража, не будет связана с главным скупщиком краденного — Пауком Аринтусом.

Поэтому, понимая, что раз ему все равно, пережидая опасность, придется где-то отсиживаться несколько лет, Аринтус решил не платить и главному исполнителю — Конану. Слишком уж большую цену, он пообещал тогда варвару. Правда, цена показалась непомерной только после того, как нужная вещь оказалась у него в руках. Перед этим, чтобы завладеть ею, он бы отдал и больше.

Собственно, он не сомневался, что Конан долго не протянет, слишком уж часто ему приходилось пускать в дело свой меч, и он нажил не один десяток врагов. Но, как оказалось, варвар чертовски удачлив — пока гибли только враги. По слухам, доходившим до Черного Ари — такое имя он принял здесь, Конан выкручивался из всех переделок, и совсем не собирался умирать. А вот теперь он добрался и до Шемирана, до этой дыры, спрятавшейся посреди степи.

Аринтус не сомневался, что Конан появился здесь, чтобы вернуть долг, и поэтому думал лишь о том, как бы смягчить гнев киммерийца. Поэтому же он и не обратил внимания на его спутницу. И лишь сейчас, вблизи разглядев, кто это, он понял, что главная опасность это совсем не Конан. Эта черноволосая фурия, гораздо страшнее.

* * *

Инсаэль злилась — сегодня день не задался с самого утра. Сначала служанка подала не подогретое полотенце, потом на завтраке ей показалось, что один из фиников не совсем свежий, а дальше начались и совсем невозможные проблемы. Хотя в этот день солнце вставало в красноватой кровавой дымке, что сулило хорошую добычу Богу-пожирателю, но на жертвенник слуги привели теленка не такого же красноватого цвета, а черного с белым пятном во лбу. Такого, какого надо приносить в жертву в Месяц Мертвых.

Инсаэль взъярилась, она хлестнула стеком служанку прямо по лицу, отчего у той, вспух красный рубец. Однако ничего нельзя было изменить, солнце поднялось из земли уже наполовину и пока светило не оторвалось от лона-Земли, надо окропить кровью рождение дня. Жрица лишь пообещала принести в жертву всех глупых слуг, и перерезала горло жалобно мычащему тельцу. Выполнив утренний ритуал, Инсаэль не почувствовала обычного умиротворения. Это еще больше взвинтило её, и когда испуганная прислужница доложила, что прибыл гонец от Сатрапа, она поняла, что день точно проклят. Однако она и помыслить не могла насколько все будет плохо.

Хотя Замора славилась своей веротерпимостью и многочисленным пантеоном различных богов, которым поклонялось разношерстное население Шадизара, к Богу-Змею здесь относились не очень хорошо. Даже считалось, что в Заморе, он официально запрещен. Однако щедрые подношения заставляли Сатрапа смотреть на присутствие в городе Храма Сэта сквозь пальцы. Но даже многочисленные подарки и ежемесячные отчисления в пользу наместника, не позволяли чувствовать себя в полной независимости от власти. Поэтому, когда посланник сообщил, что верховную жрицу желает видеть сам Язадат — Сатрап и градоправитель Шадизара, она лишь склонила голову в покорном поклоне.

Уже через час она покачивалась в паланкине на плечах рабов, и кляла про себя этого жирного ублюдка Язадата, заставившего её двигаться через город в самую жару. Конечно во дворце наместника, в саду среди многочисленных фонтанов будет прохладно, но Инсаэль знала, что Сатрап сначала заставит её ждать в малом приемном зале, только для того, чтобы показать кто здесь хозяин. При мысли об этом жрица начинала скрипеть зубами. Однако также она знала, что век Язадата все равно придет к концу, рано или поздно произойдет то, чему суждено произойти, и жалкие жители этого города воров, почувствуют силу Сэта. Тогда она прикажет затащить в Священный Круг этого жирного сластолюбца, и с наслаждением перережет ему горло, чтобы Сэт насладился этой мерзкой душой.

Путешествие от храма Сэта до дворца наместника было неблизким, а жара, забиравшаяся под полог паланкина, должна была сделать его еще более изматывающим. Конечно, можно использовать магию и создать вокруг себя прохладу, но на такие вещи всегда тратится уйма энергии, которая может понадобиться в самый неожиданный момент. А уж на встрече с хитрым жирным недоноском по имени Язадат, точно нужно быть во всеоружии. Ведь настоящей цели встречи, она так и не знала, а от Сатрапа, по трупам предшественников взошедшего на свой трон, можно ожидать любой пакости. Хотя скорее всего, тема разговора будет банальна, как всегда. Притворно печалясь, Язадат объявит, что сумма ежемесячных откупных в очередной раз повышается.

При мысли об этом Инсаэль опять зло выругалась, и чуть не переломила ручку изящного веера, которым пыталась отогнать жару. В этот момент паланкин замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Возмущенный голос Незима — старшего слуги командующего рабами — заглушили чьи-то короткие приказы. Жрица раздвинула ткань, прикрывавшую окно в изящной дверце паланкина. Путь процессии перегородили воины на лошадях и в форме цветов короля. Что еще за дрянь? Если её вызвал наместник, то никто из его подчиненных не посмел бы остановить паланкин. Она уже хотела откинуть занавесь и прикрикнуть на стражников, но тут разобрала, что на рукавах служак развевался шарф с цветами налогового подразделения короля.

Королевские мытари! Эта гвардия по отбору налогов подчинялась только Тирдату, у наместника имелось свое ведомство. Тирдат Заморийский наплевательски относился к содержанию других служб королевства, даже военные не получали от него достойного содержания и давно превратились в некое подобие самоокупаемой шайки. Но к набиванию казны королевства, вернее, собственной казны, король относился сверхсерьезно. Поэтому связываться со службой мытарей Заморы не рискнул бы даже наместник Шадизара, несмотря на почти абсолютную власть в этом городе.

Инсаэль сдержала готовые вырваться ругательства и задвинула штору. Была слабая надежда, что их остановили случайно и, разобравшись, пропустят. Но эта надежда быстро растаяла, когда она услышала, звук удара, шлепок упавшего тела, а потом резкий приказ:

— Выходите!

Она лишь на секунду задержалась, призывая в помощь Сэта, а затем откинула штору и, дождавшись, когда рабы опустят паланкин на землю, величаво шагнула навстречу всадникам.

— Не вздумай колдовать, ведьма!

Сразу предупредил её офицер и показал на двух всадников с натянутыми луками. Стрелы нацелены на нее.

— Я не ведьма, офицер. Я смиренная слуга своего бога.

— Да, — усмехнулся тот. — И бог твой такой же смиренный, как и ты. Наслышаны.

Ярость снова ударила в голову Инсаэль. Как смеет этот ничтожный червяк обсуждать деяния великого Змея? Она надменно вскинула голову и презрительно спросила:

— Вы арестовываете меня?

Не дождавшись ответа, она продолжила:

— Если нет, тогда пропустите. Правитель Шадизара ждет меня. И он будет очень недоволен, что я задерживаюсь.

И вдруг произошло то, чего Инсаэль совсем не ожидала. Командир мытарей что-то негромко сказал и события закрутились с безумной скоростью. Всадник, справа от командира, до этого державший на прицеле саму жрицу, развернулся и выстрелил. Коротко тренькнула тетива и стрела пробила насквозь грудь Незима. Выстрел с близкой дистанции был так силен, что худое тело старшего отбросило на рабов, покорно склонивших головы у ручек палантина. Инсаэль не успела даже вскрикнуть, как наступил её черед. Второй стрелок успел поменять стрелу, и ей в голову ударила уже стрела не со стальным треугольным жалом, а с круглым кожаным наконечником, плотно набитым войлоком. Такие применяли кочевники-гирканийцы, когда хотели захватить врага живьем.Мир в глазах жрицы взорвался снопом разноцветных искр, и она потеряла сознание.