Проект "Химера" (гет)

Небо над Котельском простиралось бескрайней черной гладью, озаренной лишь серебристым сиянием луны. В этом безмолвном ночном полотне вдруг появилось стремительное движение — девушка в белоснежном оперении парила над городскими крышами, ее массивные крылья рассекали воздух тяжелыми взмахами.

Школьная форма на ее теле была напряжена и потрепана, особенно в районе спины, где теперь возвышались мощные белоснежные крылья. Ткань угрожающе расходилась по швам, готовая вот-вот окончательно разорваться под весом новых конечностей. Руки девушки превратились в острокогтистые лапы, а ноги приобрели птичьи очертания. Холодный ночной ветер почти резал кожу, заставляя слезы выступать на глазах. Но девушка продолжала лететь, ее перья переливались в лунном свете, словно создавая вокруг нее сияющий ореол.

Элина всегда чувствовала себя ничем не примечательной девушкой, существующей лишь на попечении государства. Ее единственной связью с внешним миром был загадочный человек, удочеривший ее в детстве. Но даже этот безликий благодетель оставался далеким и недосягаемым. Элина привыкла к своей одинокой, размеренной жизни школьницы-сироты.

И вдруг все изменилось в один миг. Появились крылья и перья, полностью трансформировавшие ее тело. А затем в ее дом вторгся незнакомец, угрожая и пугая. Охваченная паникой, Элина бросилась бежать, сама не понимая, как управляться с новыми конечностями. Но вот она уже парит над городом, и чувство страха постепенно сменяется изумлением и восторгом.

Ощущение свободы, даруемое полетом, было для нее совершенно новым. Впервые в жизни Элина не ощущала себя заключенной в серой, безликой реальности. Теперь она парила в ночном небе, а ее белоснежные крылья переливались в лунном свете, словно создавая вокруг нее мистический ореол. И хотя внутри все еще теплился страх перед неизвестностью, Элина уже не могла вернуться к своей прежней жизни. Она была другой, и впереди ее ждало совершенно новое, неизведанное будущее.

Охватывающий Элину голод заглушал все остальные эмоции и мысли. Моральные терзания, страх перед неизвестным — все это меркло на фоне первобытной необходимости насытиться. С каждой секундой сознание покидало Элину, уступая место темным, хищным инстинктам.

Ее белоснежные радужки беспокойно метались по черному глазному яблоку, лихорадочно высматривая любую потенциальную добычу. Все мысли были направлены лишь на одно — как утолить этот всепоглощающий голод, что сжигал ее изнутри.

Элина больше не ощущала ни свободы, ни восторга от полета. Все, чем она сейчас дышала — это примитивная жажда поймать, разорвать, проглотить. Ее человечность таяла с каждым мгновением, уступая место безжалостному, хищному существу, живущему лишь инстинктами.

Ночное небо больше не казалось ей прекрасным. Оно превратилось в арену охоты, где добыча могла скрываться за любым уголком. И Элина летела, ведомая лишь звериным голодом, потеряв всякое подобие человеческого разума.

Вдруг сквозь холодный ночной воздух Элину щекотнул знакомый аромат. Ее обостренное обоняние уловило едва заметные нотки жареной курицы, доносящиеся откуда-то снизу. Инстинкты тут же завопили, направляя ее к источнику этого волнующего запаха.

Не раздумывая ни секунды, Элина резко устремилась вниз, подгоняемая звериным голодом. Ветер свистел в ушах, а холодные потоки воздуха больно резали щеки. Но девушка не замечала ничего, кроме этого невообразимого аромата, манящего ее все ближе.

Пикируя с головокружительной скоростью, она быстро снизилась до уровня закрытого на ночь кафе быстрого питания — того самого, где она так любила обедать с подругой Кариной после школы. Сейчас внутри было темно и пусто, лишь смутно виднелись очертания знакомых столиков и стойки выдачи.

Но Элину не интересовали сейчас воспоминания о прошлом. Единственное, что имело значение — это аромат курицы, заполняющий ее сознание и пробуждающий в ней неистовый, животный голод.

Элина приблизилась к стеклянной двери кафе, металлический каркас которой холодно поблескивал в ночи. Дернув за ручку, она с растущим разочарованием обнаружила, что дверь надежно заперта. Сознание девушки почти полностью покинуло ее, и сейчас она была больше похожа на дикого, голодного зверя, чем на человека.

Сжав руку в кулак, Элина со всей силы ударила по защитному стеклу. Хрупкая на вид, она обладала теперь невероятной, почти сверхъестественной силой. Стекло, способное выдержать удар крепкого мужчины, лопнуло под ее натиском, осыпаясь на пол тысячами острых осколков.

Хищный взгляд Элины опустился на ее собственную руку. Пара крупных осколков глубоко впились в ее темную, бугристую кожу. Но девушка даже не поморщилась — она словно стряхнула их движением запястья, избавляясь от них, как от назойливой грязи.

Затем Элина принялась по-звериному зализывать раны на руке, внимательно наблюдая, как свежие порезы стремительно затягиваются у нее на глазах. Ее организм обладал невероятной регенерацией, свойственной скорее хищным животным, чем человеку.

Не тратя больше ни секунды, Элина ступила внутрь кафе, ведомая лишь звериным голодом. Ее разум поглотила животная сущность, полностью затмевая остатки человечности.

Аккуратно ступая по усыпанному осколками полу, Элина слегка пригнулась, двигаясь на полусогнутых ногах, словно хищник, преследующий добычу. Дойдя до стойки выдачи заказов, она принялась жадно вдыхать воздух, улавливая знакомый аромат.

Да, прямо за стойкой находилась кухня — холодильники, полуфабрикаты, все то, что так будоражило ее обостренные чувства. Не раздумывая ни секунды, Элина перевалилась через стойку и продолжила свой путь уже на четвереньках.

Наконец, она достигла железной кухонной двери и, не теряя ни мгновения, распахнула ее, устремляясь в заветное помещение, к которому ее влекли неуемный голод и первобытные инстинкты.

Стремительно преодолев кафельный пол, Элина достигла массивного двустворчатого холодильника. Не теряя ни секунды, она сорвала одну из дверец агрегата, обнажая свою вожделенную добычу.

Там, на полке, лежал большой полиэтиленовый пакет, доверху наполненный аппетитными кусками жареной курицы в хрустящей панировке. Не раздумывая, Элина вскрыла упаковку острыми когтями и без промедления погрузила в нее голову, словно дикий зверь, приступая к своей звериной трапезе.

Издавая хищные рычащие звуки, она жадно поглощала один кусочек за другим, даже не пытаясь сдерживать свой первобытный голод. Инстинкты полностью затмили в ней всякие остатки человечности, превратив девушку в безжалостного, голодного хищника.

Спустя пару минут, Элина успела опустошить еще один пакет с курицей, когда ее острый слух уловил какие-то звуки доносящиеся со стороны входа. Ее оперенные, как у зверя, уши начали поворачиваться, улавливая и анализируя различные звуки.

Она определила, что это были двое мужчин. Один — крупный, толстый, второй — худощавый, но высокий. Их мерзкий запах говорил о том, что это, скорее всего, были бродяги. Элина оскалилась, ощущая, как ее организм воспринимает незваных гостей как потенциальную угрозу.

Не теряя ни секунды, девушка выскочила из кухни и убедилась, что ее чувства ее не обманывали — двое бездомных обнаружили возможность разжиться свежей едой и теперь направлялись в сторону кухни.

Низко пригнувшись, Элина зарычала, готовая в любой момент напасть на непрошеных визитеров, чтобы защитить свою добычу.

Послышался хриплый голос толстого бродяги:

— Костян... Что за чертовщина тут творится?

На это ответил его худощавый, с пронзительным голосом спутник:

— Да это какая-то баба с крылами! Ужасная, точно из психушки сбежала.

Толстяк недовольно буркнул в ответ:

— Слышь. Свали. Ты нас не видела — мы тебя не видели. Здоровее будешь.

Однако Элина, находясь под властью первобытных звериных инстинктов, все же отчетливо понимала человеческую речь. Эти наглые бродяги посмели потревожить её трапезу и даже угрожать. Она не потерпит такого святотатства.

Схватив массивную столешницу стойки раздачи, девушка с оглушительным, жутким ревом, от которого, казалось, задрожали стены, оторвала её от пола. Замахнувшись, она обрушила этот грозный снаряд на толстяка.

Тот, подобно бильярдному шару, с грохотом врезался в окружавшие его столы, в клочья разнеся всё на своем пути.

Ошарашенный худощавый бродяга, увидев эту сокрушительную демонстрацию силы, попытался было ретироваться, но Элина, разинув в устрашающем рёве пасть, остановила его.

Изо рта девушки вырвался поток плотной, белоснежной энергии, бушующей и искрящейся магической мощью. Кольцо этой светящейся ударной волны с ревом вырвалось наружу, подхватывая и выбрасывая вон из кафе перепуганного до смерти доходягу.

Как только опустошённый пакет с курицей оказался отброшен в сторону, Элина напряжённо вгляделась в дверной проём, откуда только что были изгнаны нежданные гости. Её звериный взор впился в темноту коридора, ожидая возможных новых вторжений.

Ни единый звук не нарушал теперь мертвую тишину, повисшую в пустом кафе. Лишь отдалённые шорохи падающих осколков да хруст разбитого стекла под ногами напоминали о буйстве, недавно здесь устроенном.

Элина чутко прислушивалась, её чуткие, похожие на звериные уши поворачивались, ловя любые, даже самые слабые звуки. Её звериное обоняние пыталось уловить малейший намёк на чужое присутствие. Но здесь больше никого не было.

Удовлетворённая тем, что больше нет угрозы её добыче, девушка вернулась к прерванной трапезе. Она с жадностью набросилась на оставшиеся куски курицы, вгрызаясь в них острыми зубами, издавая утробные рычащие звуки. Её движения были резкими и порывистыми, как у дикого хищника.

Казалось, Элина словно забыла о своей человеческой сути, целиком и полностью поглощённая животным ликованием от обретённой и удержанной добычи. Её разум полностью заслонили первобытные инстинкты, сделав из неё беспощадного, хищного зверя.

Насытившись, девушка на мгновение замерла, восстанавливая силы. Она слизывала с губ жирные капли соуса, жмурясь от удовольствия. Проведя языком по губам, Элина удовлетворённо выдохнула.

Затем, аккуратно, но с присущей ей теперь звериной грацией, она вылезла обратно из-за стойки раздачи. Ступая осторожно, словно готовая в любой момент сорваться в стремительный бросок, девушка вышла из кухни в основной зал кафе.

Её взгляд впился в разбросанные по полу осколки стекла, блестящие в приглушённом ночном освещении. Элина почти физически ощущала исходящую от них опасность, но это её не смущало. Ступая на раскрошенное стекло, она чувствовала, как острые края впиваются в подошвы её босых ног, но даже не поморщилась.

Для неё, находившейся в состоянии первобытного экстаза от добытой еды и отражённого нападения, боль была лишь временным неудобством, быстро проходящим, как и все остальные физические ощущения.

Выйдя из кухни, Элина медленно обвела взглядом пустующий зал кафе. Её взор был сосредоточен и собран, хищный острый разум цепко фиксировал каждую деталь окружающей обстановки. Она была начеку, готовая в любой момент сорваться с места и броситься на новую потенциальную угрозу.

Однако здесь, в этом тихом ночном кафе, больше не было никого, кто мог бы посметь оспорить её власть и право на эту добычу. Девушка фыркнула, удовлетворённая тем, что стала полновластной хозяйкой своей трофейной еды.

Бережно переступая через осколки разбитого стекла, девушка устремилась вперед, пробираясь сквозь ночную тьму. Но не успела она пройти и нескольких шагов, как вдруг за ее спиной что-то шевельнулось.

Мгновенно напрягшись, Элина резко обернулась, готовая в любой момент броситься в атаку. Ее взгляд, полный первобытной ярости и решимости защитить свою добычу, обшарил окрестности. Но ничто не нарушало окружавшей тишины — лишь тусклые блики уличных фонарей отражались в осколках разбитого стекла.

Убедившись, что ей больше ничто не угрожает, девушка развернулась обратно и... слегка присела, энергично оттолкнувшись от земли. В следующий миг ее словно невидимая сила наполнила могучими крыльями за спиной, и Элина, расправив их, плавно взмыла ввысь.

* * *

Пробуждаясь, Элина обнаружила себя в совершенно незнакомом месте. Исчезли ее крылья, перья и когти, которые еще совсем недавно были неотъемлемой частью ее облика. Вместо этого она оказалась закутана в грубые лохмотья, укрытая массивным полотнищем плотной ткани.

Девушка лежала, свернувшись в позе эмбриона, плотно обмотанная широкими, крепкими веревками сети. Она висела, подвешенная над массивной деревянной телегой, качавшейся на неровной дороге.

Осторожно приоткрыв глаза, Элина оглядела окружающую обстановку. Все вокруг было ей незнакомо — невысокие, но крепкие, будто крестьянские, дома, необычная архитектура, явно отличавшаяся от привычного ей облика родного Котельска. Этот незнакомый город, видимо, был гораздо более старинным и оригинальным, чем ее родной.

Вокруг телеги, на которой находилась Элина, шагали пятеро воинов, одетых в темные доспехи и плащи. В руках они сжимали щиты и длинные копья, охраняя свой груз.

Один из воинов, очевидно командир, время от времени бросал внимательные взгляды на девушку, замечая, что она очнулась. Он, однако, не спешил подходить и вступать с ней в контакт, выжидая, что же предпримет пленница.

Элина вся напряглась, чувствуя себя в полной растерянности и замешательстве. Куда ее доставили? Почему у нее исчезли ее звериные части тела? И кто эти странные люди в черных доспехах, так бдительно ее стерегущие?

Девушка медленно и осторожно попыталась пошевелиться, проверяя, насколько прочно ее связали. Но веревки, опутывавшие ее тело, были слишком крепкими, не оставляя ни малейшей возможности для побега. Элина заскрипела зубами от бессильной ярости, понимая, что оказалась в полной власти этих незнакомцев.

Тяжело сглотнув, она перевела взгляд на молчаливого командира отряда, пристально наблюдавшего за ней. В его глазах Элина прочла смесь настороженности, любопытства и, возможно, даже некоторого уважения. Однако это вовсе не утешало девушку. Напротив, она чувствовала, как страх и тревога все сильнее сжимают ее сердце.

Куда ее везут эти странные воины? Что ждет ее впереди? На мгновение овладевшее ею отчаяние сменилось упрямой решимостью. Несмотря на свое бедственное положение, Элина была полна решимости не сдаваться и всеми силами противостоять грозящей ей опасности.

Она встретила взгляд командира отряда твердым, вызывающим взором, давая понять, что, несмотря ни на что, она не сломится и не позволит захватчикам сломить ее дух. Ее звериная сущность, быть может, и была скрыта под этим грубым одеянием, но внутренняя сила и гордость никуда не делись.

— Кто вы? Где я? Почему я связана?! — воскликнула Элина, охваченная смесью замешательства и тревоги.

Командир отряда, до этого хранивший молчание, приблизился к пленнице.

— Командующий гвардией князя, Ривмер. Так меня зовут, — представился он. — Ты — в Эссии.

Сделав паузу, он продолжил:

— А отвечая на последний твой вопрос — о том, почему ты связана, — можешь спросить это у пятерых моих раненых бойцов.

Ривмер кивнул головой в сторону телеги, что ехала следом за ними. Элина перевела взгляд и заметила там несколько мужчин, покрытых бинтами с явными признаками ранений разной степени тяжести.

Ее глаза округлились от понимания. Эти люди явно сражались с ней и едва не проиграли эту схватку. Теперь она была их пленницей, доставляемая, очевидно, к власть имущему князю.

Элина ощутила, как ее сердце сжимается от волнения и страха. Она оказалась в незнакомом месте, в руках явно недружелюбных воинов. Ее птичья сущность, дарившая ей силу и ловкость, была скрыта под этими грубыми тряпками.

Девушка вновь встретилась взглядом с Ривмером, пытаясь в его глазах прочесть хоть намек на сострадание или желание помочь. Но в его суровом взоре она не находила ничего, кроме холодной решимости охранять свой груз.

Когда Ривмер приблизился, Элина смогла разглядеть его подробнее. Это был мужчина на вид лет сорока. Его массивный, квадратный подбородок был покрыт короткой щетиной, а лицо испещрено множеством грубых шрамов, придававших ему суровый, грозный вид.

На поясе командира висел черный шлем, а его лысую голову венчала лишь небольшая седая прядь на макушке. Взгляд Элины встретился с его пронизывающими, стальными глазами, в которых она не находила ни капли дружелюбия или сочувствия, лишь холодную решимость.

Девушка поневоле содрогнулась, ощущая, как страх сжимает ее сердце. Этот человек, с его грубой внешностью и явно богатым боевым опытом, вызывал в ней инстинктивное чувство опасности. Элина прекрасно понимала, что сейчас находится во власти этого беспощадного воина, который, судя по ранениям его бойцов, не остановится ни перед чем, чтобы обезвредить ее.

Когда конвой Ривмера проходил под массивной аркой городских ворот, Элина заметила большую решетчатую конструкцию из металла, вероятно предназначенную для закрытия ворот в случае осады, чтобы не дать вторженцам проникнуть в город.

У самих ворот девушка заметила еще одну внушительную фигуру — высокого мужчину, превосходившего остальных воинов как минимум на голову, и вдвое превосходившего их по ширине плеч. Он был облачен в такие же черные доспехи, но украшенные различными металлическими шипами, придававшими ему еще более устрашающий вид.

Когда Ривмер приблизился к этому воину, они обменялись крепким рукопожатием.

— Страж Фирнс, — обратился к нему Римвер. — Отправьте гонца в княжий дворец. Я думаю, наша пленница его заинтересует.

Фирнс с явным сомнением глянул в сторону повозки, где находилась Элина, а затем перевел вопросительный взгляд на Ривмера.

— Девчонка — зверь, — пояснил командир. — Ранила моих воинов. Лишь всем отрядом мы смогли ее пленить.

Элина внутренне содрогнулась, услышав эти слова. Они только подтверждали ее догадки о том, что эти люди видят в ней опасного противника, с которым они едва справились. И теперь они, похоже, намерены доставить ее к самому князю, очевидно рассчитывая на его особое внимание к такому пленнику.

Девушка сжала кулаки, сдерживая охватившее ее отчаяние. Ей предстояло встретиться лицом к лицу с самим правителем этих земель. И неизвестно, что ждет ее там, в княжеских чертогах. Элина понимала, что сейчас ее положение безвыходно, но в глубине души теплилась надежда, что ей удастся найти способ вырваться из этого плена и сбежать.