Шеллар неправильный? Вы ещё Ксару не видели! (джен)

Прошло много лет. Королева Ксара вышла замуж за дракона своей расы по имени Абелот. И через две октобусы снесла шесть яиц. Яйца она положила в каменные гнёздышки и, не доверяя технике, стала греть их сама своим огнём и переворачивать их своими передними лапами. Причём, грела она яйца не напрямую. Чтоб не зажарить своих будущих детей, она дула слабенькими красными огоньками горизонтально на некоторой высоте над яйцами. Пять лет королева спала не больше получаса в сутки, пять лет не отходила от яиц даже на двести метров. И в день её пятисотлетия из яиц вылупились малыши.

— А почему у них нет крыльев? — спросила королева.

Все шесть малышей были больше похожи на крокодилов длиной с человеческое предплечье.

— Они же младенцы, — ответил Абелот. — Обычно крылья полностью отрастают к семидесяти годам, а при вылуплении даже видимые зачатки крыльев бывают в одном случае примерно из миллиона. До двухсот лет такие дети не доживают, а если даже зачатков крыльев при вылуплении не видно, то всё в порядке. Как их назовём?

— К семидесяти?

— Да. И именно поэтому дракон считается ребёнком с вылупления до семидесяти лет, а подростком — с семидесяти до трёхсот, — сказал Абелот. — К семидесяти годам крылья достигают пропорциональных остальному телу размеров и обретают окончательную форму, но продолжают расти, только уже в одном темпе с остальным телом. Не день в день, у меня, например, крылья отросли уже к шестидесяти, а у одного моего одноклассника — к восьмидесяти. Но в среднем к семидесяти, а вообще разброс от пятидесяти до девяноста.

— А какого они пола? — спросила Ксара.

— Вот это два мальчика, а остальные девочки, — ответил Абелот, осмотрев детей.

— Тогда это будет Изо́льд, это — Гвине́вр, это — Лансело́та, это — Мерли́на, это — Гаве́йна, а это — Бедиве́ра.

Король Абелот долго ворчал на тему «Чего ещё ждать от дочки того чудака» (таких имён не знал ни он, ни поисковик Ясень⁽¹⁾), но к вечеру успокоился.

А утром оба принца выдохнули красные огоньки.

— Уже?! — удивился Абелот.

— Что уже? — не поняла Ксара.

— Принцы уже огнедышащие, — сказал Абелот.

— А что не так? — спросила Ксара.

— Они же мальчики. — Сказал Абелот. — Даже девочки дышат огнём на второй день после вылупления лишь в двух случаях из трёх, остальные начинают выдыхать пламя в возрасте до полутора октобус, а мальчики обычно получают эту способность к полутора годам, предыдущий рекордсмен выдул огонёк в возрасте одного года. А в этом возрасте огненное дыхание — вариант нормы, но только для девочек.

Услышав это, принцессы выдули сначала синие огоньки, расплавив песчинки, а потом — красные огоньки.

— Уже?! — снова удивился Абелот.

— А сейчас-то что не так? — спросила Ксара.

— Синее пламя до полугода — большая редкость даже для девочек, — ответил Абелот. — Одна из десяти овладевает синим пламенем в возрасте шести месяцев, одна из сотни — в возрасте трёх месяцев, но чаще синим пламенем даже девочки овладевают примерно к году. А мальчики — к четырём. Откуда у них вообще водород в этом возрасте? Водородные железы обычно формируются ещё в яйцах, но пока они не должны толком функционировать. А синее пламя — горение водорода, жёлтое и красное — горение углеводородов при разной концентрации кислорода, в случае именно драконьего пламени жёлтый и красный цвет даёт смесь гексана с гептана, если поддуть азота, то пламя покраснеет, а если добавить кислорода, то оно пожелтеет, просто на воздухе цвет пламени зависит от состава воздуха и от режима смешивания углеводородов с воздухом. Функционирующие гексановые и гептановые железы ещё ладно. Но водородные?

Принцы ждать четыре года не захотели, а выдули синие огоньки сразу. Повторив успех сестёр в плавлении песка. Наигравшись с песком, все шестеро побежали играть в догонялки.

— Попалась, — сказал Гвиневр, поймав Ланселоту.

— Мама, он меня поцарапал, — ответила Ланселота.

— Речь до года?! — опять удивился Абелот.

— А что не так? — спросила на бегу Мерлина.

— Всё не так, — сказал Абелот. — Ты девочка. Только для мальчиков первое слово в полгода — норма, для девочки это норма в возрасте одного года. А уверенно говорить мальчики начинают в год, девочки — в два. Именно поэтому мальчики до года и девочки до двух лет считаются младенцами. Чего от вас ещё ждать? Полёта года в полтора?

— Молчать полгода — скучно, — сказал Изольд.

— А целый год — ещё скучней, — добавила Бедивера.

— И как мы по-твоему летать будем? — спросила Гавейна. — У нас же пока крыльев нет.

После обеда опять забил барабан.

— Опять? — недоверчиво сказала королева. — Люди столько не живут. Или мне послышалось?

И взрослые, и малыши выглянули наружу. Но в барабан бил не Стусеариж, а другой человек. Вся делегация была одета в одежду из ярко окрашенных тканей, а на барабанщике было не меньше килограмма золота. Сам же барабан был тот самый. А на боку у барабанщика висел тот самый отлитый Стусеарижем обсидиановый кинжал, передаваемый в семье Стусеарижа от короля или королевы к старшему ребёнку и отмечающий старшего из принцев и принцесс Смеугаравза. Барабанщик — прямой потомок короля Стусеарижа, с которым Ксара познакомилась чуть меньше двух веков назад. И в этот раз королева легко прочитала код: принц звал её поговорить.

— Здравствуйте, Ваши величества. Я принц Стусеариж, сын короля Стусеарижа девятого.

— Здравствуйте, Ваше высочество. Я королева Ксара.

— Здравствуйте, Ваше высочество. Я король Абелот.

— Здравствуйте, Ваше высочество. Я принцесса Ланселота.

— Здравствуйте, Ваше высочество. Я принцесса Мерлина.

— Здравствуйте, Ваше высочество. Я принцесса Гавейна.

— Здравствуйте, Ваше высочество. Я принцесса Бедивера.

— Здравствуйте, Ваше высочество. Я принц Гвиневр.

— Здравствуйте, Ваше высочество. Я принц Изольд.

— Здравствуйте, Ваши высочества, простите, я сначала не заметил вас.

— Чуть меньше двух веков назад сюда уже приходил Стусеариж, — сказала Ксара. — Но это точно были не Вы.

— В тот раз к Вам приходил сын Стусеарижа первого, через восемь лет он стал королём Стусеарижем вторым. А я его потомок. У нас теперь не неолит, а железный век. А семейное предание, гласящее, что этот кинжал отлит на Вашем огне, правдиво?

— Да, я сама дула в воронку синим пламенем, чтоб расплавить обсидиан. А у нас теперь не средние века, а Возрождение. Я в тот раз напутала, у драконов технологии не следующей эпохи после средневековья, а ещё более поздней. У нас и тогда было новейшее время, и сейчас оно же, только в более позднем варианте: спутники по всей системе. Но к другим звёздам зонды посылать рановато, даже мы не доживём до их ответов из пунктов назначения.

— Не понимаю Вас.

— А, ну да, Вы же не знаете космологии так, как знаю её я. Не расстраивайтесь, Вам просто пока рано.

— Я не про спутники. Это я как раз понял, Вы про искусственные луны толкуете, только глазом я их не вижу. Возрождение чего?

— Средние века — не только следующий этап развития после бронзового века, но и в некоторых аспектах время упадка. А в Возрождение люди перестали преследовать друг друга за знания, жечь книги, античные знания в максимально полном объёме встраиваются в новую культуру, начинает изучаться то, что в античность изучить не успели, а в средние века было под запретом. Я даже антропологию «протолкнула», а в средние века её приравнивали к бесстыдному подглядыванию и считали злом. А что стыдного в измерении предплечий и статистической обработке результатов? Чем это хуже подгонки рукава по руке конкретного клиента? Начали изучать биомеханику. И много чего ещё.

1) местный аналог Янедеса

Вернуться к тексту