Гарри Поттер и Лабиринт минотавра (джен)

Он проснулся очень рано, в комнате еще царил рассветный полумрак. Сел в кровати, увидел Джинни, спящую на раскладушке напротив. Только сейчас он вспомнил, какая она красивая… Рыжие волосы разметались по подушке. Ему всегда нравилось смотреть, как она спит. И будить ее по утрам, нежно целуя ее многочисленные веснушки… Пока он не будет ее будить. Пусть отдыхает. Он будет заботиться о ней.

Осторожно выбравшись из-под одеяла, он сел и долго-долго любовался ею, стараясь даже дышать потише, чтобы не потревожить ее, чтобы ничем не нарушить это прекрасное, чудесное видение. Потом поднялся на ноги и отошел к окну, опустился на стул и принялся смотреть в светлеющее небо. В этом бесшумном созерцании было что-то очень знакомое, что-то исцеляющее. Он не мог вспомнить, почему, но это ему помогало… Он отдался этому неторопливому, тихому потоку и принялся размышлять. Вчера он видел Ронни и Гермиону. Да, определенно, это было на самом деле, ведь именно Гермиона принесла ему это… Гарри взял деревянную детальку, лежавшую на подоконнике с прошлого вечера. Бирюзового цвета маленький деревянный треугольник. Он повертел его в пальцах, положил перед собой. В этом тоже было что-то знакомое…

Мальчик. Перед глазами сразу возник его чудесный мальчик с бирюзовыми волосами. Тедди. Он любит, когда ему читают вслух. Любит рисовать. Любит запускать воздушных змеев. Очень любит ореховые конфеты и шоколадных лягушек… В груди стало очень тепло. Он вспомнил, что Рон и Гермиона обещали прийти и привести Тедди. Они никогда его не обманывали. И сказали ждать. Значит, он скоро увидит своего замечательного мальчика!

Гарри с нежностью взял в руки бирюзовую детальку, потер в пальцах и улыбнулся. Потом его взгляд упал на остальные деревянные фигурки. Еще один треугольник, такой же, только темный, почти черный. Тоже мальчик? Внутри будто забил гейзер — обжигающий, сверкающий на солнце… Темноволосый малыш. Джеймс. Как он мог забыть? Джинни держит его на руках, а Джейми улыбается во сне, причмокивая и вздыхая. Их сын… Его любимый лягушонок. Он взял в руки этот темный треугольник и положил рядом с бирюзовым, соединив их в ромб. Внутри было столько радости, что он тихонько засмеялся. У него получилось!

Джинни, услышав его, пошевелилась и села в постели. Гарри, забыв обо всем на свете, увлеченно переставлял местами деревянные детальки, сидя у окна. В эту минуту он действительно напоминал маленького ребенка, вдохновенно играющего в кубики. От душераздирающего зрелища сердце у Джинни оборвалось и заныло. Однако поддаваться эмоциям было нельзя.

— Гарри, милый, с добрым утром, — сказала она негромко, подойдя к нему. — Как ты?

Он поднял на нее сияющее лицо.

— Джинни! Я вспомнил! Тедди и Джеймс. — ответил он. — Мои мальчики!

Она поцеловала его в лоб.

— Да, милый. Все верно. Сегодня они придут тебя навестить. Поэтому надо привести себя в порядок и одеть тебя понаряднее, как считаешь?

— Да, — согласился он, улыбаясь. Внутри у него цвели цветы и светило солнце, он был заранее согласен на все, что бы она ни предложила ему в эту минуту.

Не теряя своего лучезарного настроения, он послушно перенес визит целителя, выпил лекарство, немного поел, потом охотно переоделся в красивую темную пижаму и снова уселся у окна, полностью обратившись в ожидание.

— Мне нужно встретить Рона и Гермиону, — сказала Джинни. — Я скоро вернусь, Гарри.

— Я буду ждать, — с готовностью кивнул он, улыбаясь.

Джинни поцеловала его и вышла. Едва закрыв дверь, она закрыла лицо руками и всхлипнула. Не было сил удерживать горькие слезы, хлынувшие у нее из глаз.

— Что?! Что случилось?! — Рон стоял рядом. Смертельно встревоженный, он слегка тряхнул ее за плечи.

— Ронни, — выдохнула она с отчаяньем в голосе. — Откуда ты? Мы же договорились на одиннадцать. А сейчас только четверть…

— Я решил заглянуть пораньше, на всякий случай. Разведать обстановку. Потом пойду за Джейми. Что произошло, говори немедленно!

Она вытерла щеки.

— Я не знаю, сможет ли он стать прежним. Я проснулась сегодня, а он сидит в кубики играет. Радостный такой… О, Боже великий. Что, если он насовсем останется таким? Гарри! Такой умный, такой сильный, такой храбрый… Ронни, я этого не вынесу!

Он только молча прижал сестру к себе и вздохнул.

— Что будет дальше, никто не знает, Джин. Держись. Пока все идет хорошо, целители настроены оптимистично, а они не стали бы нам лгать. Давай, соберись с духом. Я сейчас в «Нору», за крестником, мы скоро вернемся все вместе.

Он ободряюще похлопал ее по плечу и ушел.

Через полчаса Гарри, у которого от избытка чувств не было сил произнести ни слова, нежно обнимал невысокого семилетнего мальчика с растрепанными бирюзовыми волосами. Тедди обхватил его, положив голову ему на плечо, а Гарри замер, прижавшись губами к его голове. От волнения он едва мог дышать.

— Папа, — проговорил Тедди, наконец, подняв голову. — Дядя Рон сказал мне, что ты заболел и поэтому долго не приходил.

— Да, Тедди, — ответил ему Гарри и умолк, снова обнимая его. — Мой дорогой мальчик…

Его едва хватило на то, чтобы по очереди обнять и поцеловать своих сыновей, сказать им несколько предложений. А потом лицо побледнело и будто потухло. Джинни тут же торопливо свернула встречу, и вся пришедшая толпа высыпала в коридор, пока Рон помогал Гарри устроиться в постели.

— Джинни, — вдруг позвала ее Гермиона. — Рон мне рассказал про сегодняшнее утро… Слушай, ты зря расстраиваешься. Мне, наоборот, кажется, что это хороший знак. Гарри нужно столько всего восстановить внутри себя, что… И ему очень трудно. Он ищет какой-то способ. Ищет выход из того лабиринта, в котором заблудился. Может, эти игрушки как-то ему помогают? Слушай, я хочу предложить тебе кое-что попробовать…

Еще через несколько часов безликая полупустая комната преобразилась. У окна появился длинный узкий стол со множеством разных предметов. Большая коробка с уже знакомыми деревянными деталями, несколько наборов «волшебной мозаики» разной степени сложности, большая стопка бумаги, карандаши, набор цветных открыток «Магическая Британия»…

Гарри, хорошо отдохнувший, воспринял перемены с интересом и даже энтузиазмом. Немедленно занял место у окна и снова начал собирать свою странную конструкцию из деревянных разноцветных деталей, то соединяя их на столе в длинную цепочку, то складывая друг на друга. Джинни, решив для начала понаблюдать за ним, сидела чуть поодаль, рассеянно листая спортивный журнал. После очередного возгласа радости, слетевшего с его губ, она подошла к мужу. Гарри поднял на нее сияющий взгляд.

— Джинни, я вспомнил! Смотри!

Он показал ей бирюзовый и темно-коричневый треугольники. Показал оранжевый и красный круги… Он по очереди называл все имена. Тедди и Джеймс, Рон и Гермиона. Потом он достал из коробки маленькое золотое сердце и, протянув ей, сказал:

— Джинни…

В эту минуту она поняла, насколько Гермиона права. Нет, это был не бред слабоумного, впавшего в детство. Гарри пытался собрать по частям свое разрушенное сознание. Деталь за деталью, он упрямо, усердно строил свой путь домой. Вспоминая, соединяя все то, что было смято и разорвано безжалостной рукой палача. Радуясь каждой удаче, каждому фрагменту, извлеченному из темного колодца болезни. И снова пробираясь вперед, разгребая завалы…

Джинни боялась дышать от радости, от гордости за него. Она села рядом, и Гарри медленно, вдумчиво рассказал ей все, что ему удалось построить. Он вспомнил профессора Шумова, с которым долгими часами разговаривал у окна с видом на небо. Он вспомнил Сьюзен, отважную и надежную, которая была для него настоящей опорой и другом. Вспомнил Джорджа. Вспомнил про полеты на метле и про квиддич. Наконец, старательно подбирая слова, рассказал ей про дом весьма странной конструкции, который занимал особое место в его сердце. И в его сбивчивом описании она с ликованием узнала их родовое гнездо, «Нору» с ее многочисленными пристройками и закоулками…

Прошло еще несколько дней. Периоды бодрствования стали намного длиннее. Находясь в покое и безопасности, под постоянной опекой целителей, Гарри окреп и теперь по много часов трудился и искал. То собирая волшебные паззлы, которые оживали, стоило положить на место последнюю деталь. То рисуя на бумаге какие-то схемы, понятные только ему одному.

Уверенность в полном выздоровлении становилась все больше. Успехи он делал невероятные. Джинни теперь свободно отлучалась из больницы, даже оставляя его в одиночестве. Но чаще всего с ним были Рон и Гермиона, подбадривая, помогая, разговаривая. Они вместе обсуждали все то, что ему удалось собрать и вспомнить. Однако не все шло гладко. Иногда его упорство играло с организмом злую шутку. И тогда после особенно яркого, успешного прорыва наступала апатия, когда Гарри сникал, бледнел и снова подолгу сидел, молча уставившись в окно невидящими глазами. Силы восстанавливались не так быстро, как требовала его порывистая, сильная душа, запертая в ослабевшем, искалеченном теле.

Неистово, упрямо, усердно Гарри рвался на свободу.