В ноябре (гет)

Иногда стоит задержаться еще немного. И еще немного. А потом, когда больше ничего не останется — вспомнить о важном деле и немедленно уйти. (с)

— Все-таки сдала. Бывших агентов не бывает, да, Майя?

Зимний плавно подался в ее сторону. Он был невероятно зол на девчонку и на ситуацию в целом. А еще больше — на самого себя. Как же легко он отмахнулся от интуиции, твердившей назойливо: здесь что-то очень не так! Идиот. От холодной ярости лицо будто онемело, застыв хищной маской, хотелось рычать и крушить все вокруг.

И тем страшнее он казался, задавая свой вопрос тихим, спокойным, чуть хрипловатым голосом вкрай задолбавшегося человека.

Что-то темное внутри него требовало возмездия — прямо здесь, немедленно, голыми руками… Настолько подло воспользоваться его доверием, врать прямо в лицо, чтобы в итоге сдать его в лапы Гидры — такое нельзя прощать. Под ребрами противно скребло ощущение предательства, совсем иррациональное, учитывая совсем короткий срок их с Майей знакомства.

Это было делом пары секунд: стремительный бросок, оба ее запястья — в захват бионических пальцев, чтоб не дотянулась до его головы со своими фокусами, встряхнуть и припечатать спиной к стене коридора. Не слишком сильно, ведь ему нужен ответ. «Пусть признается, пусть она признается! Пусть только даст повод…» — думал он, глядя в знакомые глаза, которыми еще совсем недавно любовался.

«Тогда мне будет проще…»

Но правда была в том, что где-то очень глубоко внутри он отчаянно хотел, чтобы она была ни при чем и все это оказалось просто дурным стечением обстоятельств.

Тем временем его мозг с механической безупречностью фиксировал все, что сейчас происходило вокруг: вот неожиданно замолчал вечно работающий за стенкой телевизор, от чьих-то шагов низко, на грани слышимости, загудела чугунная лестница, ведущая с улицы на этаж. Вот раздался случайный скрип тяжелого ботинка и едва уловимое металлическое бряцание.

Идут. Времени почти не осталось.

— Я не сдавала. И не стала бы… Но должна была, да, как только появишься. Наверняка это старая сука решила отличиться! — зло выдохнула Майя, набычившись.

Твою ж мать! Он считал, что залег на дно, а на деле что — два дня прожил в гидровском общежитии?!

— Охуительная сказочка, но я не верю, — в тон ей процедил Зимний, угрожающе склонившись почти к самому ее лицу с высоты своего немалого роста. — Доказательства?

— Усы, лапы и хвост, блядь, мои доказательства! Ну пораскинь ты мозгами! — она попыталась выдернуть руки из его хватки, но куда там. Бесполезно. — Да тебя бы в первый же день накрыли, если бы не я…

Что ж, кажется, Зимний действительно изменился — не без помощи Майи, бесспорно — настолько, что дает ей время на оправдания. Произойди все это месяцев шесть назад — пропустил бы их мимо ушей. Но сейчас он находил в ее словах логику, пусть и заставить себя прислушаться стоило больших усилий.

Эмоции внутри достигли пика и Зимний, не выдержав, рыкнул и от души замахнулся живой рукой. Майя зажмурилась и вжала голову в плечи. Кулак с глухим стуком влетел в стену совсем рядом с ее левым ухом, раскрошив и выбив штукатурку, кусочки которой вперемешку с пылью с сухим шорохом осыпались на пол.

Через секунду в общем коридоре подъезда послышался осторожный топоток.

Время вышло.

На мгновение обреченно прикрыв глаза, Джеймс рванул на себя дверь в ванную и тут же захлопнул, перед этим резко втолкнув туда Майю. Кажется, даже слегка перестарался, но это его не заботило. С ней он еще поговорит как следует, но сейчас пусть не мешается под ногами. В правую руку легла знакомая рукоять боевого ножа — он решил попытаться работать тихо до последнего, да и кидаться сейчас за глоком — терять драгоценные секунды. Джеймс застыл за углом г-образного коридора в ожидании противника.

Загремели выстрелы, следом раздался тяжелый удар и входная дверь распахнулась. В этот момент его ощущение времени изменилось, превратив события последующих нескольких минут в затянутый фильм, в котором он стал машиной, имевшей на каждое действие вломившихся в квартиру агентов ответный алгоритм. Он мог легко предугадать, каким будет их следующей шаг. Ничего нового они не изобрели и действовали как по методичке: при штурме первым делом забросить в открывшуюся дверь что-то для отвлечения внимания, одновременно наискосок прорваться внутрь самим… И получить от Зимнего дружеское приветствие в виде летящей на них тумбочки. Учитывая его силищу, снесла она сразу двоих, только подошвы ботинок сверкнули в воздухе. Сами виноваты, раз не догадались просто пустить газ! Неужели Гидра пострадала настолько, что на операцию по его захвату отправили таких вот недоумков?

Джеймс стремительно блокировал следующего нападавшего, который пытался достать его старой-доброй электрошоковой дубинкой. Заодно прикрылся им от выстрелов из инъектора. Если вспомнить, какую дозировку обычно применяли для Зимнего солдата, схлопотавший несколько шприцев безымянный агент отсюда скорее всего уже не уйдет…

Бионическая рука словно жила при нем отдельной жизнью, защищая и атакуя; опасно гудела, стрекотала перестраивающимися пластинами, в очередной раз подтверждая, каким грозным оружием является сама по себе. В ушах шумела кровь. Зрение обрело невероятную резкость. Вынужденно отступив в глубь коридора, он продолжал отражать атаки, стараясь максимально вывести противников из строя, однако же, не наносил при этом летальных увечий. Он рассчитывал уйти от погони без лишнего шума, а потому привлекать внимание местной полиции несколькими подозрительными трупами явно не стоило. Вот уже очередной агент прилег подумать о своей непростой жизни, поздоровавшись со стеной при горячем участии Джеймса. Следующему повезло чуть меньше — пришлось сначала применить нож, а уже после приложить его как следует в голову.

Драка все продолжалась, и Джеймс технично склонял чашу весов в свою сторону. Некоторую роль в этом, надо отметить, сыграла и теснота помещения, из-за которой противники не имели возможности попасть сюда всей группой и окружить его. Хотя и сложности были — из-за той же тесноты он и сам не всегда мог развернуться в полную мощь, отчего несколько раз все же успел отхватить от особо ловкого агента разряд электрошокера. Было в этом нечто почти ностальгическое — он будто в старые времена вернулся, туда, где такая дубинка была одним из способов относительно быстро угомонить разбуянившегося Зимнего. Джеймс оскалился и приложил засранца его же оружием.

И вот настал момент, когда перед его глазами перестали, наконец, мельтешить громилы в однотипной черной одежде — казалось, все они уже валялись без сознания на полу тесного коридора, как вдруг до него донесся сухой щелчок предохранителя.

— Ну-ка стой смирно, ты!

Джеймс медленно повернул голову: справа от него в боковом коридоре стоял неприметный человечек с мышиного цвета волосами и опасным, жестким блеском в холодных серых глазах. Иногда именно таких вот и стоит опасаться больше всего. Человечек держал в вытянутой руке матово-черный пистолет, дуло которого смотрело Джеймсу куда-то в район живота.

— Дернешься — выстрелю, — с едва уловимым акцентом, наводившим на мысли о Западной Европе, предупредил он. — Ты, конечно, не сдохнешь, но пуля в кишки — ой как неприятно, даже для тебя.

Джеймс словно окоченел: мгновенно схлынул весь запал драки, осталось лишь чувство отчаянной обреченности. Ему совсем не хотелось ловить пулю и терпеть боль, не железный ведь, но если уж такова цена его свободы — что ж, он ее заплатит. Других вариантов попросту нет. Осталось лишь просчитать все так, чтобы выйти из ситуации с минимальным уроном.

Человечек начал нести что-то по поводу того, как нехорошо с его стороны было сбегать из "дома" и вынуждать всех волноваться. Что Зимний, козел такой, заставил их поработать, когда и без того после провала «Озарения» у организации было полно других проблем. Посетовал на ненадежных сотрудников женского пола, из-за которых вся заранее спланированная операция едва не сорвалась и лишь постоянная бдительность и верность ветерана Гидры помогла им сегодня.

Державший его на мушке все никак не затыкался, как будто наслаждаясь звуками своего голоса. Джеймс был уже готов броситься на него, когда позади человечка резко открылась дверь в ванную — тот даже не успел обернуться, как его со спины крепко обхватили за голову тонкие ладони.

«Так вот как, оказывается, это выглядит со стороны» — отстраненно подумал он, наблюдая, как глаза человечка стекленеют и закатываются а лицо расслабляется, как при обмороке. Рука, сжимавшая пистолет, медленно опустилась, после чего агент стал, словно в замедленной съемке, не спеша оседать на пол. Из-за его плеча показалось бледное и сосредоточенное лицо Майи со сведенными от напряжения бровями и закушенной губой. Она не отпускала рук до тех пор, пока ее неожиданный «пациент» окончательно не принял горизонтальное положение, после чего и сама обессиленно бухнулась на колени рядом с ним. Оттянула тому веко, присмотрелась, а после брезгливо провела ладонями по джинсам, как будто в чем-то успела вымазать руки.

— Минут сорок проваляется, — она утерла пальцами темную кровь, неожиданно закапавшую из носа.

— Ты все мне расскажешь, — лишенным эмоций голосом проскрипел Джеймс, протягивая ей живую руку. — А пока — уходим.