"Ультиматум" (джен)

Эзра был потрясён размахом гостиной, в которую его принёс Инквизитор, но «любезно отданная в его распоряжение» ванная комната поразила гораздо сильнее.

Она была огромна — по крайней мере, Эзра никогда не видел ванную комнату такого размера. Ему казалось, что сюда спокойно мог поместиться «Мираж», да ещё осталось бы место для ящиков с топливом. Комната сияла белизной, и Эзра некоторое время не решался переступить порог. Он сделал первый неуверенный шаг и невольно вздрогнул от холода, когда его голая ступня коснулась ледяной плитки. Действительно, отрезвляет.

Эзра подошёл к умывальнику и включил кран. Пару секунд он неподвижно стоял над раковиной, глядя на утекающую воду, а затем поднёс к струе свою израненную правую ладонь.

И сразу же с шипением отдёрнул руку.

Льющаяся из хромированного крана вода обжигала. До этого момента Эзра и подумать не мог, что такой кипяток может быть использован не для приготовления горячих напитков. На «Призраке» все привыкли быстро мыться в прохладной или максимум чуть тёплой воде. Нагревать воду стоило каких-то совершенно нереальных денег, и команда мудро рассудила, что она не для того ежедневно рискует своими жизнями, чтобы спускать полученные барыши в сливное отверстие душа.

Но Империя и не думала себя ограничивать, спокойно тратя на бытовые нужды своих граждан ресурсы, которых иной семье могло хватить бы и на год. По крайней мере, для некоторых категорий своих граждан. В глазах Империи охотник на джедаев и похититель чувствительных к Силе детей явно попадал в эту заслуживающую хорошей жизни элиту, и Эзре не хотелось думать, за какие другие заслуги людям позволялось попасть в этот маленький роскошный мирок.

Он повернул смеситель и, склонившись над раковиной, побрызгал себе на лицо немного прохладной воды. Это успокаивало и приводило мысли в порядок, хотя Эзра сильно сомневался, что ему ещё хоть что-то сможет помочь. Это только оттягивало неизбежное. Он не смог сбежать с корабля прежде, чем тот ушёл в гиперпространство, и теперь уже не мог ничего изменить.

Казалось, что он простоял целую вечность, безмолвно уткнувшись взглядом в раковину, пока его босые ступни не окоченели от холода окончательно. Эзра судорожно вздохнул и поднял голову, чтобы посмотреть на себя в зеркало.

И с трудом сдержал крик, когда увидел в отражении у себя за плечом ухмыляющееся лицо — жестокое, злое, предвкушающее.

Он резко обернулся, но за ним была лишь глянцевая белая стена. Когда Эзра вновь решился глянуть на себя в зеркало, то увидел там лишь своё изнурённое и сильно перепуганное отражение.

Кажется, у него куда более серьёзные проблемы, чем он мог предположить минуту назад.

Эзра попятился назад, пока не уткнулся в холодную стену и, закрыв глаза, издал судорожный вздох. Ноги почти не держали его, и ему приходилось прилагать все усилия, чтобы не рухнуть на пол.

Кто это был? Что это было? Отголосок допроса? Шутка Силы? Или он уже сходит с ума?

Хотя что там говорить? Он сошёл с ума ещё в системе Мустафар.

* * *

Мысль о покушении на Дэва не давала Александру покоя. Ему уже давно следовало находиться на капитанском мостике, но вместо этого он продолжал сидеть у себя в гостиной, анализируя события прошедшей ночи.

Кто хотел убить мальчика?

Учитывая склочный характер Моргана, в принципе, кто угодно. Александр даже осуждать никого не мог, так как и сам то и дело испытывал жгучее желание как следует приструнить этого мальца.

Но между неосторожным спонтанными мыслями и хладнокровным планированием убийства лежала целая пропасть, и мало кто из недоброжелателей был готов — или хотел — её преодолеть.

И кто же мог пытаться убить Дэва Моргана?

* * *

Давно уже следовало идти к капитану Ардору и знакомиться с офицерским составом, но Инквизитор не спешил. Он безмолвно стоял у окна, хладнокровно сопоставляя факты и пытаясь внести хоть какую-то ясность.

Сегодня кто-то попытался убить Дэва Моргана, и это было уже интересно.

* * *

Кто мог осмелиться на убийство, если помилование падавана было одобрено Империей на самом высоком уровне? Невозможно сделать то, что сделал Дэв, и не быть казнённым, если за твоей спиной не стоит Император или приближенный к нему человек.

Кому-то явно пришлось не по душе, что легендарный падаван должен будет стать не менее легендарным инквизитором. Но когда это решение вообще было принято?

* * *

Империя не была заинтересована в гибели Дэва, это Инквизитору было ясно сразу. Чего нельзя было сказать об отдельных враждующих внутри неё группировках.

Видимо, неведомому врагу была выгодна смерть падавана и Инквизитора, и всё, что ему оставалось делать — это терпеливо ждать. Но терпение резко закончилось, когда их обоих помиловали и решили отдать Моргана в ученики главе Инквизитория.

Но как — и когда — противник об этом узнал?

* * *

Каллус зажмурился, пытаясь восстановить в воспалённом мозгу хронологию событий. Стоило поднять архивы, чтобы узнать точно, но пока можно было обойтись и своими силами.

Массово о падаване заговорили примерно неделю назад и, видимо, где-то в это время и приняли решение обыграть Восстание на пропагандистском поле.

Если исходить из самого неблагоприятного сценария, то на подготовку операции у врага было максимум восемь дней.

* * *

Инквизитор хорошо помнил, когда у него появилась надежда, что он переживёт гнев своего учителя.

До отлёта на «Ультиматум» оставалось семь-восемь дней, когда внезапно в искрящейся вокруг него Силе что-то изменилось. Тогда Инквизитор не до конца осознавал происходящее, но в тот момент он уже знал, что в этот раз ему позволят уйти.

Враг, правда, давать ему такую возможность не хотел.

* * *

Восемь дней — немалый срок для планирования такой диверсии. Но было кое-что ещё.

Объявления о смерти мальчика. Корректировка файла форс-юзера в общей базе. Внезапные вести о прибытии двух форс-юзеров на «Ультиматум» — исключительно по внутренней связи, без каких-либо упоминаний в официальных документах.

Империя приложила воистину титанические усилия, чтобы спрятать Моргана, а враг всё равно узнал о том, что Дэв остался жив. И мало того — узнал, куда и когда собирались переводить Моргана, за оставшееся время раздобыл редкий и опасный яд, смог пробраться в камеру к пленнику и сделать смертельную инъекцию.

Мало кто в Империи обладал достаточными связями и властью для того, чтобы провернуть подобную операцию, а раз так, то речь шла об очень влиятельном человеке из самой верхушки власти.

* * *

Похоже, что кто-то сильно огорчился из-за того, что Гранд-Инквизитор смог удержаться на самом краю пропасти, и теперь пытался достать пау’ана через его ученика. Может, хотел ослабить влияние форс-юзеров как группы, а, возможно, просто хотел поставить на это место своего ставленника.

Инквизитор зло сощурился. Должность Гранд-Инквизитора всегда была лакомым куском, и пау’ан никогда не забывал о конкурентах. Он знал своих инквизиторов, обманчиво покорных его воле, склоняющихся перед ним в лживом почтении, одновременно пристально наблюдавших за каждым его движением в поисках слабости. Если кто-то из них замешан в этой истории, то скоро ряды Инквизитория заметно поредеют.

Но опасность могла исходить и не от Инквизиторов.

* * *

Но верхушкой Империи список потенциальных убийц не ограничивался. Как вариант, убить Дэва могли попробовать другие Инквизиторы. Александр уже наводил справки об этих выскочках, получивших жирный кусок не за заслуги, а по праву рождения, и знал, что между собой имперские форс-юзеры грызлись не с меньшим остервенением, чем охотились на джедаев. Не было лучшей возможности вновь открыть вакансию главы Инквизитория, чем подставить прежнего, и ослабленный Дэв был в данный момент идеальной мишенью.

И, разумеется, нельзя было списывать со счетов и Восстание. Морган был для повстанцев героем, но он был мёртвым героем — и должен был таковым оставаться. Если падаван восстанет из мёртвых и примкнёт к Империи, это нанесёт по Восстанию сокрушительный удар. И убийство Моргана в таком случае будет для повстанцев приоритетной задачей.

* * *

Не стоило забывать и о повстанцах. Это только на словах добрые бунтари готовы были принимать в свои ряды всех желающих, но для Дэва путь назад был теперь навсегда закрыт. Сам мальчик, конечно, этот факт не признает и не захочет признавать, но если повстанцы каким-то образом уже узнали, что Морган — это и есть тот самый Падаван, то он уже сейчас значится в их списке приоритетных целей для уничтожения.

Когда на кону стоят жизни миллионов людей и тысячи завербованных благодаря пропагандисткой истории солдат, жизнь одного человека для Восстания уже ничего значить не будет.

Инквизитор осмотрел пустой зал. Могли ли повстанцы уже сейчас знать и предпринимать такие решительные шаги? Или всё же врага стоило искать в рядах союзников?

Кто всё-таки и есть тот самый враг? И где он сейчас скрывается?

* * *

Кто ещё?

Александр покачнулся и чуть не упал, внезапно осознав, что дальше обдумывать эту мысль он сейчас уже не в состоянии. Вроде и претендентов должно быть не много, а список даже сейчас получался крайне внушительным. Слишком мало вводных данных. Нужна более подробная информация, собирать и анализировать которую у Александра сейчас не было никаких сил. Ничего, время у него ещё будет.

Но, кто бы ни пытался уничтожить Моргана, он наверняка очень оперативно узнает о том, что его план провалился. А это означает, что скоро он нападёт снова.

Александр холодно осмотрел свою комнату. Где же он скрывался?

Он был везде — и нигде разом. Его тень блуждала по тёмным коридорам «Ультиматума», пряталась за шлемами одинаковых штурмовиков, скользила от одной фигуры в сером к другой. Любой мог быть предателем и врагом, а теперь, когда Морган в рекордные сроки настроил против себя весь корабль, новых союзников завербовать будет вообще несложно.

Другое дело сам Каллус. Александр кисло подумал, что уж его-то теперь точно не пригласят в эту дружную компанию. Он жестко обломал все планы неизвестного врага, спася Дэву жизнь, и скоро таинственный враг об этом узнает. Свидетелей его пробежки с Дэвом на плече наверняка хватало, а даже если и нет, то не нужно быть гением, чтобы понять, кто был первым претендентом на роль спасителя от редкого яда, разработанного имперской разведкой.

Теперь враг Инквизитора и Дэва был и его врагом.

Чудесно. Просто прекрасно. Александр встал и направился в сторону своего чемодана, лежащего на столе. Осторожно нащупал незаметный рычажок и нажал на него, активируя секретный механизм.

Дно чемодана отодвинулось в сторону, открывая тайник.

* * *

Врагом может оказаться любой — хоть запрограммированный врагом дроид-уборщик, хоть капитан Ардор. Если таинственный недруг Инквизитора смог совершить такое покушение на Дэва, то завербовать людей на звёздном разрушителе вообще не составит никаких проблем.

Рука сама потянулась к спине, но, опомнившись, Инквизитор опустил её.

Его временный световой меч висел у него на поясе, и теперь ему требовалось время, чтобы к этому привыкнуть.

* * *

Александр рассматривал серебристый пистолет, лежащий на сером бархате. Он купил его на чёрном рынке во время очередной миссии специально для таких случаев, так как теперь не доверял отчётам, которые могли оказаться на столе его нового врага. А оружие, о котором не знаешь, невозможно отобрать или испортить.

Аккуратно достав и зарядив пистолет, Александр положил его в кобуру и надел её под верхнюю одежду.

У него был враг, почуявший его слабость, и готовый сорвать на его смерти хороший куш. Положение агента и правда становилось шатким, но Александр не собирался сдаваться без боя. Не для этого он прошёл весь этот долгий путь, чтобы пасть от руки невидимого противника.

Он был окружён врагами, готовыми атаковать в любой момент, и не знал, с какой стороны ждать удара.

И единственные двое, кто его врагами точно не были — это Инквизитор и Дэв Морган.

* * *

Инквизитор холодно рассматривал световой меч у себя в руке. Он настолько привык к своему стандартному оружию, что начинал уже и забывать, какого это — держать такой простой меч. Видимо, в ближайшее время придётся тренироваться, чтобы быть готовым к новой стычке со своим недоброжелателем.

О да, его невидимый враг, затаившийся на корабле. Он почуял его нынешнюю слабость и хотел прикончить до того момента, как Инквизитор вернёт себе былую силу. Понятный и мудрый план, который пау’ан непременно бы одобрил, если бы речь не шла о его жизни.

Это будет опасный бой, но он просто так не сдастся. Он не для того прошёл Лотал, Мустафар и гнев своего учителя, чтобы бесславно сгинуть на краю Галактики, даже если ради этого ему самому придётся взорвать этот оставленный Силой корабль.

Он был окружён врагами и не знал, откуда следовало ждать удара.

И единственные двое, кто его врагами точно не были — это агент Каллус и Дэв Морган.

* * *

Эзра не знал, сколько времени простоял, прислонившись спиной к ледяной стене. Босые ступни почти онемели от холода, но ему было уже всё равно. Теперь уже ничего не имело особого значения.

Он остался совершенно один. Раньше у него была хотя бы Сила, но теперь… Теперь у него отобрали даже её. И Эзра не был уверен, что когда-нибудь сможет с ней воссоединиться.

Впрочем, у этого ингу… ингибитора был один плюс, весьма спорный, но Эзра был рад даже такому скромному подарку.

Инквизитор теперь не мог так хорошо чувствовать его в Силе, как прежде. И не мог уловить эмоции, которые Эзра с таким трудом скрывал с момента пробуждения в шаттле.

И теперь, находясь в полном одиночестве, он наконец-то мог дать им волю.

Эзра медленно сполз по стене вниз и закрыл лицо руками.

Он был один, совсем один на огромном корабле, кишащем врагами, и на сотни миль вокруг не было никого, кто бы мог ему помочь.

* * *

Сила всколыхнулась от одновременного движения тысяч человек вокруг, и Инквизитору даже на часы смотреть не требовалось, чтобы понять, что наступило время дежурства новой смены. Самые шустрые уже торопливо покидали свои каюты, чтобы раньше соседей занять душевую кабину, удобный шкафчик в общей раздевалке или пройти в столовую. Конкуренция всегда была неотъемлемой частью Империи; здесь же, на изолированных звёздных разрушителях, она была особенно заметна. И всё же этим играм было далеко до изощрённых интриг Корусанта или Инквизитория, где собственная жизнь давно уже была привычной ставкой.

Мигнула лампочка коммлинка. Инквизитор принял вызов и ничуть не удивился, увидев перед собой капитана Ардора. Похвальная пунктуальность — связаться с ним в первую минуту только что наступившей смены.

— Инквизитор, — негромко поприветствовал его капитан. — Все ваши указания были выполнены.

Указания?

Ах да, точно. Он уже и забыл, что успел отдать кое-какие распоряжения до того момента, как покушение на Дэва Моргана спутало ему все карты. Кажется, тогда он сорвался с места, не успев даже предложения закончить, но капитан всё равно серьёзно отнёсся к его поручениям.

— Хорошо, — спокойно произнёс Инквизитор. — Я скоро буду у вас.

— Да, сэр, — ответил Ардор. — У вас будут какие-то распоряжения относительно Дэва Моргана?

Морган. Инквизитор уже почти и позабыл об этой проблеме. Мальчик упорно отказывался раскрывать свою личность, и пока он не узнает причины такого поведения, придётся парня защищать и подыгрывать ему.

— Сделайте на мальчика такой же набор документов, как и у меня, — спокойно произнёс пау’ан. — И проследите, чтобы записи о нём не попали в центральный терминал. Информация должна содержаться только на бортовых компьютерах «Ультиматума».

Немного подумав, он добавил:

— Используйте фотографию и информацию из его файла.

— Как пожелаете. Что-нибудь ещё?

Получив отрицательный ответ, капитан отключился.

Морган.

Что ж, если Дэв хочет сыграть с Инквизитором в игру, в которую он играл дольше, чем мальчик жил на белом свете, то они сыграют. Всё равно исход предопределён. Не было в этой Галактике информации, которую Инквизитор не мог бы заполучить, и парень всего лишь оттягивал неизбежное.

К тому же у Инквизитора было, с чего начать поиски.

…- Нет, не Эзра. Не он, — хрипит агонизирующий джедай под его серой рукой. Инквизитор усиливает давление, надеясь заставить своего пленника заговорить, но в то же время в нём просыпается интерес. Эзра?..

Эзра. Кто-то очень дорогой. Очень близкий.

Инквизитор провёл языком по зубам, словно желая попробовать имя на вкус.

Эзра. Хорошее имя, в котором чувствовалась сила. Намного лучше Дэва или вообще какого-то непонятного Джаббы.

Не факт, что джедай бормотал имя именно своего ученика — Инквизитор был не в силах контролировать его галлюцинации или хотя бы их видеть — но падаван напрашивался сам собой. Он начнёт с этого «Эзры» и непременно выяснит, кто стоит за этим именем. Узнать об очередной слабости Джарруса в любом случае будет полезно, а если это и правда падаван со своими мотивами скрывать прошлое…

Джедай не просто подарил ему мальчика — он приложил ещё и поводок.

* * *

Лорс с силой ударил по полке, забивая последний гвоздь.

— Готово, — мрачно констатировал работник ремонтной бригады. — Мы ничего не забыли?

— Отнюдь. Это был последний.

— Рад это слышать, — без особого энтузиазма в голосе проговорил Лорс, поворачиваясь к своему напарнику. — Который час?

Он мысленно чертыхнулся, услышав ответ. Работник пробормотал что-то нелицеприятное на родном наречии.

— Повезло же мне получить именно это дежурство, — недовольно проговорил Лорс. — А ещё целая смена впереди. Ты что лыбишься, Вен?

Его напарник продолжал глупо улыбаться:

— Я просто поверить не могу, что я здесь. Всю жизнь мечтал работать на звёздном разрушителе…

— Мечты сбываются, — буркнул его коллега. — Ещё на место не прибыли, а уже проведём полторы суток на ногах. Ладно, — он хлопнул Вена по плечу, — я видел на кухне кофейник с нашими именами, это придаст нам сил. Если наша помощь больше не требуется?..

— Конечно, идите. Ночь была долгой.

— До свидания, доктор Сано.

И с этими словами оба имперских работника покинули кабинет врача.

Улыбка сползла с лица Мэнса сразу после того, как закрылась входная дверь. Он с трудом помнил, как добрался из подсобки до своего рабочего кабинета, и оказался совершенно не готов к тому, что около входа обнаружит двух мирно дремавших прямо на полу работников ремонтной бригады. Как впоследствии ему объяснил Лорс, приказ исходил от самого капитана Ардора, который велел ждать возращения врача до победного конца. Иронично, учитывая тот факт, что доктор Сано мог вообще не вернуться после разговора с Инквизитором.

Но пау’ан помиловал его, даровав призрачный шанс на спасение, хотя эта надежда была настолько хрупкой, что Мэнс уже сам не верил в то, что переживёт эту экспедицию. Ничто не могло его ободрить: ни выскочившие сразу же после открытия двери из кабинета дроиды, вылизавшие в его отсутствие всю комнату до зеркального блеска, ни шустрая работа ремонтной бригады. Лорс аж присвистнул, когда вошёл внутрь:

— Да малец, я погляжу, вам всю комнату разнёс, — довольно весело заметил он. — Талантливый парень, спору нет. Вы уже слышали, какое будущее он нам всем предрёк?

Мэнсу очень хотелось ответить, что будущее ему уже предопределил Инквизитор, но он ещё не настолько сошёл с ума, чтобы ухудшать своё и без того крайне шаткое положение.

Когда пау’ан активировал свой меч, Мэнс был уверен, что это конец. Форс-юзеры никогда не доставали своё оружие, если не намеревались его применить, и он знал, что этот светящийся поток энергии одинаково хорошо режет и железо, и людскую плоть. Но Инквизитор его удивил.

— Я слышал, что люди плохо видят в темноте, — небрежно заметил тот, делая шаг вперёд, — а с освещением на корабле временные проблемы.

— Да, сэр, — стараясь игнорировать алый клинок и смотреть лишь в глаза Инквизитора, произнёс Мэнс.

Пау’ан оценивающе посмотрел на своего собеседника, несколько бесконечно долгих секунд решая, убивать ему всё-таки доктора Сано или нет. А потом хищные глаза загорелись чуть сильнее, и Мэнс понял, что Инквизитор принял решение.

Форс-юзер подошёл к нему, продолжая сжимать в руке меч, и Мэнс с трудом сдержался, чтобы не отпрянуть. Он чуть сильнее сжал в руке коробки, но остался неподвижен.

Всё так же глядя в глаза Мэнса, Инквизитор аккуратно взял лежащий наверху стопки датапад и включил его.

— Вы уже заполняли бумаги на Моргана? — вкрадчиво поинтересовался пау’ан, переводя взгляд на компьютер.

— Н-нет, — голос всё-таки предательски дрогнул, — я успел завести медицинский файл на его имя, но не заполнил даже основную анкету.

— Хорошо, — взгляд жёлтых глаз продолжал скользить по строчкам в датападе, словно пытаясь уличить врача во лжи. Где-то справа продолжал работать лазерный меч. Наконец, пау’ан вновь на него посмотрел.

— Я был бы вам признателен, если бы не включали отравление Моргана в официальный отчёт, — мягко заметил Инквизитор, но Мэнс уловил призрачную угрозу, таящуюся за этими невинными словами.

Он считал себя человеком неглупым и мгновенно оценил возможные для себя последствия.

Регламент предписывал ему сообщать Империи о любой царапине, замеченной у своих подопечных, и сокрытие такой важной информации как отравление могло привести к катастрофическим последствиям. Когда же речь шла о таких высокопоставленных имперских подданных, как Инквизитор, риск увеличивался в разы. Мэнс знал, к чему могли привести подобные игры с системой, и хорошо понимал, что будет, если обман раскроется.

Его могли осудить за измену Империи. Его могли посадить в тюрьму. Могли даже казнить, если ставки в игре окажутся слишком высокими. Подчиниться приказу Инквизитора было чистым безумием, и они оба понимали это.

И Мэнс знал, что ему нужно было ответить.

— Как пожелаете, Инквизитор, — собственный голос казался чужим. — Что вы хотите, чтобы я сделал?

Пау’ан помолчал, глядя на Мэнса:

— Я сообщу вам, когда приведу мальчика. До этого момента ничего не трогайте.

Последние слова Инквизитора продолжали звучать в голове врача, когда он наконец-то выбрался из тесного помещения и добрался до своего кабинета. Каждый шаг давался ему с трудом, и даже сейчас, сидя здесь, Сано видел, как предательски дрожала правая рука.

Доктор вспомнил историю своего предшественника — другого врача, который точно так же покрывал одного из своих пациентов, и с горькой улыбкой подумал о том, каким же дураком он был, когда считал, что никогда не повторит его путь.

Это было началом конца. Сано не тешил себя иллюзиями и знал, что вряд ли теперь проживёт долго. Фактически он сам себе ввёл смертельный вирус, и всё, что ему оставалось делать — это колоть вакцину и надеяться, что он доживёт до очередной дозы.

Но, вспоминая холодные и жестокие глаза Инквизитора, Мэнс Сано знал, что это был правильный выбор.

Смерть вероятная против смерти неизбежной — не такой и сложный выбор, не правда ли?

* * *

У Александра были большие сомнения, что электрики и механики успеют восстановить работу системы до наступления новой смены. Но они успели, хотя и впритык — и когда он вышел в коридор и направился на капитанский мостик, свет уже не мигал и не гас. Впечатляющая работа, ничего не скажешь. Интересно, это было личное пожелание капитана Ардора, или здесь всегда так выполняли задачи?

Он стоял и ожидал прибытия ведущего на капитанский мостик турболифта, когда каким-то шестым чувством понял, что сзади кто-то подошёл. Александр резко обернулся и ничуть не удивился, увидев в двух шагах от себя Инквизитора. Тот пристально смотрел на него, и Александр ответил ему таким же взглядом.

Два матёрых имперских хищника поняла друг друга без слов.

Двери за спиной открылись, и они вдвоём быстрым шагом вошли в освещённую кабину. Александр нажал на кнопку, и кабина резко устремилась вверх.

Ехали молча: Инквизитор был погружён в собственные мысли, а сам он не пытался завести светскую беседу. Сегодняшняя ночь дала им обоим более чем богатую пищу для размышлений, и Александру пока вполне хватало и своих.

Кем бы ни был их таинственный враг, какие бы мотивы он не преследовал, очень скоро он узнает о своём провале — если уже не узнал — и нападёт снова. И у Инквизитора с Александром пока был только один козырь— живой и находящийся под их присмотром Падаван.

Умрёт мальчик — падёт и Инквизитор. И вместе с ними, скорее всего, и агент Каллус. Как бы Александру не хотелось этого признавать, но Дэв Морган был ключом ко всему: как к окончательной победе, так и к сокрушительному поражению. Какая жестокая шутка Судьбы — зависеть от поведения вздорного подростка с повстанческими настроениями.

Александр внезапно вспомнил, как впервые повстречался с Дэвом — наглым, самоуверенным подростком, сначала отчаянно пытавшимся освободиться из мёртвой хватки агента, а потом очень возмущённым тому, что его посадили в имперскую темницу. Мальчик вёл себя крайне вызывающе и явно не собирался сотрудничать, но тогда он не почуял в Джаббе угрозы.

Если бы Александр знал, во что выльется его тогдашняя снисходительность, он бы пристрелил этого наглеца ещё в тюремной камере.

— У вас есть дети, агент Каллус? — внезапно нарушил тишину Инквизитор.

Он перевёл взгляд с панели на пау’ана:

— Насколько мне известно — нет.

— Точность, достойная Имперского бюро безопасности, — холодно заметил Инквизитор, — Что ж, очень жаль. Я бы с интересом послушал о ваших методах воспитания.

— Думаю, у вас в этой области куда более обширный опыт, чем у меня.

— Возможно. Но в данном случае мои старые методы работы совершенно не годятся.

— Я не совсем вас понимаю… Вы…

— Нет, агент Каллус, — мягко возразил пау’ан, — вы всё поняли правильно.

В лифте на пару мгновений повисла тишина.

— А Морган знает? — наконец, осторожно спросил Александр.

— Ещё нет, — ответил Инквизитор настолько невозмутимым голосом, будто бы такая досадная мелочь вообще не имела никакого значения. Александр вспомнил оскал пау’ана во время объявления тревоги и мысленно поёжился.

Возможно, для Инквизитора это действительно были незначительные моменты. Что ж, тем хуже для Моргана, если он сам не захочет сотрудничать.

Двери лифта бесшумно открылись, и Инквизитор безмолвной тенью стремительно направился в сторону капитана Ардора, стоящего у огромного панорамного окна. Александр поспешил за ним, краем глаза заметив, как работающие внизу имперские военные украдкой наблюдают за ними. Неудивительно. Он был уверен, что весь экипаж корабля уже знал о двух высокопоставленных гостях, которым ему надлежало подчиняться, и успел выучить их имена. Иронично, учитывая тот факт, что многие ещё со своими соседями по комнате перезнакомиться не успели. Эта мысль Александра приободрила.

Всё верно. Это где-то там, наверху, в одном из самых высоких кабинетов на Корусанте он был всего лишь разведчиком-изгоем, отправленным в далёкую систему, чтобы сыграть свою роль и бесславно умереть. Но здесь, на «Ультиматуме», на капитанском мостике он все ещё был внушающим страх и уважение агентом Имперского бюро безопасности под кодовым именем ISB-021.

И Александр сделает всё возможное, невозможное и немыслимое, чтобы им и остаться.

* * *

Вопреки ожиданиям, душ облегчения не принёс. Панель управления скорее напоминала приборную доску шаттла, нежели душевую кабину, и с непривычки Эзра потратил до неприличия много времени, пытаясь в ней разобраться. Струи воды били по телу с безжалостным напором, и пока Эзра разобрался, как это отрегулировать, его два раза успело окатить ледяным дождём. Что ж, не ошпарило, и на том спасибо.

От количества белоснежных полотенец разбегались глаза, и Эзра, не зная, как поступить, в итоге просто схватил ближайшее из них. Оно оказалось на удивление мягким, и, не удержавшись, он зарылся в него лицом, чувствуя, как скользит по коже бархатистый материал. Левую щёку внезапно кольнуло и, отпрянув, Эзра только сейчас разглядел на одном из краёв аккуратно пришитый ярлычок.

Да что это такое — то пол ледяной, то водой ошпарит, теперь ещё вот это! Какая деталь имперского интерьера нанесёт следующий коварный удар?

Оставленная Инквизитором одежда для сна была Эзре явно велика, хотя визуально выглядела вполне для него подходящей. Он вспомнил собственное пугающее отражение в зеркале и невольно стиснул зубы. На таком тощем теле любая одежда будет висеть мешковато, хотя было что-то жуткое в том, что пау’ан настолько точно смог подобрать его размер.

В гостиную Эзра вернулся, потратив все оставшиеся у него силы. Ему ничего не хотелось делать. Он осторожно прилёг на диван, подложив под голову подушку, и только тут заметил датапад, оставленный для него пау’аном.

Там был изображён его враг, но Инквизитор почему-то не захотел сам назвать его имени.

Пару секунд Эзра смотрел на компьютер, а потом резко повернулся на другой бок, отворачиваясь от датапада.

При таком количестве врагов на корабле, как у него, один конкретный уже не играл никакой роли.

* * *

Они все пытались сделать вид, что заняты своими делами, но Инквизитор знал, что на самом деле все их взгляды и всё их внимание было приковано к нему — их новому неофициальному лидеру, который мог стать причиной их карьерного взлёта или погибели. Напряжение в комнате было почти осязаемым, таким же плотным, как и витающий на корабле страх несколько часов тому назад, и пау’ан упивался этим ощущением. Может быть, его нынешнее положение в Империи уже и было не таким надёжным, как прежде, но здесь, на звёздном разрушителе, он всё ещё был вселяющим ужас имперским форс-юзером.

— Я Инквизитор, — наконец-то нарушил звенящую тишину пау’ан. Все молчали, не смея прерывать его, и он продолжил:

— Доложите мне о текущем состоянии дел.

Капитан Ардор и двое его подручных сделали шаг вперёд.

* * *

Проклятый Инквизитор!

Осознав, что не может уснуть, Эзра раздражённо повернулся на второй бок и мрачно уставился на лежащий на столе датапад. Любопытство жгло его изнутри, и, сколько он не пытался выкинуть из головы слова пау’ана, он так и не смог уснуть.

Но даже он слаб по сравнению с твоим вторым врагов, Дэв. Потому что от него тебя не спасёт никакая Сила в Галактике. И никто не спасёт.

Поняв, что он потерпел поражение, мальчик протянул руку к столу и схватил датапад.

Ладно. Он снова сделает то, что от него ждёт Инквизитор — теперь точно в последний раз. Ему было самому интересно узнать, чьё изображение пау’ан поместил в этот компьютер. Своё собственное? Императора? Или, может, речь шла о самой Империи как едином целом, и там находится просто её эмблема?

Поколебавшись и ощутив какое-то смутное беспокойство, Эзра неуверенно нажал на кнопку включения.

Резкий белый свет ударил по глазам, заставив его зажмуриться. На секунду вспыхнуло и исчезло какое-то непонятное лого: возможно, символ производителя или ещё что-то в этом роде. А затем на экран загрузилась фотография.

Несмотря на то, что мальчик впервые видел это изображение, он мгновенно понял, откуда оно было взято. Да и сложно было забыть такой эмоциональный момент.

Эзра Бриджер смотрел на свою собственную фотографию, сделанную в лотальской Академии.

* * *

Александр смотрел на застывшего около людей пау’ана и чувствовал, что впервые с того момента, как ему сообщили о переводе на «Ультиматум», к нему возвращается былая уверенность.

Всё верно. Люди, приговорившие его и форс-юзера к смерти, могли думать о них всё, что угодно, но они не понимали самого главного.

Александр был высокопоставленным агентом Имперского бюро безопасности — в независимости от того, что было написано в его личном файле.

Пау’ан был Инквизитором, и его нынешний официальный статус тоже не играл никакой роли.

Потому что должности, которые они занимали, были не просто словами в датападе. Это был особый стиль жизни, образ мышления, склад ума. Можно было лишить их обоих привилегий и званий, сослать в далёкую систему и даже попытаться убить, но это не делало их менее опасными противниками, чем прежде. Их вынужденный союз не ослабит, а сделает их сильнее. Свои должности они получили за заслуги перед Империей, вырвав лакомый кусок у сотни других, менее расторопных претендентов. И ни один официальный отчёт не мог этого изменить.

Когда ты сидишь в высоком кабинете и подписываешь документы, не имея прямого контакта с упомянутыми в них людьми, об этом очень легко забыть. Иллюзия собственной безопасности и вседозволенности легко застилает взгляд и лишает возможности нормально думать.

Потому что когда тебе к горлу неофициально приставят бо-винтовку и нажмут на спусковой крючок, отчёты уже не будут играть особой роли.

* * *

В последний раз Инквизитор мысленно вернулся к своему будущему ученику.

Нет, он не станет запирать Дэва Моргана в тюремном блоке, словно опасное животное, где тот окончательно одичает и начнёт признавать только грубую силу. Наоборот: мальчика нужно как можно скорее погружать в новую и непривычную для него среду звёздного разрушителя. Если где-то и можно понять саму суть Империи, так это в её сердце, пусть даже корабль и находился в тысяче световых годах от Корусанта. И Дэву предстояло узнать это мир.

Мир «Ультиматума». Мир Империи. Мир Инквизитора.

И лишь познав имперские обычаи и нравы, привыкнув к новому порядку вещей и смирившись с этими необратимыми изменениями в своей жизни, Морган мог признать его своим учителем и начать настоящее обучение.

Не самый простой случай в карьере Инквизитора — да что там говорить: мальчик был вызовом даже для него — но разве Дэв в качестве долгожданного ученика не стоил приложенных усилий? Мальчик перспективный и всецело преданный тем, кого он считал своими друзьями. Подобную верность Инквизитор готов был щедро оплатить, вот только Дэва невозможно было купить чемоданом с кредитами.

Здесь потребуется нечто большее, что-то более тонкое и неуловимое, но для него и это не было проблемой. Пау’ан потратил годы своей жизни, охотясь за джедаями и разыскивая перспективных форс-юзеров, и теперь, когда Сила подарила ему собственного ученика, он должен был использовать весь накопленный опыт и знания, чтобы достойно взрастить его.

Ведь недаром Инквизитор пользовался благосклонностью самого Императора. И если чему-то за годы своей работы он и научился, так это безграничному, почти что джедайскому терпению.

Он будет действовать хладнокровно и расчётливо — именно так, как он привык, и что выделяло его на фоне других Инквизиторов. И он будет терпелив.

И скоро, очень скоро Дэв Морган начнёт смотреть на мир его глазами.

Такими же золотыми.

* * *

Эзра безмолвно глядел на молоденького паренька, смотрящего на него с фотографии. Он получился на ней на удивление хорошо: гораздо лучше, чем сам того ожидал. Эзра вспомнил, как тогда мысленно угорал от абсурдности происходящего, и это веселье передалось на двух первых снимках в виде мимолётной, едва заметной улыбки, которую тут же забраковали. Когда он чуть было не «испортил» ещё и третий кадр, на него сердито прикрикнул кто-то из офицеров, и сверкнувшая вспышка фотоаппарата запечатлела Эзру в не самом приглядном виде: в скованной позе, со странно искривлённым ртом и слегка наклонённой головой. Ему не дали посмотреть на получившийся кадр, сразу же выкрикнув фамилию следующего кадета, и Эзра тогда ещё мрачно подумал о том, что на своей единственной сделанной за последние годы фотографии он выглядел как полный идиот.

Но в реальности всё оказалось не так плохо, как он ожидал — не самое удачное изображение, но и не полный провал. На самом деле, это был на удивление неплохой кадр, который можно было при случае показать даже друзьям.

Но самым интересным на снимке были его глаза — синие, яркие, смотрящие прямо на виртуального собеседника. Серьёзные глаза свежеиспечённого кадета имперской Академии, с трудом скрывающие истинные эмоции работающего под прикрытием повстанца.

Глаза беззаботного мальчика, наслаждающегося жизнью и только-только начавшего познавать взрослый мир.

Глаза весёлого и жизнерадостного подростка, верящего в свои силы и с оптимизмом смотрящего в будущее.

Глаза абсолютно чужого и незнакомого ему человека.