Остерегайся тьмы (джен)

Стив метался от стены к стене. В начале он пытался открыть или выломать дверь. Не получилось. Затем переключился на окна. Однако Херобрин сказал, что у него не получится сломать ни один блок в этом доме. Так и вышло. Стив просто безрезультатно стучал кулаками в стекло. Его сердце бешено колотилось, а рассудок был затуманен. Он не понимал что и зачем делает. Да и зачем ему это понимать? Ведь есть что-то, что куда умнее и продуманнее его. Так не лучше ли будет подчинятся этому? Единственное что сейчас хотелось Стиву — вырваться на свободу. Вдохнуть холодный воздух, ощутить прохладу на лице, а не это раздражающее тепло вокруг, хотелось спрятаться во тьме, а не быть на режущем глаза свете. Каким-то образом Херобрин сделал так, что Стив не мог потушить факела. Да что там потушить, он даже сдвинуть их с места не мог. Ему казалось, что чем ближе его рука к факелу или фонарю, тем горячее становится воздух вокруг. А когда он прикасался к ним, его и вовсе обжигало. Стив хотел повредить хоть один блок топором, но ему не удавалось даже открыть инвентарь. Его пульс учащался с каждой новой попыткой выбраться. В глазах отражалась паника и страх. А разум будто обезумел. Стив метался по комнате пытаясь найти хоть какой-нибудь способ выбраться, а Херобрин просто сидел и спокойно наблюдал, закинув ногу на ногу, оперевшись на них локтями. Поняв, что выбраться никак не получится, и он в ловушке, Стив в конце концов перестал метаться, забился в самый дальний и наиболее заменённый, с его точки зрения, угол и остался сидеть там до рассвета, опустив голову на колени. Когда ночная тьма отступила, а небо наконец начало приобретать более яркие краски, Херобрин понял, что Стиву полегчало, и он вновь пришëл в себя. А это значит, что пора поговорить. Парень же тем временем уже более спокойно дышал, однако в его голове всë ещё звучали не понятные ему слова, мысли. Он точно знал, что чего-то хотел, но вот чего именно понять не мог. Херобрин подошëл к Стиву, смотря на него спокойным даже немного равнодушным взглядом.

— Тебе лучше?

Парень не сразу ответил. Несколько секунд он никак не реагировал, а после нехотя поднял голову, не смотря на Херобрина.

— Что... это... было?

— Тебе было плохо. Ты хотел уйти в темноту, но не мог. Вот результат. Теперь ты знаешь что с тобой будет, если ты позволишь тьме проникнуть слишком глубоко, — Стив непонимающе посмотрел на Херобрина, — Как ты думаешь, почему ты вдруг стал себя так вести? Всë ведь было хорошо ещё почти две недели назад. А сейчас ты сломя голову бросаешься из стороны в сторону, желая убежать в темноту, — он сел, пристально глядя на Стива, — Это был интересный эксперимент, который показал что произойдëт с человеком, если он будет находиться всего-то в полутьме каждый день, на протяжении почти двух недель.

— Эксперимент? О чëм ты? — уже удивлëнно смотрел на Херобрина Стив.

— Ну неужели ты думал, что всë происходящее было по твоей вине? Потухшие фонари и факела дома, невозможность открыть инвентарь, сильные порывы ветра в пещерах, ломающиеся инструменты.

— Так это был ты.

— Да, я. Но, справедливости ради, делал я это не ради веселья, а для изучения воздействия тьмы на живые организмы. Должен же я знать что произошло со всеми существами в ту ночь.

Стив не мог поверить в услышанное. По факту Херобрин просто воспользовался его беспомощностью, сделав из него подопытную крысу. Разве… так поступают друзья?

— Идëм, — встал белоглазый, — теперь можно выходить на улицу.

Выйдя на улицу Стив почувствовал некоторое облегчение. Он невольно вспоминал произошедшее за ночь и ему стало как-то стыдно: «Л¥чш€ бы я €т0го не д€лал… Х0р0шо, что я €м¥ не н@вр€дил.»

— Как себя чувствуешь? — посмотрел Херобрин на Стива, стоя со скрещенными руками.

— Облегчённо, — грустно ответил тот.

Белоглазый вдруг резко приблизился к парню, глядя ему прямо в глаза, и угрожающе заговорил:

— Даже не думай пытаться убежать. Я везде найду тебя и запру дома. На всю ночь. И это безумие повторится. Ты понял?

Стив почувствовал небольшую головную боль, но страха как такового не ощутил. Он равнодушно отвëл глаза и угукнул.

Во все последующие дни парень бросил все свои силы на самореабилитацию. Херобрин больше не проводил никаких экспериментов и факела сами собой дома не гасли, инвентарь всегда открывался исправно, инструменты сами по себе не ломались. Однако на место этих неудобств пришли другие. Каждый день Стив чувствовал нестерпимо сильный голод. Зачастую мог, что говорится, в трëх соснах заблудиться. Существа, которых он видел, звуки, которые слышал стали проявляться всë чаще. Да и в целом выйти из пещеры, а уж тем более вернуться домой было проблематично. Однако Херобрин, несмотря на то, что куда-то вечно уходил, постоянно наблюдал за Стивом и не позволял ему задерживаться под землëй или на улице слишком долго. Несколько раз он выручал его, вытаскивая из пещер, когда давал факела и лестницы, когда блоки перемещал, чем всегда удивлял парня.

— Откуда у тебя такие возможности появились? Они выглядят очень круто, — спрашивал Стив, идя по туннелю.

— Не знаю. Сколько себя помню, всегда был с ними, — отвечал Херобрин, идя рядом.

— А что ты ещё умеешь?

— Много чего. Но ты не увидишь всей моей мощи.

— Почему? — наклонил Стив голову, вперëд, смотря на Херобрина.

— Тело не выдержит.

Такого ответа парень не ожидал и промолчал. Примерно через несколько секунд молчания парень вдруг услышал голос очень похожий на его собственный. Этот голос просил его остановиться. И Стив остановился, а после посмотрел назад.

— Ты чего? — посмотрел на него Херобрин, остановившись.

— Голос. Чем-то похожий на мой, — парень взглянул на белоглазого, — Ты его слышал?

«Если я скажу, что ему кажется, скорее всего сделаю только хуже, — вздохнул Херобрин, ничего не отвечая Стиву, спокойно смотря на него, — Всë уже и так очень плохо и не факт, что он выкарабкается из этого состояния. Думаю, пора начинать его лечить.»

— Ты ведь помнишь, что я говорил тебе? Это всë в твоей голове. Это тьма так воздействует на тебя, — Стив отвëл глаза, незначительно нахмурившись, — Давай я докажу тебе это.

Херобрин двинулся к нему, а от его рук начало исходить слабое беловатое свечение, похожее на туман. Парня это почему-то напугало, и он сделал шаг назад.

— Не бойся. Это не больно. Даже немного приятно. Просто стой ровно.

Стив, хоть внутри и боялся, решил послушать его и просто позволил приблизиться к себе. Херобрин же остановил руки на уровне висков парня и начал что-то делать, от чего еле заметный туман стал будто входить в его голову. Так было несколько секунд, после чего белоглазый спросил:

— Ну как? Больше не слышно голосов?

— Кажется… нет. Точно нет, — глаза Стива прямо-таки засияли от счастья, — Как ты это сделал???

— У меня свои методы. Идëм, уже сильно стемнело. Придëтся добираться по факелам.

Подобное воздействие на Стива Херобрин стал оказывать достаточно часто, ведь тот так же часто видел и слышал того, чего нет. Да, он мог бы не тратить свои силы и не помогать парню, давая ему возможность просто убегать или игнорировать свои галлюцинации, но ведь он может пострадать. В особенности в пещере. Как в тот раз, когда Стив не заметил обрыв с лавовым озером. В основном галлюцинации парня были не очень опасными. Зачастую это были посторонние звуки животных или жителей, к примеру, и очень редко визуальные. Однако они же и представляли наибольшую угрозу для Стива. Ведь очень часто, как только он видел их, то тут же убегал или доставал оружие (это реже). И вот в такие моменты Херобрину нужно было быть особенно осторожным, потому что объектом страха и агрессии порой выступал он сам. Тогда приходилось телепортироваться за спину Стива и тайком по-быстрому воздействовать на его разум, дабы стереть иллюзию. В другие же разы Херобрин не скрывал себя, но действовал ещё быстрее, дабы парень не убежал от страха.