Любовь на «отлично»: новая попытка (гет)

Люмин прошла в класс и села за пустую парту подальше от Моны. Многие девчонки подходили и спрашивали, что случилось между ней и Моной, но Люмин врала, что всë в порядке. В конце концов, у неë не было желания рассказывать то, что произошло.

В класс заглянул Скарамучча, Мона сразу же встрепенулась и достала небольшое зеркальце, прихорашиваясь, подкрашивая губы розовой помадой.

— Мона, можно тебя на минутку? — спросил Скарамучча, и лицо девушки засветилось. Она пока не знала, какой разговор еë ждëт.

Глядя на довольное лицо Моны, Люмин не смогла сдержать ухмылки. Хотела бы она своими глазами увидеть, как еë улыбочка превращается в недовольную физиономию.

Их разговор занял около двух минут. Люмин немного напряглась — вдруг Мона ещë что-нибудь наплела бы? Однако, судя по злой мине девушки, когда та вошла в класс, Люмин сделала вывод, что всë прошло на «ура».

— Ты ещë об этом пожалеешь! — прошипела Мона и больше к Люмин за весь учебный день не подходила.

Но еë интуиция почему-то подсказывала, что это ещë не конец. Не может Мона так просто сдаться. Она наверняка еще что-то выкинет, этого-то девушка и боялась.

После уроков Скарамучча провожал Люмин до дома, помогая тащить тяжëлую сумку и параллельно рассказывая, как состоялся разговор с Моной:

— В общем, я сказал, что все знаю, что она шантажировала тебя кошкой. Высказал ей всë по этому поводу. Она начала заливать, мол, ты всë не так понял, это всë неправда... Тогда я ей показал ту фотографию, которую она тебе отправляла. Она заявила, что это монтаж и номер вообще она такой не знает, а ты еë оклеветала. Я просто сказал, чтобы она не смела больше вмешиваться в наши отношения.

— Когда она вернулась в класс, сказала, что я пожалею. Думаю, она так просто не успокоится... — Люмин поникла, опустив голову.

Скарамучча взял еë подбородок большим и указательным пальцами и приподнял к себе, заставляя Люмин смотреть ему в глаза.

— Не бойся. Я рядом, ты всегда можешь рассказать мне о своих проблемах, — после этих слов он наклонился и оставил на еë губах лёгкий поцелуй.

— Потом не удивляйся, если у нас губы обветрятся, — рассмеялась Люмин, заставив Скарамуччу тоже улыбнуться. — Даже если Мона успокоится, у нас остался ещë Чайльд, который не даст мне прохода до конца месяца...

— Если он тебя хоть пальцем тронет, я его прибью, — грозно заявил Скарамучча, а его глаза вспыхнули яростью и... Ревностью.

— Но тогда он снова привлечет своего отца, и тебя исключат из школы! — выпалила Люмин в чувствах. Она не хотела доставлять ему проблемы. — Может, потерпим месяц, а потом всë встанет на свои места? Чайльд ведь это всë делает только из-за спора.

— Нет. Я не позволю тебе унижаться, — Скарамучча твëрдо стоял на своëм. — Пусть выгоняет, если хочет. Посмотрим, смогут ли найти основание для этого, — кажется, Скарамучча был очень самоуверен. — Даже если исключат, я перейду в другую школу.

Такая решительность со стороны Скарамуччи заставила Люмин немного смутиться. Он не боится быть исключëнным из школы ради неë... Неужели это и есть настоящая любовь?

Они шли по заснеженным улицам, держась за руки и греясь теплом друг друга. Сегодня был холодный ветер, а Люмин всегда зимой ходила без шапки и сейчас съëживалась от каждого дуновения, поэтому нацепила на голову капюшон и ухватилась на его край одной рукой, придерживая, чтобы его не сдуло с головы.

— Люмин, — голос Скарамуччи звучал с какими-то недобрыми нотками, и девушка напряглась. — Почему ты без шапки? Заболеть хочешь?

Они шли по оживленной улице, окруженной снежными сугробами. Воздух пронизывала свежесть зимы, и люди вокруг были укутаны в теплые шапки и пуховики. И Люмин была одной из немногих, кто решил пренебречь зимними аксессуарами. Кажется, именно этим был недоволен Скарамучча.

— Нет! Я почти всегда зимой без шапки хожу, даже в Снежной. Надеваю шапки, только когда начинаются слишком суровые морозы. А тут-то по нашим меркам достаточно тëплые зимы.

Скарамучча вдруг остановился, заставляя прекратить движение и Люмин из-за того, что их пальцы были переплетены между собой. Парень обошëл девушку и встал напротив неë, затем снял с себя шарф и спустил с еë головы капюшон.

— Чтобы в следующий раз надела шапку! — строго сказал он, повязывая на голову своей девушки Люмин свой тëплый шарф, прикрывая уши.

Люмин немного надула губы и попыталась воспротивиться, но острые глаза Скарамуччи показывали, что сопротивляться бесполезно. Девушка считала, что без головного убора она выглядит намного красивее, но глубокий взгляд Скарамуччи заставил ее понять, что он делает это только из заботы, и здоровье гораздо важнее того, как она выглядит. Зимний ветер холодно дул вокруг них, а снежные хлопья покрывали их волосы и плечи мерцающим белым покровом.

Он осторожно завязал шарф, улыбнулся ей и крепко обнял. Они стояли на заснеженной улице, издалека слышался шум машин и суета прохожих, но все это казалось далеким и нереальным. В этот момент для Скарамуччи и Люмин существовали только они двое и их взаимная любовь, способная прогнать холод и проблемы.

Они продолжали неспеша идти улицам, держась за руки и наслаждаясь присутствием друг друга, и даже не заметили, как дошли до подъезда Люмин.

— Зайдешь? — предложила она. — Я тебя напою горячим чаем с печеньками, согреешься.

Он кивнул, и они прошли в квартиру Люмин, а хозяйка тут же поставила чайник. Из дальней комнаты послышалось мяуканье, и вскоре в коридор выбежала Царапка, встречая свою хозяйку радостным мурлыканьем.

— Еë у тебя украла Мона? — спросил Скарамучча, опускаясь на корточки, и после кивка Люмин продолжил: — Как можно обижать такую прелесть?

Он протянул в сторону кошки руку, но Царапка зашипела на него и отошла подальше, Скарамучча выглядел удивленным, а Люмин рассмеялась.

— Она у меня с характером, — пояснила девушка. — На Мону тоже первое время шипела, потом привыкла, а зря. К тебе тоже привыкнет.

Люмин взяла кошку на руки и заглянула в глаза. Царапка стала еще громче мурлыкать, почувствовав родные объятья.

— Знакомься, Царапка, это мой парень — Скарамучча. Тебе придëтся его полюбить, хочешь ты того или нет, потому что я его люблю, — строго сказала Люмин.

Царапка, словно всë поняв, впилась коготками в кожу руки хозяйки, показывая всë своë недовольствие сложившейся ситуации. Как это так!? Еë хозяйка будет любить ещë кого-то кроме неë!?

— И не злись, — продолжила разговаривать Люмин с кошкой. — Скарамучча хороший, тебе он тоже понравится.

Сам Скарамучча же наблюдал за этим всем с удивлением и каким-то восхищением. Люмин так любила своего питомца, и это было мило. Уловив взгляд своего парня, девушка опустила Царапку обратно на пол и неловко отвела взгляд.

— Ты не подумай, я не сумасшедшая. Я часто разговариваю с Царапкой. И поверь, она всë понимает, — оправдывалась Люмин.

— Что ты? Я никогда не посчитаю тебя сумасшедшей, это даже очень мило, — улыбнулся он. — Надеюсь, с Царапкой я тоже смогу подружиться.

— Спасибо, — от его слов в душе поселилось тепло. — Пойдем на кухню, чайник уже закипел.

За окном началась метель, а они сидели на кухне в тепле, в обнимку, наслаждаясь близостью друг друга, время от времени попивая чай. Взгляды, наполненные нежностью, смешивались в море тепла и любви.

Их разговоры превратились в тихий шепот, который лишь подчеркивал мягкость их взаимодействия. Всë вокруг казалось нереальным, словно они находились в волшебном мире, где время замедлилось, чтобы они могли наслаждаться этим прекрасным моментом настоящего.

Каждый глоток горячего чая из чашки наполнял их тела и души теплотой и спокойствием. Гармония царила в доме, а за окном снежинки танцевали, создавая красивые образы. Даже в самый холодный день в этот момент у них была внутренняя теплота, способная согреть их насквозь.

Люмин, вдруг вспомнив что-то, встала со стула, достала пакетик с солëной «соломкой» и одну палочку протянула Скарамучче. Они с ним сговорились и одновременно обхватили соломку с двух сторон. Без помощи рук, только силой своих губ, они начали медленно откусывать её, понемногу приближаясь друг к другу. Обе пары глаз играли озорством и весельем. Наконец, от соломки ничего не осталось, и их губы встретились. Они слились в поцелуях, передавая тепло и счастье, которым они были окружены, и создавая уютный и полный любви маленький их мирок, который никто не посмеет и не сможет разрушить.

Когда Скарамучча ушëл, Люмин ещë весь вечер вспоминала об их времени, проведенном вместе, глупо улыбаясь. Даже на уроках было трудно сосредоточиться, особенно, когда у них ближе к вечеру завязалась переписка. Люмин отвлекалась от заданий по математике каждый раз, когда приходило уведомление о новых сообщениях.

В реальность еë вернула Царапка, которая, словно мать, напомнила ей об уроках. Кошка запрыгнула ей на стол и столкнула телефон девушки на диван, стоящий рядом, а затем посмотрела на Люмин с недовольным урчанием.

— Да делаю, делаю я уроки! — оправдывалась Люмин, как бы забавно это не было, перед кошкой.

И как бы рука не тянулась к телефону, Царапка, что всë продолжала сидеть на еë столе, одним своим взглядом показывала, что делать этого не стоит.

Люмин легла спать, пожелав Скарамучче спокойной ночи и отправив ему красное сердечко. Она улыбалась, надеясь, что завтрашний день будет таким же приятным, как и сегодня.

* * *

На следующий день Люмин вошла в класс, не подозревая беды. Она громко поздоровалась со всеми, но еë проигнорировали... Все одноклассницы почему-то засуетились и стали заниматься своими делами — кто-то срочно полез в сумку, кто-то стал завязывать шнурки, кто-то принялся поправлять тетрадки или звонить по телефону. Все прятали от Люмин глаза.

Начиналось всë так, как в прошлой школе, поэтому сердце Люмин забилось быстрее.

— Почему все меня игнорируют!? — возмутилась она, проходя к свободной парте.

— Потому что все знают, кто ты такая, — насмешливый голос раздался за спиной Люмин, и она уже знала, кому принадлежит этот противный тон — Моне.

— И кто же я такая? — с резким разворотом прошипела Люмин, чувствуя, как начинает закипать.

— Посмешище школы, — заявила Мона, усмехнувшись. — Ведь в своем личном дневнике ты писала о том, как в прошлой школе над тобой издевались? Именно поэтому ты сбежала сюда. Так теперь и тут все знают, кто ты на самом деле. История повторяется, Люмин...

— Как ты посмела украсть мой дневник!? — возмутилась девушка, понимая, что в тот вечер Мона украла у неë не только кошку. — Это моë личное пространство, ты не имела права!

— Ты тоже не имела права уводить у меня из-под носа парня! Ты не понимаешь, что он мне нравится!? — отчаянно закричала Мона.

— Я тебя поздравляю, что он тебе нравится, — не отступала Люмин. — Но он любит меня, так что не лезь в наши отношения!

— Посмотрим, что он скажет, когда узнает о твоих секретах. Я уже дала прочитать твой дневник всему нашему классу и женской параллели, а сейчас собираюсь отдать почитать классу, где учится Скарамучча, — дьявольски пролепетала Мона.

— Ты не посмеешь! — выкрикнула Люмин, хотя уверенность ее пошатнулась. Что, если Скарамучча и правда не захочет быть с ней, узнав, что она была посмешищем в прошлой школе и становится такой же в этой?

В этот момент в класс зашëл незнакомый ей парень с темно-синими волосами, и Мона передала дневник Люмин ему. Кажется, этот парень был из класса Скарамуччи, поэтому сердце девушки пропустило удар.

— Отдай сейчас же! — Люмин попыталась выхватить дневник из рук Моны, но парень оказался быстрее и тут же убежал.

Люмин выскочила за ним, но тот уже потерялся в толпе. А суваться в класс Скарамуччи не хотелось: ведь сейчас этот парень принесет еë дневник туда, и все парни вместе будут его читать. Люмин не хотела такого позора.

«Скарамучча не захочет встречаться с такой, как я, — подумала Люмин. — Я не хочу, чтобы он видел меня такой жалкой, придëтся снова отсиживаться в классе...»

За пять минут до начала урока ей пришло сообщение как раз от Скарамуччи.

Скарамучча

Люмин, я тут пришëл в школу, чуть не опоздал. Все говорят о тебе какой-то бред. Давай встретимся на переменке, поговорим и разберëмся, что к чему?

«Вот и всë, это конец...» — Люмин выскочила из класса, чувствуя, как из глаз потекли слëзы.

Стараясь сдерживаться из последних сил, Люмин не заметила, как с кем-то столкнулась: это был тот самый парень, которому Мона отдала дневник. Тот тоже куда-то бежал, прикрывая лицо. Он чуть приоткрыл ладони, чтобы взглянуть на своë «препятствие», и Люмин увидела, что весь его нос был в крови.

— С дороги, неудачница! — выкрикнул парень, оттолкнув девушку в сторону и сломя голову побежав дальше.