Чувства взаимны лишь в дневнике (гет)

Люмин проснулась утром как никогда с хорошим настроением. А всё потому, что снова появилась мотивация идти в школу, и этой мотивацией был Чайльд, шансы на которого снова были.

И сейчас она сидела за столом в столовой и как дурочка улыбалась. А все потому, что она стала свидетелем интересного и греющего душу разговора на этой перемене.

На уроке алгебры учитель, перед большой переменой, дал контрольную, достаточно сложную даже для отличницы Люмин. Большинство еë одноклассников сдали работы и побежали сразу же в столовую. Видимо, еда для них была более приоритетной, чем хорошая отметка за контрольную работу. Девушка осталась в классе одна и усердно дорешивала последнее задание.

Когда все задачи и уравнения были сделаны, Люмин с облегчённым выдохом сдала тетрадь и с чистой душой неспеша поплелась в столовую, что находилась на первом этаже. Спустившись по лестнице на один пролет, она замерла, ведь услышала знакомый и такой любимый для неё голос Тартальи. Его собеседницей, судя по всему, была Арлекин.

— Чайльд, ты меня бросаешь?! — донеслось до слуха Люмин, и она бы закричала от восторга, если бы вовремя не закрыла рот ладонью.

— Логически подумай, что я должен сделать после того, как ты мне изменила с моим собственным другом? — недовольно пробурчал Тарталья.

— Кто тебе отправил эту фотографию?! — зашипела Арлекин.

— Я не собираюсь сдавать того, кто мне помог, — твёрдым голосом сказал Тарталья. — Скорее спеши к своему Панталоне, пока я ему морду не разукрасил.

— А знаешь, Чайльд. Я даже не расстроена. Панталоне лучше тебя! — выкрикнула Арлекин, а затем убежала.

Люмин даже не сразу поняла, что Чайльд поднимается по лестнице. Но как только она это осознала, бежать было поздно, ибо парень стоял уже перед ней, с удивлением еë осматривая.

— Эм, Люмин, ты всё слышала? — поинтересовался он, опираясь на перила.

— Я случайно, честно. Я просто шла в столовую и не хотела нарушать вашу беседу… Прости, я правда не хотела подслушивать, — девушка опустила глаза в пол, рассматривая свои ноги.

— Забей, — бросил Тарталья и, обойдя девушку, направился дальше по лестнице. — Спасибо ещё раз за то, что отправила мне фото. Иначе бы я так и остался бы бараном.

Слышать благодарность от Тартальи было довольно приятно. К тому же, он разговаривал с ней вполне спокойно, без колких шуток и подколов. Люмин подумала, что после произошедшего они вполне бы могли начать нормально общаться. Поэтому девушка, набрав в лëгкие побольше воздуха и на пару секунд закрыв глаза, чтобы собраться с мыслями, резко развернулась в сторону удаляющегося Тартальи и произнесла:

— Чайльд, подожди… — дождавшись, пока парень удивлённо повернётся в еë сторону, выдала на одном дыхании: — мы можем дружить?

Казалось, время остановилось, а воздух пропал на несколько секунд, но эти секунды казались для Люмин вечностью. За это мгновение она уже успела миллион раз обругать себя, а желание провалиться сквозь землю возрастало в геометрической прогрессии, да ещё и стало жарко, будто блондинка оказалась в бане.

— Смелое заявление, — хмыкнул Тарталья. — Не ожидал. Я даже не знаю, что тебе сказать. Почему ты хочешь стать моим другом? Я же так много обижал тебя.

«Потому что влюблена в тебя по уши, но этого я тебе не скажу», — мысленно ответила Люмин, совершенно не представляя, что на самом деле ответить Тарталье.

— Наверное, ты хочешь помириться со Скарамуччей? — предположил Чайльд. — Но мне кажется, ты не должна идти мириться первой. И станете ли вы прежними друзьями после того, что он сделал?

— Нет. Дело совсем не в Скарамучче. Я просто хочу дружить с тобой, — ещё больше краснея, сказала Люмин. — Если ты не хочешь, так и скажи! Я всё пойму, я уже привыкла, что меня отвергают.

Люмин развернулась, чтобы уйти, решив, что её предложение было отклонено.

— Стой, Люмин, — остановил еë Тарталья. — Если ты так хочешь дружить со своим обидчиком, то ладно, я согласен быть твоим другом. Но не обещаю, что Скар адекватно отреагирует. Я поговорю с ним.

Люмин резко развернулась, не веря своим ушам, но Тарталья уже скрылся за дверью. Губы девушки начали растягиваться в довольной ухмылке, и она, словно на крыльях, полетела в столовую.

* * *

Тарталья пошёл к нужному кабинету, и поскольку тот был открыт, вошел внутрь. Сев на стул за своей партой, он поставил локти на поверхность стола, а голову уложил на ладони, прикрывая глаза. Он был расстроен. Его предали, променяли. Если на Арлекин ещё можно было бы махнуть рукой, то от собственного друга он такого не ожидал.

— Эй, все нормально? Ты уже разобрался с Арлекин? — послышался голос Скарамуччи, который встал около парты рыжеволосого, а затем приземлился на рядом стоящий стул.

— Да, мы расстались, — с тяжелым вздохом сообщил Чайльд. — С Панталоне я не знаю, что делать. У меня большое желание подпортить его рожу! Даже за Арлекин не так обидно, как за предательство друга, с которым я общаюсь несколько лет. Я не знаю, что делать, ведь он и твой друг тоже, тебе придётся как-то общаться с нами по отдельности теперь.

— Нет. Я не хочу общаться с предателем. Он пожертвовал отношениями и доверием друзей, променяв дружбу на бабу, — зашипел Скарамучча.

— А ты променял бабу на дружбу, чем сделал и ей, и себе больно, — усмехнулся Тарталья, многозначительно взглянув на друга, тот лишь поднял бровь, мол, о чём ты говоришь. — Не прикидывайся дурачком, Скар. Мы оба знаем, что я говорю о Люмин.

Скарамучча отвёл взгляд в сторону, боясь, что Тарталья прочитает в его глазах всю правду, поймёт, что он до сих пор неравнодушен к блондинке, над которой издевался все эти годы.

— Значит, она всё ещё тебе нравится? — хмыкнул Тарталья, без взгляда Скарамуччи обо всём догадавшись. — А почему же ты тогда ни разу не остановил меня и Панталоне, раз она тебе так дорога? Я понимаю, что у нас и своя голова на плечах должна быть, но если бы ты попросил не трогать её… Мы бы прекратили. По крайней мере я. За Панталоне не знаю…

— Я боялся, что вы отвернетесь от меня, — признался Скарамучча. — А если ты догадывался о моих чувствах к Люмин, то почему сам не останавливался?

— Я тоже боялся… Боялся, что неправильно истолковал твоё поведение, и что вы не так меня поймётё и отвернётесь от меня. Но, кажется, ты ещё можешь всё исправить. Люмин предложила мне дружбу.

— Что?! — закричал на весь класс Скарамучча, вскакивая со стула и привлекая своим криком других одноклассников. Дождавшись, когда все потеряют к нему какой-либо интерес, продолжил свою реплику, в которой чувствовались нотки ревности. — Почему она хочет дружить именно с тобой?!

— Успокойся, ревнивец, — засмеялся Чайльд. — Она, конечно, не призналась в этом, но я думаю, что таким образом она хочет наладить с тобой контакт… Так что в это раз постарайся уж всё не испортить и пользуйся шансом.

— Ты правда так думаешь? — обрадовался Скарамучча.

— Ну, по крайней мере, это хотя бы логично. Не находишь странным, что мы с Люмин никогда не общались, а тут вдруг она захотела дружить? Вы хотя бы друзьями были, даже чуть больше, ха-ха, поэтому думаю, дело не в том, что она вдруг захотела заиметь себе друга в виде меня, а всё дело в тебе.

— Ну да, твои умозаключения действительно логичны, — согласился Скарамучча, улыбаясь во все зубы. — Значит, самое время действовать.

Как раз в этот момент в класс вошла Люмин, а Скарамучча до сих пор улыбался, как полный идиот, но губы не хотели собираться обратно в невозмутимое выражение лица. Девушка удивленно на него смотрела, не понимая его безграничной радости.

— Опять что-то задумал? — нахмурившись, спросила Люмин, а затем перевела взгляд на Чайльда, что лишь невинно пожал плечами.

— Совершенно ничего, — довольно заявил Скарамучча, а затем гордо вскинул голову вверх. — Мне Чайльд рассказал о твоём предложении дружить. Так и быть, раз уж тебе так сильно хочется, сделаю тебе одолжение. Будь благодарна за моё милосердие.

Видя грозное выражение лица Люмин, Чайльд хлопнул себя по лбу и мысленно дал другу подзатыльник, отмечая, какой-же он дебил. Ну разве так говорят девушке, которая сама пошла с тобой на контакт после долгой вражды? Скарамучче для начала нужно засунуть свою гордость в одно место, а потом уже пользоваться шансом, предоставленным судьбой.

— Знаешь, Скар, — процедила Люмин, направляясь к своей парте. — Не надо делать мне одолжений, я не набиваюсь к тебе в друзья. Не хочешь — не надо, я предлагала дружбу Чайльду, а не тебе!

— Ты теперь подруга Тартальи. Его друзья — это и мои друзья тоже, так что тебе придётся и меня терпеть, заюш, — с ухмылкой произнёс Скарамучча, усаживаясь рядом с Люмин.

«Так, ну хоть какой-никакой диалог пошел», — облегченно подумал Тарталья, которого внезапно отношения Скарамуччи начали волновать больше, чем его собственные. — «Поговорят по душам, и больше никакой вражды не будет…»

Мысли Тартальи прервал оглушительный грохот со стороны парты Скара и Люмин. Чайльд посмотрел вперед и увидел следующую картину: стул Скарамуччи перевёрнут, сам он лежит на полу, а Люмин сидит сверху.

— Ребят, я, конечно, всё понимаю, вы соскучились друг по другу за такой большой период расставания, но давайте не будем устраивать сцены 18+ в школе, — хохотнул Тарталья, заставляя щёки Люмин вспыхнуть одновременно от смущения и злости.

— Чайльд! — прошипела она. — Я его просто хотела побить за то, что несёт всякую чушь, а этот дурак упал со стула, да ещё и меня потянул за собой.

— Я просто сказал, что ты меня любишь, разве это чушь? — открыто издевался Скарамучча, и Люмин бы его убила прямо на месте, если бы не звонок, что оповещал о начале урока.

Всё занятие Люмин оглядывалась назад на Тарталью. Он всё ещё сидел с Арлекин, и по выражению его лица было видно, что он страдает. Ему не повезло, что девушка, которая ему изменила, является ещё и его соседкой по парте. Люмин поняла, что в ближайшее время, даже если очень захочет, то не сможет признаться Тарталье в своих чувствах, ведь он, кажется, ещё не скоро отойдёт от этого предательства. В середине урока, видимо, напряжение достигло предела, поэтому Тарталья попросил у учителя разрешение пересесть одному за последнюю парту.

После уроков Тарталья, даже ничего никому не сказав, почти первым выскочил из кабинета, и Люмин ничего не оставалось, как подойти к Кадзухе и Ёимии.

— Люмин, чего такая довольная сегодня? — поинтересовался её лучший друг.

— Прикинь, я осмелилась предложить Чайльду дружить, и он согласился! Это первый шаг на пути к нашему счастливому будущему! — мечтательно подняв глаза в потолок, пролепетала Люмин.

По выражению лиц Кадзухи и Ёимии было понятно, что они крайне шокированы, и даже первую минуты не могли найти, что сказать на это неожиданное заявление.

— А Скарамучча и Панталоне? — поинтересовалась Ёимия, а затем уточнила: — они не против?

— Скар не против, но мне всё равно на него. А Панталоне… Ой, я вам не рассказала?!

Следующие пять минут Люмин вполголоса, чтобы никто не слышал, рассказала друзьям о том, как застала Арлекин в измене Чайльду с Панталоне, и сегодня они расстались. Кадзуха лишь присвистнул.

— Люмин, ты до сих пор надеешься на что-то с Тартальей? — догадалась Ёимия, поджав губы в тонкую полоску. — Почему бы тебе не присмотреться к Скарамучче?

— Причём тут Скар?! — чуть повысив голос и нахмурив брови, недовольно спросила Люмин. — Я люблю Чайльда…

— А ты не думаешь, что Скар может до сих пор испытывать чувства к тебе? — выпалил Кадзуха, и Люмин резко застыла, будто её облили ледяной водой. Она уже хотела продолжить беседу, как какой-то школьник закричал на весь коридор:

— Ребят! Там Панталоне с Тартальей дерутся! Это же-есть!

Люмин, как только это услышала, рванула к окну и заметила двух названных парней прямо во дворе школы. Сердце ушло в пятки, ведь Тарталья явно проигрывал в этой схватке: парень лежал на земле, а лицо было в крови. Внутри забушевал адреналин, а сердце так сильно колотилось, будто вот-вот выпрыгнет из груди, и Люмин, совершенно ничего не соображая, кинулась на первый этаж, чтобы выбежать из школы.

Кроме неё выбежала ещё целая толпа народа, что пребывала в каком-то шоке, все стояли бездейственно, словно статуи. А все потому, что почти вся школа знала коварный характер Панталоне, и если встать у него на пути, то он сметет тебя и даже не заметит, причём физической силой или хитростью — не имеет никакого значения.

Люмин, не в силах была смотреть на то, как избивают его любимого, да, именно избивают, потому что на драку это уже было мало чем похоже. Ноги девушки, словно совсем ей не принадлежали, сами побежали к Чайльду и встали между ним и Панталоне как раз в тот момент, когда парень замахнулся кулаком.

— Перестань! — оглушительно закричала она больше от страха, что кулак прилетит ей в лицо, но Панталоне остановил руку в нескольких сантиметрах от её лица.

— Отойди! — зашипел Панталоне. — Пока и тебе не досталось!

— Нет! Ты больше не ударишь Чайльда! — твёрдо сказала Люмин, поражаясь своей смелости, непонятно откуда появившейся.

— Интересно, и кто же мне помешает? — издевательски хмыкнул Панталоне. — Неужели такая букашка как ты, Люмин? Отойди с дороги, иначе будешь валяться на земле рядом со своим Чайльдом, которого ты так защищаешь!

— Я никуда не уйду! Я не боюсь тебя! — стояла на своём Люмин. Мозг упрямо твердил, что это наиглупейшее решение, что если Панталоне действительно её ударит, то она отлетит на пару метров, но бушующие эмоции затмили всю способность соображать.

Глаза Панталоне сверкнули гневом, и он замахнулся кулаком. Люмин рефлекторно зажмурила глаза, прикрывшись руками, будто это могло её спасти.

— Люмин! — послышался мужской крик, и удара от Панталоне не последовало. Распахнув глаза, она увидела перед собой Скарамуччу, что удерживал руку Панталоне, останавливая его. — Что ты творишь?! Почему мой друг в крови, а ты пытаешься ударить мою подругу?!

— С каких это пор эта букашка стала твоей подругой? — хохотнул Панталоне, пытаясь пересилить Скарамуччу.

— Что тут происходит?! — строгий мужской голос, что принадлежал директору школы, заставил прекратить все разборки. Ребята обернулась и заметили, что, помимо директора, к ним спешат ещё несколько учителей.

Два физрука оттащили Панталоне и повели в кабинет директора. Люмин обернулась и тут же упала на колени перед Чайльдом, что пытался остановить кровь из носа и губы. Девушка спешно достала из рюкзака пачку сухих салфеток и аккуратно, чтобы не доставить Чайльду ещё больше боли, начала вытирать его лицо. Её тело все начало дрожать, видимо, только сейчас её окутал запоздалый страх.

— Люмин, — прохрипел Тарталья. — Зачем ты пыталась защитить меня? Ты очень рисковала! Глупая! Тебе могло достаться ещё больше, если бы не Скар…

Люмин при упоминании парня резко обернулась назад, где и стоял Скарамучча. Он же спас их обоих, а она даже не поблагодарила его. Вручив Чайльду в руки салфетки, она поднялась и подошла к Скарамучче, тот лишь наблюдал за её действиями. Он ожидал простого «спасибо», но никак не думал, что Люмин обнимет его, прижимаясь к груди.

— Люмин… — нежно прошептал Скарамучча, в ответ обнимая девушку. — Ты вся дрожишь. Так сильно испугалась? Зачем же ты выскочила, ты же должна понимать, что ваши силы были неравны…

Страх ещё больше сковывал её, и из глаз потекли слёзы. Скарамучча, уловив всхлипы, начал поглаживать её по спине, пытаясь успокоить.

— Тш-ш, все хорошо, злой Панталоне больше никого не обидит, — шутливо пролепетал парень.

— Люмин! — оглушительный крик Ёимии прервал этот нежный волнительный момент, и блондинка резко отпрянула от Скарамуччи. — Ты в порядке?!

— Ты с ума сошла?! — начал ругаться Кадзуха. — Лезть в мужскую драку! Девушке! Хорошо, что Ёимия сообразила позвать директора и учителей!

Люмин стыдливо опустила глаза вниз. Ей было стыдно за то, что заставила всех волноваться о себе. Она сама не знала, что ею двигало, когда кинулась на помощь к Тарталье.