Осколки (джен)

Мир давно лежал в руинах, и лишь немногие потомки выживших продолжали цепляться за существование, копошась среди пепла. Пламенный гнев ударил с неба, оставляя лишь обугленные скелеты городов на своём пути. Было то делом рук человеческих или вмешались боги, устав от их необузданной жадности, — теперь уже никто и не помнил наверняка. Каждый день стал борьбой — попыткой отсрочить неминуемый конец.

Солнце в сером небе едва светило, словно не желало делить с ними тепло, а вода подбиралась с каждым годом всё ближе к поселениям. Старожилы помнили реки — теперь же тёмная гладь простиралась дальше, чем мог охватить взгляд. Отражая тусклый свет солнца, она казалась призрачной, почти нереальной, слишком гладкой — рябь никогда не касалась воды. А по ночам от воды доносился шёпот. Говорили, это голоса тех, кого она поглотила. Кто-то сам слышал зов и следовал ему, кого-то приносили в жертву. Люди боялись того дня, когда чёрная вода подберётся к их порогу, и всеми силами старались умилостивить неведомую силу — остановить приближение хоть как-то. Поток был неумолим — людей становилось всё меньше, а воды пели всё громче.

Уми приходила на берег по вечерам — небезопасно, страшно до дрожи в коленях. Но разве было безопасно хоть где-то с тех пор, когда старейшина отдал водам её брата? Рику не сопротивлялся, когда его увели. Зачем? Все они давно мертвы — просто ещё не успели это осознать. Окружённый чернотой, не пытался плыть — вода всё равно не отпустит. А Уми каждый вечер сидела на берегу и слушала шёпот, надеясь услышать брата. Призрачные воды пели, но слов было не разобрать. Уми вслушивалась до исступления, впиваясь ногтями в ладони, кусая обветренные губы, надеясь, что на грани бреда она сможет разобрать слова. Гладь оставалась зеркальной, почти мёртвой, будто вода отвергала само движение. Уми зачёрпывала воду ладонями, но та ускользала сквозь пальцы тёмными струйками. Отчаявшись, заходила сначала по колено, а потом всё дальше — надеясь, что там услышит заветное "Уми", но воды не принимали её, расступаясь.

...Оставалось лишь ждать, когда придёт её черёд.

Пока же шёпот оставался просто звуком, который не разобрать. Рику молчал.