Хроники магдармерии Святогорья (джен)

Примерно наполовину работа в магдармерии состоит из бумажной волокиты. Если бы кто-то заморочился посчитать, то оказалось бы больше. Сначала получаешь заявление или происшествие, пишешь на это протокол. Потом полчаса гоняешь преступника, два часа его допрашиваешь, три часа допрашиваешь свидетелей, а потом ещё три часа оформляешь всё это. Рядовая работа. Она даже немного успокаивает, как многие вечерние процедуры. Перебрать всё, разложить по папкам, навести порядок…

Чем мы собственно и занимались на пару с Верой Михайловной Казаковой, когда под дверь нашего кабинета просочился тонкой струйкой чёрный туман. Я даже палочку не успела вытащить, как он окутал Веру. Протянуть руку я тоже не успела.

Туман тонкой струйкой утёк в форточку.

А Вера уже лежала на полу с кровоточащей раной на шее.

Костеря себя на чёс свет стоит, я заткнула чьим-то шарфом рану, как учили когда-то и потащила её к знахарям. Благо, недалеко. И даже удалось это сделать так, чтобы людей на улице не распугать.

У знахарей были ровно те же вечерние процедуры. Алиса Сергеевна с Зинаидой перебирали баночки с зельями, ингредиенты и прочие нужные вещи, когда я завалилась к ним.

— Алиса Сегреевна, у нас ранение. Напал какой-то чёрный туман, — я сложила Веру на ближайшую кушетку. Шарф был уже насквозь мокрым от крови, но с него ещё не капало. Пульс сохранялся, а значит я успела…

Убедившись, что Вера под присмотром, я побежала докладывать.

* * *

Вообще-то меня сегодня приглашали на ужин в семью Соколовых. Почти все члены этой честной компании так или иначе относились к магдармерии. Ну может за исключением маленькой Танюшки, которая пока только грызла всё, что не попадя и иногда подпевала папеньке и маменьке.

Супруга Дмитрия Евгеньевича, Ядвига Аскольдовна, вышла на работу после рождения младшей дочки Танюшки и сразу занялась всей алхимией магдармерии, поскольку Василиса с должности ушла. Чем нас всех, конечно, изрядно расстроила.

Сын Дмитрия Евгеньевича, названный в честь деда Евгением служил стажёром. Активный парнишка, полный служебного рвения… Кхм… Лучше бы обошёлся только служебным рвением, а не доставкой цветов и шкур гусей к моему рабочему месту. Но за это ему уже ввалили по первое число, так что он обещал больше так не делать. Да и отповедь на тему «Братан, если тебе понравится ещё какая-нибудь девушка, гусей подкидывать — это не романтично, это жутко» вроде помогла.

Ещё из Перу приехал очень активный, улыбчивый ослепительно-рыжий криптозоолог Сергей Соколов, брат Дмитрия Евгеньевича. При внешнем сходстве по лицу, они были абсолютно разные в своих манерах. Даже не разные, а противоположные. Похоже вся подвижность, смешливость и эмоциональность достались Сегрею, а Дмитрий Евгеньевич взвалил на себя серьёзность, строгость и ответственность.

Страсть как хотелось посидеть в этой компании с пирогами, плюшками и вкуснейшим кофе. Да ещё тут же сидел и Платон, и Тихомира… Но пришлось идти с докладом о происшествии.

— Вот тебе и спокойный ужин, — пробурчал Дмитрий Евгеньевич. — Твою налево…

* * *

Вера Михайловна как раз пришла в себя и рассказала, что с ней произошло:

— Меня заволокло туманом, раздался смех, холод… И как острый клинок впился мне в шею, — она потёрла следы от удара, которые дико чесались после пары наложенных заклинаний лекарями.

— Самое паршивое, что это чудище проникло в насквозь защищенную магдармерию, где ни одна анимагическая форма, ни оборотное зелье, ни маскировочные заклинания не работают, — отмечала я. — Ушёл этот туман в сторону гор. По воздуху.

На улице раздались крики.

Быстро обменявшись взглядами, мы повыскакивали за дверь. Но опоздали. У кабака «Залесье» уже суетились люди, поднимая пострадавших. Кого «мобилекорпусом», кого на плечах. Лада и Клара Беннигсен, дама-артефактолог, недавно приехавшая из Остмансткой империи, а также нынешняя гостья вампиров, Алета Полоцкая, едва живые, все в крови друг за другом отправлялись к знахарям. Я — с ними. И знахарям помочь физической силой в случае чего, и свидетелей опросить.

Быстро обезболили, быстро привели в чувство. Пострадавшим оставались лишь восстанавливаться и отвечать на мои расспросы.

Когда последний раз в Святогорье было спокойно, я уже и не помню. И рабочий завал коснулся не только нас, Магдармерию Святогорья, но и лекарей. И если с нас Госсовет требовал в основном раскрытия преступлений, защиты города и порядка. С них, кроме лечения, ещё и научных открытий. По этому поводу то ли из отшельничества, то ли из ссылки, был вызван Лорин Яков Харитонович. Он некоторое время уже распоряжался в знахарском центре, но я его видела впервые.

Среднего роста, крепкий, с бегающими глазами, но при этом жестким голосом, в котором было столько иронии и раздражения, что сразу становилось некомфортно. Ходил он с тростью. Говорят, чуть не потерял ногу при неудачном эксперименте. На нас, Магдармов, он смотрел как на потенциальных подопытных. И, по-моему, ждал, когда кто-то из нас окажется в его анатомичке.

Но своё дело он явно знал. Легко и непринуждённо привёл в порядок всех, кем мы сейчас завалили приёмную, правда зачем-то в середине процесса остановился, чтобы вытащить из кармашка на поясе бутылку и слопать оттуда таблетку. Он не таился. То ли это не противозаконно, то ли ему было плевать.

— У них всех на шее укус. Прикус похож на вампирский. Сильно похож на вампирский, — заключил он, разглядывая с вполне анатомическим интересном шею Алеты Полоцкой. Та сердито хмурилась. — Настолько похож, что я однозначно скажу — вампир.

— Ещё не хватало…

Отношения с кланом вампиров и так непростые. Им в принципе разрешено жить в Святогорье, в замке Вороново Крыло (лично я там ни разу не была), кусать людей без разрешения им запрещено, взамен человеческой крови им дают зелье. И даже с разрешения можно кусать людей. Кто-то даже разрешает. Самой пару раз приходилось кормить в экстренной ситуации. В большинстве случаев — на поле боя.

И всё бы ничего, если бы периодически не возникали проблемы. То один из членов клана (младший, кажется, чёрт его знает) поставил город на грань уничтожения, нанеся оскорбление лешему. Тогда сам Лес пришёл спросить за оскорбление его чести и достоинства.

То кого-то не того куснут, то ещё что натворят… Боги знают, что за ними там на самом деле водится. Главное, в случае чего допрашивать мы их можем только с разрешения госсовета и лично господина Аллара. А это стопорило расследование, причём нередко. И досадно.

Но воткрытую безобразничать в Святогорье они себе пока не позволяли. И если сейчас выясниться, что это они, то это будет концом их спокойной жизни и большущим скандалом, о котором непременно узнает Его Величество и мало им не покажется. Да и нам тоже, что уж греха таить!

Поднялся шум. Алета Полоцкая утверждала, что такого не может быть. Вампиры чтут традиции гостеприимства. Другие ей возражали. Третьи вообще сомневались в том, что это было не очередное чудовище. Пока суд да дело, я за хлястик жилетки оттащила в сторону Клару Беннингсен.

— А теперь скажи, в какой момент тебя настигли? В воздухе? Или всё же на земле?

— Я маму услышала. И только приземлилась, как туман на меня набросился.

— Понятно. Сделать что-то успела?

— Нет.

Когда я вернулась к лекарям, чтобы уточнить пару деталей у пострадавших, туда приволокли ещё одного: Айзека Кроули.

Он и так был не в лучшем виде. Шрам на всё лицо, одного глаза нет, волосы поседели. Вот до чего довёл его второй год жизни в Святогорье! Приехал-то целый и здоровый. Помню, как я его регистрировала. Тогда все глаза, руки и ноги были в наличии.

Собственно, он сам радостно влетал с ноги в любые неприятности, которые происходили в нашем славном городе. В Мёртвый Лес ходил, как к приятелям в гости в разных компаниях и один. Иногда возвращался целым. Проводил ритуалы, иногда опасные. Чуть реже — безопасные. Остальные — очень опасные. Со всей нечистой и чистой силой сумел пообщаться. С какой-то — подрался, с какой-то — побратался. В общем, вёл активный образ жизни.

И если где-то происходила какая-то дрянь, то он рвался туда, оседлав свой энтузиазм. Наперегонки с магдармерией, которую тянула служба.

Нам он часто помогал. Где ритуал подбросит, где информацию, где предупредит. И в любую дыру с нашими ходил с удовольствием. Хоть чудище, хоть тёмная магия, хоть пауки в любом количестве. Бесстрашный человек. Некоторые считали, что чуть-чуть страха ему бы не помешало.

В этот раз Айзека сопровождала милая девушка в цветастой юбке и с тяжелыми косами. Она волновалась за него и тихонько бранила за то, что он, паршивец такой, опять подвергает свою жизнь опасности.

Я ещё подумала, что появился-таки человек, который будет удерживать Айзека хоть от части опасных приключений. От всех я как-то не надеялась. Горбатого могила исправит. Или нет.

Так вот, о чём я? Господина Айзека Кроули точно так же покусал чёрный туман. Но он успел разглядеть чуть больше, чем остальные. В частности — магия на него не сработала. А мечом Айзек не успел ему полоснуть. Да и напало чудище прямо около дома господина Айзека, который тот старательно заколдовывал от проникновения. Входить к нему без стука — очень плохая идея. О чем предупреждала красноречивая надпись на воротах, дополненная парой символов, которые лишь убеждали знающих людей, что влезать к нему в дом — идея примерно настолько же паршивая, насколько бежать в лес с факелом, попутно матеря лешего.

На подробной записи происшествия у меня кончился протокол. Зато рядом оказался Женька Соколов, который тут же мне услужливо передал второй лист протокола.

— Хорошо пишет перо, Дарья Владимировна?

Перо писало отлично, но мне тут же захотелось отдать и его, и протокол, чтобы только это не было воспринято, как согласие на доставку мне очередной шкуры гуся. Или кражи очередного веника из теплицы… Но подобное ребячество, да ещё при зрителях я посчитала непозволительным. Потом ещё раз объясню. Терпение, Даша, терпение!

* * *

Стоило нам только выйти от знахарей, на нас тут же обрушилась Арьяна Шоноева.

— Какой-то мерзавец смотрите что натворил! Ну вы посмотрите что натворил? Это же безобразие!

— Где безобразие? — уточнила я.

— Ну вот вы посмотрите!

Арьяна повела нас к городской клумбе, в которой и правда было безобразие.

Страшное безобразие представляло собой несколько сломанных веток кустарника и комья раскопанной земли. То ли искали что, то ли рылся кто в клумбе.

— Опять кто-то цветы спёр, — прокомментировала из-за плеча Клара. — Соколов?

— Клянусь, не я! — сразу взвился Женька, больше глядя на меня, чем на Клару.

— Смирись, братец, теперь над тобой года три будут прикалываться… Пока ещё что-нибудь не натворишь.

Магический след явно не принадлежал такой мелкой гадости, как стырить цветок. Возмущение Арьяны тоже не соответствовало ущербу. Я бы поняла её возмущение, если бы рядом валялся например разрубленный лопатой крот или раздавленная мышь. Она животных любит. Но кроты в начале марта ещё спят, а луковицы тюльпанов выкапывать не время. И вообще эта клумба только из-под снега показалась. На солнечной стороне площади.

Арьяна что-то чувствовала. Единсвенная на данный момент на посту Укротительница. Знаток ритуалов, острая на язык. Не назвала бы её сильно весёлой, но самообладанию и уравновешенности позавидовать могу. В большинстве случаев. Да и чутью её я бы доверяла.

Тем более моя магдармская чуйка тоже не молчала. Жаль, что она не сильна в конкретике.

— Евгений, давай протокол осмотра места происшествия. Бес его знает, что тут было, но проверить надо.

Я законсервировала след, зафиксировала время и дату, начала осмотр… Хорошо бы посмотрел ещё кто-то.

* * *

— Ну отряд Херь, ну твою налево! — Дмитрий Евгеньевич сердито смотрел на след ботинка на диване в магдармерии. — У нас что-то украли. И, главное, непонятно что. Всё подучётное на месте, протоколы на месте, личные дела тоже.

Вот и накрылся медным тазом ужин у Соколовых. Ядвига Аскольдовна воевала с сепаратором, который должен был расшифровать след, найденный около дивана в магдармерии. Дмитрий Евгеньевич выслушивал наши с Платоном доклады по делу о чёрном тумане и о подозрительном происшествии около клумбы. Вера Михайловна перебирала документы, пытаясь привести всё в порядок. Хотя бы относительный. Доедать торт остались только Сергей Евгеньевич да Тихомира. Ну и маленькая Танюшка с няней.

Короче, ночка предстояла ещё та!

Не то, чтобы мы жаловались. Мы привыкли. Цейтнот начинался, когда отряд «Добро» в полном составе отбыл в командировку. Всё же нас не так много и рук у нас не сто. И голов тоже не сто. И даже не в половину меньше. А вот у тех, кто творит беззаконие, да и просто фигню, сто голов, двести рук, четыреста зубов и остальное не поддаётся никакому подсчёту.

Чернотуманное чудище пока не давало о себе знать ничем, кроме регулярных вопросов граждан и запроса от Госсовета. Хотя мы регулярно обходили свои участки, чтобы эту неведомую хрень отловить. Правда, не очень понятно, как её ловить.

О чём мы собственно и выслушивали доклад Платона в три часа ночи. Держались мы на торте и кофе, которые переехали к нам со стола Соколовых.

— Итак, версии, кто это и как его ловить? Если это человек, то он должен находиться под мощным заклинанием маскировки. Знаем ли мы какие-то заклинания, которые могут так действовать?

— А ещё такие, которые могут работать в магдармерии, — добавила я.

— Но зачем тогда кусать?

— Подделываться под вампиров. К тому же нужно не только заклинание маскировки, но и что-то другое. А вот что другое — непонятно. И если это человек, то можно попробовать его заколдовать… Кто-то на нём пробовал Алисис?

Раздался стук в дверь. Мы разрешили войти.

В наш кабинет, сияя улыбкой и помахивая розовым сачком, впорхнула Виктория Осорио. А за ней — Адриан Куражев.

— Наша охота завершилась успешно, — очень невинно сообщила Виктория. — Мы поймали вампира, который нападал на людей. Вот он.

Она предъявила мне под нос содержимое розового сачка: чёрно-серую пыль с проблесками.

Мы озадаченно переглянулись.

— Будьте любезны, присаживайтесь, — пригласил Платон. — И расскажите всё по порядку.

По словам охотников дело обстояло так.

Виктории и Куражеву стало известно, что некая чёрная сущность набедокурила в Святогорье, в том числе покусала их гостью, а законы гостеприимства у них чтут, и так с гостями обращаться нельзя. Тогда они взяли сачок и меч. Хороший меч. Куражев это в прошлом году на турнире выиграл. И пошли на охоту.

Они ходили по окрестностям города и опушке леса, пытаясь выследить это чудище, пока мы тут кумекали да рассуждали.

Чудище они таки нашли в одном из тёмных переулков. Он не изволил принять свой исконный вид, бросился в атаку. Куражев несколько раз махнул мечом, порезав чудище. Виктория ловко поймала часть праха в сачок.

Который собственно они тут и предъявляют, как доказательства невиновности их клана, а так же подвига двух охотников.

Обычно вампиров описывают как таких мрачных и бледных красавцев. Оба они конечно были бледны, но мрачность расхватали другие вампиры, разделив между собой. А Виктория радостно скакала по городу в белых кружевах, розовых лентах, сверкала показной наивностью и улыбкой пушистой рыси. С той же улыбкой она вручала Платону на суде подозрительные конфетки, с той же улыбкой сейчас пересыпала в бутылку прах вампира.

Она пару раз хлопнула длинными ресницами и охотно согласилась нам показать место, на котором случилась эта самая охота.

— Вампир не наш, это залётный, — прокомментировал Куражев, демонстрируя нам тёмное пятно на брусчатке, которое могло быть как просто золой из печки, так и прахом вампира.

Следов ног было всего две пары: Куражева и Осорио. Дополнительных мы не нашли. Что ж, отдадим Ядвиге Аскольдовне прах, исследование покажет. Но это уже утром.