Phoenix Knight (джен)

Близилось Рождество. Дейв каждый день думал о том, что ему придется возвращаться домой, далеко от уже любимого им на тот момент Хогвартса, без всякой возможности колдовать. Он уже многому научился за это время (не без помощи Невилла и Гермионы), влип во множество историй с Джоном и в общей сложности заработал около двадцати очков своему факультету, если вычитать снятые. Становилось все холоднее, и Дейв, из теплых вещей притащивший из дома только свитер, вязаные носки и плотные джинсы, старался проводить на уроках как можно меньше времени. Из окон нещадно дуло, завывающий снаружи ветер бил прямо по стеклам, грозясь их выбить, и некоторые преподаватели под середину декабря стали накладывать особые чары на кабинеты, чтобы было не так холодно. В подземельях стало еще труднее находиться, однако, разумеется, Снейп не желал упрощать своим студентам жизнь, и потому приходилось жертвовать техникой безопасности и жаться к горячим котлам. Это стоило нескольких баллов с Гриффиндора, но иного способа справиться с промозглым воздухом не было.

Хорошо, что хоть в Большом Зале и гостиной было тепло. Камины хорошо отапливали помещения, и очень часто гриффиндорцы стали сбиваться в кучки рядом с ними, приходя с занятий. Джон простудился на Полетах и усиленно шмыгал носом, но пара минут у Помфри, куда его отправил Дейв, решили эту проблему мгновенно. Кажется, спрос на отвары от простуды был высоким.

Однажды на завтраке сова принесла Дейву почту. Он очень удивился, так как ему с самого начала года ничего не приходило, но это было письмо от брата.

"На Рождество домой."

— И это все?! — разозлился Дейв, впечатав письмо в стол и обхватив голову руками. — Ебаный в рот!

— Эй, приятель, что случилось? — Джон заглянул ему за плечо. Невилл просто удивленно на него уставился.

— Это письмо от брата. Ни здрасьте, сука, ни до свидания. Не то, чтобы я злился на это — он мне вообще ни разу не писал, а тут вдруг решил!.. Ладно, похуй.

— Ну, может, он был занят... — предположил Невилл. — По мне, так гораздо лучше, когда тебе не докучают почтой практически каждый день.

Ему приходило много писем от бабушки, периодически она отсылала ему довольно странные вещицы и домашнюю еду, которой он часто делился с друзьями, так как еды в Хогвартсе хватало с лихвой.

— Да ему на меня... — Дейв сделал выдох. — Пошел он в пизду, засранец эдакий, мне на него тоже похуй.

— Что-то не похоже, — Джон ухмыльнулся. — Твой брат, кажется, прикольный. Я всегда мечтал о брате.

Дейв скомкал письмо, сунул его в карман и встал из-за стола, оставив недоеденную порцию завтрака. Остаток яичницы и тоста смотрелся почему-то очень грустно. Джон обеспокоенно взглянул на Невилла.

— Я не понимаю... Что ему не нравится? Если бы у меня был брат, который бы обучал меня мастерству меча и был сильным волшебником, я бы кипятком ссался!

— Я боюсь предположить, что же там такое было написано, если Дейв так на это отреагировал, — прошептал Невилл.

— Лучше не гадать. Я думаю, ему нужно немного побыть одному.

* * *

Весь оставшийся день, последний день учебы в этом году, Дейв проходил в отвратительном настроении. Если он и бросал привычные шуточки, то гораздо более едкие, но в основном он не разговаривал. Это заметили даже остальные, так как привычного бесконечного трепа, перенасыщенного матом, было не слышно. Гермиона даже попыталась спросить, что с ним случилось, но Дейв сказал, что его покусал Гринч, и теперь он ненавидит Рождество, после чего ушел от ответа.

Все праздничное настроение было испорчено одним лишь письмом. Дейв и сам не понимал, откуда в нем вдруг взялось столько злости, однако решил поменьше контактировать с друзьями, чтобы случайно им чего-нибудь не наговорить. После занятий он быстро скрылся за поворотом у башни и отправился куда глаза глядят, по лестницам, коридорам, опять по лестницам... В конце концов он оказался на астрономической башне. Дейв сел на пол, глядя на стеклянный купол закрытой обсерватории, и подышал на свои покрасневшие пальцы. Здесь было еще холоднее, чем в подземельях, так как это была самая высокая башня в Хогвартсе.

Дейв достал "Тысячу магических трав и грибов", чтобы прочесть материал на семестр вперед, но руки дрожали и щипались от мороза, так что от чтения пришлось отказаться. Он вдруг услышал чьи-то шаги, глухой стук каблуков. Обернувшись, Дейв заметил Роуз, которая пришла сюда со своей сумкой на плечо. Видимо, собиралась делать заметки по Астрономии.

— Привет, Дейв. Занимаешься? Я не замечала за тобой такой любви к учебе.

— Плохо присматривалась, — бросил он.

Бровь Роуз изогнулась.

— Что-то случилось?

— Бога ради, хватит у меня это спрашивать, я сегодня уже тысячу раз слышал этот вопрос!

— Не от меня.

— Да хоть от кого, ты тоже отстань со своими расспросами...

— Дейв, люди спрашивают это, когда обеспокоены чужим состоянием. Я знаю, мы не друзья, но тем лучше — ты можешь поговорить со мной, не опасаясь суеты по этому поводу.

Дейв задумался над словами Роуз. Та присела рядом, правда, на стул, и закинула ногу на ногу. Он подумал, что она сейчас выглядит как психолог на приеме.

— И что ты хочешь услышать от меня?

— Причины твоего подавленного настроения.

— Хуявленного, я в порядке. У меня все под контролем.

— Не похоже. Обычно ты не настолько груб, — хихикнула Роуз.

— Ладно, ладно, — Дейв закатил глаза. — Я просто не хочу возвращаться домой на Рождество.

— Наверное, тебе будет не очень комфортно говорить о причинах такого нежелания. Но разве ты не можешь остаться в Хогвартсе?

Дейв промолчал. Конечно, он хотел остаться. По какой-то причине домой тоже хотелось. Это выводило его из себя.

— Нет, не могу.

— Я тоже не могу. Но мне бы очень хотелось.

— Почему не можешь? — Дейв наконец на нее взглянул.

— Моя мать наверняка выпьет полбочки вина под Рождество.

— Оу.

— Не переживай, она не творит всякий беспредел, когда напьется. Мне просто не нравится ее привычка.

— Правда? Совсем ни капли не переживаешь? — спросил Дейв с ноткой иронии в голосе.

— Я здесь психолог, и я задаю вопросы. Тебя не должно беспокоить, что я думаю о вредных привычках своей матери.

— Ты сама это упомянула.

— Выходит, я не без греха. Какая жалость, теперь у меня не получится стать Леди Совершенство!

Дейв улыбнулся и поднялся с пола, убирая книгу в рюкзак. Роуз подошла поближе к огромному телескопу и заглянула в него, регулируя линзы.

— Откуда ты знаешь, как настраивать такой большой телескоп?

— Такой стоит у меня дома.

— Да ты гонишь. Не может у тебя такая хуйня просто дома стоять.

— Нет, вовсе нет. Иначе я бы не умела с таким управляться.

Закончив с регулировкой, Роуз присмотрелась к чему-то. Телескоп был так бесконечно огромен, а она была так бесконечно мала по отношению к нему, что Дейв правда подумал, что Роуз не блефует.

— Тебе, кстати, стоит следить за языком.

— Нашлась тут блюстительница порядка.

— Когда-нибудь это выйдет тебе боком.

— Когда выйдет, тогда и поговорим.

— Хочешь взглянуть на созвездие Дракона?

Дейв подошел к телескопу и заглянул в него, находя созвездие взглядом. Они уже на самом первом занятии отсмотрели большинство созвездий, которые было видно на небе северного полушария. В полночь, когда обычно проводились занятия, конечно, было лучше видно.

— А что нового я могу здесь увидеть? Мы ведь уже сто раз смотрели.

— Нет, приглядись. Элтанин сейчас сияет оранжевым. Ты знаешь, что через полтора миллиона лет он будет самой яркой звездой на небосводе?

— Он затмит Сириус?

— Да. Но только через полтора миллиона лет.

— Мы этого не увидим.

— Посмотрим.

Дейв за этот сеанс астрономических наблюдений немного успокоился. На его взгялд, Роуз поступила максимально разумно в данной ситуации — не стала пытаться лезть ему в душу. Он это ценил. Но в Роуз чувствовалось что-то близкое и родное.

* * *

Следующим утром Хогвартс Экспресс отбыл от Хогсмида с учениками, которые выбрали провести Рождество дома или у друзей. Дейв, Джон, Роуз и Джейд сели в одно купе, и настроения у всех были совершенно разные.

— Бек настоял на том, чтобы я приехала, — Джейд выглядела приунывшей. — Что мне там одной делать...

— Господи, почему тут только я один хочу вернуться домой? — Джон возвел руки к небесам.

* * *

Дейв зашел в подъезд, поднялся по нескольким пролетам и нажал на дверной замок, от холода постукивая зубами. Никто не открывал. Тогда он уже забарабанил в дверь, ногой пытаясь удержать свой чемодан от падения, и крикнул своему брату, чтобы тот открывал.

— Тебя что, опять нет дома? — взвыл он, но дверь открылась, и Дейв чуть не упал вперед.

Дирк был одет в праздничный свитер с короткими рукавами и комически маленький колпачок Санты.

— Ну, чего встал? Заходи.

Дейв прошел в квартиру, волоча за собой чемодан, и молча закрылся в своей комнате. Он устало рухнул на кровать и рукой нашарил магнитолу где-то на полу, включая первое, что попалось на частоте. Bohemian Rhapsody. Дейв прикрыл глаза, расслабляясь под песню (пожалуй, заслушанную до дыр к тому моменту), видимо, вновь попавшую на первые строчки. В комнате было довольно светло — в небе сиял только-только начавший убывать лунный диск. Почти идеально круглый. Дейв представил, что бы начало играть, если бы можно было взять его с неба и вставить в магнитолу. Гленн Миллер, "Moonlight Serenade"? Или знаменитая песня Фрэнка Синатры?

Когда Дейв был маленьким, они часто слушали Queen с братом. Он не знал, что конкретно нравится Дирку, так как он не придавал особого значения песням и просто включал то, что было. Его больше интересовала японская мультипликация — он где-то доставал VHS-кассеты, перезаписывал и накладывал на них свой голос, после чего продавал кому-то эту озвучку. Дейв предполагал, что перевод был не самого лучшего качества, но он никогда не спрашивал, откуда брат знает японский. Может, вовсе не знает и несет откровенную чепуху, притворяясь профессионалом. С ним ни в чем нельзя было быть уверенным. Дирк называл свое занятие "пиратством", но Дейв не понимал, как могут быть связаны пираты и кассеты. Может, это было чем-то незаконным.

По ощущениям, Дейв пролежал там часов шесть, пока Дирк не зашел к нему. Раздражение Дейва вновь начало неприятно стучать у него в висках.

— Я так понимаю, у тебя есть вопросы ко мне, — Дирк сел на край кровати, закинув ногу на ногу.

— О, да нет никаких вопросов, ты что! Совсем ни одного, лучший загонщик Слизерина за 1978 год!

Дирк никак на это не отреагировал. Он сидел, сложив руки на груди, и смотрел в потолок.

— Еще вопросы?

— Какого хрена моржового ты не писал мне весь семестр?

— А ты мне писал?

Дейв замолчал. Он правда даже не подумал хотя бы раз написать домой. Ему было гораздо веселее проводить время с друзьями, чем думать о брате. Осознание этого заставило его почувствовать вину. Однако Дирк, кажется, и сам был готов рассказать.

— Я действительно учился в Хогвартсе. Потом устроился работать аврором, а сейчас уже бросил и занят в другом отделе Министерства.

— Зачем тебе было мне врать?

— Когда-нибудь поймёшь.

— Меня уже до смерти заебали твои "когда-нибудь", "когда вырастешь", "позже", "в будущем"! Я ничего не понимаю СЕЙЧАС, а ты ничего не объясняешь! — Дейв вскочил и яростно уставился на брата.

— Ты даже не представляешь, какой тонкой работы требуют мои информационные щиты.

— Даже МакГонагалл удивилась, что ты назвал себя моим братом. Что на это скажешь, Дирк Страйдер?

— Ох, Дейв.

Он потянулся к младшему и потрепал его по волосам. Дейв от такого совершенно потерял нить того, что хотел сказать, так как такие проявления любви для Дирка были вообще не характерны. Он забыл, в чем заключались его претензии, и впервые за долгое время ощутил какую-то ласку.

— Поверь, в свое время ты узнаешь всю правду. Я обещаю.

Дейв кивнул. Он немного успокоился.

— Обещай, что больше не будешь нести всякую хрень, — пробормотал он, прежде чем попытаться неловко обнять Дирка.

— Не обольщайся, — тот небрежно отпихнул его от своего плеча. — Ты знаешь, что я не люблю лишние прикосновения, мелкий ты манипулятор.

Ужин они провели по большей части в обоюдном молчании. Каким-то волшебным образом Дирк умудрился приготовить не сожженную индейку, хотя та и не вышла достаточно вкусной, но Дейв был рад даже такой милости. Разумеется, все остальные блюда были доставлены на дом. Квартира была уже украшена к приезду Дейва — висели гирлянды, лежали на своих местах неприличные плюшевые куклы в маленьких рождественских свитерках, стояла ель, увешанная странной формы шишками, а в центре всего этого — множество очень сильно побитых жизнью маленьких Сант в гостиной. В целом канун Рождества проходил довольно приятно, если учитывать хорошую музыку и даже серии какого-то аниме, которые Дирк показал Дейву. Он еле сдерживал смех, слушая "подпольную" озвучку, пока на экране происходило что-то пафосное. Он также не поверил, что этот сериал действительно называется "Драконье яйцо", и в нем рассказывается о мальчике, который хотел обзавестись теми самыми "драконьими яйцами". В конце концов они разговорились, и Дейв начал рассказывать брату обо всем, что происходит у них в школе.

— ... Он просто настоящий дебил , если считает, что таким образом можно кого-то оскорбить, — прокомментировал Дейв слова Малфоя.

— Малфой, говоришь? Люциус тоже тот еще змей, хоть и поумнее.

— Что еще за Люциус? Его батя?

— Да. Он был старше меня, но я застал его на первом курсе. Он был старостой и в этой роли напоминал дона Корлеоне. "Ты просишь меня без уважения..."

— М-да... Видимо, Драко его бракованная версия. У меня вообще такое чувство, будто все слизеринцы — в той или иной мере мудаки.

Дирк выгнул бровь.

— Что, думаешь, отличаешься от них? — с издевкой спросил Дейв.

— Я? Ха, нет. Но на Слизерине бывают и хорошие люди.

— Не спорю, просто мне такие не попадались... Тот же Снейп, удушил бы его.

— А, Северус. Он... сложный человек.

— Ничего он не сложный, просто мудак. Я считаю, что если человек ведет себя как говноед, то он, скорее всего, говноед.

Дирк едва улыбнулся.

— Ты прав. Но к профессорам все же стоит относиться с уважением, независимо от того, как они себя показывают. Это всегда бывает полезно. Если не хочешь, просто имитируй.

— Да в гробу я видал эти ухищрения. Слизеринская хрень какая-то.

— Я был таким же, как ты...

— Вот не надо сейчас этого!..

— ... Таким же бунтарем...

— Перестань!

— ... Таким же презирающим авторитеты панком...

— Господи, за что мне это.