No one knows (джен)

Глубокий затяжной вдох и медленный выдох — рассматривая раны на спине, я и сама не заметила, как задержала дыхание. Не столько от боли, которая почти (благодаря обезболивающим) не ощущалась, сколько от самого вида шрамов, которые пусть и были глубоки, но не длинные и в будущем их легко можно перекрыть татуировками или же просто прикрыть закрытой на спине одеждой. Не от шеи же она начиналась, а шла наискось, справа налево. И всё же, когда-то можно там сделать тату с какой-то цитатой, что-то мудрое и красивое, дабы, при обнажении перед кем-либо, не стесняться.

Хотя, когда это я стеснялась-то? В прошлой жизни купалась на нудистском пляже, будучи пьяна, танцевала стриптиз на камеру, совершенно забыв о своей профессии, на которую мне изредка становилось плевать, ведь в те моменты я была свободна… может и в этой жизни, лет десять спустя, мне станет наплевать на уже поблекшие шрамы?

— Лизи, — нарушает моё уединение мама Джессики, Кэтрин, которая в свою смену всегда заходила ко мне в палату. — К тебе тут один парень пришёл, рвётся поговорить. Впустить?

— А кто? — смотря на то, как она пожимает плечами, я вскоре махаю рукой и поправляю свободную, не сковывающую движение футболку. — Ладно, пусть заходит.

— Хорошо. Если что, я на посту.

— Ок.

Стоило же мне сесть на кровать, как в палату вошёл Сэм — уставший, измученный и обросший мышцами, которые видны даже сквозь водолазку и кожаную куртку, явно не его, ведь в рукавах она ему была чуть мала. Впрочем, учитывая, что после обращения он в резервации не показывался, так как бороздил ближайшие леса, то вполне логично, что у кого-то он эти вещи да и украл, не голым же ему ходить.

Адли молчал, потёр широченной ладонью свою шею и посмотрел как-то виновато, хотя я его, если честно, не винила и даже не боялась. Мне себя и своих инстинктов впору бояться, а не паренька, в котором проснулись давно дремлющие гены предков и который явно ещё не до конца понял, что же с ним произошло и какого вообще чёрта.

— Лиз. К-хм, Элизабет…

— Здравствуй, Сэм, — ободряюще ему улыбнувшись, я рукой указала на кресло, коих в платной палате, принадлежащей пока мне, было два. — Присаживайся.

— Прости, — тихо, очень тихо произнёс квиллет, не решаясь сдвинуться с места и добавил чуть громче. — Прости за то, что ранил.

— Тс-с-с, Сэм, твоей вины в произошедшем куда меньше, чем моей. Чай, кофе?

— Воду.

Смотря на удивлённое лицо будущего вожака стаи оборотней, я достала из тумбочки бутылку с водой и судочек с кексами, которые мне вчера привезла Эмили. Та чуть ли не ночевала здесь первые дни, сменяя моих родных и друзей, которые наотрез отказались надолго меня покидать и приходили вот уже две недели сразу после уроков, принося домашние задания и сплетни, которые плелись теперь про меня.

— Я все эти две недели, пока бродил по лесам, пытался многое осмыслить и вроде как уже понял, какого чёрта я превратился в волка… вот только, почему ты так спокойна была в тот момент? Я вот чего понять не могу.

На эти слова я лишь поджимаю губы. Ложь для родных и друзей придумалась быстро, стоило мне очнуться в реанимации, как сценарий уже был готов в моей голове… но что говорить, как объяснять что-то тем, кто в ту злополучную ночь был там?

— Значит, легенды были правдивы? И вы и впрямь потомки…

— Видимо, да, — пожимает плечами Сэм и берёт в руки кекс, который вскоре пропадает в недрах его желудка. — Но ты не ответила на мой вопрос.

— Не знаю, что сказать. Вот не знаю и всё, хоть убей тут. Я видела, как Сью переживает об Эмили и решила пойти за ней, а потом… я вижу тебя, как ты сжимаешь руку Эмили, слышу свой почему-то спокойный голос, боль в спине и всё, потом как в тумане.

— Но ты не злишься и не боишься меня.

— А когда я чего-то боялась?

— И правда…

Усмехнувшись, вспоминаю, как, приезжая в гости и не заставая в городе Джесс, которая иногда уезжала к своей родне в другой конец Америки, я ездила с дядей и тогда ещё приезжающей Беллой в Ла Пуш, и пока та проводила время с Ребеккой и Рейчел, я вместе с Лией, Сэмом и остальными будущими оборотнями бегала на берег, где мы успешно сбегали от присмотра взрослых и крались на ту самую гору, с которой после прыгали в обычно ледяную воду… сначала меня брали на «слабо», но после это стало нашим эдаким ритуалом и каждый день мы прибегали сначала туда, поруганные родителями, но оттого ещё более довольные — ведь что может быть круче непослушания таких скучных взрослых? В те моменты вода из-за адреналина в крови не казалась такой ледяной, и мы спокойно плавали, хотя вот-вот должно было закончиться лето, и вода для купания уже была непригодна, ведь легко можно было заболеть. И мы болели, Лия часто рассказывала по телефону, как зла была её мать в те моменты и как смеялся с этого её отец, он-то как-то раз и рассказал нам об увлечениях в их детстве.

— Когда мы стали друг для друга никем? — сменяет тему разговора Сэм и усмехается как-то грустно, ведь два последних года мы общаться перестали. — Знаешь, мы даже обижались, когда ты не отвечала на звонки и не прилетала… а если и прилетала, то делала вид, словно нас не знаешь.

— Гордость… да и с вас пример брала, вы-то тоже в те моменты не подходили.

— Н-да.

— Летом я всё же с обрыва сигану.

— Ты в этом году не прыгала?

— Не-а, вот уже три года как. То времени не было, то погода уж слишком прохладная, то вы там были.

— Мы не кусаемся.

— Охотно поверю!

— Ну ладно, разве что Лейхот. Ты, кстати, в курсе, что ты ему нравишься?

— Я?! Ты же шутишь?

— Не-а.

Громко рассмеявшись с моего тихого «Боже», Адли стал припоминать все смешные моменты, которые случались, когда мы были детьми… сейчас-то это смешно, но тогда мне было больше обидно, ведь шутки у Лейхота были тупыми, как и он сам. Палату Сэм покинул спустя два часа, заявив, что наконец его совесть чуть поутихла и вообще ему нужно домой, успокоить маму и привести себя в порядок, ведь зарос он за это время, так что ему это совершенно не шло.

— Лейхота сюда отправить?

— Если только хочешь отправиться на тот свет.

— Значит, отправлю… на тот свет я всё равно отправлюсь, ведь мне ещё разговор с Ли предстоит.

— У-у-у, на похороны пригласишь?

— Ну, если сможешь, то приходи.

Показав ему язык, я демонстративно взяла в руки подушку. Кинуть я её, конечно, не смогу, резкие движения я ещё делать боюсь, однако тот и так уже вышел за дверь и уже через щель показал фак… ну-ну, вот куплю слабительное, перемешаю с таблетками от глистов и дам ему выпить, пёс блохастый.