Неожиданно (гет)

— Я не могу обращаться к вам Снейп! — запротестовала Гермиона, когда они выбрали у Фортескью столик на солнечной стороне. — Я слишком много времени в школе потратила на то, чтобы поправлять всех, кто так вас называл.

— А. Я никогда не замечал, чтобы вы меня уважали. Дела были бы ценнее слов, — мягко бросил он.

— Я так и не извинилась за то, что воровала у вас, или за те разы, когда я вас проклинала, — размышляла она. — Мне жаль. Но это тоже только слова.

Он бы простил ей что угодно, если бы она просто улыбалась ему, как сейчас. Он прочистил горло.

— Это и не нужно. Разве мяч извиняется перед стеной за то, что отскакивает?

Он был вознагражден еще одной улыбкой. Уголки его рта приподнялись в ответ.

Сзади раздался знакомый голос: «Гермиона!», и долговязый мальчик захромал к их столику. Затем его круглое, розовое лицо побледнело и вытянулось от удивления.

— П-профессор Снейп!

— Мистер Лонгботтом.— Снейп кивнул.— Какая неожиданно приятная встреча.

— Д-да, сэр, — взгляд Невилла метнулся туда-сюда, умоляюще остановившись на Гермионе, но заговорил Снейп.

— Мы предавались воспоминаниям. Не присоединитесь ли к нам? — Он пододвинул стул, пока Невилл заикался.

— Мы навсегда закроем тему ваших отсутствущих навыков в зельеварении, согласны? — добавил он плавно. — Я думаю, вы слишком часто слышали от меня об этом. Отсюда и ваш боггарт.

Невилл вздрогнул и уставился на стол.

— У всех нас есть страхи, мистер Лонгботтом. Я так понимаю, что мисс Грейнджер боялась получить плохие оценки. Что же на счёт меня… Вы сохраните это в строжайшей тайне? — Он ждал их кивков. — Это был Люпин.

Гермиона ахнула.

— В виде оборотня? — Когда тот его чуть не убил.

— Его трансформация.

— Именно поэтому вы вышли из класса, когда у нас был урок? — спросила она.

— Я обещал молчать. Я не мог рисковать.

— Но всё же вы рассказали, — сказала она.

— После того, как он подверг вас опасности, забыв свое зелье? Конечно. Я полагаю, что с тех пор вы оба нашли более веские причины бояться. Вы всегда были полны мужества.

— Я? — Глаза Невилла расширились.

— Именно так. Вы ни разу не пропустили мой урок. Я заметил.

После этого разговор шёл легче. Снейп потягивал кофе и наблюдал за яркими глазами Гермионы, когда она обсуждала летнюю работу и планы на будущее со своим другом. Возможно, так было лучше. Быть в ее компании без неловкого молчания, когда он пытался придумать приятные, нейтральные вещи, чтобы сказать что-то уместное, пока горячая, яростная кровь стучала в его висках. Гораздо легче было смотреть ей в лицо через класс, чем через этот стол, говорить знакомые фразы, которые усиливали их дистанцию, чем находить новые слова, чтобы эту дистанцию преодолеть. Тем не менее, он не мог сдержать чувства радости, когда Невилл ушел, а она повернулась к нему, в её тёплом взгляде было одобрение.

— Это было очень по-доброму.

— Это не доброта. Политика.

Он завидовал ложке, скользящей между ее нежных губ, когда она наслаждалась последними прикосновениями мороженного со вкусом розы и красной смородины. Такая близкая и все еще недосягаемая.

— Политика? — спросила она.

— На одного вашего друга, выступающего против меня, стало меньше.

Она густо покраснела.

— Так как же мне вас называть? Вы уверены, что мы не можем быть Северусом и Гермионой?

— Совершенно уверен.

— Почему? — спросила она.

— Я не должен забывать.