Между ударами сердца (Between Heartbeats) (гет)

Точка зрения Рене

Я нашла, что искала, сложенным в изножье кровати Беллы.

Чарли был на работе, а Фил ждал в машине. Мы договорились, что так будет проще: менее неловко для всех.

Я прижала одеяло к груди, вспоминая все те часы, которые потратила на его изготовление. Все наши туристические футболки, из тех безумных мест, где мы с Беллой побывали вместе. Трехголовый омар из Мэна, гигантская банка газировки из Техаса... Вдруг раздался автомобильный гудок, резко вернув меня в реальность и напомнив, что Фил всё ещё ждём внизу.

На прощанье я ещё раз окинула взглядом комнату. Она почти не изменилась, всё было как раньше, разве что теперь стало заметно, что в комнате живёт подросток, а не двухлетний ребёнок. Беллс не добавила никаких типично девчачих украшений — хотя я и не ожидала этого.

Ещё один гудок снаружи заставил меня неохотно спуститься по лестнице и покинуть дом, который я когда-то называла своим. Я не скучала по нему. Это место слишком сильно напоминало о времени, когда я сама была ещё практически подростком. Но я никогда не жалела о нашем с Чарли бурном браке— ведь благодаря ему появилась Белла.

Я крепче прижала одеяло, когда присоединилась к Филу, и мы направились в больницу.

Точка зрения Джаспера

Я почти сумел забыться, когда оказался один в лесу.

Эмоции других не захлёстывали меня, подавляя чужими шоком и горем. Моих собственных было более, чем достаточно. Включая вину.

Я тоже любил Беллу, хоть и не мог открыто это показывать. После того злополучного дня рождения я держался на расстоянии — боялся себя, а ещё больше боялся, что она никогда меня не простить.

Несмотря на постоянные заверения как от неё, так и от моей семьи, я был не способен понять, как она могла меня простить. Я чуть не убил её. Я бы убил, если бы не Эмметт, Элис и Эсми. Одна мысль об этом заставила меня содрогнуться.

Семья не пускала меня в больницу. Я понимал, что сочетание сильных эмоций и запаха крови сломает мой самоконтроль. И тогда пришлось бы объяснять, почему я либо корчусь на полу от боли, либо зверею от жажды крови. Поэтому все согласились, что в общих интересах, чтобы я оставался в стороне.

Но я всё равно думал о Белле. Постоянно. И надеялся, что у меня появится шанс сказать ей, что чувствую и попросить прощения ещё раз.

— Джаспер?

Элис подкралась сзади и обняла меня за талию.

— Они ждут тебя дома. Мы все волнуемся.

Я подхватил свою миниатюрную жену на руки и поцеловал, скрывая эмоции.

— Я иду, Элис. Извини.

Она взяла меня за руку, и мы неторопливо пошли обратно. Я не предложил поговорить, а она не попросила.

Точка зрения Карлайла

Я помахал рукой Эсми, которая уходила домой, чтобы проверить как там Джаспер и притвориться, что немного поспит. Эдвард вот-вот должен был прийти, и я начал готовиться. Он не скрывал, что винит меня. Я винил себя не меньше.

— Карлайл.

Он стоял в дверях, одной рукой опираясь на косяк.

— Привет, Эдвард. Дай мне осмотреть её, и я сразу уйду.

— Мы можем поговорить?

Голос Эдварда звучал сдавленно, и я перехватил его взгляд.

— В любое время, Эдвард. Ты же знаешь.

Он прошел дальше в палату.

— Мне необходимо сказать тебе, как мне жаль, папа.

Обращение меня удивило. Я мог бы сосчитать по пальцам одной руки, сколько раз Эдвард его использовал. Обычно он называл меня «Карлайл» или, реже, «отец».

— Тебе не за что извиняться, сын, — сказал я тихо. — Моя небрежность может стоить Белле жизни. Поверь, что бы ты обо мне ни думал, это ничто по сравнению с тем, что думаю я сам.

— Нет, я ошибался, — в его голосе прозвучала сталь. — Эсми… она права, Карлайл. Никто из нас не виноват — это просто случилось. Я боялся, — он запнулся на мгновение. — Я боялся отпустить гнев, потому что если бы его не было… я понимал, что горе разорвёт меня на части.

Я взглянул на сына по-новому.

— У каждого свои способы справляться, Эдвард, — сказал я мягко. — Состояние Беллы сильно повлияло на всех нас. Возможно, на тебя сильнее остальных.

Он подошёл ко мне, и я крепко его обнял, достаточно крепко, чтобы он понял: я не держу на него обиду.

— Не нужно проходить через это в одиночку, сын. Семья всегда будет рядом, чтобы поддержать тебя.

Когда он наконец отстранился, я знал, что между нами снова всё наладилось. И хотя это не сняло всю вину, стало немного легче её переносить.

Если Белла умрёт, мне придётся пронести сквозь вечность знание, что это моя вина.

* * *

Два месяца спустя

Точка зрения Чарли

— Ну, Белла, твоя мама снова приедет в гости, — произнёс я, укутывая её одеялом поплотнее. — Я говорил ей, что она могла бы отложить визит, но она всё равно настояла. Всегда была упрямой.

Кто-то — наверное, Карлайл — открыл шторы. Несколько робких лучей Вашингтонского солнца проникли в комнату и упали на её лицо. — Я скучаю по тебе, Беллс.

Сказать было особо нечего. Каждый день последних двух месяцев был одинаковым. Без изменений. Ничего. Белла всегда разговаривала во сне, но теперь в комнате стояла тишина.

Я вздохнул.

— Мне нужно идти, Белла. Марк работает уже вторую смену подряд. Надо ему дать несколько выходных, пусть проведёт их с семьёй. А мне не к кому возвращаться. Без тебя так пусто, Белла.

Я сделал паузу, как всегда, подсознательно надеясь, что она сядет и улыбнётся мне. Скажет: «Поедем домой, пап, я сделаю что-нибудь на ужин. Не понимаю, как ты выживал столько лет, готовя сам!»

Но, конечно, этого не произошло, поэтому я поплёлся из палаты, внезапно почувствовав себя на все свои сорок семь лет.

Точка зрения Эдварда

Теперь я уже привык к тишине.

Со временем я перестал ожидать, что Белла ответит мне, и в какой-то момент устал от звука собственного голоса, который эхом разносился по комнате, словно насмехаясь надо мной.

Поэтому я просто сидел, держа её за руку, на которой всё ещё было надето обручальное кольцо, проводя пальцем по тёплой коже. Шум — это свет. Смех — это солнце. Твой голос освещает мою душу.

Тишина… эта тишина —тьма.

Я оборвал блуждающие мысли и сосредоточился на её лице. Она была даже бледнее обычного. Цвет её кожи почти соперничал с моим. Когда она очнётся, я отвезу её в какое-нибудь тёплое солнечное место на наш медовый месяц. В уединённое место, где будем только мы, и мне не придётся прятать сверкающую кожу. Белла снова будет здоровой и загорелой, и мы начнём новую жизнь вместе.

Тогда я исполню её самое заветное желание. Я дам ей вечность. Больше никогда не буду откладывать на последний момент, когда станет слишком поздно.

Я резко поднялся, опрокинув стул. Грохот металла о плитку разнесся по комнате, заставив меня замереть.

Непроизвольно я посмотрел на Беллу. Краем глаза я уловил небольшое движение. Я перевёл взгляд на её руку.

Её пальцы вновь дёрнулись.

Прежде чем я успел нажать кнопку и вызвать Карлайла, Белла слегка пошевелилась. Я наклонился к ней.

— Белла, милая, очнись ради меня. Ты спала слишком долго. Давай, дорогая, ты сможешь.

Она открыла глаза.