Неизвестная родня 3. Дементоры Азкабана (джен)

Снова тихие голоса вернули Ориона в мир сознания, но это были совсем другие голоса. Вместо профессора Дамблдора и миссис Поттер Сириус, Седрик и Невилл тихо обсуждали что-то очень важное,… что бы это ни было. Медленно открыв глаза, чтобы не ослепнуть от яркого солнечного света, Орион сразу заметил, каким уставшим выглядел Сириус. Папа, наверное, не спал всю ночь.

Конечно, Седрик и Невилл выглядели не намного лучше. Разве профессор Дамблдор никому не говорил, что с ним все в порядке? Что ж ... возможно, это говорит слишком о многом. Орион точно не чувствовал себя "в порядке", но он определенно чувствовал себя лучше, чем прошлой ночью. Боль уменьшилась до более терпимого уровня, хотя в горле все еще чувствовалось, будто что-то постоянно царапало его изнутри. Если бы это было только прошлой ночью. Как долго он спал?

— Папа? — Прохрипел Орион.

Мгновенно Сириус, Седрик и Невилл подскочили и обратили свое внимание на Ориона. Сириус пошевелился первым. Он быстро присел на край кровати Ориона и схватил его за руку, когда на его лице появилась улыбка облегчения. Орион знал этот взгляд. Сириус напустил на себя такой вид, чтобы скрыть, что он на самом деле чувствует.

Орион прикусил губу, почувствовав, как защипало глаза. Почему это должно было случиться именно сейчас? Разве и без того было недостаточно событий?

— Папа, прости…

— А вот этого не надо, малыш, — твёрдо сказал Сириус, взял со столика у кровати стакан воды и помог Ориону сделать глоток. — Это не твоя вина. Мы не знаем, почему дементоры целенаправленно напали на тебя, но мы сделаем всё, чтобы это не повторилось. Ремус начнёт с тобой и Гайденом уроки Патронуса, как только сможет, и у него будет занятие с дементорами каждый год, как только у него будет материал. Также будет ещё одна пара авроров, в обязанности, которых входит наблюдение за территорией, особенно когда ученики находятся за пределами школы.

Орион медленно моргнул. Меньше всего ему хотелось стать ещё большим пленником, чем он уже был. — Почему бы им просто не избавиться от дементоров, чтобы вы могли сосредоточиться на поисках Лестрейндж и Петтигрю? — тихо спросил Орион.

Сириус устало вздохнул. — Поверь мне, малыш, я согласен с тобой, но Фадж настаивает на том, что они необходимы, — сказал он в отчаянии. — Мерлин, помоги мне. Этот человек слишком озабочен общественным мнением, вместо того чтобы действительно что-то сделать, чтобы решить проблему.

Орион решил, что лучше не поднимать эту тему. По своему опыту он знал, что не стоит давить на Сириуса, когда тот в таком настроении. Как и Орион, Сириус получал удар за ударом без какого-либо намёка на прогресс. Орион мог только представить, через что сейчас проходит команда. — А что насчёт игры? — спросил он, наконец.

Невилл и Седрик обменялись неловкими взглядами. — Ну, пойми, Ори, — нервно начал Седрик. — Я не знал, что происходит, пока не поймал Снитч. Я оглянулся и увидел, как Гайден падает. Тогда все пошло наперекосяк. Профессора пытались спасти Гайдена и оттолкнуть дементоров патронусами. Один оторвался и направился к тебе — мне никогда не было так страшно. Я думал, он, правда, поцеловал тебя, Ори.

— Мы все это видели, — добавил Невилл. — Он опустил капюшон, прежде чем в него попало что-то серебристое. Он отпустил тебя, и ты упал, но Седрик поймал тебя, прежде чем ты ударился о землю.

— Жаль, что я не заметил этого раньше, — сердито пробормотал Седрик. — После того, как мы отнесли тебя в больничное крыло, я пытался убедить мадам Хуч провести матч-реванш, но она объявила матч завершённым.

— Гайден переживает это лучше, чем я ожидал, — добавил Невилл. — Я думаю, он больше беспокоился о тебе, чем о проигрыше матча. Он не единственный. Профессор Дамблдор в ярости. Я никогда не видел его таким злым. Он часто заходил проведать тебя.

— Ладно, ребята, — наконец заговорил Сириус. — Думаю, на сегодня хватит. По-моему, пора обедать, так что, может, вы пойдёте и расскажете всем, что с Орионом всё в порядке?

Седрик и Невилл немного помедлили, прежде чем неохотно попрощаться и покинуть больничное крыло. Как только дверь закрылась, Орион почувствовал, как его крепко обнимают. Его глаза горели, когда он почувствовал, что Сириус начинает дрожать. Этого было достаточно, чтобы беспокойство Ориона исчезло. Внезапно стало неважно, сколько свобод у них отняли или как за ними постоянно присматривали. Он бы смирился со всем этим, и даже с большим, если бы это означало, что его отец перестанет о нём беспокоиться.

— Что мы будем делать, папа? — спросил Орион, уткнувшись в грудь Сириуса.

Сириус вздохнул и медленно опустил Ориона на кровать. На его лице появилась решительная улыбка. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы пройти через это, Ори, — серьезно сказал он. — Меня не волнует, даже если мне придется взять отпуск и быть рядом с тобой в качестве Бродяги. Я четко изложил свои взгляды Скримджеру и Фаджу. Они знают, что ты на первом месте — твоя безопасность на первом месте, а Дамблдор сейчас этого не обеспечивает.

— Папа…

— Нет, Ори, — настаивал Сириус. — Послушай, я знаю, что у твоего дедушки целая школа детей, о которых он должен заботиться, но он должен присматривать за тобой. Он должен защищать тебя.

Орион уставился на Сириуса, приподняв бровь. — Без обид, папа, но я частично виноват в этом, — признался он. — Я не совсем избежал опасности, как должен был.

Сириус фыркнул. — Я думаю, ты перенял это от меня, — добродушно сказал он. — Кажется, мы оба сталкиваемся со всем с головой. Однако в будущем, я считаю, нам обоим нужно подумать, прежде чем бросаться в опасность. Как насчет того, чтобы заключить сделку?

Орион мог только улыбнуться. — Папа, ты всегда говорил, что сделки заключаются для того, чтобы их нарушать.

— Это когда они заключаются с политиками, — мгновенно возразил Сириус. — Политикам нельзя доверять делать что-либо, если это не приносит им какой-либо выгоды. В любом случае, эта сделка между нами. Как насчет того, чтобы мы оба пообещали быть более осторожными и поговорить с кем—нибудь, когда почувствуем необходимость сделать что-то — ну, опрометчивое? Лунатик здесь, чтобы с тобой поговорить, и я знаю, что Кингсли вбил бы в меня немного здравого смысла, если бы мне это было нужно.

Орион мгновение смотрел на Сириуса, прежде чем заговорить. — Сколько раз он уже это делал?

— Простите? — недоверчиво переспросил Сириус. — Я полностью контролирую ситуацию. Всё идёт… ну… ладно, Кингсли несколько раз помогал, но всего несколько раз! Моя команда полностью мне доверяет.

Орион ухмыльнулся. Сириус иногда вёл себя странно, особенно когда признавал свои ошибки. Однако ухмылка исчезла, когда Орион вспомнил голоса, которые слышал перед тем, как потерял сознание. — Пап? — осторожно спросил он и подождал, пока Сириус кивнёт, чтобы он продолжил. — Тебя… тебя когда-нибудь… обвиняли в убийстве ребёнка?

Последняя фраза была произнесена так тихо и быстро, что Сириусу пришлось напрячься, чтобы расслышать. Однако было очевидно, что он услышал, судя по тому, как внезапно побледнел. — Ори, кто…

— Никто! — настаивал Орион. — Просто, когда дементор схватил меня, я кое-что услышал. Я слышал, как ты с кем-то ругался. Они сказали, что ты убил их сына,… потом я услышал смех.

Сириус вздохнул, прежде чем спрятать лицо в ладонях. После долгого молчания Сириус, наконец, поднял глаза и встретился взглядом с Орионом. — Я всегда был честен с тобой, Ори, даже когда никто другой не соглашался со мной, — сказал он дрожащим голосом. — Я не хочу лгать тебе, поэтому, пожалуйста, просто доверься мне. Я расскажу тебе об этом, когда сочту, что ты будешь готов, хорошо?

Орион не мог найти в себе сил, протестовать. Как он мог? — Конечно, папа, — сказал он с ободряющей улыбкой. — Забудь об этом.

На лице Сириуса появилась улыбка облегчения. — Спасибо, Тень, — искренне сказал он. — Я пойду, проверю Эвелин. Я оставил её за главную на последнюю смену, которая почти закончилась. — Сириус встал и взъерошил волосы Ориона. — Отдохни, хорошо? Наверняка Поппи планирует держать тебя до конца выходных.

Предсказание Сириуса оказалось верным. Мадам Помфри настояла на том, чтобы оставить Ориона в больнице до конца выходных, и использовала все возможные заклинания, чтобы убедиться, что ему становится лучше. Было очень неловко, когда приходили посетители, но, похоже, Орион был единственным, кто так считал. Все были больше заинтересованы в том, чтобы узнать, как обстоят дела со здоровьем Ориона. Самыми частыми посетителями были, конечно, Невилл, Седрик, Гайден, Гермиона и Рон, хотя команда Сириуса всегда успевала заглянуть, когда была в замке

* * *

Когда, наконец, наступил понедельник, Орион не знал, хорошо ли, что его выписали из больничного крыла. Конечно, ему было скучно и тоскливо, но, по крайней мере, у него появилось немного свободного времени. Казалось, что все в школе хотели убедиться, что Орион на самом деле не был поцелован дементором…

...как будто того, что он довольно свободно разговаривает с людьми, недостаточно в качестве доказательства.

Единственным человеком, который не испытывал ни капли сочувствия к тому, что случилось с Орионом, был Драко Малфой. Казалось, для него имело значение только то, что Гриффиндор наконец-то проиграл матч, дав его команде хороший шанс на Кубок по квиддичу. Гайдену доставалось больше всего насмешек, но, как ни странно, он ничего не предпринимал. Гайден сосредоточился на том, чтобы узнать всё, что можно, о заклинании Патронуса.

— Если Министерство не собирается избавляться от дементоров, то я лучше знаю, как от них защищаться, — сказал Гайден, когда взял у Ориона книгу по продвинутым заклинаниям.

* * *

Ремус вернулся к преподаванию, выглядя очень уставшим, с тёмными кругами под глазами, но он был рад вернуться. Как только все расселись, Ремус, не теряя времени, начал урок, и Орион знал почему. Лучше было отвлечь любопытство, прежде чем секреты могли быть случайно раскрыты. На протяжении всей лекции Ремус вёл себя так, будто никогда не болел. Он завладел вниманием всех до самого звонка. Как и все остальные, Орион начал собирать свои вещи, но обнаружил, что они с Гайденом остались.

Когда все остальные ушли, Ремус накрыл коробку с Игрушечным панком тряпкой, прежде чем медленно сесть за свой стол. — Я слышал, что произошло, — мягко сказал он. — Сириус, Джеймс и Лили были довольно непреклонны в том, что я делаю все, что в моих силах, чтобы вы позанимались со мной.

Орион в замешательстве нахмурился. — Я разговаривал с папой…

— Да, но твой отец считает, что ты не договорил, и он знает, что ты обычно воздерживаешься от некоторых тем, которые, по твоему мнению, могут его обеспокоить, — перебил Ремус. — Я с ним согласен. Если тебе от этого станет легче, мы можем начать занятия, как только ко мне вернутся силы.

Орион вздохнул с облегчением. Это было не так уж много, но в тот момент лучше было что-то делать, чем ничего не делать. Научиться защищаться от этих тварей — определённо шаг в правильном направлении.

— Можно я присоединюсь к тебе? — с надеждой спросил Гайден. — Я… я просто не могу допустить, чтобы это снова случилось.

Ремус понимающе улыбнулся. — Тебе всегда рады, Гайден, — сказал он успокаивающе. — Я сожалею о твоей метле. Твой отец сказал, что она был полностью разрушена, когда врезалась в Гремучую Иву.

Гайден угрюмо кивнул. — Папа сказал, что подумает над этим, но я знаю, что серия «Нимбус» стоит дорого, — тихо сказал он.

— Может, это и так, но это не твоя вина, Гайден, — возразил Ремус. — На тебя напали, а не ты сам устроил глупый розыгрыш, как кто-то другой, кого я знаю.

Орион покраснел от смущения. — Мне было девять, и я извинился! — возразил он.

Ремус улыбнулся. — После того, как ты чуть не довел своего отца и меня до сердечного приступа, — добродушно сказал он. — Я просто дразнюсь, Ори. Если бы я мог кого-то винить, это, вероятно, был бы Чарли. Он был тем, кто научил тебя большинству этих трюков. Ремус перевел взгляд на Гайдена, его улыбка слегка поблекла. — Я уверяю тебя, Гайден, все наладится, и постарайся не беспокоиться о дементорах. Они не осмелятся приблизиться к школе, если их не позовут.

Гайден вздохнул. — Я просто хочу, чтобы они не влияли на меня так сильно. Я ненавижу слышать голос Волан-де-Морта — то смеющийся, то кричащий. Как будто я снова там… Я чувствую это. Я чувствую Гарри…

Орион и Ремус обменялись неловкими взглядами. — Гайден…

— Нет! — настаивал Гайден. — Ты не понимаешь! Я не знаю, откуда я это знаю, но я знаю! Я был нужен Гарри! Он хотел, чтобы я его защитил!

Ремус поставил локти на стол и переплел пальцы, не отрывая взгляда от Гайдена. — Ну, Гарри всегда так зависел от тебя, — сказал он наконец. — Я думаю, ты всегда знал это в каком-то аспекте. Ты всегда защищал его, даже когда Гарри делал что-то не так. Поверь мне, Гайден. Я "понимаю". Я понимаю, потому что видел доказательства каждый день в течение пяти лет.

Гайден мгновение смотрел на Ремуса, прежде чем заговорить. — Д… думаешь, Гарри меня простит? — спросил он дрожащим голосом.

Ремус не колебался. — Тебя нечего прощать, Гайден, — настаивал он, медленно вставая и обходя свой стол. — Послушай меня. В том, что случилось с Гарри, нет твоей вины. У тебя нет причин чувствовать себя виноватым. Ты сделал все, что мог, для своего брата.

Гайден вздохнул и кивнул, хотя было очевидно, что он не до конца убеждён. Это было жестоко, но Орион действительно считал, что всей семье Поттеров нужна профессиональная помощь. У них было больше проблем, чем в «Ежедневном пророке», и никто из них не хотел об этом говорить.

* * *

Хотя казалось, что этот семестр достиг своего апогея, для Ориона и Гайдена всё наладилось. Уроки Патронуса проводились каждое субботнее утро, и боггарт использовался для проецирования самого большого страха Гайдена — дементора. Орион быстро понял, что никакие занятия не помогут ему в применении сложной магии. Ремус сказал, что всё, что нужно, — это мощная позитивная память и сила воли, но, должно быть, дело не только в этом. Орион просто знал, что ему чего-то не хватает, потому что ни одно из воспоминаний, которые он использовал, не создавало никакой защиты.

* * *

Настроение Гайдена заметно улучшилось в конце ноября, когда Когтевран разгромил Хаффлпафф в матче по квиддичу, дав Гриффиндору шанс на Кубок по квиддичу. Оливер снова был одержим идеей сделать всё возможное, чтобы Гриффиндор воспользовался ситуацией, а Орион старался не чувствовать себя предателем своего факультета, поддерживая Седрика. Большинство гриффиндорцев просто не понимали. Впервые у Хаффлпаффа появился реальный шанс попасть на Кубок по квиддичу. Это был их шанс проявить себя, а не остаться незамеченными.

* * *

Снег наконец-то выпал за две недели до конца семестра, и все с нетерпением ждали предстоящих каникул. Орион был одним из многих, кто не мог дождаться перерыва в учёбе в Хогвартсе… по нескольким причинам. Жизнь в Хогвартсе стала слишком сложной. Давно пора было немного отдохнуть и расслабиться.

Последний в этом семестре поход в Хогсмид неделю спустя оказался благословением, посланным свыше,… по крайней мере, для Ориона. Пока все были в Хогсмиде, Орион провёл день в кабинете Ремуса, работая над своим Патронусом, а Гайден и Роуз сидели в стороне, листая экземпляр журнала по квиддичу Оливера в поисках возможной замены уничтоженному «Нимбусу-2000» Гайдена, и перешёптывались. В глубине души Орион знал, что что-то не так. Гайден и Роуз опоздали и выглядели немного напряжёнными. Орион понятия не имел почему, хотя и собирался загнать Гайдена в угол, чтобы выяснить...

...пока Невилл, Гермиона и Рон не вернулись из Хогсмида и не потребовали немедленно поговорить с Орионом и Гайденом.

— Что происходит? — спросил Гайден, когда они вошли в спальню мальчиков-второкурсников в башне Гриффиндора.

Рон и Гермиона обменялись неуверенными взглядами, прежде чем Гермиона заговорила. — Министр магии сегодня был в Хогсмиде. Мы подслушали его разговор с профессором МакГонагалл, профессором Флитвиком и Хагридом. — Гайден в замешательстве уставился на Гермиону, вынуждая её продолжить. — Они говорили о тебе и твоей семье, Гайден.

Смятение Гайдена переросло в нервозность. — И что насчёт моей семьи? — спросил он.

Гермиона взглянула на Рона, а затем на Невилла, ожидая помощи, но не получила её. — Ну, они говорили о том, что случилось с Петтигрю, — осторожно сказала она, — а потом о том, что случилось с отцом Ориона.

Гайден и Орион понимающе переглянулись. — А кому, какое дело? — спросил Орион.

Невилл фыркнул. — Ты знаешь почему, Ори, — сказал он скучающим тоном. — Фадж сделает все, что угодно, лишь бы выглядеть хорошо. Твой отец создавал много проблем в Министерстве. Выставляя твоего отца в плохом свете, он, вероятно, надеется, что люди не будут так уж поддерживать крестовый поход твоего отца в нашу защиту.

— Я знаю, Невилл, — сухо сказал Орион. — Мой вопрос в том, почему профессор МакГонагалл, профессор Флитвик и Хагрид участвовали в разговоре?

— Они не участвовали! — быстро воскликнула Гермиона. — Они продолжали защищать твоего отца. Министр отказался их слушать. Он продолжал обвинять твоего отца в том, что Поттеры перестали приходить на мероприятия Министерства.

Гайден фыркнул. — Мои родители перестали заставлять меня ходить на эти мероприятия, потому что Гарри умер, — сказал он сердито. — Мама всегда говорила, что, когда они потеряли Гарри, они поняли, что действительно важно — наша безопасность и счастье. Невилл прав. Он потерял контроль над всем расследованием и хочет вернуть власть .

— Гайден! — возмутилась Гермиона. — Это ужасно! Он же министр магии…

— и больше беспокоится о своём положении, чем о своём народе, — перебил Орион. — Коррупция повсюду, Гермиона. Как, по-твоему, многим последователям Волан-де-Морта удалось избежать пожизненного заключения в Азкабане?

Гермиона отвернулась с хмурым выражением лица. Орион понимал, что она чувствует. Волшебный мир порой казался ходячим противоречием. Многие говорили о прогрессе и движении вперёд, но всё ещё верили в древние убеждения, что те, у кого есть деньги, не должны подчиняться тем же правилам, что и все остальные. Те, кто поддерживал Волан-де-Морта во время первой войны, как правило, пользовались этой лазейкой, что усложняло работу Сириуса.

Как кто-то мог обеспечить соблюдение закона, когда его начальство отменило его решение?

— Я поговорю с отцом, — наконец сказал Гайден. — Может, у него и нет былого влияния, но его достаточно, чтобы заставить Фаджа нервничать. Прошлое моей семьи — не его дело, оно не ничьё дело!

— Мы знаем это, Гайден, — быстро сказал Рон. — Мы просто подумали, что ты должен знать, что говорят.

— Ты знаешь, что тебе нужно сделать, — тихо сказал Невилл. — Тебе нужно заставить своих родителей подать жалобу на Фаджа. Мои родители сделали это после того, как на них напали, и Фадж сказал, что мой отец не сможет вернуться на работу. С тех пор Фадж больше ничего не предпринимал.

Ориону пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от комментария, который Гермиона не оценила бы. Мало кто знал, как трудно было Лонгботтомам оправиться после нападения Лестрейнджей и Барти Крауча-младшего. Фрэнк Лонгботтом сделал всё, что было в его силах, чтобы защитить жену и сына, и из-за этого страдал годами. Из-за повреждённых нервов он почти не мог работать на поле, что стоило ему нескольких повышений… повышений, которые в итоге достались Сириусу.

— Это действительно разумно? — с любопытством спросила Гермиона. — Разве не лучше, если министр магии будет другом, а не врагом?

— Я не хочу дружить с человеком, который говорит о тебе за твоей спиной, — твёрдо сказал Гайден. — Поверь мне, Гермиона. Самое разумное, что сделали мои родители, — это отдалились от Фаджа.

Лично Орион был вынужден согласиться. С мальчиком, который жил у него в «друзьях», Фадж был бы совершенно невыносим.