Прилежный ученик (джен)

После истории с воробьем я стал намного осторожнее в своих экспериментах. Пришло осознание, насколько опасными могут быть мои ментальные практики. В школе я ограничиваюсь чтением образов из чужих голов. Иногда удается активировать горловую чакру, но я не передаю ничего, кроме положительных эмоций. Так точно никого случайно не прибью. Вот мисс Джонсон, проверяющая наши работы, неожиданно улыбнулась, будто вспомнила что-то хорошее. Улыбки периодически расцветают на лицах учеников. На редкость приятная тренировка.

Закрываю дверь в комнату. Толстая игла взмывает с полки и с размаху втыкается в деревяшку. Неплохо, максимум пара секунд, как я вошел. Умывшись и пообедав, привычно делаю упражнения и сажусь в медитацию. На границе восприятия чувствую какую-то неправильность. Пытаюсь понять, что же не так. Какая-то аномалия периодически возникает в разных местах комнаты. Стараюсь сосредоточиться на ней, но время нахождения в одной точке пространства недостаточно. Тренировка проходит немного скомкано. Непонятное явление постоянно отвлекает. Не удается поймать его и как следует рассмотреть, что вызывает раздражение и тревогу.

Что за черт эта мистическая хреновина делает у меня в комнате? Она вроде бы никакого вреда не несет, но настораживает и не дает расслабиться. После ужина я снова пытаюсь разобраться, что это за неведомое существо. Поскольку заметил её на следующий день после смерти воробья, напрашивается вывод, что эти события связаны. Это привидение, дух, призрак, полтергейст? Я не обладаю такими знаниями, но всё больше уверен, что это мой мертвый подопытный.

На следующий день в школе я размышляю, что теперь с этим делать. Что-то предпринимать нужно. Всё, что я слышал об этих явлениях, говорит о том, что они не самое приятное соседство для живых. Это не невинно убитый ребёнок, который будет мстить всем вокруг, пытаясь добраться до убийцы, как обычно бывает в ужастиках. И мертвый воробей тоже не тянет на зло, когда-то заключённое под нашим домом, а теперь вырвавшееся наружу. На него как-то повлиял способ смерти; мой прошлый хомяк, умерший от старости, даже не думал возвращаться с того света.

Надо каким-то образом вступить с ним в контакт. Договориться, чтобы не мешал, а лучше служил мне. Шаманы же имеют в своей свите различных духов, дух оленя там, или волка. Почему бы мне не попробовать поставить себе на службу дух воробья? Из сложностей, которые приходят на ум, самое главное — я понятия не имею, как с этими духами договариваться. Бубна и ядреных настоек, чтобы попасть в астрал, ну или где там обитают духи, у меня нет. С другой стороны, я точно его ощущаю, что уже немало. Еще шаманы делают вместилища для духов из родственных материалов: из камня для духов земли, из частей животных для духов зверей. Трупик воробья закопан на нашем заднем дворе, надо как-то незаметно откопать его и предложить своему новому соседу в качестве домика.

Тем же днем, я, убедившись, что мой личный неупокоенный дух по прежнему мельтешит в моей комнате, принялся за подготовку обиталища для него. Незаметно выкопав трупик, принес его в комнату. Выглядело это отвратительно. Перемазанный землей, с беспорядочно торчащими перьями, какой-то плоский, будто его раздавили. Хорошо, хоть не воняет, пахнет только землей. Призрак проявил некий интерес к своему прошлому вместилищу, пару раз мелькнув поблизости. Признаться, я рассчитывал на большее. Теперь надо решить, какая часть пойдет на изготовление домика. Родители дома, так что заняться этим на кухне не выйдет. Придется кромсать труп у себя в комнате.

Какая часть лучше подойдет для моих целей? Домик для духа вещь с метафизическим смыслом. Существу без тела не может быть удобно или неудобно, его вместилище должно отражать его глубинную суть. С чем можно отождествить птицу? Конечно же, с полетом. Так что подойдет либо перо, либо косточка из крыла. Перо показалось мне недолговечным, К тому же они все перемазаны в земле. Так что взяв на кухне острый нож и постелив какую-то тряпку, принялся за разделку воробья. Надеюсь, ко мне не зайдут родители, сложно будет объяснить, чем я тут занимаюсь.

Курицы, которых я разделывал в предыдущей жизни, уже были ощипаны. Поэтому сначала решил отделить крыло, а потом удалить мешающие перья. Или сначала нужно ошпарить кипятком? Ладно, попробую так. . Насколько я помню анатомию курицы, крыло состоит из трех частей: самая толстая кость, затем сустав, потом часть, состоящая из двух более тонких костей, снова сустав, затем часть, которую я всегда выбрасывал. Костей в ней или не было, или они были совсем тонкие. Для моих целей подойдет самая толстая косточка. У воробья даже она должна быть совсем крохотная. Крыло удалось отрезать достаточно легко. Затем нащупав сустав, отрубил предплечье. Работать ножом было жутко неудобно, было страшно сломать крохотную косточку. Пришлось буквально выцарапывать мелочь пальцами, слегка помогая себе кончиком лезвия. От одного из неловких движений нож соскользнул, чиркнув меня по указательному пальцу. Отлично, не хватало занести какую-нибудь инфекцию от трупа, перемазанного в земле. Я быстро свернул полотенце с полуразделанным тельцем и направился в ванную, чтобы промыть рану. Здорово порезался, кровь так и бежит.

Тщательно отмыв руки, я вернулся в комнату с пальцем во рту — кровь никак не хотела останавливаться. Сосредоточившись, я заметил, что моя личная аномалия перестала скакать по комнате, локализовавшись у полотенца с останками, которое я спрятал под стол. Присев рядом, я попытался рассмотреть наконец, что это такое. Что ж, на воробья это слабо похоже. Штука была невидима обычным зрением, и воспринималась как неправильность на общем фоне реальности.

По каналу третьего глаза приходили образы голода, поиска еды, нахождения еды, и доставшийся от прототипа радар, который ощупывал окружающее пространство на предмет опасности и еды. Также приходила готовность в любой момент переместиться в другое место. Неожиданно, сгусток неправильности оказался у моего раненого пальца, полыхнул образом нахождения еды, голодом, затем страхом и исчез, снова начав мелькать по комнате.

“Мертвый воробей-вампир, как мило”, подумал я. Вряд ли он сможет принести мне достаточно вреда, надо попробовать накормить его, ведь так приручают любых животных — кормежкой. Я выставил вперед палец и стал пытаться транслировать в пространство образ еды и безопасности. Получалось откровенно плохо, горловая чакра была слабо наполнена энергией, почувствовать ее вибрацию удавалось на самой грани восприятия. К тому же воробей снова скакал по комнате, не удавалось установить с ним контакт.

Поморщившись, я сдавил палец, снова выдавив почти остановившуюся кровь. “Безопасность, дружба, корм” — транслировал в пространство нехитрые образы. Воробей или услышал, или достаточно оголодал, но снова локализовался поблизости и перестал мельтешить. По нашей тут же окрепшей связи пришел образ вопроса. А вот это что-то новое, не думаю, что воробью знакома сама концепция вопроса.

Я пытался разобрать что от меня хочет мое привидение. Не хочется отвечать согласием непонятной потусторонней сущности, когда не понимаешь, о чем тебя спрашивают. Но по связи не приходило подсказок, только страх, голод и непонятный образ, который я определил как вопрос. Наконец, решившись, я отправил согласие. Вряд ли это предложение продать душу дьяволу. Воробей моментально оказался на моей ладони, и я почувствовал слабое движение энергии между мной и воробьем. Судя по всему, он не мог начать меня вампирить без моего согласия.

Хоть движение энергии к воробью и было почти незаметным, через какое-то время мне показалось, что я начинаю чувствовать упадок сил. Воробей же наоборот, несмотря на то, что чувство неправильности от него никуда не делось, становился словно более реальным. “Достаточно, стоп” — передал ему образ. Воробей послушно исчез с моей руки и стал ощущаться на подоконнике. От него пришел образ довольства и сытости, а также что-то напоминающее обращение от младшего к старшему. Похоже, мне удалось прикормить маленького вампирюгу, и он признал меня хозяином. Вообще, образы от мертвого воробья были сложнее и интереснее, чем от живого. Теперь осталось понять, какая от него может быть польза, доделать ему домик и убедиться, что он не сожрет кого-нибудь в мое отсутствие.

Следующим днем была суббота, и мне удалось остаться дома, пока родители отправились в магазин за покупками. Хотелось использовать это время для создания домика для моего питомца. Я поставил маленькую кастрюльку на огонь и закинул в него месиво из мяса, кости и перьев, которое теперь представляло из себя предплечье воробья. Там и моя кровь, кстати, так что в самый раз. Где-то за час, по моим представлениям, блюдо было готово. По кухне распространялся не очень приятный запах, так что я открыл все окна, чтобы проветрить. Слив воду, я переместил полученное в большую тарелку. Хорошо бы дать этому остыть, но не хочется терять время.

С помощью пары вилок я принялся отделять кость от всего остального. Дело шло намного лучше, чем вчера, косточка легко отделилась и теперь лежала отдельно. Собрав все остатки и проследив, чтобы нигде не осталось затерявшегося пера, я повторно вынес останки воробья и закопал в саду. Мой мертвый питомец периодически появлялся рядом со мной, наблюдая за моими действиями. После кормежки он, судя по всему, набрался сил, и теперь мог появляться не только в моей комнате.

Косточка была мной еще раз тщательно отмыта и высушена. Я выскоблил ее, чтобы не осталось ни кусочка мяса или жилок, которые могли начать гнить. Сев в позу для медитации, я позвал своего питомца. Он появился, транслируя свои привычные образы, к которым снова добавились голод и то, что я расшифровал как просьбу его накормить. Не все сразу, подумал я, и стал транслировать ему образ дома в виде косточки и требование переместиться в нее.

Что-то было не так, дух ни в какую не лез в свой домик, видимо, не понимал, чего от него хотят. Тут мне в голову пришла идея. Я сходил за иголкой, и вернувшись, уколол палец так, чтобы капля крови попала на косточку. От духа снова слышался голод и просьба дать ему поесть. В ответ я стал транслировать образ дома и корма в виде косточки. Воробей исчез, а потом я почувствовал, как косточка стала ощущаться по другому. Капля крови исчезла с ее поверхности, изменилось ощущение от нее. Теперь от нее также шла неправильность, она одновременно стала более реальной и в то же время более чуждой для нашего мира. От нового домика для духа протянулся небольшой канал ко мне, по которому не то что чувствовался, а скорее угадывался небольшой поток энергии, идущий на прокорм моего духа. Я откуда-то знал, что теперь это по-настоящему мой дух, готовый помогать в обмен на еду.

Я пробежался по дому, в поисках компрометирующих меня следов, но ничего не нашел. Косточка лежала в нагрудном кармане, завернутая в салфетку. Надо сделать какой-нибудь чехольчик, чтобы держать его при себе. Видимо пришедшее от духа, у меня появилось знание, что не стоит надолго оставлять домик далеко от себя. Вокруг слишком мало корма для моего питомца. Если я не хочу, чтобы он ослаб, мне нужно держать его рядом, желательно поближе к телу. Для того, чтобы пообщаться, мне достаточно было сконцентрировать внимание на домике, воробью теперь не обязательно было находиться снаружи. Также я знал, что косточка стала намного крепче, чем была. Можно было не опасаться случайно сломать ее. Из простого куска тонкой кости получился магический предмет, чья прочность значительно отличалась от прочности изначального материала.

Дальше снова пошли эксперименты. Я пытался понять, как можно использовать свое новое приобретение. В обмен на постоянную подпитку энергией, дух был готов выполнять мои приказы. На вопрос, что он может, я получал ответы, которые не мог понять. Хоть новое состояние и прибавило воробью мозгов и возможностей, его по прежнему было сложно понять. Надеюсь, со временем это станет проще. Развиваемся и я, и он. После первой кормежки его реальность серьезно повысилась, имея якорь и постоянную подпитку, он будет становиться все могущественнее.

Первое, что пришло мне в голову, на тему использования воробья — это разведка и поиск. В качестве эксперимента, я взял свою заточку, с которой тренировал телекинез, повернулся спиной к окну и со всей силы бросил назад в наш садик. Сконцентрировался на домике и послал запрос-образ образ выброшенного предмета своему новому питомцу. В ответ получил мешанину из образов, из которого с некоторым трудом удалось настроиться на что-то похожее на чувство направления.

Его было сложно описать. Судя по всему, дух воспринимал окружающий мир совершенно по другому. Возможно, он видел отражение предмета в иных слоях реальности. “Направлений”, по которым мне указывалось на предмет, было множество. Самые сильные указывали на полочку, где заточка обычно лежала и мишень, в которую я ее бросал. Сосредоточившись, я попытался уточнить параметры поиска. Мне требовалось место, где сейчас находится материальное вместилище предмета.

Одна из ниточек направлений стала плотнее, ко мне пришел образ растительности, окружающей место. Все верно, я выбросил шило в сад. Спускаясь по лестнице, я периодически “дергал” за ниточку, получая ощущение направления на предмет и его образ. Выйдя в сад, я уже знал, где находится моя заточка. Она должна была лежать рядом со стволом вишни, растущей под окнами. Подойдя к дереву, я действительно обнаружил ее. Она лежала именно так, как должна была в образе, который передавал мне воробей. Отлично, получилось с первого раза. Несмотря на сложности с восприятием образов от духа, он также учился и старался передать информацию так, чтобы мне было понятно.

Когда я вернулся в комнату, мой взгляд упал на серебряный фунт. Воробей, в ответ на образ, снова завалил меня непонятными картинками. Постепенно меняя образ для поиска, мне удалось ограничить его нашим домом. Самые толстые ниточки снова вели к монете в моих руках и у месту, где она обычно лежала. Остальные были очень слабы, для проверки я прошелся по одной, она привела меня к письменному столу в кабинете отца. Видимо, там монета лежала после приобретения, до того, как попала ко мне.

Попробовал снова изменить запрос, теперь сосредоточившись на материале, из которого изготовлена монета. Дух впал в ступор, похоже новое задание вызвало у него нешуточные сложности. Серебро в нашем доме точно было в виде посуды и, наверняка, каких-то украшений. Судя по всему, воробей не понимал саму концепцию того, что какая-то вещь состоит из некоего материала, и на основе этого у нее может быть что-то общее с другими вещами. Образ монеты был ему понятен, как и образ заточки, но кладоискателем стать мне пока не светит. Жаль, я уже видел себя, откапывающим старинный горшок с кладом, или выискивающим потерянные золотые цепочки на пляже.

Хотя быстрое обогащение слегка откладывалось, общение с духом полностью увлекло меня. На следующий день я продолжал эксперименты. Что насчет поиска людей? Я передал воробью образ родителей. Меня завалило множеством образов, где родители сидят дома у телевизора, лежат вместе в постели, едут в машине, разговаривают. А если по отдельности? Образ матери подарил мне картинки, где она готовит, качает меня на руках, ходит по магазину, разговаривает по телефону, общается с отцом..

Все нити были похожими, дух выдал мне образ матери, каким он его видит. Толщина нитей направления на все эти образы была примерно одинаковой. Я знаю, что мама сейчас внизу, в гостиной или кухне, но ее образ, совершающей покупки, также силен, как и сидящей у телевизора. Уточнения вроде “где мама сейчас” или “где мама в доме” не давали никакого толка. Решив немного похулиганить, я отправил образ Гарри Поттера и вопрос “где?”. Дух показал мне множество разных людей, более или менее похожих на актера из фильма. Может, среди них и есть настоящий Гарри, но не уверен, тысячи ниточек перебирать не хватит целой жизни.

Можно было сделать вывод, что для поиска кого-то или чего-то духу требовался четкий образ. Найти то, чего я не видел сам или нечто абстрактное, например золото ему не удавалось. Подозреваю, что если вещь часто меняла место расположения, или прошла через множество рук, найти ее также будет затруднительно. Мой сувенирный серебряный фунт из банка перекочевал в стол к отцу, затем ко мне в комнату. Обычный пенни наверняка прошел бы через множество рук и породил мешанину из образов-направлений. С людьми также провал, дух не понимал концепцию сейчас и показывал образы, наиболее отпечатавшиеся в реальности.

В голову пришла идея использовать воробья для разведки местности. Сидя в комнате, я приказал ему переместиться под потолок. С закрытыми глазами я пытался объяснить, что хочу видеть то же самое, что и он. Когда он помогал мне с поисками вещей, я получал образы, которые давали интуитивно понятную картинку. При попытке посмотреть его глазами на свою комнату, на меня навалилась какофония из образов. Все органы чувств словно сошли с ума, меня одновременно тянуло куда-то, крутило на месте, сжимало и закручивало спиралью. Одновременно страшно заболела голова.. и мое сознание милосердно отключилось.

В себя я пришел достаточно быстро. Как минимум, достаточно быстро, чтобы меня не застала в таком состоянии мама. Шатаясь, словно пьяный, я добрался до ванной, чтобы умыться. Из зеркала на меня смотрел какой-то парень с сумасшедшим взглядом и расширившимися зрачками. Вернувшись в комнату, я рухнул на кровать. Надеюсь, меня скоро отпустит, и родители не увидят меня в таком состоянии. Я на их месте подумал бы на тяжелые наркотики.

Кое-как собравшись и придя в себя, я нормально вел себя за ужином, ну или мне так казалось. Во всяком случае, родители не особо обращали на меня внимание, общаясь между собой. Вопросов о самочувствии не последовало, значит я выглядел достаточно прилично. Это не отменяло главного. Я получил знатный щелчок по своему любопытному носу.

До этого я ни разу не подвергал себя опасности во время своих практик, мое развитие шло постепенно и размеренно. Новая грань сверхъестественного так увлекла меня, что я забыл обо всем. Зато теперь я понимаю, почему шаманы такие странные и эксцентричные ребята. Попробуй пообщайся с их невидимыми друзьями на их собственном языке. Зато теперь ясно, почему мой дух оказался так бесполезен, по первым впечатлениям. Мы просто не понимаем друг друга. Как общающиеся человек и дельфин. Один свистит и щелкает, другой просит его достать раковину со дна. Мне требуются знания и какая-то система в дальнейшем познании себя и мира.