Савва Морозов. Завет предков (гет)

— Савва, пожалуйста, иди домой. Злате нужно отдохнуть, да и тебе тоже, — Иван Никитич произнес это таким тоном, что Савва молча и послушно вышел из комнаты Златы. Иван Никитич, с непроницаемым лицом, прикрыл за ним дверь.

Шагая до дома, Савва почти не видел ничего вокруг. В голове крутились слова Доли и Недоли, их предостережение о грядущей беде. «Грядет что-то, что может изменить мир до неузнаваемости». Что это может быть? И почему Злата увидела это?

Вскоре Савва уже толкал резную деревянную дверь своего нового дома. Маленькое, но уютное жилище казалось ему райским уголком после той тревоги, что он испытал у Златы.

На первом этаже, как и во всех домика, была общая гостиная. Мягкие кресла-мешки различных форм и расцветок манили присесть и расслабиться. На стенах висели картины с изображением солнечных пейзажей и древних славянских символов. Напротив большого окна красовался широкий стеллаж с книгами. Рядом с ним — столик с разложенными настольными играми: шахматы из резного дерева, домино, карты с изображением славянских богов. У дальней стены висел большой современный телевизор, окруженный дисками с фильмами и играми. В домике стояла тишина.

Поднявшись по деревянной лестнице на второй этаж, Савва оказался в своей спальне. Комната была светлой и просторной. Стены были выкрашены в теплые, медовые тона, а на потолке красовалась искусно выполненная фреска с изображением Даждьбога, едущего в своей золотой колеснице по небесному своду. Тематика комнаты определенно была посвящена этому светлому божеству, напоминая о его связи с Ярилой.

Большая кровать, застеленная покрывалом с вышитыми солнечными узорами, стояла у окна. Рядом — прикроватная тумбочка с ночником в виде маленького солнца. У стены — письменный стол. В углу — резной деревянный шкаф для одежды. В общем, ничего лишнего — такие комнаты были у всех жителей Общины. Савва еще не успел обжить это место, привнести в него что-то свое. Он чувствовал себя здесь гостем.

Он подошел к окну и невидящим взглядом уставился на лес, раскинувшийся за стенами Оберега. В голове роились мысли о Злате, о ее видении, о надвигающейся опасности.

«И что нам делать?» — подумал он отчаянно. — «Надо все рассказать ребятам. Мы будто герои книги о Гарри Поттере и каком-то надвигающемся апокалипсисе».

Чувство беспомощности душило его. Он — сын бога солнца, но свет его отца, казалось, не мог пробиться сквозь мрак, окутавший его душу.

Внезапно, кто-то постучал в дверь. Савва вздрогнул, вырванный из своих мрачных мыслей.

— Войдите.

В комнату вошел Ратибор, рыжеволосый парень чуть старше Саввы, которого он видел на тренировках. На его лице играла приветливая улыбка.

— Привет, Савва. Как дела? — спросил он, входя в комнату и оглядывая ее с любопытством. — Классная комната.

Савва робко улыбнулся.

— Привет, да вот обустраиваюсь.

Ратибор присел на край кровати.

— Я Ратибор, ну ты знаешь. Я тут вроде как староста… ну да сейчас это не важно. Слушай, а что со Златой случилось? Ей плохо стало?

Савва вздохнул.

— Да, она упала в обморок, ну вроде как из-за видений.

Ратибор нахмурился.

— Да, Злата очень сильная вещая. А правда, что Доля и Недоля навещали ее? Девчонки из домика Лады сплетничают об этом.

Савва кивнул, но про себя подумал, а можно ли было рассказывать обо всем этом? Ратибор покачал головой.

— Круто, вообще Доля и Недоля редко вмешиваются. Расскажи, что там вообще было? Ты их сам видел?

Он замолчал, глядя на Савву с пристальным вниманием.

— Я… Я не видел ничего особо, — Савва решил не рассказывать ничего, пока не будет ясно, что случилось. — Все произошло так быстро. Я видел только, что Злату без сознания отнесли в комнату, где Любовь Николаевна ей помогала. Меня не пустили туда. Но со Златой все в порядке.

Ратибор внимательно выслушал его, кивая в знак понимания. Наконец, он вздохнул и улыбнулся Савве, словно успокаивая его.

— Ну ладно, — сказал он, — главное, что со Златой все хорошо. И кстати! Рад, что ты теперь с нами, нам тут скучновато конечно одной и той же компанией. Надеюсь, тебе здесь понравится. Не стесняйся, заглядывай ко мне, спрашивай, если что нужно.

Ратибор тепло улыбнулся и встал с кровати.

— Ну, я пойду, — сказал он. — Много дел.

С этими словами Ратибор вышел из комнаты.

Савва дождался, пока Ратибор выйдет из комнаты, резко вскочил с кровати и выбежал из комнаты. Ему нужно было увидеть своих друзей и все рассказать. Савва бежал, не разбирая дороги, пока не увидел знакомый силуэт своего старого домика. Толкнув дверь, он ворвался в гостиную, где его уже ждали Андрей, Саша и Дима. При его появлении все взгляды обратились к нему.

— Ооо! — воскликнул Андрей, первым заметив его. — Наконец-то!

Саша и Дима подскочили с кресел и наперебой начали задавать вопросы.

— Что там у Златы?

— Что случилось?

— Правда, что Доля и Недоля там были?

Савва улыбнулся, увидев их взволнованные лица.

— Спокойно, — сказал Савва, — Сейчас все расскажу.

Он опустился на диван, и, глубоко вздохнув, начал свой рассказ. Он не стал ничего скрывать, рассказал все, как было: о видении Златы, о появившихся богинях судьбы, об их предостережении и о своих собственных страхах и сомнениях.

— …и тогда Иван Никитич прогнал меня из комнаты, — закончил Савва, чувствуя, как с плеч свалился груз.

В комнате повисла тишина. Ребята слушали его, затаив дыхание.

Первым нарушил молчание Андрей.

— Ну и дела… — пробормотал он. — Значит, действительно что-то надвигается.

— А что за видение у Златы? — спросил Саша, — Она что-нибудь рассказала?

Савва покачал головой.

— Нет, она не очень себя чувствовала для разговоров. Но Любовь Михайловна сказала, что оно было очень страшным.

Андрей хлопнул в ладоши.

— Ладно, ребята, хватит гадать и хватит паниковать. Нужно поговорить со Златой, когда она очнется. Может быть, она вспомнит что-нибудь еще. И в целом, нужно быть начеку. Кто знает, что может произойти.

— Да, ты прав, — сказал Савва, — Надеюсь, Злата нам все объяснит и расскажет. Пока вообще ничего непонятно.

В гостиной вновь воцарилась оживленная атмосфера. Друзья весь оставшийся вечер обсуждали план действий, строили предположения и просто поддерживали друг друга.

Проснувшись на следующее утро, Савва почувствовал прилив энергии. Он намеревался узнать о состоянии Златы и, если необходимо, помочь ей. Забыв про завтрак, он быстро оделся и направился к домику, где жила Злата.

Подойдя к двери, Савва нерешительно постучал. Тишина. Он постучал еще раз, на этот раз настойчивее. Наконец, дверь приоткрылась, и на пороге появилась Маша, одна из соседок Златы.

— Савва? — удивленно спросила она. — Ты что-то хотел?

— Я хотел узнать, как Злата, — ответил Савва. — Можно ее навестить?

Маша вздохнула и покачала головой.

— К сожалению, пока никого к ней не пускают. Любовь Михайловна сказала, что ей нужен полный покой. Она все еще слаба после вчерашнего.

— Хорошо, — сказал он. — Передай ей, пожалуйста, что я приходил.

Маша кивнула.

— Обязательно передам.

Савва, разочарованный, повернулся и побрел обратно к своему домику. Без новостей о Злате день начинался не очень хорошо.

Вернувшись к себе, Савва решил не тратить время зря. Нужно было отвлечься от тревожных мыслей и заняться чем-нибудь полезным. Он включил ноутбук и сел за школьные уроки. Пришлось немного попотеть, чтобы наверстать упущенное, но к обеду все было закончено.

После обеда Савва вспомнил про факультатив по истории славянской культуры. Занятия вел сам Иван Никитич, и это была возможность узнать больше о мире, в котором он теперь жил. Занятия проходили в просторной библиотеке в доме Ивана Никитича, где за длинным дубовым столом собирались все желающие.

Когда Савва вошел, Иван Никитич уже был на месте, в комнате уже собрались несколько ребят. Иван Никитич сидел за столом, перебирая старинные свитки. Увидев Савву, он приветливо улыбнулся.

— Здравствуй, Савва! Рад тебя видеть. Садись, пожалуйста.

В воздухе витал аромат старых книг и травяного чая. Занятие началось с обсуждения роли древних капищ в жизни славян. Иван Никитич рассказывал об обрядах, которые проводились на этих священных местах, о богах, которым поклонялись, и о том, как эти верования влияли на культуру и мировоззрение предков.

— Сегодня предлагаю уделить особое внимание Перуну, — продолжал Иван Никитич, — нашему громовержцу и покровителю воинов. Его капища обычно располагались на возвышенностях, чтобы быть ближе к небу. Там воины приносили ему жертвы, прося о победе в битвах.

Иван Никитич достал из стопки свитков один, исписанный древними рунами.

— Вот, посмотрите. Здесь описан обряд посвящения воина Перуну. Он должен был пройти через испытание огнем и водой, чтобы доказать свою силу и преданность богу.

Он показывал всем рисунки на свитке, рассказывая о каждом элементе обряда. Савва слушал, затаив дыхание. Он представлял себе, как древние воины, облаченные в доспехи, проходят через эти испытания, чтобы стать настоящими защитниками своей земли.

Иван Никитич также рассказал о роли Перуна в создании моральных законов и поддержании порядка в обществе.

— Перун — это не только бог войны, но и бог справедливости, — подчеркнул Иван Никитич. — Он наказывал тех, кто нарушал законы, и защищал слабых и беззащитных.

В конце занятия Иван Никитич обычно доставал угощения и все пили чай и делились своими впечатлениями. В этот раз чаепитие было внезапно прервано появлением Настасьи. Она, слегка взволнованная, зашла в комнату и, окинув взглядом присутствующих, направилась прямо к Ивану Никитичу.

— Иван Никитич, — обратилась она к нему, — Любовь Михайловна вас зовет.

— Прошу прощения, друзья, но мне нужно идти. Не уходите, пока тарелка с пряниками не опустеет! А я постараюсь вернуться как можно скорее.

С этими словами он быстро вышел из библиотеки вместе с Настасьей.

Не в силах побороть любопытство, Савва, немного подождав, решил последовать за ними. Тихонько выскользнув из библиотеки, Савва направился в сторону домика Макоши. Добравшись до него, Савва притаился за большим дубом, стараясь не привлекать внимания. Окна домика были плотно занавешены. Савва пытался разглядеть, что происходит внутри, но сожалению, ничего не было видно. Оставалось только ждать и надеяться, что он узнает что-то важное.

Время тянулось мучительно медленно. Минуты казались часами, а тишина вокруг давила на уши. Он чувствовал себя шпионом, хотя и не понимал, зачем ему это нужно и что он хочет узнать.

Спустя целую вечность дверь домика Макоши скрипнула и отворилась. На крыльцо вышли Иван Никитич и Настасья. Они остановились, глядя вдаль, и тихо заговорили. Савва, напрягая слух, попытался расслышать их слова.

— …и что теперь? — услышал он встревоженный голос Настасьи. — Что нам делать, если Макошь не отвечает?

Иван Никитич вздохнул.

— Это конечно странно. Без ее совета мы вслепую только можем что-то делать, да и что делать непонятно.

— Может быть… — неуверенно предложила Настасья, — Может быть, стоит собраться всей общиной? Провести общую молитву? Попросить помощи у богов? Мы ведь давно этого не делали.

-Думаешь, в этом сейчас есть необходимость?

— Мы должны попробовать, — убежденно ответила Настасья. — В единстве — сила. А наши предки всегда обращались к богам в трудные времена. Тем более, что надвигается что-то серьезное, ведь даже богини подтвердили это.

Иван Никитич кивнул.

— Ты права. Это хорошая идея. Сегодня вечером соберемся в Священной роще. Я разошлю всем весть.

— Надеюсь, это поможет, — прошептала Настасья.

Закончив разговор, они направились в сторону центра Оберега. Савва, убедившись, что они ушли, осторожно вышел из-за дерева. Погруженный в раздумья, Савва направился к своему домику.

Весть о вечерней молитве разнеслась со скоростью лесного пожара благодаря Жар-птице — посланнице богов, чей голос, казалось, слышал каждый житель.

Савва никогда прежде не участвовал в подобных мероприятиях. С тех пор, как он тут поселился, молитвы ни разу не проводились. Савва чувствовал волнение, смешанное с любопытством. Ему казалось, что он прикоснется к чему-то древнему и сакральному. Кроме того, он очень надеялся увидеть Злату.

Собравшись вместе с друзьями, Савва направился в Священную рощу. По мере приближения к ней, шум и суета Оберега стихали, уступая место умиротворяющей тишине и шепоту листьев.

В Священной роще уже собирались люди. Полубоги всех возрастов тихо переговаривались между собой, ожидая начала молитвы. В центре рощи, под сенью огромного дуба, стоял небольшой каменный алтарь, украшенный сухими цветами и травами. «Ого, и где они нашли зимой цветы и траву», — подумал Савва.

И вдруг Савва увидел ее. Злата стояла у края рощи. Она выглядела бледной, но в ее глазах снова горел прежний огонек.

— Злата! — воскликнул Саша, первым заметив ее.

Злата повернулась на их голоса и улыбнулась.

— Ребята! Как я рада вас видеть!

Все поспешили к ней.

— Злата, как ты? — спросил Савва, заглядывая ей в глаза. — Тебе лучше?

— Да, все хорошо, отлично себя чувствую, только перепугала всех!

Ей начали наперебой задавать вопросы о ее видении и о том, что произошло.

— Пожалуйста, — прошептала Злата, — давайте поговорим об этом позже. Сейчас не время. Давайте сначала помолимся.

Она окинула взглядом всех присутствующих и предложила:

— После молитвы… Давайте соберемся у вас? Там и обсудим все. Хорошо?

Ребята согласно закивали.

— Отлично, — сказал Андрей. — Тогда после молитвы сразу к нам.

В этот момент Иван Никитич подошел к алтарю и поднял руки вверх.

— Друзья, — произнес он громким и торжественным голосом, — Пришло время обратиться к нашим богам. Пришло время попросить их о помощи и защите.

Его голос, обычно мягкий и дружелюбный, теперь звучал властно и торжественно.

— Да пребудут с нами боги наши, — начал он, поднимая руки к небу. — Да услышат они наши мольбы и даруют нам защиту свою!

Он повернулся лицом к востоку, туда, где за кронами деревьев начинало багроветь закатное небо.

— Слава Сварогу, отцу небесному, творцу мира и всего сущего! — провозгласил он. — Да будет благословен его свет и дарует он нам мудрость и силу!

Все присутствующие, склонив головы, повторили за ним: «Слава Сварогу!»

Затем Иван Никитич повернулся лицом к югу.

— Слава Дажьбогу, богу солнца, дарителю жизни и тепла! — произнес он. — Да согреет он наши сердца и осветит наш путь!

И снова роща наполнилась эхом голосов: «Слава Дажьбогу!»

Иван Никитич повернулся к западу.

— Слава Велесу, хранителю мудрости и покровителю знаний! — провозгласил он. — Да научит он нас видеть истину и дарует нам понимание тайн мироздания!

«Слава Велесу!» — ответили собравшиеся.

Наконец, Иван Никитич повернулся лицом к северу.

— Слава Матушке Земле, дарующей нам жизнь и силу! — произнес он. — Да примет она наши дары и дарует нам плодородие и процветание!

«Слава Матушке Земле!» — ответили все.

После этих слов Иван Никитич начал читать древнюю молитву, обращенную ко всем славянским богам. Его голос звучал как заклинание, словно призывая из глубин времен могучие силы. Савва, хотя и не понимал всех слов, чувствовал, как роща наполняется энергией. Он ощущал легкий трепет в воздухе и покалывание на коже.

В этот момент к алтарю подошла Настасья. В ее руках был глиняный кувшин, наполненный медовухой. Она медленно обнесла кувшин вокруг алтаря. Затем она вылила немного медовухи на землю в знак подношения богам.

Затем Иван Никитич зажег небольшой костер, сложенный из сухих веток. В пламени костра начали тлеть травы и цветы с алтаря, наполняя рощу терпким ароматом. Этот запах должен был донести их молитвы до богов.

Тишина, наступившая после завершения молитвы, казалась звенящей и почти осязаемой. Все присутствующие замерли, словно завороженные, ожидая чего-то. Только потрескивание костра нарушало эту напряженную тишину.

И вдруг пламя костра вспыхнуло с новой силой, выбросив в воздух сноп искр. Огонь перестал быть просто огнем — он стал пульсирующим, живым, словно дышал.

Пламя начало менять цвет, переливаясь всеми оттенками радуги, создавая завораживающее зрелище. Внутри костра образовался вихрь из искр и дыма, закручиваясь в тугой спирали. На какое-то мгновение показалось, что костер вот-вот взорвется, но вместо этого из его центра вырвались золотые искры, которые словно светлячки разлетелись по всей роще.

И вот, в самом центре пламени, возник образ. Это был свиток, словно сотканный из чистого света. Он медленно вращался, демонстрируя всем надпись, выжженную на его поверхности огненными рунами. Руны были древними, почти забытыми, но Савва видел их где-то.

На свитке, словно на экране, начали проноситься образы. Это были не просто картинки, а живые сцены, словно заглянувшие из другого мира.

Первым был образ огромного, темного леса. Деревья были высокими и мрачными, их ветви переплетались, закрывая небо. В этом лесу царила тишина, нарушаемая лишь зловещим карканьем воронов. Было ощущение, что в этом лесу таится древнее зло.

Затем образ сменился. Все увидели разрушенный город. Дома были обрушены, улицы завалены обломками, а в воздухе витал запах гари и смерти. Это был город, переживший страшное сражение, город, лишенный жизни и надежды.

Следующим был образ одинокого воина, худощавого и юного. Он стоял на поле боя, окруженный трупами врагов. Его лицо было измученным и полным боли, но в глазах горел огонь решимости. Он был последней надеждой, последним защитником.

И, наконец, последний образ. Все увидели темную фигуру. Она стояла в тени, ее лицо было скрыто капюшоном. От нее исходила зловещая аура, внушающая страх и отвращение. Было ясно, что эта фигура — источник зла, причина всех бед.

Внезапно видение оборвалось. Светящийся свиток свернулся и словно сгорел в костре, ничего после себя не оставив. Пламя вернулось к своему обычному виду, потрескивая и согревая окружающих.

Не успели все опомниться, как пламя костра снова вспыхнуло, на этот раз не так ярко, как прежде, но зато более отчетливо. Внутри пламени замерцали золотые искры, образуя причудливые узоры. И вдруг над головами трех человек в роще возникло свечение. Над головой Саввы вспыхнул символ, знак его отца, Ярилы, а над головой Златы загорелся символ её матери Макоши.

А затем внимание всех присутствующих было приковано к юноше, который стоял в тени деревьев, словно пытаясь слиться с ними. Он был пухленьким, с мягкими чертами лица и большими, карими глазами, в которых чувствовалась доброта. Но сейчас в них застыло удивление и даже легкий испуг.

В воздухе вокруг него начали кружиться серебристые листья, словно сорвавшиеся с невидимого дерева. Они кружились все быстрее и быстрее, образуя светящийся ореол вокруг его головы. И в этом ореоле проявился символ Велеса. Он сиял мягким, серебристым светом, заставляя карие глаза юноши казаться еще больше и выразительнее.

Три символа сияли над головами избранных, словно утверждая их выбор и наделяя их божественной силой.

Тишина, наступившая после всего, была оглушительной.

Иван Никитич что-то тихо шептал Настасье, склонившись к ее уху. Закончив шептаться, он выпрямился и снова обратился ко всем собравшимся. Его голос звучал решительно, но чувствовалось, что он очень нервничает.

— Друзья мои, — произнес он, — вы знаете, что Боги просто так не являют себя миру. Проявление их воли — это всегда знак, это всегда предзнаменование чего-то важного.

Он на мгновение замолчал, переводя взгляд с одного лица на другое, словно оценивая степень их готовности к услышанному.

— Согласно древним традициям всех пантеонов, произошедшее явление — это знак о… Зове Героев.

В роще пронесся шепот. Многие знали, что это такое, но большинство лишь слышали об этом из древних легенд и сказок, передаваемых из поколения в поколение.

— Зов Героев, — продолжал Иван Никитич, и в его голосе звучало благоговение, — это не просто поход или приключение. Это священное испытание, ниспосланное богами в самые темные времена. Это когда равновесие мира нарушается, и только избранные могут восстановить его.

Он сделал паузу, чтобы дать всем возможность осознать важность момента.

— Зов Героев — это эхо древних битв, отголосок подвигов наших предков, которые, получив божественное откровение, встали на защиту мира от тьмы. Это путь, устланный опасностями и лишениями, где героям предстоит столкнуться с самыми жуткими созданиями и преодолеть собственные страхи и слабости. Боги сами отмечают избранных, как мы увидели сегодня. Это тяжкое бремя ответственности. Зов Героев требует полной самоотдачи, готовности к самопожертвованию и непоколебимой веры в свою миссию.

Он поднял руку, пытаясь успокоить поднявшийся гул. Затем он обратился к троице, над головами которых все еще сияли символы божественного призвания.

— Савва, Злата и Миша! — произнес Иван Никитич, и его голос звучал торжественно и в то же время тепло. — Сами боги избрали вас, дабы вы встали на защиту мира! Зов Героев не сотрясал эту землю долгие столетия, и вот мы услышали его. Не случайность это, но великий знак. Прислушивайтесь к своим сердцам, ибо через них говорят боги. Доверьтесь своим инстинктам, ибо они — эхо божественной воли. Боги будут направлять вас, указывать путь во тьме и даровать силу в час нужды. И знайте, что вы не одиноки! Мы, народ Оберега, будем молиться за вас... ибо ваша судьба — это судьба всего Оберега и всего мира. То, что происходит сегодня — это историческое событие. Ваши имена будут вписаны в книги, а ваши деяния определят будущее.

Иван Никитич закончил свою речь, и в Священной роще снова повисла тишина. Зов Героев прозвучал.