Савва Морозов. Завет предков (гет)

Примечания:

Савва Морозов — 15-летний школьник, который живет ничем не примечательной жизнью. Он переживает об экзаменах, ненавидит своего отчима, комплексует из-за внешности и не имеет друзей. Но в один день для Саввы жизнь изменится и он станет главным героем в жизни многих людей (и не только людей).

---

Савва Морозов ненавидел переезды. Это был третий раз за последние пять лет, и каждый раз это означало новые лица и новое чувство одиночества. В Москве, хоть и не было друзей, он хотя бы знал каждый закоулок и каждый переулок. Особенно Савва любил гулять рано утром в парке рядом с домом, задолго до восхода солнца, когда город еще спал, а небо только начинало светлеть. Обычно там не было людей, изредка кто-то выгуливал собаку. Почему-то утром на рассвете Савва чувствовал себя особенно спокойно, мысли в голове были ясные и мозг пока еще не затуманен бесконечными подростковыми проблемами — ОГЭ, одиночество, комплексы, безответная любовь, ну и все о чем обычно загоняется 15-летний школьник.

Чего-чего, а уж комплексов у Саввы было предостаточно. Он всегда выделялся своей бледностью, словно не видел солнца, мама и отчим регулярно доставали его, чтобы он чаще гулял и занимался спортом. В целом, Савва ничем не отличался от большинства школьников, если бы не одна его особенность, которую однако он ненавидел в себе. Глаза Саввы были золотыми, настолько насыщенно-золотыми, что казались маленькими солнцами, которые могли согреть любое пространство. В обычное время золотой оттенок в них был приглушенным, мягким и глаза казались скорее карими, но стоило Савве разгневаться или взволноваться, как они начинали вспыхивать, словно в их глубине загорался маленький костер.

Его тонкие, почти белые волосы были всегда слегка растрепаны, как будто ветер любил играть с ними, и казались почти прозрачными, словно нити света. Савва был худощавым, с тонкими чертами лица, которые делали его похожим на юного ангела, если не смотреть на его настороженный взгляд. На шее у него всегда висел кулон, сплетенный из тонкой кожи, с металлической подвеской, на которой были выгравированы странные руны. Кулон ему подарила мама на тринадцатилетие, сказав, что он особенный, потому что родился в день летнего солнцестояния. Она сказала, что эти руны — символы Ярило, славянского бога солнца, и что они должны оберегать его. Савва носил эту безделушку только ради мамы, да и выглядела она загадочно и эффектно.

Этот переезд выдался особенно тяжелым. В Новгороде все было чужим, чужим и серым, как небо над осенним городом.

Мама, как всегда, пыталась все сгладить: «Это же новая глава, Саввушка! Новый город, новые возможности! Новгород — это же история, прошлое!».

Но Савва в свои 15 лет видел только блеклые фасады старых домов и унылые улицы. Он, как и всегда, чувствовал, что ему нет места нигде. Его странная любовь к ранним рассветам, к книгам, к одиночеству, делали его чужим среди шума и суеты.

Проснувшись как обычно на рассвете, Савва впервые почувствовал себя настолько уставшим. В школу не хотелось идти совсем, но отчим не поверил ни кашлю, ни температуре, так внезапно проявившимся у Саввы. С отчимом у Саввы были напряженные отношения. Дядя Костя, так он называл его, появился в их жизни лет 5 назад. Зачем мама привела его домой? Нахальный и глупый он постоянно упрекал Савву за отсутствие мужественности и критиковал маму, что она не смогла воспитать в нем мужика. Сам дядя Костя не работал вот уже 2 года, находясь в творческом поиске. Что ж, сегодняшнее без того паршивое утро дядя Костя с уверенностью испоганил:

— Поднимайся с постели и дуй в школу, я тебе не мать — я дважды повторять не стану! — он подошел к Савве и сдернул с него одеяло. — Тьфу блин, глиста бледная, хоть бы записался на какой-нибудь бокс, ни кожи ни рожи!

«Какой же урод, когда-нибудь я врежу тебе», подумал Савва и молча встал с постели и пошел собираться в школу. Настроение было на нуле.

Новенькая школа не внушала оптимизма. Она казалась нелепой и невзрачной, а школьники шумными и суетливыми. Первый день начался со звонка, который оглушил Савву, словно гром. Его класс, 9 «Б», встретил его недружелюбными взглядами и тихим перешептыванием. Он чувствовал себя невидимым, пока его не окликнул учитель физкультуры — крепкий мужчина с красным лицом и командным голосом. «Новенький, к нам! Савва, верно? Раздевайся, переодевайся и не задерживай».

Переодеваясь в спортивную форму в раздевалке, Савва чувствовал на себе насмешливые взгляды одноклассников. Они что-то шептали друг другу, и Савва чувствовал, как внутри нарастает знакомое чувство тревоги, подпитываемое комплексами.

На уроке кучка парней начала подначивать и выталкивать Савву из общей шеренги.

— Эй, блондинчик, ты чего такой бледный? Тебе что, солнца не хватает? — язвительно крикнул один из них, высокий и коренастый парень по имени Антон, смерив Савву презрительным взглядом. Савва промолчал, стараясь игнорировать их, но они не унимались.

— Да он, наверное, альбинос, ха-ха! Или эта, Морозко бледная! — подхватил другой, с прыщавым лицом, по имени Димка, тыкая пальцем в сторону Саввы. Толпа захихикала, и Савва почувствовал, как в его груди вспыхивает жар. Его кулон на шее стал теплым, словно нагрелся изнутри.

— Оставьте меня в покое, — сказал Савва, стараясь сохранить спокойствие в голосе, но слова прозвучали более резко, чем он планировал. Его золотые глаза сверкнули, словно отражая пламя, а по кончикам его белых волос пробежали слабые золотистые искры.

— А то что, белобрысый? — спросил Антон, толкая его плечом.

В этот раз Савва не смог сдержаться. Он почувствовал, как внутри него что-то щелкает, и перед глазами промелькнула яркая вспышка. Он почувствовал, как волна тепла прокатывается по всему его телу, и его кожа на секунду словно загорелась изнутри. В следующее мгновение он ощутил странную силу, разливающуюся по всему его телу. Он поднял руку, чтобы остановить наглеца, и в этот момент от его ладони, как молния, вырвался луч света, но на этот раз это был не просто луч, а плотный сгусток энергии, ослепительно яркий и горячий, как настоящее солнце. В момент, когда он высвободил силу, его золотые глаза вспыхнули, словно два маленьких солнца, а его волосы вокруг головы заискрились золотым светом, словно нимб. Этот свет был настолько ярким, что на миг ослепил всех вокруг. Сила отбросила Антона назад, словно он столкнулся с невидимой стеной, и он, тяжело упав, схватился за грудь, словно получил удар в солнечное сплетение.

— Что это было?! — завопил один из одноклассников, отпрыгивая от Саввы как можно дальше. Его лицо было бледным от ужаса, а глаза расширены от страха.

В классе воцарилась тишина. Мальчишки, которые секунду назад смеялись, теперь смотрели на Савву с ужасом. Антон, вскочив на ноги, прикрывал глаза руками, словно только что увидел солнце в зените, и кривился от боли.

Сам Савва был в шоке. Он не понимал, что произошло. Он не помнил, чтобы делал что-то подобное раньше. Эта внезапная, неконтролируемая сила напугала его до глубины души. Его охватила паника, и он, развернувшись, бросился бежать из спортивного зала, не обращая внимания на крики учителя и ошарашенные возгласы одноклассников. Он бежал, не зная куда, лишь бы подальше от этого ужаса.

Добравшись до дома, Савва заперся в своей комнате. Он чувствовал, что его руки до сих пор горят, а в голове пульсирует кровь. Он подошел к зеркалу и внимательно посмотрел на свое отражение. Его золотые глаза тускло светились, а волосы едва заметно искрились. Он был как обычно бледным и худощавым ничем не примечательным подростком, но буто что-то изменилось. Кулон на его шее был теплым.

Он снова посмотрел на свою ладонь, словно ожидая, что там опять вспыхнет луч света, но ничего не произошло. Весь вечер Савва провел, изучая интернет, но никаких ответов не находил. Он чувствовал, что столкнулся с чем-то за пределами обычного мира, но не понимал, с чем именно. Он пересматривал фотографии разных кулонов, пытаясь найти хоть что-то похожее на свой, но безрезультатно.

Вечером в комнату зашла мама, она была очень встревожена и напугана.

— Савва, директор звонил, — сказала она, присев на кровать рядом. — Говорит, ты подрался с одноклассниками. Что произошло?

Савва старался сохранять спокойствие. Он не хотел рассказывать ей о том, что случилось, боялся, что она не поверит или испугается.

— Ну… да, просто не поладили, — ответил он, стараясь не смотреть ей в глаза. — Ничего серьезного. Обычная школьная драка, повздорили.

Савва на мгновение поднял глаза и посмотрел на нее. Ему показалось, что она что-то подозревает, что она видит что-то большее в его глазах, но он тут же отвел взгляд. Он не хотел ее пугать.

— Короче, мам, все в порядке. Просто не понравились друг другу, — ответил он, стараясь звучать как можно непринужденнее. Мама вздохнула, но не стала настаивать.

— Ладно, Савва. Но если что-то случится, ты должен мне рассказать, хорошо? Я всегда готова тебе помочь, ты же знаешь.

Она улыбнулась ему, но в глазах осталась тревога. Она понимала, что Савва что-то скрывает, но решила не давить на него сейчас. Возможно, его переезд в Новгород, его новая школа, стали для него бОльшим потрясением, чем она думала.

— Хорошо, мам, — ответил Савва, чувствуя вину за то, что он ей лжет. Он знал, что рано или поздно ему придется рассказать маме правду, но пока он не знал, как это сделать.

Мама, провожая его взглядом, медленно покачала головой. Она с тревогой посмотрела на кулон на его шее, который еле заметно светился.

Савва лег на кровать и попытался заснуть. Но в эту ночь он не сомкнул глаз, в голове все крутились эти вспышки света из рук, испуганные одноклассники...Как завтра идти в школу? Немного повертевшись, Савва включил ноутбук и начал гуглить на форумах. А что искать-то? "Всем привет, у меня из рук сегодня внезапно вылетели какие-то горячие лучи и я чуть не ослепил своего одноклассника. Что делать?". Не найдя никаких ответов на свои вопросы, Савва опять лег, пытаясь заснуть. Внезапно в окне что-то засветилось. "Машина?", — подумал Савва. Но свет не пропадал. Он встал и подошел к окну, вдали в небе парила какая-то птица, похожая на павлина, но она была будто прозрачная и невесомая. Савва отбежал от окна в угол комнаты, а когда вернулся — ничего уже не было. "Померещилось что ли...?" — прошептал он и лег в постель, укрывшись с головой...

---

Примечания:

В следующей главе Савва пробует разобраться в своих силах, ищет информацию об их происхождении и знакомится с новыми героями, которые ему помогут в этом.

Утро следующего дня встретило Савву не ласковым солнцем, а гнетущим страхом. Он проснулся, чувствуя себя так, словно всю ночь таскал мешки с камнями. Тело ломило, а разум был затуманен беспокойными снами, в которых постоянно мелькала какая-то большая птица с горящими глазами. Эта птица померещилась ему и прошлой ночью, когда он не мог сомкнуть глаз, пытаясь понять, что с ним произошло на физкультуре.

Мысль о возвращении в школу вызывала у Саввы панику. Он боялся увидеть одноклассников, боялся их вопросов и насмешек, а еще больше боялся, что это странное свечение из рук снова проявится, причем совершенно непредсказуемо. Савва боялся себя и той силы, которая таилась в нем.

Он медленно встал, посмотрел в зеркало и увидел бледного, осунувшегося подростка с темными кругами под глазами и беспокойным взглядом. Золотые искорки, которые вчера так напугали его, казалось, исчезли. «Может, все уже забыли о вчерашнем…», — подумал Савва.

Он натянул свою мешковатую толстовку, как всегда стараясь скрыть бледность и худобу, и вышел из дома. По дороге в школу он старался идти как можно быстрее, прячась за спинами прохожих, словно он был преступником, которого все выслеживают.

Когда Савва подошел к зданию школы, ноги словно налились свинцом. Ему не хотелось идти дальше, он хотел просто развернуться и убежать домой. Но, собрав волю в кулак, он сделал глубокий вдох и вошел внутрь.

Коридор школы был шумным и многолюдным, но как только Савва зашел в свой класс, все резко затихли. Все взгляды были устремлены на него. Он почувствовал, как кровь приливает к лицу, а сердце начинает бешено колотиться. Он молча прошел к своей парте и опустился на стул, стараясь стать как можно более незаметным.

Уроки тянулись медленно, но самым мучительным был урок физики, последний перед обедом. Савва, не спавший всю ночь, едва сдерживал зевоту. Он не слышал, о чем говорит учительница, все его мысли были заняты птицей из его сна и странными событиями вчерашнего дня. В какой-то момент Савва задремал. Ему снова приснилась та же птица, огромная, с пылающими глазами, которая парила в небе над ним, и словно тянула к нему свои когти. Он вздрогнул и открыл глаза, увидев перед собой недовольное лицо учительницы.

— Савва, — строго сказала она, — что-то случилось? Вы у нас совсем не внимательны.

Савва почувствовал, как его лицо заливает краска.

— Простите, — пробормотал он, опуская глаза.

Урок закончился, но Савва так и не пришел в себя. Он сидел за партой, лихорадочно черкая что-то в тетрадке, не обращая ни на кого внимания. Он рисовал кривые линии, непонятные фигуры и каких-то странных существ, словно пытаясь выплеснуть наружу свое беспокойство.

Тут к нему подошли Антон и Дима.

— Эй, Морозко, — сказал Антон, глядя на него с нескрываемым любопытством. — Ты что, не идешь на обед?

Савва не ответил, продолжая что-то рисовать в своей тетради.

— Слушай, а это правда, что вчера было? — спросил Дима, заглядывая в тетрадь Саввы. — Ты и вправду типа мутант какой-то или супергерой?

Савва наконец-то поднял глаза, чувствуя, как его сердце начинает биться быстрее.

— Что вам нужно? — тихо спросил он.

— Да ничего, — ответил Антон, стараясь казаться равнодушным, но в его глазах было явное любопытство. — Просто интересно, можешь ли ты еще раз так?

Савва почувствовал, как его сердце сжимается. Он понял, что ему нужно что-то придумать, чтобы они от него отстали.

— Что «так»? — пробормотал он, стараясь придать своему голосу небрежный тон.

— Ну, это, как ты вчера, на физре, — ответил Дима, тыкнув пальцем в воздух. — Чтобы свет из глаз и все такое? Ты же можешь?

Савва опустил глаза и сделал вид, что смущен.

— А, это, — пробормотал он, — Да нет, это… это не я.

Антон и Дима переглянулись.

— Да ладно, мы же видели, — сказал Антон, — Покажи что-нибудь, ты умеешь типа летать или мысли может читаешь? Или это какая-то магия, хотя я не верю в это.

Савва сделал глубокий вдох и решил пойти на хитрость.

— Да я не умею ничего, вы чего, ребят, — сказал он, делая вид, что лезет в карман. — У меня тут, ну… я просто фонарик с собой ношу, прикиньте. Он просто как-то случайно в кармане включился, я сам не понял.

Он достал из кармана маленький карманный фонарик, и сделал вид, что включает его, направляя на Диму. Фонарик, конечно, светил, но не так, как вчера светился Савва.

— Ну и что, — сказал Антон, не очень убежденно, — и глаза у тебя тоже светились от фонарика? А как ты меня вчера шибанул в грудь, я чуть не помер и не задохнулся?

Савва пожал плечами.

— Ну, — пробормотал он, — наверное, вам просто померещилось, свет был яркий, вот и показалось. — Ну и я на борьбу ходил, когда жил в Москве, просто немного не рассчитал силу...

Дима и Антон переглянулись, все еще не до конца уверенные, но, похоже, готовые поверить в эту нелепую отговорку.

— Да, — добавил Антон, но потом его взгляд стал холодным и злым, — но ты, бледный, не расслабляйся. Я тебе еще за вчерашнее отомщу, понял? Посмотрим, какой ты герой без своего волшебного фонарика.

Савва вышел из школы, чувствуя себя полностью опустошенным. Ложь про фонарик, пусть и сработала, не принесла ему облегчения. Он мечтал только об одном — добраться до дома, забраться под одеяло и проспать целую вечность, забыв обо всем, что произошло за эти два дня.

Улицы Новгорода, которые раньше казались ему тихими и спокойными, сегодня казались ему мрачными и враждебными. Он шел, опустив голову, погруженный в свои мысли. Он думал о своей странной силе, о птице из своих снов, об Антоне, который явно затаил злобу. Савва чувствовал себя загнанным в угол, одиноким и испуганным.

Внезапно, словно удар молнии, его пронзила резкая, нестерпимая боль. Она словно взрывом вспыхнула в его голове, пронзая его насквозь, заставляя его согнуться пополам, а затем и вовсе рухнуть на асфальт. Мир вокруг него поплыл, все звуки разом пропали, а перед глазами возникли яркие вспышки света.

Савва попытался ухватиться за что-то, но его руки повисли бессильно. Он почувствовал, как его сознание медленно покидает его. Он хотел закричать, но не мог издать ни звука. В этот момент, когда он был на грани потери сознания, он отчетливо услышал женский голос. Голос был мягким и мелодичным, словно перезвон колокольчиков. Он звучал не рядом, а где-то далеко, и одновременно казался ему таким близким и родным.

"Приходи в скит у истока реки," — произнес голос.

Затем наступила полная тьма — Савва провалился в обморок. Савва лежал на асфальте, его сознание блуждало в тумане. Внезапно его пронзил чей-то встревоженный голос:

— Молодой человек, вам плохо?

Савва с трудом открыл глаза. Над ним склонились две женщины, их лица казались расплывчатыми и нечеткими. Он моргнул несколько раз, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Вы в порядке? — спросила вторая женщина, с тревогой глядя на него.

Савва попытался встать, но ноги не слушались его. Он застонал от боли.

— Может, скорую вызвать? — предложила одна из женщин.

Савва отрицательно покачал головой. Мысль о том, что его отвезут в больницу, где его будут расспрашивать, пугала его еще больше, чем боль в голове. Он должен был уйти отсюда, пока они не успели задать ему лишних вопросов.

Собрав последние силы, он резко поднялся на ноги. Голова закружилась, и мир снова поплыл перед глазами, но он устоял, опираясь на стену дома.

— Нет, нет, все в порядке, — пробормотал он, стараясь говорить как можно более уверенно. — Я просто… споткнулся.

Женщины не выглядели убежденными.

— Все хорошо, — повторил он, сделав шаг назад. — Спасибо за помощь.

И, не дожидаясь ответа, он резко развернулся и бросился бежать. Он бежал, не оглядываясь, пока не почувствовал, что за ним больше никто не идет. Он бежал, словно за ним гнались все демоны этого мира, его сердце колотилось, как бешеное, а дыхание перехватывало.

Только когда он оказался далеко от места своего падения, укрывшись в темном переулке, он остановился. Он прислонился спиной к стене, пытаясь отдышаться, и вспомнил голос, который он слышал перед тем, как потерял сознание: "Приходи в скит у истока реки".

Он не знал, кто это был, но он чувствовал, что должен идти туда. Этот таинственный голос, словно невидимая нить, тянул его к чему-то неизвестному, к чему-то, что могло дать ответы на его вопросы.

Савва не знал, что такое скит, и где находится этот исток реки, но его сердце, несмотря ужасающий страх, подсказывало ему, что он должен туда пойти. Этот таинственный голос, словно маяк в темном море его тревог, зажег в его душе маленький огонек надежды, и он чувствовал, что, возможно, именно там он найдет ответы на свои вопросы. И это неизвестное пугало его не меньше, чем странная сила, которую он в себе открыл. Но теперь у него, кажется, появилась какая-то зацепка…

Савва, запыхавшись после своего бегства, наконец добрался до дома. Запер за собой дверь, прислонился к ней спиной, пытаясь отдышаться и унять дрожь в коленях. Голова все еще гудела, но теперь к этому добавилось и жгучее любопытство. «Скит у истока реки…» — эхом отдавались в его голове таинственные слова.

Он поспешил к своему старенькому ноутбуку. Руки немного дрожали, когда он набрал в поисковике фразу: «скит у истока реки». К его удивлению, почти сразу же выскочила ссылка: «Перынский скит». Сердце у него забилось сильнее, что-то в этом названии отозвалось, словно он уже где-то это слышал. Он кликнул на ссылку и начал читать.

Статья, с которой он начал, была довольно сухой и написана тяжелым научным языком, но зато полна исторических фактов. Савва узнал, что Перынский скит расположен на небольшом холме, омываемом с одной стороны Ильмень-озером, а с другой — небольшой речушкой. Место это было выбрано не случайно. Задолго до христианства, здесь находилось одно из самых значимых языческих капищ Северо-Западной Руси.

Древние славяне, поклонявшиеся силам природы, считали это место священным. Холм, возвышающийся над окрестностями, как маяк, был посвящен Перуну — богу грома, молнии, войны и справедливости. По преданиям здесь, на вершине холма, стоял огромный идол Перуна, вырезанный из дуба, с серебряными усами и золотыми глазами, держащий в руках топор.

Здесь проводились обряды, посвященные Перуну, в том числе жертвоприношения. В дни жертвоприношения на холме горели костры, звучали барабаны, жрецы проводили таинственные ритуалы, пытаясь умилостивить грозного бога и получить его благословение. Говорили, что во время особо мощных гроз, над капищем появлялась сама молния, словно Перун сходил с небес, чтобы принять жертву и благословить своих верных последователей.

Помимо Перуна, славяне поклонялись и другим богам, каждый из которых отвечал за свою стихию. Савва читал про Велеса — бога мудрости, магии и скота, Даждьбога — бога солнца, Макошь — богиню судьбы и плодородия, и многих других. Славянские верования были переплетены с силами природы, с циклом жизни и смерти, с поклонением предкам. Они считали, что мир населен духами, которые могут быть как добрыми, так и злыми.

Савва зачитался и углубился в изучение славянских верований, ему было интересно все — легенды, обряды, ритуалы, символы. Он узнал, что язычество — это не просто набор суеверий, а целая система взглядов на мир, основанная на глубоком уважении к природе и ее силам. Славяне верили в существование «Нави» — мира мертвых, «Яви» — мира живых и «Прави» — мира богов.

Они считали, что капища — это не просто места поклонения, а места силы, где можно установить связь с богами и духами. Они верили в силу оберегов, в магию слов и обрядов, в связь с предками. Язычество было не просто религией, но и образом жизни.

Савва находил описания славянских праздников: купальской ночи, когда зажигались костры и люди прыгали через огонь, чтобы очиститься; комоедицы, когда отмечали новый земледельческий год и ждали пробуждения медведей; масленицы, когда провожали зиму и встречали весну. Эти праздники, хоть и в измененном виде, дошли и до наших дней, что заставило Савву задуматься о том, насколько сильны были корни этой древней славянской культуры.

Статья продолжала рассказ о том, что после крещения Руси, языческие капища были разрушены, а на их месте возводились христианские храмы. На месте Перынского капища, после долгого сопротивления, был построен монастырь, который позднее стал Перынским скитом.

Христианские монахи пытались искоренить языческие верования, но по словам местных, память о Перуне осталась в этих местах. Говорят, что в тихие ночи, при полной луне, можно услышать отголоски древних обрядов, а в небе над скитом иногда появляются странные свечения. Некоторые утверждали, что под скитом до сих пор покоятся кости жертв языческих обрядов, и их духи по ночам бродят по округе, ища покоя.

Савва перестал дышать. Все, что он прочитал, слилось в одну жуткую, но в то же время притягательную картину. Неужели то, что он услышал — это был отголосок тех древних культов? Или это было что-то совсем другое? А может ему вообще померещилось и он упал в обморок от недосыпа и усталости и у него были галлюцинации?

Савва откинулся на спинку кресла, уставившись в потолок. Ему было страшно, но очень любопытно. Перынский скит тянул его, как магнитом. «Даже не с кем поделиться этим всем», — думал про себя Савва. «Да и как я туда доберусь? А если доберусь, что я там буду делать, кого искать и где искать? И у родителей надо еще отпроситься, но я же не скажу, что уехал в скит на краю города, потому что мне перед обмороком померещился голос какой-то…Поведут к психиатру еще, не дай бог...».

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался дядя Костя, отчим Саввы. Его лицо было красным, а взгляд недобрым. Костя был мужчиной средних лет, с животом, появившемся от малоподвижного образа жизни, и вечной претензией ко всему на свете.

— Ты чего опять тут сидишь, целый день в компьютере прохлаждаешься? — прорычал Костя, его голос был грубым и раздраженным. — Лучше бы пошел посуду мыть, лентяй!

Савва вздрогнул, отрываясь от экрана. Он терпеть не мог этого вечного ворчания.

— Я уже мыл посуду в обед, — ответил Савва, стараясь сохранить спокойствие. — И не только за собой. Ты мог бы и сам иногда что-то сделать, все равно не работаешь.

Костя застыл, его лицо побагровело.

— Ты, щенок, как со мной разговариваешь?! — заорал он, делая шаг вперед. — Да я тебе сейчас…

— А что ты мне сделаешь? — перебил его Савва, глядя ему прямо в глаза. Он больше не собирался молчать.

Глаза отчима наполнились ненавистью. Он замахнулся, готовясь ударить Савву, но в тот же момент что-то изменилось. Воздух вокруг Саввы словно задрожал, а его глаза вспыхнули золотым светом. В комнате стало ярче, а волосы Саввы, словно огненные нити, начали светиться, отбрасывая дрожащие тени на стены. Костя отшатнулся, растерянно моргая, словно его ослепило.

Сила, проявившаяся в Савве, была словно невидимая стена, отталкивающая от него агрессию. Это было нечто большее, чем гнев, это была чистая энергия, переполнявшая его. Он не контролировал ее, она, казалось, подчиняла его себе. Это было пугающе и одновременно захватывающе. Дядя Костя стоял, ошеломленный, не в силах пошевелиться. Он видел, как Савва излучает странное сияние.

Савва, в свою очередь, тоже был напуган. Он снова не понимал, что с ним происходит, и не мог контролировать это. Он чувствовал, как сердце бешено колотится в груди. Он не хотел причинять вреда отчиму. В отличие от него, Савва не хотел быть агрессивным. Это его сила словно пыталась защитить его, но как? Савва понимал, что ему нужно как можно скорее бежать отсюда, пока он не натворил чего-то еще.

Савва, не говоря ни слова, выскочил из квартиры. На улице он оглянулся на свой дом: «Что ж, обратного пути уже нет. Отчим точно расскажет маме о том, что произошло».

В груди билась тревога, но в то же время вспыхивало какое-то странное, неведомое до сих пор волнение. Савва решил, что единственное, что ему сейчас остается — это ехать в Перынский скит. Он не знал, что его там ждет, но надеялся встретить кого-то, кто ему поможет. «Или встречу какого-нибудь сумасшедшего маньяка, который меня убьет или похитит в рабство», — подумал Савва, хмыкнув себе под нос.

Он достал из кармана свой старенький телефон. В кошельке обнаружил свой проездной и банковскую карту с парой тысяч рублей на счету. Савва понимал, что это не очень много, но сейчас он не мог позволить себе думать о том, что может пойти не так.

Савва нашел ближайшую лавочку и присел, углубившись в изучение карт и расписаний. Сначала нужно было добраться до автовокзала. Оттуда он уже сможет уехать на автобусе до ближайшей к скиту деревне Юрьево, расположенной, как выяснилось, всего в десятке километров от Новгорода. А потом немножко пройтись пешком — маршрут не выглядел сложным.

Изучая расписание автобуса, Савва с трудом мог отвлечься от мыслей о том, что оставил маму. Каково ей сейчас? Что она будет думать?

Он проверил баланс своей карты. Денег хватит на сегодня точно, но нужно будет что-то решать на месте, если вдруг что-то случиться в ските. Савва понимал, что он отправляется в неизвестность, но, на удивление, его не пугал этот факт. Внутри него нарастало предчувствие чего-то важного, значительного. Он не знал, чего именно, но был готов следовать за ним.

Он глубоко вздохнул, чувствуя, как тревога немного отпускает его. Он встал с лавочки, решительно глядя на карту на экране своего телефона. Его путь начался.

Савва, покинув свой дом, направился в сторону автостанции, но по пути не мог не заметить величественную красоту Великого Новгорода. Он впервые после переезда шел по городу, до этого не было настроения и он скучал по Москве. Новгород представлялся Савве какой-то деревней, скучной и неинтересной. Но знакомство с городом оказалось гораздо приятнее, чем можно было себе представить.

Савва словно переносился во времени, идя по мостовым, помнившим шаги древних князей и простых горожан. Первым, что привлекло внимание Саввы, был Новгородский Кремль. Его мощные краснокирпичные стены, словно стражи, возвышались над городом. Савва, проходя мимо, ощущал их древнюю энергию, их силу и величие. Зубчатые башни, увенчанные шатровыми кровлями, казались готовыми к бою, словно ждали сигнала из прошлого. В некоторых местах кирпичная кладка была покрыта мхом и трещинами, что придавало ей еще больше древности и таинственности. Савва представил, как столетия назад эти стены защищали город от врагов, как внутри кипела жизнь, вершились судьбы, писалась история. Его взгляд задержался на массивных воротах, словно приглашая его войти в этот мир прошлого, полный загадок и легенд.

За Кремлем, словно небесный маяк, возвышался Софийский собор. Его золотые купола, устремленные ввысь, сверкали на солнце, словно горящие факелы. Савва засмотрелся на них, пораженный их красотой и гармонией. Архитектура собора, с ее строгими линиями и элегантными пропорциями. белоснежные стены собора, украшенные арочными окнами, казались невесомыми на фоне ярко-голубого неба. Савва остановился, разглядывая резные детали фасада, словно пытаясь разгадать тайны, которые они хранили. В воздухе витал аромат ладана, смешиваясь с запахом свежего хлеба, который доносился из расположенной рядом пекарни. Он невольно залюбовался этим видом, словно на него снизошло какое-то божественное откровение.

Дальше путь Саввы лежал вдоль набережной реки Волхов. Спокойные воды несли свое отражение неба и городских построек, словно зеркало, в котором смешивались прошлое и настоящее. Савва с удовольствием посмотрел на лодки, пришвартованные к берегу, словно их оставили старинные купцы, спешившие по своим делам. Он увидел красивый каменный мост, соединявший берега, словно нити времени, связывающие прошлое и настоящее. Савва чувствовал, что стоит на берегу истории, и ему казалось, что вот-вот из тумана появится ладья с викингами или дружина князя, и он сможет прикоснуться к древним тайнам.

Проходя мимо этих величественных памятников, Савва чувствовал себя маленьким винтиком в огромном механизме времени. История, со всей ее глубиной и тайнами, окружала его, приглашая к познанию и размышлению. Он впитывал энергию этого древнего города, словно губка, и она наполняла его сердце предчувствием чего-то важного и неизбежного.

Ему всегда нравилась история. Особенно история России, с ее тайнами и легендами, древними князьями и героями. Савва чувствовал, что в этой стране скрыто нечто большее, чем то, о чем пишут в учебниках. Он задавался вопросом, сколько еще тайн таит в себе прошлое, сколько всего мы еще не знаем о своем наследии. Он вздохнул, чувствуя, как эти мысли успокаивают его, и снова зашагал в сторону автостанции.

Наконец, он достиг места назначения. Нашел нужный автобус, проверил время отправления, сел у окна и, прислонившись головой к прохладному стеклу, позволил себе на мгновение расслабиться. Автобус тронулся, унося его прочь от города, в сторону неизведанного. За окном мелькали зеленые поля, густые леса и деревни, словно картинки из старинных сказок.

Савва погрузился в свои мысли. Он задавался вопросом, что или кто его ждет в ските? Может ли это быть человек, или что-то иное, что он даже представить не может? Он ехал и представлял себе это место — древнее, загадочное, полное мифов и легенд. Уже дважды звонил дядя Костя и раз 10 звонила мама. Савва написал ей, что ему надо прогуляться и побыть одному и он скоро вернется. Во всяком случае, он сам надеялся на скорое возвращение.

Наконец, автобус остановился, и Савва вышел на нужной ему остановке. Дальше нужно было идти пешком. Он осмотрелся. Все вокруг было тихо и спокойно. Указатели, установленные вдоль дороги, вели его в нужном направлении. Идти было не трудно, дорога была ровная и легкая.

Чем ближе он подходил к скиту, тем сильнее билось его сердце. Он ощущал жар в теле, словно внутри него полыхал пожар. Его ладони вспотели, а в глазах, как и в тот раз, когда его сила проявлялась, на мгновение вспыхнули золотые искорки.

Савва подошел к Перынскому скиту, и его охватило легкое разочарование. Он представлял себе нечто более величественное и мистическое, но перед ним открылся вид на что-то среднее между небольшим монастырем и уединенной обителью. В его голове еще звучали слова про «скит у истока реки», которые он услышал перед обмороком. Он был уверен, что здесь есть что-то особенное, но не чувствовал никакой особой энергии, никакого знака. Он погулял по территории, внимательно осматривая каждую деталь, но ничего не происходило. «Наверное, мне действительно померещилось перед обмороком и я все себе напридумывал…», — подумал Савва с досадой.

Разочарованный, он подошел к полянке, сбросил на траву свою сумку и присел, обхватив руками колени. Надев наушники, он включил любимую группу «Ария», позволяя музыке унести его от тягостных мыслей. Он закрыл глаза, ощущая легкий ветерок, играющий в его волосах, и пытаясь прогнать ощущение напрасности всего этого путешествия.

Открыв глаза, Савва с удивлением увидел девушку. Она появилась словно из ниоткуда, хотя вокруг было несколько туристов. Она стояла прямо перед ним, не отводя взглядя. Ее лицо было с тонкими, изящными чертами, а кожа была бледной, словно фарфор. Длинные и светлые волосы, казалось, были как у какой-то принцессы, чье имя Савва никак не мог вспомнить от потрясения. Но больше всего Савву поразили ее глаза — черные, как бездонные колодцы, в них словно отражался весь космос, и одновременно с этим в них была какая-то глубокая печаль.

Девушка улыбнулась, и Савва почувствовал, как в его животе что-то сжалось, а сердце забилось сильнее. Ее улыбка была нежной, но в ней чувствовалась какая-то сила и уверенность. Он торопливо начал вытаскивать наушники, они выпали из рук и потерялись в траве. Савва почувствовал, как его лицо горит, и он что-то невнятно пробормотал, смутившись под пристальным взглядом черных глаз.

В воздухе между ними словно повисло напряжение. Тишина казалась какой-то неестественной, нарушаемой лишь пением птиц и шелестом листьев. Савва не знал, что сказать, и словно потерял дар речи. Девушка продолжала смотреть на него с какой-то странной улыбкой, словно видела его насквозь.

Она протянула руку, и ее пальцы, изящные и длинные, как у музыканта, коснулись груди Саввы. Прикосновение было легким, почти невесомым, но Савву словно пронзила электрическая искра. Его тело содрогнулось от этого прикосновения, и он почувствовал, как его словно выбрасывает из реальности.

Все вокруг стало размытым, а затем и вовсе исчезло. Савва почувствовал, как его словно раскачивает из стороны в сторону, а затем он увидел себя. Он увидел, как он стоит на полянке, растерянно глядя на девушку. Он увидел себя со стороны, словно он был зрителем в каком-то странном фильме. Мир вокруг него стал словно двумерным и плоским.

На миг он почувствовал себя не здесь, не сейчас, а в каком-то другом месте, в каком-то другом времени. Когда видение исчезло, Савва уставился на девушку, с которой теперь его связывало нечто большее, чем просто случайная встреча.

— Наконец-то ты здесь, — ее голос был мягким, но с легкой насмешкой. — Я ждала тебя весь день, ты мог бы и побыстрее приехать, я уже устала любоваться местными комарами.

— Ждала меня? — Савва удивленно приподнял брови. — Откуда ты знала, что я вообще приеду? И кто ты? И что ты сейчас сделала со мной?!

Злата хитро улыбнулась, ее черные глаза блестели, словно угольки.

— Ну что ты так сразу с наездами? — она покачала головой, притворно обиженно. — Никакого почтения к ожидающей тебе девушке.

Савва открыл было рот, чтобы возразить, но Злата его перебила.

— Ладно, ладно, не буду тебя мучить, — она засмеялась, ее смех звучал словно перезвон колокольчиков. — Меня зовут Злата, и да, я тебя ждала. Можно сказать, у меня было свидание с твоим будущим, и оно привело тебя сюда.

Савва уставился на нее, совершенно ошарашенный.

— Что? Свидание с моим будущим? — переспросил он, не понимая, как реагировать на ее шутки.

— Ну а что еще? — Злата пожала плечами. — Не думаю же я, что ты просто так здесь оказался. Судьба ведь сводит людей, разве нет? Кстати, ты не думал, как тебе идет этот золотистый оттенок волос? Очень мило.

Савва почувствовал, как его лицо наливается краской, он машинально поправил свои светлые волосы. Они опять светились этим странным светом или про что она? Он не понимал, это был комплимент или подкол, но ему это как будто нравилось.

— Как ты узнала мое имя и вообще обо мне? Это твой голос я слышал у себя в голове? — спросил он, стараясь сохранить серьезность и одновременно думая, не звучит ли это все слишком глупо и не подумает ли она, что он псих.

— Ой, ну ты завалил меня вопросами, — Злата помахала рукой. — Давай я тебе все расскажу, но не сейчас. Я и так тут весь день проторчала в ожидании тебя. Савва же ты, да? Красивое имя, как у мецената того прям, забавно.

Савва молчал, не зная, что ей ответить. Он просто кивнул.

— Ладно, ладно, — Злата снова улыбнулась, ее взгляд стал более мягким. — Перестаю тебя смущать. Но нам, правда, нужно идти. Тут как-то комары совсем распоясались.

Савва чувствовал себя крайне неловко, но в то же время ему было очень любопытно. Ее слова о свидании с его будущим и о том, что она его ждала, звучали как что-то из фантастического романа. Он не знал, что думать, но что-то в голосе и взгляде Златы заставляло его ей доверять. К тому же, она явно знала больше, чем говорила. И, несмотря на свой страх, Савва не мог скрыть интереса к тому, что его ждет. «Ну она не выглядит пугающе, вроде…» — подумал он. — «Почему бы и не пойти с ней? Хуже, чем в школе и дома, точно не будет».

Злата повела их по тропинке, уходящей вглубь леса. Идя за ней, Савва ощущал легкое волнение. Ему было немного страшно, но любопытство пересиливало его страх. Ему хотелось узнать, кто она такая, откуда она знает его имя, и куда она его ведет. Он задавался вопросом, что она имела в виду когда-то сказала что у него красивые золотистые волосы, это шутка была или нет? «Почему, блин, вообще меня сейчас волнует, что она сказала про мои волосы?» — психанул Савва.

Злата шла впереди, ее светлые волосы развевались на ветру, и Савве казалось, будто она светится изнутри. Она шла легко и уверенно, словно знала каждый поворот этой лесной тропы. Он смотрел на нее, пытаясь разгадать ее тайну, но ее черные глаза оставались для него загадкой.

Лес вокруг них казался молчаливым свидетелем их необычной встречи. Деревья, покрытые мхом и лишайником, словно древние стражи, наблюдали за ними. В воздухе витал запах хвои и лесных цветов, а сквозь листву пробивались солнечные лучи, создавая игру света и тени. Савва шел за Златой, чувствуя, как его сердце бьется быстрее, а в груди растет ожидание. Он не знал, что его ждет впереди, но был готов следовать за Златой, куда бы она его ни повела.

Злата и Савва углубились в лес, тропинка петляла между старых деревьев, пока они не вышли на небольшую поляну. В центре поляны стояла старая, покосившаяся изба, но что-то в ней казалось странным, словно она была не совсем настоящей.

— Вот мы и пришли, — Злата обернулась к Савве с лукавой улыбкой. — Добро пожаловать в мой временный дом.

Савва огляделся, чувствуя себя немного ошарашенно. Изба выглядела такой же ветхой, как и любая другая заброшенная постройка, но что-то в ней словно пульсировало.

— И что это за место? — спросил Савва, не скрывая своего недоумения. — Ты сказала, что ждала меня, но зачем здесь?

Злата вздохнула и присела на поваленное дерево.

— Савва, все не так просто, как кажется. Ты ведь почувствовал, что с тобой что-то не так, верно? — она посмотрела на него своими черными, проницательными глазами. — Твоя сила… это не обычное явление.

Савва нахмурился, вспоминая вспышки света, исходящие из его рук, и странное свечение его глаз.

— Я не понимаю, — сказал он, удивленный тому, что Злата знает о его происшествиях. — Что происходит?

— Ты — полубог, Савва, — произнесла Злата спокойно, словно сообщала о чем-то само собой разумеющемся.

Глаза Саввы расширились от удивления.

— Полубог? Это… это же мифы, сказки! Не может быть, — отмахнулся он, но в глубине души он чувствовал, что в ее словах есть какая-то правда. В конце концов, как еще можно объяснить эти странные свечения волос и лучи из рук? Никакое логическое объяснение не приходило в голову, но и поверить в такое… это было выше его понимания. Он всегда был далек от мистики, но…

— Мифы — это забытые истории, Савва. А забытые истории иногда снова оживают. Древние славянские боги не исчезли, как думают люди, они просто стали слабее. Люди перестали в них верить, и их сила ослабла. Они уже не те великие и всемогущие существа, какими были прежде. Но они по-прежнему среди нас, наблюдают за нами из тени, помогают или вредят в зависимости от настроения. Иногда, правда, крайне редко, боги могут общаться со смертными, хотя это и запрещено. Это нарушение древних законов, и за это приходится платить. И иногда от этого рождаются такие, как ты — полубоги.

— То есть… мой отец — бог? — Савва опешил. Сама мысль об этом казалась нелепой, но в то же время захватывающей. Он всегда чувствовал себя каким-то не таким, словно он был не из этого мира. А что, если это действительно правда?

— Но это же безумие! Нет, этого не может быть! Я что, в каком-то кино?

— Да, Савва, и ты — один из их потомков, — подтвердила Злата, словно не замечая его смятения. — Мы не знаем, чей именно ты сын. Никто не знает. Но это неважно. Ты — особенный. Твоя сила — это дар, но и проклятие. И я здесь, чтобы помочь тебе принять твою новую жизнь.

— Постой, — Савва нахмурился, — но почему тогда раньше ничего не происходило? Почему я не чувствовал никакой силы? Почему она проявилась только сейчас?

Злата задумчиво посмотрела на него.

— Сила проявляется обычно в подростковом возрасте, когда происходят гормональные изменения, когда ты переживаешь какой-то сильный стресс. Твоя сила долго спала, но она должна была рано или поздно проснуться. — Злата вздохнула — И еще очень влияет местонахождение. Новгород — это город с очень сильной энергией прошлого. Здесь буквально все пропитано историей, верованиями, древними культами. Эта энергия могла стать толчком к проявлению твоих сил. И твой переезд сюда сыграл в этом роль. А еще… — Злата кивнула на кулон на шее Саввы — …этот кулон. Он тоже имеет большое значение, носи его всегда.

— Если боги существуют, почему тогда мир такой… несправедливый? — спросил Савва, прижав кулон к груди и не отпуская его. — Почему они не вмешиваются? Если у них есть силы, почему не помогут сделать мир лучше? Почему столько страданий?

Злата горько усмехнулась.

— Боги — это не сказочные персонажи, раздающие всем благословения. Они тоже связаны своими правилами, и есть баланс между богами и смертными. Они не могут просто так взять и изменить мир, это нарушит порядок. Полубоги, такие как ты и я, — это нарушение этого баланса. Из-за этого мы находимся в постоянной опасности. Нас ищут, чтобы уничтожить. И те, кто служит богам, и те, кто ненавидит их. Именно поэтому мы скрываемся, держимся друг друга. Создаем такие места, как это. Чтобы защитить себя и себе подобных.

— Ты тоже полубог? — с интересом спросил Савва. — И… как ты меня нашла? Если у тебя есть эти…видения, почему ты просто не знала, где я нахожусь?

Злата улыбнулась, и ее глаза засияли какой-то внутренней силой.

— Я — дочь Макоши, богини судьбы и домашнего очага, а также семейного благополучия и материнства. Макошь известна как небесная пряха, она прядет нити судьбы. Именно поэтому я могу чувствовать судьбу человека, видеть предсказания. Но видения — это не четкая картинка, а скорее намеки, образы, которые нужно уметь разгадывать. Про тебя у меня было странное видение. Я увидела, как твоя судьба переплелась с моей, и что я должна тебя найти. Оно было… особенным.

— Это все звучит очень странно, если честно...У меня ощущение, что я при обмороке ударился головой и мне все это мерещиться при смерти, — еле слышно прошептал Савва себе под нос. Но Злата услышала и рассмеялась.

— Да, понимаю твое недоумение, но тем не менее — ты здесь. Я позвала тебя в Перынский скит — это место силы, старинное языческое капище. Мы создали здесь скрытое поселение, недоступное для простых смертных, — ответила Злата. — С помощью магии полубогов мы скрыли его от человеческих глаз. Сейчас ты все увидишь сам.

Злата подошла к ветхой избе, положила руку на ее дверной косяк и произнесла несколько странных, но мелодичных слов. В воздухе словно заискрилось, а перед глазами Саввы на миг все поплыло. Он удивленно моргнул, и когда зрение вернулось, перед ним вместо старой избушки открылся вход в целую деревню. Внутри виднелись аккуратные деревянные дома, маленькие огородики и слышались голоса людей. Все было словно скрыто за невидимым занавесом, недоступным для обычных людей.

— Добро пожаловать, Савва, — сказала Злата с улыбкой. — Добро пожаловать домой.

Савва, пораженный увиденным, промолчал. Он все еще переваривал услышанное, пытаясь осознать, что его жизнь перевернулась с ног на голову.

Злата шагнула вперёд, и Савва, колеблясь, последовал за ней. Пройдя сквозь невидимую завесу, он замер, поражённый увиденным. Это был целый другой мир, скрытый от глаз обычных людей.

Перед ним раскинулась самая обычная деревня, какие он сотни раз видел, проезжая мимо на автобусе или машине. Аккуратные деревянные дома с резными наличниками, ухоженные огородики, где зрели овощи и зелень, кудахтанье кур и лай собак — всё создавало картину мирной и спокойной сельской жизни. Только что-то в этом месте казалось… особенным. Воздух был словно наполнен едва уловимой магией, лёгким теплом и ощущением безопасности.

Люди, одетые в простую, но добротную одежду, занимались своими делами. Кто-то чинил забор, кто-то поливал цветы, кто-то нёс вёдра с водой. Они выглядели такими же, как и любые другие жители деревни, но в их глазах Савва уловил что-то, что отличало их от обычных смертных — спокойствие и мудрость, словно они знали что-то, что было недоступно другим.

Злата повела Савву по извилистой тропинке, здороваясь с проходящими мимо людьми. Они кивали ей в ответ, оглядывая Савву с любопытством, но без враждебности.

— Не удивляйся, — прошептала Злата, заметив его растерянный взгляд. — Здесь все знают друг друга, и новичков видят сразу. Но не волнуйся, здесь рады гостям, особенно таким, как ты.

Савва машинально поправил свою мешковатую толстовку, чувствуя себя неловко под пристальными взглядами. Он никак не мог привыкнуть к мысли о том, что он — полубог, и что находится в поселении, скрытом от всего мира.

— И где мы сейчас? — тихо спросил Савва, не отводя взгляда от женщины, кормящей кур. — Что это за место?

— Это — Оберег, — ответила Злата с гордостью в голосе. — Наша община, наше пристанище. Место, где мы можем быть самими собой, не боясь преследования.

— Оберег? — Савва повторил это слово, ощущая его силу и тепло. — Кто его создал?

— Мы все вместе, — ответила Злата. — Каждый вложил частицу своей силы, чтобы создать это место. Здесь есть потомки разных богов, и все мы связаны общей целью — выжить и защитить друг друга.

Злата и Савва подошли к небольшому деревянному дому, украшенному резными узорами. На окнах висели вышитые занавески, а перед домом росли яркие цветы.

— Это мой дом, — сказала Злата, останавливаясь у крыльца. — Вернее, один из. Здесь я живу, когда нахожусь в Обереге. Зайдём, отдохнёшь с дороги, я расскажу тебе обо всём подробнее. И познакомишься с другими.

Злата толкнула дверь, и Савва вошел внутрь, затаив дыхание. Дом оказался совершенно не таким, каким он представлял его снаружи. Его встретил уютный и светлый интерьер, оформленный в традиционном русском стиле.

Стены, сложенные из толстых бревен, были тщательно отшлифованы и покрыты лаком, отчего казались теплыми на ощупь. Вдоль стен тянулись деревянные лавки, укрытые яркими домоткаными ковриками, а в углу стоял большой, сложенный из кирпича, русской печью. Печь была украшена расписными изразцами с изображением сказочных птиц и диковинных растений.

Потолок поддерживали массивные деревянные балки, украшенные резными узорами. С потолка свисала кованая люстра с несколькими восковыми свечами, отбрасывающими мягкий, золотистый свет на комнату.

Но больше всего Савву поразили украшения. На стенах висели вышитые рушники с изображением славянских символов — солнца, земли, воды и огня. Под потолком покачивались сплетенные из трав обереги. В красном углу стояли небольшие статуэтки славянских божеств.

Особенно выделялись картины, развешанные по стенам. На них были изображены сцены из славянской мифологии — боги, сражающиеся с чудовищами, герои, совершающие подвиги, обряды и праздники, посвященные силам природы. В этих картинах чувствовалась мощная энергия и связь с древним прошлым.

В воздухе витал приятный аромат трав, воска и свежего хлеба. В доме было тепло и уютно. Савва огляделся, пораженный красотой и гармонией этого места. Он почувствовал, как его тело расслабляется, а сердце наполняется спокойствием. Он был окружен чем-то родным.

— Ну как тебе? — спросила Злата, с улыбкой наблюдая за его реакцией. — Нравится?

Савва кивнул, не находя слов, чтобы выразить свои чувства.

— Здесь… здесь очень красиво, — прошептал он. — Словно я попал в сказку.

— Это больше, чем сказка, Савва, — ответила Злата. — Это наша история, наша культура, наша вера. Это то, что мы бережно храним и передаем из поколения в поколение.

Злата жестом пригласила Савву присесть на лавку, укрытую ярким ковриком.

— Присаживайся, отдохни, — сказала она. — Я сейчас заварю травяной чай, и мы поговорим обо всём подробнее. У тебя наверняка накопилось много вопросов.

Савва удобно устроился на лавке, наблюдая за Златой, которая хлопотала у печи. Она ловко управлялась с дровами и ухватами, и вскоре комната наполнилась приятным ароматом травяного чая. Злата достала из шкафчика две глиняные кружки, налила в них ароматный напиток и протянула одну Савве.

— Держи, — сказала она с улыбкой. — Этот чай из местных трав, он придаёт сил и успокаивает нервы. Тебе сейчас это не помешает.

Савва взял кружку, чувствуя, как тепло обжигает его ладони. Он сделал осторожный глоток, и терпкий вкус трав приятно разлился по всему телу.

— Спасибо, — сказал он, чувствуя себя немного лучше. — Действительно помогает.

Злата присела рядом с ним на лавку и задумчиво посмотрела в окно.

— Знаешь, Савва, полубоги живут среди людей уже не одну сотню лет, — начала она свой рассказ. — И всё это время они старались не привлекать к себе внимания, скрывать свою истинную сущность.

— То есть… их много? — спросил Савва с любопытством.

Злата горько усмехнулась.

— Раньше было больше, гораздо больше. Но сейчас нас осталось совсем немного. Время идёт, вера в богов угасает, и с ней угасает и наша сила. Мы стали редким и исчезающим видом.

— Но… чем они занимаются? — Савва не понимал, как можно скрывать свою божественную сущность.

— Живут, как обычные люди, — ответила Злата. — Работают, учатся, заводят семьи. Но при этом они используют свои способности, чтобы творить добро, помогать другим, менять мир к лучшему. Многие из них стали талантливыми изобретателями, художниками, музыкантами, учёными. Они приносят в мир красоту и гармонию, используя свои дары во благо.

— Но как вы тут живёте? — спросил он, оглядывая уютный дом. — Как поддерживаете эту деревню в секрете?

Злата улыбнулась.

— Это долгая история, — ответила она. — Здесь не одно поколение полубогов трудилось над созданием этой защиты. Мы используем древние заклинания, обереги, знания о силах природы. И, конечно, силу каждого из нас.

— А почему ты позвала меня сюда? — Савва не понимал, почему Злата выбрала именно его, простого подростка, недавно узнавшего о своих способностях.

— Как я уже говорила, нас осталось очень мало, — ответила Злата. — И поэтому мы заботимся о каждом, кто проявляет признаки божественного наследия. Мы должны помочь тебе раскрыть свой потенциал, научиться управлять своей силой, защитить тебя от опасностей, которые подстерегают полубогов в мире людей.

Савва задумался. Он чувствовал, что ему действительно нужна помощь. Он не знал, как жить с этой новой силой и главное — как скрыть её от других.

— И здесь только полубоги? — спросил Савва. — Больше никого нет?

Злата покачала головой.

— В Обереге — только славянские полубоги и некоторые существа, о которых я тебе лучше попозже расскажу, — уточнила она. — Потомки древнегреческих, римских, египетских богов… у них свои места, свои общины, свои традиции. Мы поддерживаем связь, помогаем друг другу, но каждый пантеон живёт своим путём, чтит своих богов. Нельзя смешивать разные энергии, это может привести к непредсказуемым последствиям. Но если кому-то нужна помощь, мы всегда протянем руку, вне зависимости от происхождения. Все мы — дети одной Земли, и все мы должны держаться вместе, чтобы выжить.

В тот момент, когда Злата закончила говорить, дверь дома открылась, и вошёл мужчина. Савва сразу почувствовал, что этот человек здесь главный. Он был красив, с мужественным лицом, обрамлённым аккуратной бородкой, и лучистыми, добрыми глазами. Ему можно было дать около пятидесяти лет, но в его движениях чувствовалась сила. Одет он был в одежду, ничем не отличающуюся от той, что носили другие жители деревни.

— Злата, здравствуй, — произнёс мужчина тёплым, бархатистым голосом. — Вижу, у нас гость. Добро пожаловать в Оберег, юноша.

Злата встала с лавки и улыбнулась мужчине.

— Иван Никитич, это Савва, я вам про него говорила, — представила она Савву. — Он… один из нас.

Иван Никитич внимательно посмотрел на Савву, оценивая его взглядом. Затем он протянул ему руку, и Савва, немного робея, пожал её.

— Очень рад знакомству, Савва, — сказал Иван Никитич с искренней улыбкой. — Я — Иван Никитич, глава этой общины. Не переживай, не бойся. Мы все когда-то были на твоём месте.

Савва почувствовал, как его немного отпустило. В голосе Ивана Никитича было столько тепла и доброты, что он не мог не довериться ему.

— Злата мне уже немного рассказала, — ответил Савва. — Но я всё ещё ничего не понимаю.

— Всё придёт со временем, — заверил его Иван Никитич. — Ты можешь пожить здесь, сколько тебе потребуется. Мы научим тебя всему необходимому — боевым искусствам, культуре славян, и тут ты сможешь научиться управлять своей силой. Здесь есть опытные наставники, которые помогут тебе раскрыть свой потенциал.

Иван Никитич присел на лавку напротив Саввы и внимательно посмотрел на него.

— Я вижу, ты растерян, — сказал он. — Но не отчаивайся. Ты не один. Мы все здесь — твоя семья.

Савва вздохнул, чувствуя, как в груди нарастает волнение.

— А что… что насчёт моего отца? — спросил он. — Злата сказала, что он — бог.

Иван Никитич кивнул.

— Да, Савва. Но пока неясно, кто именно твой отец. Для этого нужно, чтобы бог признал своё потомство. Это может произойти по-разному. Иногда бог является во сне, иногда посылает знамение, иногда просто даёт о себе знать через свою силу. Но до тех пор, пока тебя не признают, ты можешь жить в общем домике с другими полубогами, которых ещё не признали отцы.

— В общем домике? — переспросил Савва.

— Да, — подтвердил Иван Никитич. — Такова традиция во всех пантеонах. Вообще полубогам лучше жить отдельно друг от друга, пока они не научатся контролировать свою силу. Это для их же безопасности. Но сейчас мы не знаем, чей ты сын, и до тех пор пока не узнаем — жить ты сможешь только в общем домике.

Савва задумался. Ему всё ещё было трудно поверить во всё это, но он чувствовал, что ему нужно принять этот новый мир.

— Наверное, моя мама должна знать, — сказал Савва. — Я должен с ней поговорить. Может, она знает кто мой отец? Или хотя бы подозревает? Я должен с ней поговорить.

Иван Никитич кивнул.

— Конечно, Савва. Ты должен поговорить с мамой и все обсудить, не можешь ведь ты просто исчезнуть, она наверняка уже волнуется. Но всё равно, ты должен понимать — важно признание именно от самого бога. Просто слов мамы недостаточно.

Иван Никитич встал с лавки и посмотрел на Злату.

— Злата, проведи Савве экскурсию по деревне, — сказал он. — Покажи ему всё, расскажи о наших правилах и обычаях. Пусть он немного освоится.

— Хорошо, Иван Никитич, — ответила Злата. — Пойдём, Савва.

Злата жестом пригласила Савву встать, и он, повинуясь её воле, поднялся с лавки.

Злата вывела Савву из дома, и они направились вглубь деревни. Савва внимательно осматривался, стараясь запомнить всё, что видел. Каждый домик в Обереге был уникален, у каждого были свои отличия, отражающие характер и силу его обитателей.

— Вот домик детей Велеса, — сказала Злата, указывая на небольшую, но крепкую избушку, увитую плющом и украшенную резными изображениями животных. — Они занимаются земледелием, лечат скот и хранят мудрость предков.

Савва посмотрел на дом. Вокруг него царила атмосфера спокойствия и умиротворения. Рядом с домом раскинулся небольшой огород, где росли различные овощи и травы. Дети Велеса — высокие и статные, с мягкими чертами лица — ухаживали за растениями, бережно поливая их и пропалывая от сорняков. Они словно чувствовали землю и понимали её язык.

— А это — домик детей Перуна, — продолжила Злата, подводя Савву к массивному, сложенному из тёмного дерева дому, украшенному символами молний и оружия. — Они — сильные воины, защитники Оберега.

Здесь царила совершенно иная атмосфера. Воздух был наполнен энергией и напряжением. Во дворе дома дети Перуна — крепкие и мускулистые, с суровыми лицами — тренировались, оттачивая своё мастерство владения мечом и щитом. Они двигались быстро и грациозно, словно дикие звери, готовые в любой момент вступить в бой.

Злата показала Савве конюшню, где содержалось около двадцати лошадей разных пород и мастей. Лошади были ухоженными и красивыми, с блестящей шерстью и умными глазами.

Затем они прошли на поле для тренировок, где пятеро подростков, примерно одного возраста с Саввой, учились драться на палках. Они двигались неуклюже и неуверенно, но с упорством и азартом, стараясь повторить движения своего наставника.

— Здесь мы учимся самообороне, — объяснила Злата. — Каждый должен уметь защитить себя и своих близких. А тебе, между прочим, очень не помешает научиться драться.

Прогуливаясь по деревне, Злата рассказывала Савве о её жителях.

— Здесь живут потомки семи богов, — сказала она. — Велеса, Макоши, Перуна, Даждьбога, Сварога, Лели и Лады. Каждый из них внёс свой вклад в создание Оберега, и каждый бережно хранит память о своих предках. Каждый бог, каждое учение — уникально и ценно. А ты, кстати, как думаешь — чей ты сын? На кого больше похож? На смелого Перуна или мудрого Велеса? Может, на любвеобильного Даждьбога? — Злата игриво толкнула Савву локтем, и он невольно улыбнулся, смущённый её вниманием.

— А где я буду жить? — спросил Савва, вспомнив слова Ивана Никитича об общем домике. Он старался не смотреть в глаза Злате, боясь, что она заметит его смущение.

Злата улыбнулась и указала на небольшую избушку, расположенную на краю деревни.

— Там, — сказала она. — Это общий домик для тех, кого ещё не признали отцы. Не переживай, там живут хорошие ребята. И я обещаю тебя навещать. Может, будем вместе учиться магии? Или просто смотреть на звёзды? — Она снова подмигнула Савве, и он окончательно потерялся в её взгляде.

Злата показала Савве домики потомков остальных богов: Даждьбога — светлые и солнечные, Сварога — мастерские, наполненные искрами и запахом металла, Лели и Лады — уютные и украшенные цветами. Деревня оказалась небольшой, Савве показалось, что там проживало не больше ста человек. Все были заняты своими делами, но при этом внимательно следили за Саввой, новым гостем.

И тут Савва вспомнил. Ведь ему несколько раз привиделась какая-то птица, большая, с горящими глазами. Он никак не мог понять, что это значит.

— Злата, — спросил Савва, — а ты не знаешь, что за птица мне привиделось несколько раз? Я даже не знаю, как объяснить, она будто была призрачная и огненная…

Злата улыбнулась.

— Это вестник, Савва, — ответила она. — Жар-птица. Её послал Иван Никитич, когда мне пришло видение о тебе. Она следила за тобой, оберегала тебя.

Савва не мог поверить своим ушам. Жар-птица? Он думал, что это сказочный персонаж.

Злата посвистела, и в тот же миг в небе появилась яркая вспышка. Над ними пролетела Жар-птица, огромная и прекрасная, с оперением, горящим всеми цветами радуги. Савва почувствовал жар, исходящий от неё, и заулыбался в приятном восторге. Он был восхищён увиденным.

— Ну что, убедился? — спросила Злата с улыбкой. — Пора тебе домой.

Они зашли к Ивану Никитичу, чтобы попрощаться.

— Мне тут очень нравится, — сказал Савва Ивану Никитичу. — Но мне нужно рассказать всё маме. Боюсь, она не поверит. Я и сам, если честно, не поверил бы.

— Она обязательно поверит, — ответил Иван Никитич с уверенностью в голосе. — Я это чувствую. Мы будем ждать тебя здесь, Савва. Возвращайся скорее.

Они вышли на улицу и пошли в сторону леса за деревню, откуда пришли.

— Злата, а Иван Никитич — он тоже полубог, да? — Спросил Савва. — Он какой-то особенный как мы?

— Иван Никитич? Он, как тебе сказать... — Злата на мгновение задумалась, подбирая слова. — Он сын Сварога. Талантливый кузнец, каких свет не видывал. Он делает оружие для полубогов, которое обладает невероятной силой. И это не просто оружие, а произведения искусства.

Савва задумался, а дадут ли ему тут оружие? И если дадут, то с кем надо сражаться? «Мда уж, я как будто герой какого-то супергеройского фильма», — усмехнулся он про себя.

— Он живет тут давно, — продолжала Злата. — Я даже не знаю ничего о нем, откуда он родом и чем занимался до жизни здесь. Он не любит рассказывать о себе, очень замкнутый человек. Ходят слухи, что в юношестве с ним случилась какая-то трагедия, большая потеря, и с тех пор он одинок. Но он добрый и справедливый, всегда готов помочь, и оберегает нас всех как своих детей.

Злата проводила Савву до границы деревни, и затем решила направиться вместе с ним к остановке. Автобус должен был подъехать буквально через десять минут. Савва чувствовал себя смущённо. Всю дорогу он не мог отделаться от взгляда Златы.

Злата это заметила и улыбнулась.

— Возможно, на тебя действуют мои чары, — сказала она, лукаво взглянув на Савву. — Я ведь дочь богини Макоши, а она также является покровительницей женщин. Я пока не очень хорошо контролирую свои способности, поэтому ты, возможно, и смущён. Не принимай близко к сердцу.

Она обняла его на прощание, легко и непринуждённо. Савва почувствовал её тепло и аромат её волос. Он снова предательски покраснел.

Подошёл автобус. Савва зашёл внутрь, занял место у окна и посмотрел на Злату. Она стояла на остановке и улыбалась ему.

Автобус тронулся. Савва отвернулся от окна и подумал, что чары тут ни при чём. Злата не выходила у него из головы всю дорогу до дома. Он вспоминал её глаза, её голос, её прикосновения. Он понял, что он обязательно вернётся туда, в Оберег.

Савва плелся по улицам, словно тень. После встречи со Златой в голове был полный хаос. Но сильнее всего терзала тревога о маме. Как она отреагирует? Поверит ли вообще хоть слову? «Что я ей скажу? Мам, тут такое дело, я полубог, кажется?» — мысленно передразнил он сам себя.

Он медленно подошел к двери квартиры, задержался, глубоко вдохнул и открыл её ключом. В квартире царила тишина. Потом из кухни донесся приглушенный плач.

Савва прошел на кухню и замер. Мама сидела за столом, опустив голову на руки, и плечи её вздрагивали.

«Мам?» — тихо позвал Савва.

Мама вскинула голову. Её глаза были красными и опухшими от слёз. Увидев Савву, она вскочила и бросилась к нему, крепко обнимая.

— Саввушка! Где ты был? Я чуть с ума не сошла! Дядя Костя… он… я послала его тебя искать. Господи, как я переживала! — её голос дрожал.

Савва обнял её в ответ, чувствуя, как вина душит его.

— Мам, прости… Я просто… я должен был побыть один, — пробормотал он.

Он хотел рассказать ей обо всём: о силе, о Злате, о ските. Хотел объяснить, что он не сошел с ума. Но прежде чем он успел что-либо сказать, мама отстранилась и посмотрела ему в глаза.

— Савва, не нужно ничего говорить. Я… я знаю, — твердо сказала она, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

Савва замер.

— Ты знаешь?

Мама кивнула, опустив взгляд.

— Я знаю, что ты хотел мне рассказать. О… о том, что с тобой происходит. О твоей… особенности.

Савва молчал, потрясённый.

— Я долго боялась этого момента, — продолжила она, отводя взгляд. — Я надеялась, что это никогда не случится. Но, видимо, от судьбы не убежишь.

Она взяла Савву за руку и повела его в гостиную.

— Садись. Мне нужно рассказать тебе кое-что о твоём отце.

Савва сел на диван, не отрывая взгляда от мамы.

-Твоего отца звали Ярослав. Я встретила его, когда была студенткой и приехала сюда, в Новгород, на практику. Я гуляла по набережной Волхова и… и увидела его. Это была любовь с первого взгляда... Ладно, не то чтобы любовь с первого взгляда, но он был…таким необычным. Очень добрым и заботливым. Мы вскоре поженились и остались жить в Новгороде. Потом родился ты…

Голос мамы дрогнул, она сделала паузу, собираясь с силами.

— Всё изменилось после твоего рождения, Савва. Твой отец заболел. Ни врачи, ни лекарства не помогали. Он просто… чах на глазах. Никто не понимал, что происходит. И однажды… он признался мне.

Мама глубоко вздохнула.

— Он сказал, что он… не просто человек. Что он… славянский бог. Ярило. Бог солнца.

Савва замер, не веря своим ушам. Бог солнца? Его отец? «Что за бред?» — мысленно воскликнул он.

— Ярило… Он сказал, что увидел меня и полюбил с первого взгляда. Что нарушил древний запрет — запрет на общение богов и смертных. Хотя, как он признался, многие боги это делали. Но когда родился ты… он захотел отказаться от своей божественной сущности. Он хотел остаться со мной и с тобой, жить простой смертной жизнью. Но боги… они не позволили ему этого. Они прокляли его за предательство.

Слёзы снова потекли по её щекам.

— Перед смертью он отдал мне… это, — мама указала на кулон на шее Саввы. — Он сказал, что это свяжет тебя с ним, что ты не будешь одинок. Я не знаю, что это значит, Савва. Но он очень просил, чтобы ты никогда его не снимал. Сказал, что это очень важно. «Только так я смогу быть рядом с ним, даже после смерти» — это были его слова. Я должна была увезти тебя из Новгорода до твоих пятнадцати лет. Твой отец считал, что тут ты будешь в постоянной опасности, как и все полубоги. Но я пообещала ему, что мы сюда вернемся как только тебе исполнится 15 лет. Потому что тебе нужно тут быть и нужно принять свой дар, в месте, где сосредотачивается оставшаяся энергия забытых богов.

Мама замолчала, уставившись в пустоту.

— Вскоре после этого твой отец умер. Я забрала тебя, маленького, и уехала в Москву. Я жила в страхе, ожидая твоего пятнадцатилетия. Но я не могла нарушить обещание, данное твоему отцу. Поэтому… мы снова здесь.

Она посмотрела на Савву, её глаза были полны страха и любви.

— Прости меня, Савва. Я не знала, как тебе всё это рассказать. Я боялась, что ты не поверишь. Что ты подумаешь, что я… сумасшедшая, — прошептала она.

Савва молчал, переваривая услышанное.

— Кулон… это связь с отцом? — тихо спросил он, не зная, что еще сказать.

Мама пожала плечами.

— Я не знаю, Савва. Он так сказал. Но, может быть, это что-то большее. И, кажется, эта связь с ним начала проявляться... — добавила она, глядя на него с тревогой. — Расскажи мне все, что с тобой происходит, сынок.

Савва сидел на диване, как на иголках, мысли скакали в голове. Мама, с красными от слёз глазами, ждала рассказа Саввы, собравшись с духом. Он выложил ей всё про Злату, про Оберег, про свои проявившиеся силы. Она слушала молча, только менялось выражение лица: сначала тревога, потом растерянность, а в конце — решимость.

Взглянув на кулон, она хотела сказать что-то важное, но тут кто-то громко постучал в дверь.

Савва подскочил, сердце рухнуло вниз. Он знал, кто там.

В коридоре стоял отчим Костя, красный как рак. Видать, опять не заладилось с «творческим поиском».

— Савва! Ты где пропадал?! — заорал он. — Мы тут с матерью всю ночь как на иголках!

Он ввалился в комнату, будто не чуял, какая тут атмосфера.

— Где шатался, спрашиваю? Обязанности у тебя есть вообще? Я тут, между прочим, всем домом занимаюсь! А твоя мать… Она тебя избаловала уж слишком! Во всём потакает! — Костя повернулся к маме, глаза вспыхнули. — Бездельника растишь! Это всё из-за тебя! А ты, малец, сидишь на попе ровно и думаешь, все тебе должны!

Савву передёрнуло. Злость, которую он всегда подавлял, полезла наружу. Руки похолодели, словно их покалывало иголками. Он уже чувствовал этот накал.

— Не смей так с мамой разговаривать, — проговорил Савва слегка дрожащим голосом. Он встал с дивана и шагнул вперёд.

Костя расправил плечи, глянул сверху вниз.

— А что ты мне сделаешь? — процедил, закатив глаза. — Защитник выискался.

Савва глубоко вдохнул, а внутри всё закипело. Золотые искорки промелькнули в глазах.

— Я сказал — не смей! — повторил он. Голос прозвучал как предупреждение.

Костя сделал шаг, и Савву словно прорвало. В голове загудело, а тело будто горело.

Костя замер, не смея пошевелиться.

— Т-ты… что это? — пролепетал он, пятясь.

Савва шагнул вперёд. Сила давила, он чувствовал, что не может ее удержать. Волосы засверкали золотом.

— Лучше уйди, — выдавил Савва каким-то чужим голосом, как будто не он сам говорит. — Пока я не наделал глупостей.

Костя шарахнулся, лицо перекосило от страха.

— Псих! Ты больной! — заорал он, отступая к двери. А затем вылетел из квартиры, грохнув дверью.

Мама стояла, смотрела на всё это с тревогой, ее губы дрожали.

Савва стоял как громом поражённый. Тело трясло от напряжения. Наконец, его отпустило, но глаза всё ещё горели.

— Савва… — позвала мама тихо. — Опять ты… не сдержался…

Савва опустил голову.

— Мам, я не хотел… — голос сорвался. — Я не знаю, что мне делать.

Она взяла его за руку, смотрела с жалостью и пониманием.

— Тебе нужно научиться это контролировать, сынок. У тебя внутри много всего, и это может быть опасно. Но ты не один. Я всегда буду рядом, что бы ни случилось. — Она помедлила, глядя на кулон. — Может, тебе стоит поехать в этот… Оберег? Там, наверное, помогут разобраться.

Савва смотрел на неё, и сердце немного оттаяло.

— Ты хочешь, чтобы я туда поехал? — спросил он.

Мама кивнула.

— Да. Тебе нужно научиться справляться с этим… с собой. А там, может, найдутся люди, которые понимают. Ты не один, слышишь? Да и ты ведь сможешь оттуда уехать, если вдруг тебе будет тяжело.

Ночь выдалась бессонной. Слова матери эхом отдавались в голове Саввы. «Контролировать... не один... помочь... уехать...». Он ворочался в постели, то рассматривая потолок, то украдкой поглядывая на лунный свет, проникающий сквозь щели в шторах. Страх боролся с надеждой. Страх перед неизвестностью, перед тем, что его ждет в этом «Обереге», и надежда на то, что там он сможет разобраться в себе и своей силе.

К утру решение созрело. Он встал раньше обычного, с какой-то странной решимостью, несвойственной ему ранее. Собрал немного вещей в старую спортивную сумку: пару футболок, джинсы, толстовку и ноутбук.

В кухне его ждала мама. В глазах ее читалось беспокойство, но на губах играла слабая улыбка. Она приготовила ему завтрак, его любимые блинчики с вареньем. За столом они молчали. Савва чувствовал ее взгляд, полный любви и переживаний.

Вдруг Савва осознал, что в обычную школу он в ближайшее время не вернется.

— Не волнуйся насчет школы, — сказала мама мягко. — Я все улажу. Переведу тебя на домашнее обучение. Главное, чтобы ты был в безопасности и тебе было хорошо.

— Спасибо, — прошептал Савва, чувствуя, как камень падает с его плеч. Еще одна забота ушла.

После завтрака пришло время прощаться. Савва обнял маму так крепко, как никогда раньше.

— Я позвоню, — прошептал он, чувствуя, как к горлу подступает ком.

— Я буду ждать, — ответила она, целуя его в лоб.

Взяв сумку, Савва вышел из дома. На улице он достал телефон и набрал номер, который оставила Злата. «Надеюсь, он еще действителен,» — подумал он, прижимая телефон к уху.

Гудок. Второй. И вот, знакомый голос ответил на другом конце провода:

— Алло?

— Злата? Это Савва. Я... я еду.

В трубке на мгновение повисла тишина, а затем раздался радостный возглас:

— Савва! Я так рада! Мы тебя ждем! На какой ты остановке будешь? Я тебя встречу!

Определившись с остановкой, Савва сел в автобус. Всю дорогу он смотрел в окно, стараясь не думать о том, что оставил позади, и сосредоточиться на том, что ждет его впереди.

Автобус затормозил у нужной остановки. Савва вышел и огляделся. И тут же увидел ее. Злата стояла у края дороги, широко улыбаясь. Она махала ему рукой, и в ее глазах читалась искренняя радость.

— Савва! — воскликнула она, бросаясь к нему навстречу. — Я так рада, что ты вернулся! Пойдем скорее, я тебе уже комнату классную выбила у Настасьи!

Савва улыбнулся в ответ. Впервые за долгое время он почувствовал проблеск надежды. Может быть, все не так уж и плохо.

Пока они шли до Оберега, Злата болтала без умолку. Она то и дело рассказывала какие-то забавные истории, шутила и смеялась, пытаясь разрядить напряженную атмосферу. Савва же, наоборот, нервничал с каждой минутой все больше. Он сжимал ручку сумки так, что костяшки пальцев побелели. В голове крутились вопросы: Что его там ждет? Сможет ли он приспособиться? Не будет ли он там лишним?

Наконец, вдали показались та самая деревянная изба. Это и был Оберег. Сердце Саввы забилось быстрее.

Уже в деревне их встретил Иван Никитич. Рядом с ним стояла Настасья, красивая девушка лет двадцати с длинной русой косой. Она улыбалась приветливо и казалась очень спокойной.

— Савва! Рады видеть тебя снова! — воскликнул Иван Никитич, протягивая руку для приветствия. — Надеемся, тебе здесь понравится.

— Здравствуй, Савва, — сказала Настасья, улыбаясь. — Я Настасья. Я тут вроде завхоза. Если что понадобится, обращайся.

Савва неуверенно пожал руку Ивану Никитичу и кивнул Насте.

— Пройдем, покажем тебе твою комнату, — предложил Иван Никитич. — Ты пока будешь жить в общем домике, где живут непризнанные полубоги. Там у вас очень весело.

В Обереге было тихо и спокойно. В воздухе витал запах хвои, сена и костра. Несколько человек занимались своими делами: кто-то рубил дрова, кто-то поливал огород, а кто-то просто сидел на лавочке и читал книгу. Все казались расслабленными и счастливыми.

Они подошли к довольно большому деревянному домику. Иван Никитич открыл дверь, и Савва вошел внутрь.

Когда они вошли, Савва первым делом ощутил тепло, исходящее от большого камина в центре просторной гостиной. Комната была обставлена просто, но уютно. В одном углу стоял телевизор, в другом — стол для настольного футбола. Вдоль одной из стен тянулся стеллаж, забитый книгами и настольными играми.

Трое мальчиков-подростков, с увлечением игравших в какую-то карточную игру на полу, тут же замолчали, как только увидели вошедших. Они переглянулись, а затем, словно по команде, встали и направились к Савве.

— Новенький? — спросил один из них, высокий и худощавый, с короткими темными волосами.

— Привет! Я Андрей, — представился он, протягивая руку. — Это Ваня, а это Саша.

Ваня был коренастым и крепким, с веснушками на лице, а Саша — самым тихим и скромным из троих.

— Привет, очень приятно, я Савва — неуверенно ответил Савва, пожимая руку Андрею.

Ребята оказались на удивление дружелюбными. Они пошутили насчет его растерянного вида и заверили, что он быстро освоится.

— Иван Никитич! — прокричал Андрей, глядя на мужчину. — Мы позаботимся о Савве! Научим его всем нашим хитростям!

Иван Никитич улыбнулся.

— Смотрите, не обижайте его, — сказал он строго, но с улыбкой в голосе. — Помогите ему освоиться. Ему сейчас нелегко, ну вы и сами помните, какого это.

Ребята посмеялись и заверили, что Савве не о чем беспокоиться. Они предложили ему присоединиться к ним, как только он разберет вещи.

Затем Савва, Злата, Настасья и Иван Никитич поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. Там располагалось семь комнат, расположенных вдоль длинного коридора. Савве досталась самая крайняя справа.

Он зашел внутрь и замер. Комната оказалась небольшой, но очень уютной. Стены были сложены из деревянного бруса, что придавало ей особый колорит. Кровать была застелена льняным покрывалом с вышитыми узорами в русском стиле. Рядом с окном стоял небольшой стол для учебы и удобное кресло. В углу располагался деревянный шкаф для вещей. Все было скромно, но очень стильно и со вкусом. Комнату украшали небольшие декоративные элементы в русском стиле: резные деревянные фигурки, вышитые салфетки и глиняные горшочки с цветами.

Савве понравилось. Он почувствовал себя здесь спокойно и умиротворенно.

— Ну вот, располагайся, — сказал Иван Никитич. — Комната твоя. Надеюсь, тебе здесь будет удобно.

— Злата тебе потом все расскажет, — добавила Настасья. — Где столовая, где тренировочная поляна, какие у тебя обязанности и какие правила в Обереге. Не стесняйся спрашивать, если что-то будет непонятно.

Они вышли, оставив Савву одного. Он огляделся еще раз и вздохнул полной грудью. Кажется, это место действительно могло стать для него новым домом.

Савва разложил вещи, стараясь не затягивать — ему не терпелось узнать больше об Обереге. Спустившись в гостиную, он обнаружил, что обстановка стала еще более оживленной. Злата уже вовсю раздавала указания, попутно размахивая картами.

— Савва! Ты как раз вовремя! Садись, объясню правила этой гениальной, хотя и немного безумной, игры! — воскликнула она, подмигивая.

Ребята подвинулись, освобождая Савве место. Он осторожно опустился на пол, стараясь не раздавить случайно какую-нибудь карту.

— Так, смотри, — начал Андрей, указывая на колоду карт. — Это «Колода Безумного Мага». Каждая карта — это какое-то заклинание, существо или артефакт. Главное — не нарваться на «Проклятье Ленивого Тролля».

— Почему? — с любопытством спросил Савва.

— Потому что тогда ты будешь нести этого самого Ленивого Тролля на себе всю игру! — захохотал Ваня. — А он, между прочим, весит как слон!

— Ладно, хватит пугать парня, — прервала Злата, закатывая глаза. — На самом деле, «Проклятье Ленивого Тролля» просто заставляет тебя приседать каждый раз, когда ты ходишь.

— А это уже легче, — усмехнулся Савва.

Пока они играли, Савва старался впитывать информацию об Обереге как губка.

— А этот домик только для парней? — спросил он, кивая в сторону лестницы.

— Ну да, а что, хотел девчонок увидеть? — поддразнил его Андрей, хитро улыбаясь.

— Да нет, просто интересно…

— Не переживай, на тренировках увидишь! — подмигнул Ваня. — У непризнанных девчонок свой домик, там тоже весело. Говорят, они в «Крестики-Нолики» на щелбаны играют.

— Это жестоко, — покачал головой Савва.

— Зато как развивает стратегическое мышление! — парировал Саша, пожимая плечами.

— А какой тут вообще распорядок дня, чем вы тут занимаетесь? — спросил Савва, выкладывая карту «Боевой Гном с катапультой».

— Ну как в армии почти, я там не был правда, — ответил Андрей, задумчиво почесывая подбородок. — Подъем, завтрак, потом отрабатываем общину.

— То есть?

— Ну, кто на что учился! — пояснил Ваня. — Саша, например, у нас главный по помидорам. Он с ними разговаривает, и они лучше растут.

— Это правда? — удивленно спросил Савва, глядя на Сашу.

— Ну… они просто любят, когда им поют, — смущенно пробормотал Саша.

— А Злата у нас — фея порядка! — продолжил Андрей. — Разруху превращает в гармонию!

— Да ладно тебе, — отмахнулась Злата. — Просто не люблю, когда вещи не на своих местах.

— Вечером — ужин, — добавил Ваня. — А потом — кому что в голову взбредет. Можно фильмы смотреть, можно тренироваться, можно романы писать!

— Сегодня воскресенье, так что расслабляемся! — воскликнула Злата. — Из обязанностей — только живность покормить, да чтобы никто случайно библиотеку не поджег.

— А ты, Савва, пока вообще ни за что не отвечаешь! — сказал Андрей, похлопав его по плечу. — Наслаждайся свободой, пока можешь! Потом Настасья тебя как припашет…

Ребята продолжили травить истории, и Савва постепенно расслабился. Он начал понимать, что Оберег — это не просто место, где учатся контролировать свои силы. Это еще и место, где можно найти друзей и единомышленников.

— А летом тут самое крутое! — вдруг воскликнул Ваня, отбрасывая карты в сторону. — Зарница! Готовимся к ней весь год! Команды собираем, стратегии разрабатываем…

— Как настоящая война? — загорелся Савва.

— Почти! — ответил Андрей с хитрой улыбкой. — Только без насилия, хотя и не было еще ни разу, чтоб кто-нибудь что-нибудь не сломал.

— Ты приехал вовремя, — подытожил Саша. — У тебя есть время, чтобы в команду попасть.

— Хотя… непризнанных обычно не берут, — понизил голос Ваня, оглядываясь по сторонам. — Но вдруг ты сможешь удивить!

В самый разгар веселья, когда Савва почувствовал себя более-менее освоившимся, в гостиную внезапно вошли трое парней постарше, лет шестнадцати на вид. Атмосфера моментально изменилась. Ребята притихли, обменявшись тревожными взглядами. Ваня тихонько шепнул Савве:

— Опять сейчас что-то будет…

Трое парней решительно направились к ним. Один из них, высокий и статный, с мощными плечами и явно тренированным телом, обратился к Злате:

— Злата, ты сегодня вечером на костер придешь?

Злата нахмурилась и ответила:

— Не хочу. У меня свои планы.

Парень усмехнулся:

— Зря. Там будет весело. Ну, я тебя все равно буду ждать.

Затем он повернулся к Савве. Его взгляд был оценивающим и слегка надменным.

— А это кто такой? Новенький? Когда приехал?

Савва замешкался, не зная, что ответить. За него вступился Андрей:

— Это Савва. Он только сегодня приехал.

Парень скривился в презрительной усмешке.

— Савва, значит? Что ж, добро пожаловать в наш дурдом. Меня зовут Олег. Сын Перуна и староста этого… — он обвел рукой комнату, — …общежития для неудачников, а также всех остальных домов.

Затем он окинул взглядом остальных ребят.

— Ну что, чудики, опять в драконов своих играете? Не надоело еще? Вам бы силу свою развивать, а вы…

Он презрительно фыркнул и повернулся к своим товарищам.

— Пошли, ребята. Нечего тут время терять.

Трое парней развернулись и ушли, оставив после себя тягостную тишину.

Когда за ними закрылась дверь, Злата громко выдохнула:

— Ну и противные же они!

— Задиры! — поддержал ее Ваня. — Вечно к нам придираются.

— Да, с ними постоянно какие-то конфликты, — вздохнул Андрей. — Считают себя элитой, раз у них отец — Перун.

Саша молча кивнул, подтверждая слова друзей.

Несмотря на неприятный эпизод с Олегом и его компанией, Савва почувствовал необъяснимое облегчение. Почему-то этот короткий, но напряженный разговор только укрепил его уверенность в правильности своего решения. Да, здесь не все идеально, есть свои «элиты" и «аутсайдеры», свои конфликты и недоразумения. Но, по крайней мере, здесь есть люди. Люди, которые понимают его, которые готовы поддержать и принять таким, какой он есть.

Особенно радовали новые друзья. Андрей, Ваня, Саша и Злата — они показались Савве искренними и открытыми. С ними он чувствовал себя на одной волне, несмотря на короткий срок знакомства.

Савва улыбнулся и сказал:

— Да ладно вам, не обращайте внимания. Главное, что нам весело! А зачем он вообще приходил и почему такой агрессивно настроенный?

Злата вздохнула, закатывая глаза.

— Ну, во-первых, он сын Перуна, как ты уже слышал, — пояснила она. — А во-вторых… он тут типа главный, ходит умничает постоянно. И кстати говоря, раз уж мы обсуждали Зарницу, его команда уже три года подряд в ней побеждает.

— Три года?! — удивился Савва.

— Ага, — подтвердил Андрей. — Они непобедимые! Все потому что Олег себе в команду самых крутых выбирает.

Ваня добавил:

— И не только выбирает, он еще и вместе с тренерами решает, кого вообще допускать к Зарнице, а кого нет.

— То есть, если ты ему не понравился, то даже пытаться не стоит? — нахмурился Савва.

— Ну… почти, — призналась Злата. — Конечно, можно тренироваться втихаря, но без его одобрения в Зарнице тебе делать нечего.

Андрей хлопнул Савву по плечу:

— Да ладно тебе, ты привыкнешь к деткам Перуна, они не настолько уж и опасные, какими хотят казаться. Лучше расскажи, а какие у тебя вообще способности? Может, ты у нас скрытый гений, который одним взглядом горы разрушает?

— Да нет, ничего особенного, — смущенно ответил Савва, вспоминая о своем последнем «взрыве» в школе. — Просто…волосы иногда светятся и глаза.

— Не переживай, тут многие живут уже не один год и до сих пор не знают обо всех своих способностях! — подбодрила его Злата. — Здесь все учатся. Главное — захотеть.

Саша, как всегда, молча кивнул, выражая свою поддержку. Савва посмотрел на них и почувствовал тепло в груди. Кажется, он действительно нашел здесь друзей. И это было самым важным. Все остальное — приложится.

— Ладно, хватит разговоров! — воскликнула Злата. — Давайте лучше продолжим играть! А то Олег испортил нам всю малину!

Ребята с готовностью поддержали ее предложение, и вскоре гостиная снова наполнилась смехом и азартными возгласами. Савва присоединился к ним, стараясь не думать о неприятном эпизоде. Он был рад, что попал сюда. Он больше не одинок.

Глава 6. День рождения

Первый день Саввы в Обереге пролетел быстро. После игры ребята предложили ему немного осмотреться, показать территорию. Савва с удовольствием согласился. Они прошлись по лесу, окружавшему поселение, показали ему тренировочную площадку, огород, где трудился Саша, и даже заглянули в конюшню, где обитали несколько лошадей с необычайно густой гривой.

Злата рассказала, что эти лошади — потомки коней самого бога Велеса, и они очень умные и чувствительные к энергии. Савва робко протянул руку, чтобы погладить одну из них, и лошадь ласково ткнулась мордой ему в ладонь.

Ближе к вечеру Настасья позвала всех на ужин. В просторной столовой уже собрались обитатели Оберега. Савва немного робел, но ребята подбадривали его, подталкивая вперед. Еда была простой, но вкусной: наваристый суп, картошка с мясом и компот. После ужина Савва помог Настасье убрать со стола, стараясь хоть как-то отблагодарить за гостеприимство.

Вечером, когда на Оберег опустилась тишина, Савва сидел в своей комнате и читал книгу, которую привез с собой. Вдруг в дверь постучали.

— Можно? — спросил тихий голос.

Савва открыл дверь и увидел Сашу.

— Привет, — сказал Саша, немного смущаясь. — Я… я просто хотел узнать, как ты тут. Все нормально?

— Да, все хорошо, — ответил Савва. — Спасибо, что спросил.

— Ладно, — сказал Саша и уже собирался уходить, но вдруг остановился. — Если что, ты обращайся. Мы поможем.

Савва улыбнулся.

— Спасибо, — сказал он. — Я знаю.

Саша кивнул и ушел. Савва закрыл дверь и снова сел читать. Но мысли его были уже далеко от книги. Он думал о ребятах, о Злате, о Настасье, об Иване Никитиче. Обо всех тех, кто принял его в этом странном и необычном месте.

Он открыл окно и вдохнул свежий лесной воздух. Вдали слышалось уханье совы. Савва посмотрел на звезды и почувствовал себя… дома.

Второй день в Обереге начался рано. После подъема и быстрого завтрака Настасья подошла к Савве с серьезным видом.

— Савва, сегодня у тебя первое задание, — сказала она. — Будешь убирать за животными и кормить их. Это несложно, но важно. Животные — наша семья, и о них нужно заботиться.

Савва кивнул, готовый к работе. Настасья проводила его в конюшню и показала, что нужно делать. Убирать навоз, менять воду, давать корм. Работа оказалась не из приятных, но Савва помнил слова Настасьи о том, что животные — это семья. И он хотел быть полезным для этой семьи.

После уборки и кормления животных Савва немного позанимался уроками. Несмотря на то, что он был переведен на домашнее обучение, он не хотел отставать от школьной программы.

После обеда была ждала первая тренировка. Он немного нервничал, но старался не показывать виду. На тренировочной площадке уже было довольно оживленно. Здесь собрались ребята из разных домиков, от совсем юных, до вполне взрослых. Большинство из них были крепкими и подтянутыми, что немного смутило Савву.

На тренировочной площадке его ждал Семен — молодой парень лет двадцати, крепкий и накачанный. Семен улыбнулся, увидев Савву.

— Ну что, новенький, готов попотеть? — спросил он, подмигивая. — Меня зовут Семен, я твой тренер. Сегодня проверим твои физические данные. Посмотрим, на что ты способен.

Савва кивнул, стараясь не обращать внимания на легкую подшучивающую интонацию в голосе Семена. Он был готов выложиться по полной.

— Так, друзья, сюда! — скомандовал Семен, хлопая в ладоши. — Сегодня начнем с силовой тренировки. Никаких чудес, только физика!

Семен разделил всех на несколько групп. Савва попал в группу к еще двум парням и девушке. Они выглядели уверенно и немного свысока поглядывали на Савву.

— Для начала побегаем, — сказал Семен. — Пять кругов вокруг площадки.

Ребята побежали. Савва старался не отставать, но уже на втором круге почувствовал, что задыхается. Он с трудом дотянул до конца, чувствуя, как ноги наливаются свинцом.

— Теперь отжимаемся, — скомандовал Семен. — Двадцать раз!

Савва с трудом выполнил десять отжиманий, после чего руки отказались его слушаться. Он рухнул на землю, тяжело дыша.

— Что, устал? — усмехнулся Семен. — Это только начало!

Затем Семен заставил их приседать, подтягиваться и делать упражнения на пресс. Савва старался изо всех сил. Он видел, как другие ребята выполняют упражнения легко и непринужденно, и ему становилось еще обиднее.

— Ладно, хватит на сегодня с разминочкой, — сказал Семен, когда Савва совсем выбился из сил. — Для первого раза неплохо. Но нужно работать над собой. У тебя есть потенциал, но его нужно развивать.

Савва с трудом переводил дыхание, но кивнул в знак согласия.

— А теперь, воины света, переходим к оружию! Сегодня у нас — бамбуковые палки!

Он раздал каждому по гладкому, но увесистому куску бамбука. Савва повертел палку в руках, чувствуя себя немного неловко. Он никогда раньше не держал в руках ничего подобного.

Семен, с широкой улыбкой, начал объяснять азы:

— Посох — продолжение вашей руки, друзья! Чувствуйте его, как часть себя! Он ваш щит, ваш меч, ваш верный товарищ!

Он показал базовую стойку: ноги на ширине плеч, посох в обеих руках, готовность к молниеносному удару. Савва попытался скопировать, но баланс предательски нарушался, заставляя его шататься, словно тростинку на ветру.

— Савва, ты чего как пьяный на свадьбе? Ноги шире, корпус ровнее! Представь, что у тебя спина — стальной прут! — подтрунивал Семен, не злобно, но ощутимо.

Семен показал несколько основных стоек и ударов. Ребята старались повторять за ним, но получалось далеко не у всех. Особенно у Саввы. Он путал ноги, ронял палку, и его удары получались неуклюжими и слабыми.

— Эй, Савва, ты палку вообще держишь? — подшутил Семен, наблюдая за его мучениями. — Она у тебя, как сосиска в руках! Надо увереннее, мощнее! Представь, что перед тобой — злейший враг!

Савва попытался представить, что перед ним стоит Олег, но это только добавило ему нервозности. Палка продолжала выскальзывать из рук, и удары получались еще более неуклюжими.

— Да, Савва, с таким ударом ты даже комара не убьешь! — засмеялся один из парней из его группы.

Следующим упражнением были блоки. Семен показывал, как отражать удары, используя посох как щит. Савва старался изо всех сил, но его координация оставляла желать лучшего. Во время одного из блоков он перепутал руки, и посох с силой врезался ему в лоб. Звездочки посыпались из глаз, а в голове загудело.

— Эй, ты чего, аккуратнее! Похоже, у тебя сегодня звезды не в ту фазу, — пошутил Семен, но в голосе чувствовалась доля беспокойства. Савва потрогал ушиб, чувствуя, как на лбу наливается шишка.

К середине тренировки на площадке появился Олег. Он стоял чуть в стороне, в компании своего друга — высокого, надменного парня, с которым они что-то оживленно обсуждали, посматривая в сторону тренирующихся. Время от времени они громко смеялись. Савва, поймав на себе взгляд Олега, почувствовал, как по телу пробегает неприятный холодок. Он не мог разобрать, о чем они говорят, но ему казалось, что смеются именно над ним. Он попытался сосредоточиться на упражнениях, но напряжение сковывало движения. Ему казалось, что каждый его промах, каждая неловкость становится поводом для насмешек со стороны Олега и его друга.

Савва покраснел и попытался собраться. Он сделал глубокий вдох и сосредоточился на своих движениях. Но как только он замахнулся палкой, то случайно попал по ноге стоявшему рядом парню.

— Ай! — закричал парень, потирая ушибленное место. — Да ты совсем дурак!

— Извини! — смущенно пробормотал Савва.

Едва прозвучал сигнал об окончании тренировки, Савва поспешно убрал свой посох и, стараясь ни с кем не разговаривать, поплелся к себе в комнату. Все тело ныло, а в голове роились мысли о неудачной тренировке. Он чувствовал себя полным ничтожеством, неспособным освоить даже самые простые приемы.

Зайдя в комнату, Савва плюхнулся на кровать и уставился в потолок. Ему хотелось просто лежать и ни о чем не думать. Вскоре в дверь постучали.

— Можно? — раздался знакомый голос.

Савва вздохнул и неохотно ответил:

— Да, входи.

В комнату вошла Злата. Она выглядела свежей и бодрой, словно и не тренировалась вовсе.

— Что случилось? — спросила она, присаживаясь на край кровати. — Ты какой-то грустный. Семен тебя сильно гонял?

Савва вздохнул и рассказал ей о своей неудачной тренировке. О том, как он ронял палку, как попадал по ногам другим ребятам, и как над ним смеялся Семен.

Злата внимательно слушала, а затем улыбнулась.

— Ну что ты так расстраиваешься? — сказала она. — Это же только начало! У всех так бывает.

— Но у меня ничего не получается! — возразил Савва. — Я полный бездарь!

— Глупости! — возразила Злата. — Просто у тебя еще не раскрылись твои способности. У каждого они свои. Может быть, тебе больше подходит что-то другое?

— Что, например? — с сомнением спросил Савва.

— Ну, я, например, учусь магии и пророчествам, — ответила Злата. — Читаю нити судьбы, как моя мать, Макошь.

— То есть ты тоже своего рода богиня? — переспросил Савва, слегка улыбнувшись.

— Да, — посмеялась Злата. — Моя мама чудесная. Я ее никогда не видела, конечно… Но мы общаемся с помощью видений. Она мне рассказывает о будущем, показывает разные пути… Вроде того видения про Перынский скит, которое я тебе послала.

Савва удивленно посмотрел на нее.

— Ты серьезно? Ты прям вот так общаешься с богиней?

— Ну, да, как-то так, — смущенно ответила Злата. — Это сложно объяснить. Но это реально. И она мне помогает. Она говорит, что у меня большое будущее и хорошие способности.

Она помолчала, словно собираясь с мыслями, а потом продолжила:

— Мама передала мне часть своего дара. Я вижу нити судьбы, как она. Могу заглядывать в прошлое и будущее. Но это все пока очень… хаотично. Я еще не умею толком управлять этим, не могу влиять на судьбу, менять ее. Это очень сложная и ответственная задача.

Злата вздохнула и посмотрела на свои руки, словно пытаясь увидеть в них нити судьбы.

— Я пытаюсь научиться контролировать и свои обаятельные чары как потомок покровительницы женщин, это очень сложно, я пока даже не понимаю всех своих способностей, — она замолчала на мгновение, а затем ее лицо озарила теплая улыбка.

— Знаешь, Макошь — не только богиня судьбы, но и покровительница материнства, — сказала Злата. — Она заботится о семьях, о детях. И я тоже хотела бы помогать всем, кто нуждается в семье. Кто одинок, кто потерялся. Я мечтаю о том, чтобы мои видения могли приносить пользу, чтобы я могла видеть, кому нужна помощь, и направлять их друг к другу. Чтобы каждый нашел свою семью, пусть даже и не кровную.

В глазах Златы засветилась мечта. Савва смотрел на нее и понимал, что за хрупкой внешностью этой девушки скрывается огромная сила и доброта. Он восхищался ее даром и ее желанием помогать другим. И ему вдруг захотелось, чтобы и у него был такой дар, чтобы он тоже мог делать что-то хорошее для этого мира.

Савва смотрел на Злату, слушая ее рассказ о видениях и даре Макоши, и вдруг заметил в ее глазах легкую грусть.

— Тебе бывало грустно, что у тебя нет обычной мамы? — тихо спросил он. — Ну, как у всех… Чтобы пекла пироги, хвалила за пятерки и рассказывала сказки на ночь.

Злата вздохнула и опустила голову.

— Конечно, часто думаю об этом, — призналась она. — Я всегда мечтала о нормальной семье. Ну чтобы были мама и папа, понимаешь… традиционная обычная семья. Чтобы был уютный дом, смех детей, семейные ужины…В общем, все как у людей. Но… — она пожала плечами, — от судьбы не уйдешь.

Она снова подняла голову и посмотрела на Савву с легкой улыбкой.

— Может быть, мой дар окажется полезным для людей, — сказала она. — Может быть, я смогу помогать другим находить то, чего не хватает мне самой — семью, любовь, поддержку. Кто знает?

Савва кивнул, понимая ее чувства. Ему тоже всегда хотелось иметь настоящую семью. После смерти отца они с мамой остались одни, и он чувствовал, что им обоим не хватает чего-то важного.

— Ты обязательно сможешь, — сказал он Злате. — Я уверен. Ты очень добрая и сильная. А это самое главное.

Злата улыбнулась ему в ответ.

— Спасибо, Савва, — сказала она. — Мне очень приятно это слышать.

Они помолчали немного, глядя друг на друга. В этот момент Савва почувствовал, что между ними возникает какая-то особая связь. Они оба были одиноки, оба искали свое место в этом мире. И, возможно, вместе им будет легче справиться со всеми трудностями.

— Слушай, — вдруг сказала Злата, — а пойдем сегодня вечером на костер?

Савва удивленно посмотрел на нее.

— На костер?

— Там весело, — начала уговаривать его Злата. — Все поют песни, играют, старшие общины рассказывают разные легенды и истории. Это как семейный вечер, только с большим костром и интересными рассказами.

— Ладно, — согласился он. — Пойдем.

Злата обрадовалась.

— Отлично! — сказала она. — Тогда встретимся у костра, как стемнеет.

Когда на Оберег опустились сумерки, Савва и Злата направились к костру. Он горел в центре поселения, освещая все вокруг своим теплым светом. Вокруг костра уже собрались обитатели Оберега. Кто-то сидел на бревнах, кто-то стоял, а кто-то ходил вокруг костра, подбрасывая в него дрова.

Злата потянула Савву к свободному бревну. Они сели и стали наблюдать за происходящим. Вскоре кто-то взял в руки гитару и запел. Все подхватили песню, и Савва тоже начал подпевать, хоть и не знал слов.

После песни старшие общины начали рассказывать разные легенды и истории. Они рассказывали о богах, о героях, о древних временах. Савва слушал их, затаив дыхание. Истории были настолько интересными и захватывающими, что он забыл обо всех своих проблемах и заботах.

В какой-то момент к костру подошел Иван Никитич. Он окинул взглядом собравшихся и улыбнулся.

— Ну что, ребята, как настроение? — спросил он. — Готовы услышать еще одну историю?

Все закричали в ответ:

— Да!

Иван Никитич откашлялся, устраиваясь поудобнее на бревне. Взгляд его стал задумчивым и немного отстраненным, словно он видел то, что было скрыто от других.

— Сегодня я расскажу вам о Яриле, боге весеннего солнца, плодородия и страсти, — начал он, и его голос зазвучал мягче, чем обычно. — Он появляется весной, юный и полный сил, чтобы пробудить землю от зимней спячки.

Костер потрескивал, отбрасывая пляшущие тени на лица слушателей. Все затихли, завороженные началом истории.

— Ярило, — продолжил Иван Никитич, — каждое утро рождается заново. Он — это Солнце, юное и озорное, которое поднимается над горизонтом, чтобы дарить миру свет и тепло. Он объезжает землю на своем белом коне, и там, где он проходит, расцветают цветы, зеленеет трава и просыпаются звери.

Иван Никитич сделал паузу, глядя на пламя костра. Савва заметил, что Иван Никитич задумчиво посмотрел на него и быстро увел взгляд.

— Но Солнце не всегда юное и озорное, — сказал он, и его голос стал более серьезным. — С каждым днем оно поднимается все выше и выше, становится все сильнее и сильнее. В день летнего солнцестояния Ярило достигает своей наивысшей точки, становится зрелым и могучим богом.

Он снова помолчал, давая слушателям время осмыслить его слова.

— Но ничто не вечно, — продолжил Иван Никитич. — После летнего солнцестояния Солнце начинает клониться к закату, и Ярило постепенно теряет свою силу. Он стареет и слабеет, и в день зимнего солнцестояния уходит в царство мертвых.

Он сделал глубокий вдох и посмотрел на Савву.

— Но это не конец истории, — сказал он, улыбаясь. — Ведь каждый год Ярило рождается заново. Он снова становится юным и полным сил, чтобы снова пробудить землю от зимней спячки. Это вечный цикл жизни и смерти, света и тьмы. И Ярило — это символ надежды, символ того, что после каждой зимы обязательно наступит весна.

Иван Никитич замолчал, и вокруг костра повисла тишина. Все были заворожены его рассказом. Савва почувствовал, как его сердце застучало в волнении.

* * *

Пролетел месяц. Савва освоился в Обереге и, ко всеобщему удивлению, даже начал получать удовольствие от жизни в общине. Рутина тяжелой работы, тренировок и учебы оказалась не такой уж и плохой, особенно в окружении новых друзей. Он привык к подъемам на рассвете, запаху костра и лесного воздуха. А главное, он больше не чувствовал себя одиноким изгоем.

Раз в пару недель Савва ездил домой к маме. Она всегда встречала его с радостью, расспрашивала обо всем и кормила вкусными пирогами. Он старался не рассказывать ей о своих неудачах на тренировках, чтобы не расстраивать ее.

А успехов, если честно, было немного. Савва по-прежнему с трудом справлялся с бамбуковым посохом, и его физическая форма оставляла желать лучшего. Он старался изо всех сил, но казалось, что его тело просто не слушается его. Семен, конечно, подбадривал его, но в его голосе все чаще звучали нотки разочарования.

Однако, больше всего Савву беспокоило другое. Его никак не хотел признавать бог-отец. Злата говорила, что это нормально, что не все боги сразу признают своих детей. Но Савве было трудно поверить в это. Он думал, что если бы его отец действительно любил его, то он давно бы дал о себе знать.

Он часто смотрел на небо, пытаясь найти какой-то знак, какое-то подтверждение того, что он не одинок. Но небо молчало. И Савва чувствовал, как в его сердце растет обида и разочарование. Почему его отцу все равно? Почему ему плевать на своего родного сына?!

В Обереге постепенно начинала ощущаться предновогодняя суета. Зима полностью вступила в свои права, укрыв землю толстым слоем снега. Дома утопали в сугробах, а с крыш свисали искрящиеся сосульки. Воздух был морозным и чистым, пах хвоей и дымом из печных труб.

В центре общины, на просторной площади, возвышалась огромная ель, украшенная самодельными игрушками. Ребята сделали их из дерева, ткани, бумаги и даже шишек, придав каждой игрушке свой неповторимый вид. Гирлянды из разноцветных фонариков сверкали в темноте, создавая праздничное настроение.

К каждому дому тянулись украшенные снежными узорами тропинки, выметенные заботливыми руками. На окнах домов красовались вырезанные из бумаги снежинки и фигурки сказочных персонажей. Внутри домов горели печи, потрескивая дровами и наполняя пространство теплом и уютом.

В столовой пахло свежей выпечкой и мандаринами. На столах стояли вазы с конфетами и печеньем, а в углу красовался большой самовар, готовый в любой момент напоить всех горячим чаем.

— Через месяц у нас будут Новогодние Игры! — объявил Иван Никитич на общем собрании. — Это отличная возможность показать себя и выбрать лучших из лучших для участия в Зарнице!

Савва не испытывал особого энтузиазма по этому поводу. После всех своих неудач на тренировках он был уверен, что в играх ему ничего не светит. К тому же, Олег и его команда наверняка будут участвовать, и ему не хотелось лишний раз сталкиваться с ними.

— Участие в играх обязательно для всех! — добавил Иван Никитич, окинув взглядом собравшихся. — Так что готовьтесь и показывайте все, на что вы способны!

Савва вздохнул. От участия не отвертеться.

В Обереге началась активная подготовка. Ребята тренировались целыми днями, оттачивая свои навыки и разрабатывая стратегии. Команды уже начали формировать, но Савву так никто и не позвал к себе. Хоть он и не хотел участвовать, это его расстраивало.

Однажды днем, когда Савва в очередной раз безуспешно пытался освоить стойку с бамбуковым посохом, к нему прибежала Злата.

— Савва! У меня отличные новости! — воскликнула она, сияя от радости. — Я буду в команде с ребятами из домиков Велеса, Лели, и с машей со своего домика! Представляешь?

Савва искренне порадовался за нее. Он знал, что это большая удача, ведь ребята из этих домиков считались одними из самых сильных и талантливых в Обереге.

— Поздравляю! — сказал он, улыбаясь. — Ты заслужила это. Теперь я точно знаю, кто победит.

— Спасибо! — ответила Злата. — Я уверена, что мы покажем всем!

Вслед за Златой к Савве зашли его соседи по домику. Они тоже выглядели взволнованными.

— Савва, у нас тоже команда сформировалась! — сообщил Андрей. — Мы присоединились к девчонкам из домика непризнанных, ты не хочешь с нами?

— Девчонки у нас крутые! — добавил Ваня. — Одна землю двигает, другая с ветром разговаривает!

— Вместе мы сила! — заключил Саша, как всегда немногословно.

— Савва, так ты с нами? — с надеждой спросил Андрей. — Девчонки будут рады!

Савва открыл рот, чтобы ответить, но не успел. В этот момент к ним подошел Олег в сопровождении своей неизменной свиты. Все вокруг моментально затихли, словно по команде.

Олег надменно оглядел собравшихся и остановил взгляд на Савве.

— Савва, — произнес он с едва заметной усмешкой. — Я пересмотрел свое мнение о тебе. Предлагаю тебе вступить в нашу команду.

Наступила оглушительная тишина. Ребята замерли, словно их парализовало. Савва был в полном шоке. Неужели это происходит на самом деле?

— Что скажешь? — давил Олег своим пронзительным взглядом.

Савва молчал, не в силах произнести ни слова. Он не знал, что ответить.

— Молчание — знак согласия, — констатировал Олег, не дожидаясь ответа. — Отлично. Завтра в восемь утра жду тебя у нас в домике. Не опаздывай.

Затем Олег перевел взгляд на Злату и одарил ее своей самой обаятельной улыбкой.

— Злата, ты как всегда прекрасна, — слегка улыбнувшись сказал он. — Жаль, что ты не в моей команде. Но, может быть, мы еще найдем время для… личного общения?

Злата лишь холодно посмотрела на него и ничего не ответила. Олег пожал плечами и, бросив напоследок презрительный взгляд на остальных ребят, развернулся и ушел, оставив Савву в полном замешательстве.

Когда за Олегом и его свитой закрылась дверь, Злата напряженно выдохнула.

— Савва… Мне кажется, тебе не стоит вступать в его команду, — тихо сказала она. — Что-то тут не так.

— Да брось, Злата, — отмахнулся Андрей. — Это же отличная возможность! В команде Олега у Саввы будет шанс проявить себя!

— Это же команда победителей! — подхватил Ваня. — У них лучшие тренировки, лучшее снаряжение! Савва, не упусти свой шанс!

— Ты сможешь многому научиться, — добавил Саша, как всегда немногословно, но убедительно.

Злата осталась в тревоге. Ей не нравилось все это. Она чувствовала, что Олега что-то задумал. Но ребята были так воодушевлены перспективой, что она не стала их переубеждать. Она просто надеялась, что ее предчувствия окажутся ошибочными.

Савва проснулся утром в отличном настроении. Он быстро собрался и, стараясь не опаздывать, ровно в восемь часов подошел к домику Перуна.

Снаружи домик выглядел внушительно — крепкое, бревенчатое здание, украшенное резными изображениями молний и громов. Внутри оказалось еще интереснее. Большая гостиная, обставленная дорогой мебелью, оружие на стенах, шкуры животных на полу — все говорило о достатке и силе.

В комнате сидело пять человек: Олег, его неизменные два друга — все такие же надменные и самоуверенные, и две девушки. Они смеялись и что-то оживленно обсуждали. Савва робко зашел внутрь, но никто не обратил на него внимания. Он неловко потоптался на пороге, а затем, собравшись с духом, подошел к ребятам.

Олег, наконец, заметил его и кивнул в сторону свободного стула.

— А, Савва, присаживайся, — сказал он, не особо приветливо. — Мы как раз обсуждаем стратегию на игры.

Савва молча сел и стал слушать. Олег рассказывал о хитроумных планах, об обходных путях, о ловушках и засадах. Стратегия была хорошо продумана и казалась беспроигрышной.

— Савва, у тебя будет особая роль, — вдруг сказал Олег, перебивая сам себя. — Ты будешь отвлекающим маневром. Тебе нужно будет пробежать по лесу по определенному маршруту, чтобы отвлечь на себя внимание соперников.

Савва молча кивнул. Он не был удивлен. Он понимал, что от него не ждут ничего большего.

После обсуждения стратегии Олег предложил всем пойти пострелять из лука. Ребята с энтузиазмом поддержали эту идею. Савва пошел со всеми, но остался сидеть на лавке сбоку, пока остальные развлекались. Он никогда не умел стрелять из лука, и не хотел выставлять себя на посмешище.

Так прошло две недели. Савва приходил в домик Перуна к назначенному времени, молча слушал указания Олега и выполнял все его поручения. В основном, они заключались в том, чтобы просто запомнить свой маршрут в лесу. Никто не интересовался его мнением, никто не вовлекал его в тренировки. О нем будто забыли.

Но Савва не особо расстраивался. Он не слишком и хотел участвовать в этих играх. Ему просто нужно было пережить это время. А потом… Потом он решит, что делать дальше.

В суете и тренировка Савва как-то совсем позабыл, что у него скоро день рождения. 21 декабря ему исполнялось шестнадцать лет — серьезная дата (по мнению его мамы). Злата и ребята замучили его вопросами, что он хочет в подарок и как отметить это событие.

Савва отмахивался от них, говоря, что ничего не хочет. Настроение у него было не праздничное. Он немного скучал по дому и, конечно же, его все так же терзала мысль, почему отец так и не дал о себе знать. Шестнадцать лет — важный рубеж, и Савве хотелось почувствовать хоть какое-то отцовское внимание, какое-то одобрение. Но ничего не происходило.

Накануне дня рождения, когда Савва уже собирался ложиться спать, в дверь постучали. На пороге стоял Олег.

— Завтра генеральная тренировка, — сухо сообщил он. — Всем быть в восемь утра. И тебе в том числе.

Савва кивнул.

Злата и ребята расстроились, узнав о планах Олега. Они уже придумали, как поздравить Савву и весело провести время.

— Ну вот, все наши планы насмарку! — с досадой воскликнула Злата. — Неужели нельзя было выбрать другой день?

— Да ничего страшного, — успокоил их Савва. — Вечером попьем чай с тортиком и поиграем в наши любимые настолки.

Несмотря на планы Олега, утро 21 декабря началось для Саввы просто волшебно. Едва забрезжил рассвет, как его разбудил шум и гам. Злата и ребята ворвались в комнату с криками, поздравлениями и веселым смехом. В руках у них был небольшой тортик, украшенный свечками, и охапка дуделок и хлопушек.

— С Днем рождения, Савва! — хором закричали они, и комната наполнилась ярким светом и звуками.

Савва был ошеломлен и невероятно счастлив. Он не ожидал такого сюрприза. На его лице расплылась широкая улыбка.

— Спасибо, ребята! — сказал он, чувствуя, как к горлу подступает ком.

Пока он любовался тортиком, в комнату вошли Иван Никитич и Настасья. Они тоже поздравили Савву с днем рождения и вручили ему подарок. Это был красивый нож с резной костяной ручкой, украшенный славянскими символами.

— Это тебе на память, — сказал Иван Никитич, улыбаясь. — Пусть он служит тебе верой и правдой.

Савва был в восторге от подарка. Он никогда раньше не держал в руках ничего подобного. Нож был острым и красивым, и в нем чувствовалась какая-то особая сила.

— Спасибо огромное! — сказал Савва, с благодарностью глядя на Ивана Никитича и Настасью. — Это лучший подарок!

Савва почувствовал себя по-настоящему счастливым и окруженным заботой и любовью. Даже если генеральная тренировка окажется скучной и утомительной, это не испортит день.

Савва, стараясь не показывать своего волнения, отправился на генеральную тренировку. Он машинально засунул подарочный нож в карман — просто так, на всякий случай. Ему очень понравился этот нож, и он чувствовал себя с ним увереннее.

Встречались все у опушки леса. Олег был собран и сосредоточен. Он быстро раздал всем указания и объявил о начале прогона стратегии. Савве, как и было запланировано, досталась роль отвлекающего маневра. Он должен был побежать по условленной тропинке к поляне и тем самым отвлечь на себя внимание соперников. Ему сказали, что бежать нужно около двадцати минут.

Савва сорвался с места и побежал, стараясь не отставать от остальных. Тропинка была неровной, местами заболоченной, и бежать было довольно трудно. Через десять минут Савва почувствовал, что выдыхается. Ноги наливались свинцом, а в груди жгло.

Он решил остановиться, чтобы немного передохнуть. Оглянувшись по сторонам, он убедился, что никого нет поблизости. Прислонившись к дереву, Савва попытался восстановить дыхание.

Вдруг он услышал шорох сзади. Сердце у Саввы екнуло. Он резко повернулся и замер в изумлении. Прямо перед ним стоял Олег и остальные ребята из домика Перуна. На их лицах не было ни улыбок, ни дружелюбия. Их взгляды были холодными и злыми. Савва почувствовал, как сердце рухнуло в пятки. Что-то было не так.

Олег медленно подошел к Савве, и вблизи его взгляд казался еще более зловещим.

— Знаешь, Савва, — начал он, растягивая слова, — я тут подумал… Ты до сих пор не прошел обряд посвящения. Это надо исправить.

В голосе Олега отчетливо звучала угроза, а его друзья ухмылялись, словно предвкушая что-то интересное.

— Какой обряд? — робко спросил Савва, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

— Ты слишком близко общаешься со Златой, — процедил Олег, не отвечая на вопрос. — Она хорошая девушка, а ты дурно на нее влияешь. Ты ничтожество, недостойный ее внимания.

— Это не твое дело, — огрызнулся Савва, стараясь скрыть свой страх. — Злата сама решает, с кем ей общаться.

Олег презрительно фыркнул.

— Ты думаешь, что у тебя есть хоть какие-то способности? Ты ничто! Безродное отродье! Тебя даже собственный отец не признал! Ты — ошибка природы!

Оскорбления Олега резали, словно ножом. Савва сжал кулаки, стараясь сдержать гнев.

— Заткнись! — выкрикнул он, не выдержав.

— А то что? — издевательски спросил Олег. — Что ты мне сделаешь, ты палку в руках удержать не можешь, убожество

Олег кивнул своим друзьям, и те, ухмыляясь, двинулись к Савве.

— Ну все, поиграли, — сказал Олег. — Пора начинать обряд.

— Ты и нож с собой взял, ух какой опасный малый, — прошипел Олег, нависая над ним.

Его слова стали последней каплей. Внутри Саввы что-то сломалось. Ярость, копившаяся годами — обида на отца, унижение в школе, собственная беспомощность — вырвалась наружу. Внезапно Савва почувствовал небывалый прилив энергии. Она хлынула в него, словно поток раскаленной лавы, прожигая все на своем пути. Тело начало гореть, но это было не мучительное жжение, а опьяняющее тепло, дающее силу.

Волосы Саввы вспыхнули ослепительным светом. Глаза, всегда серые и печальные, наполнились золотым огнем. В них отражалась мощь и ярость, способные испепелить все вокруг.

Руки, скованные веревками, начали пульсировать жаром. Кожа на них раскалилась добела, а затем вспыхнула ярким пламенем. Веревки мгновенно истлели, рассыпавшись пеплом. Мощная волна энергии вырвалась из Саввы, отбросив Олега и его дружков, словно тряпичных кукол.

Теперь он стоял, окутанный пламенем и светом. Его тело источало жар, обжигающий воздух. Он больше не был слабым и беззащитным мальчиком.

Над головой Саввы в небесах разверзлась тьма, и там, словно прорвав завесу, засверкал огромный символ. Он напоминал солнце, но солнце невероятной силы, солнце, способное затмить все вокруг. Лучи его пронзили лес и осветили все вокруг.

В общине, километрах от этого места, люди высыпали на улицу, пораженные увиденным. Они не понимали, что происходит, но чувствовали, что случилось что-то невероятное. В воздухе витала магия, сила, способная изменить мир.

Иван Никитич, выйдя из своего дома и подняв голову к небу, молча произнес:

— Здравствуй, Ярило. Долго же ты ждал.

Весть о случившемся в лесу, о явленном символе Ярилы, разнеслась по Оберегу быстрее лесного пожара. Страх и удивление смешались в сердцах обитателей. Они высыпали из своих домов, перешептываясь и гадая, что это значит. Никто из них прежде не видел ничего подобного.

Некоторые в панике крестились, бормоча молитвы. Другие, более смелые, пытались рассмотреть символ в небе, пытаясь понять его значение. Злата, с бледным лицом, металась между обеспокоенными друзьями, пытаясь успокоить их и одновременно осознать, что произошло. Ее дар провидения замолчал, словно испугавшись нахлынувшей силы.

Появление Саввы в сопровождении Ивана Никитича повергло общину в еще больший шок. Он шел, опустив голову, словно ожидая приговора. Чувствовал на себе взгляды, полные недоверия и страха.

Яркое зимнее солнце заливало главную площадь Оберега, отражаясь от искрящегося снега. Все полубоги, как один, собрались в центре, образовав кольцо вокруг Саввы и Ивана Никитича. В их взглядах читались любопытство и легкое опасение.

Иван Никитич обвел взглядом собравшихся. В его глазах горел огонь предвкушения. Сегодня был особенный день. Савва же, ошеломленный обрушившимся на него вниманием, стоял в окружении друзей, ощущая одновременно и тяжесть ответственности, и горячую поддержку общины.

— Дети богов, — начал Иван Никитич, его голос разносился по площади, заглушая даже легкий ветер, — сегодня мы стали свидетелями великого события! Савва — новопризнанный сын бога весеннего солнца и плодородия Ярило!

Площадь взорвалась одобрительными возгласами и аплодисментами. Иван Никитич поднял руку, призывая к тишине.

— Многие из вас знают историю Ярилы, — продолжил он, — И многие также знают, что от самого Ярилы не было вестей уже около пятнадцати лет.

На лицах полубогов отразилась озабоченность. Это была известная, но замалчиваемая тема.

— Но теперь у нас появилась надежда, у нас появился шанс исправить ошибки прошлого! Шанс вернуть гармонию в мир!

После торжественных речей, когда гулкое эхо призывов к справедливости стихло в морозном воздухе, Иван Никитич, с мудрой улыбкой, проложил Савве путь сквозь толпу.

— Нам нужно поговорить, Савва, — промолвил Иван Никитич, его голос звучал мягко, но твердо. — Многое предстоит обсудить.

Савва кивнул, ощущая, как тревога вновь овладевает им. Оставив позади шумную площадь, Иван Никитич повел Савву по усыпанной снегом тропинке, ведущей к его дому, небольшому, но уютному жилищу, утопающему в сугробах, словно забытый сказочный домик. С каждой заснеженной елкой, с каждым хрустом под ногами, тревога в душе Саввы нарастала в предвкушении важного разговора.

Дом Ивана Никитича встретил теплом потрескивающей печи и ароматом травяного чая. На полках, словно стражи, стояли книги в кожаных переплетах, хранящие древние знания и тайны прошлого. На стенах висели амулеты и обереги, сплетенные из трав и дерева.

Иван Никитич, как гостеприимный хозяин, усадил Савву за стол, накрытый белоснежной скатертью. Перед ним появился дымящийся чай и тарелка с медовыми пряниками, они словно приглашали забыть о тревогах и окунуться в атмосферу домашнего уюта.

— Поешь, Савва, — промолвил Иван Никитич, его глаза светились теплом. — Тебе нужно набраться сил. Впереди у нас непростой разговор.

Савва откусил пряник, ощущая, как сладость меда растекается по языку, словно солнечный луч, проникающий сквозь зимнюю стужу.

— Ты, должно быть, многое хочешь узнать, — промолвил Иван Никитич, словно прочитав его мысли.

Савва кивнул.

— Что случилось с моим отцом? — спросил он, его голос дрогнул. — Почему он исчез? Мама мне говорила, что он был проклят богами и умер…но разве может бог умереть?

Иван Никитич вздохнул, его взгляд стал печальным.

— История твоего отца полна славы и трагедии, Савва, — начал он, словно открывая древнюю книгу. — Он был самым ярким и любимым богом людей, дарующим жизнь и тепло всему живому. Но его свободолюбивый дух и стремление защищать простых смертных не всем пришлись по душе.

Иван Никитич сделал паузу, словно собираясь с мыслями.

— Ярило всегда выступал против несправедливости и произвола, — продолжил он. — Он не боялся идти против воли верховных богов. Это и стало его роковой ошибкой.

Савва внимательно слушал. В груди теснилась боль, но сквозь нее пробивался робкий луч надежды.

— А… можно ли… пообщаться с ним? Увидеть его?

Иван Никитич тяжело вздохнул, отводя взгляд к камину. Казалось, в потрескивании углей он ищет ответ.

— К сожалению, Савва, никто не получал вестей от Ярилы уже около пятнадцати лет. Все надеялись, что он вернется, что это лишь временное отлучение.

Он помолчал, подбирая слова.

— Точно никто не знает, что с ним случилось. Но говорят… говорят, что он находится в Нави.

Иван Никитич посмотрел на Савву, словно оценивая, стоил ли продолжать рассказ.

— Навь… это царство мертвых, мир теней и потерянных душ, мир несбывшихся надежд. Представь себе бесконечный, сумрачный лес, где вместо солнца — лишь тусклый отблеск луны. Да и та скрыта за вечными туманами. Деревья там — это искореженные души, корчащиеся в вечной муке, а ветер шепчет забытые имена, и шепот этот — словно плач по потерянному раю. Там нет ни тепла, ни света, лишь вечный холод отчаяния, сковавший сердца всех обитателей. Это место, где боги карают за проступки, за непокорность и отступничество.

Голос Ивана Никитича понизился до шепота, словно он боялся, что их услышит кто-то еще:

— Говорят, что Ярило не умер… но он и не жив. Он будто заточен там, в хрустальном гробу, в наказание за строптивость, за то, что возлюбил смертную женщину и попытался отринуть свою божественную сущность. За… предательство, которое боги не прощают. Но по легендам, в день зимнего солнцестояния Ярило будто перерождается, начиная новый жизненный круговорот, словно феникс, восстающий из пепла. Возможно, находясь между жизнью и смертью, он смог на миг прорваться сквозь завесу, сквозь ледяные оковы Нави, и дать тебе весть. К тому же, Савва, твоё сильное желание призвать отца, твоя вера в него, словно яркий факел в ночи, — это тоже дало ему сил проявить себя. Твоя кровь, кровь Ярилы, заговорила в этот день.

Савва молчал. В груди бушевала буря — отчаяние боролось с едва зародившейся надеждой. Сердце его колотилось бешено, в глазах защипало, подступали слезы, но он держался, изо всех сил стараясь не показать свою слабость.

— Теперь ты признанный сын бога Ярило, Савва. Тебе надлежит жить среди своих. Ты будешь жить в домике с детьми Даждьбога, где всегда царит свет и тепло. Это наш домик для солнечного пантеона, для тех, чьи сердца горят любовью к жизни. Отдельного домика для детей Ярилы нет… потому что ты первый за последние пару сотен лет сын Ярилы.

Иван Никитич встал из-за стола и подошел к полке с книгами.

— Я думаю, Савва, — сказал он, доставая из тайника старинную книгу в кожаном переплете, — ты должен сам узнать все о своем отце, я могу долго тебе еще рассказывать про него.

Он положил книгу на стол перед Саввой.

— Здесь собраны все легенды и сказания о Яриле, — промолвил он. — Читай. Узнавай. Погружайся в мир своего отца. И возможно, ты найдешь путь к нему.

С дрожащими руками Савва раскрыл книгу. «Сказания и легенды о Яриле» — шептала истертая кожа обложки, открывая врата в мир давно ушедший, в эпоху, когда боги ходили по земле, а солнце было ближе к людям. Страницы пахли стариной и пылью, а буквы, написанные древним славянским шрифтом, казались ожившими символами давно ушедшей эпохи.

Савва, чье сердце всегда горело любовью к истории и величию русской культуры, внезапно ощутил себя не просто наблюдателем, а ее истинным наследником. В этот момент он осознал, что у него есть долг — оберегать бесценное наследие предков. Исполненный решимости и ответственности Савва пришел к решению, что если надо будет отдать все силы для защиты своего народа и его богатого духовного мира — он не задумываясь сделает это. Такие мысли посетили его, когда он обдумывал свое место в Обереге и свой новый статус — сын Ярилы.

Савва жадно впился глазами в книгу. Он вчитывался в каждую строку, словно пытался увидеть в этих строчках отражение своего отца. Перед его глазами на первой странице предстал Ярило — не просто бог, а сама Весна. Бог пробуждения, чьи лучи ласкали землю, выгоняя зимнюю стужу и даря жизнь всему сущему. Бог плодородия, чьи посевы щедро вознаграждали труд земледельцев. Бог страсти, чьи костры горели жарко, разжигая в сердцах людей пламя любви и радости.

«В пору ту, когда мир был юн и девственен, а боги лишь начинали обживать землю русскую, явился на свет Ярило, красá несказанная, Бог Весеннего Солнца. Матерью ему была Дива-Додола, грозовая дева, что дожди животворные на поля посылает, а отцом — сам Велес, пастырь земной, покровитель хлеборобов и скотоводов, дарующий земле плодородие, а людям — богатство и мудрость вековую. Рождение его стало знаком великим, предвестием пробуждения земли-матушки от сна зимнего. И сказывали старики седые, что с первым вздохом Ярилы весна-красна на землю вступила, жизнь даря всякой твари, а сила отцовская, крестьянская, с благодатью материнской, небесной, воедино слились, обещая поля тучные, жито колосистое да скотину плодовитую. И воспели Ярилу, бога весны и надежды, славя его силу и щедрость.

И явился Ярило миру и людям златовласым молодцем, красотой своей затмившим ясное солнышко весеннее. Волосы его, что спелая пшеница, золотом по плечам рассыпались, очи ясные лазурью небесной сияли, в коих любовь ко всему живому плескалась да жажда жизни неутолимая.

Одежды же его были легки, словно сотканы из солнечных нитей. Рубаху носил расписную, узорами дивными вышитую, где каждый цветок словно живой был, росой умытый. Штаны льняные поясом плетеным подпоясывал, а на ногах носил сапоги мягкие, узорчатые, где птицы диковинные вышиты, весну на крыльях несущие.

И венчал главу Ярилы венок, но не златом и каменьями украшенный, а сплетенный из цветов полевых — ромашек белых, васильков синих да подсолнухов желтых. Ибо не власть над златом и каменьями имел Ярило, а власть над силами природы, над ростом трав и дерев, над пробуждением жизни.

Улыбка же его была светла и чиста, как родниковая вода. Словно касание тёплого ветра, что весть добрую несёт, надежду в сердцах зарождая и радость безмерную даря. И чудилось людям, что в улыбке той — отблеск солнца самого, что злу всякому противится.

И был Ярило не просто лицом пригож — сам дух молодости в нем воплотился, сила немереная и энергия кипучая! Богом явился он, несущим жизнь и свет в мир бренный, богом, чьё прикосновение землю-матушку от сна зимнего пробуждало. Ярило то был, Солнце Весеннее, и мир расцветал под взглядом его благословенным, словно по велению волшебному, и птицы песни пели в честь его, славу ему вознося!».

Савва читал, не отрываясь, уже больше двух часов. Книга захватила его целиком, словно водоворот, унося в мир древних легенд и забытых богов. Книга пела о деяниях Ярилы — о том, как он сражался с темными силами, защищая мир смертных от злобы Чернобога и его приспешников. О том, как мудро разрешал споры между людьми, даря им справедливый суд и покой. О том, как щедро делился своим теплом и светом, не требуя ничего взамен.

Савва, читая, забыл обо всем на свете — о своих переживаниях, о своей новой жизни в Обереге, даже о голоде, который начал мучить его живот. Он был там, в тех сказаниях, рядом с отцом, чувствуя его радость, его боль, его любовь.

Иван Никитич тихонько кашлянул, привлекая внимание Саввы.

— Время летит незаметно, когда увлекаешься чтением, — произнес Иван Никитич с мягкой улыбкой. — Но тебе пора отдохнуть. К тому же твоя новая комната готова. Сегодня ты можешь переезжать.

Савва оторвался от книги, словно проснувшись от глубокого сна. Он моргнул несколько раз, пытаясь вернуть в фокус окружающий мир.

— Комната? — переспросил он, с трудом вспоминая, о чем идет речь.

— Да, — кивнул Иван Никитич. — В доме Даждьбога. Там тебя ждут дети Солнца. Надеюсь, ты найдешь с ними общий язык.

Савва закрыл книгу, бережно положив ее на стол. В груди у него заворочалось какое-то странное чувство — волнение, смешанное с предвкушением. Ему было немного страшно переезжать в новое место, знакомиться с новыми людьми.

Иван Никитич ласково потрепал Савву по плечу.

— Ты всегда можешь приходить сюда. Эти книги — сокровище, хранящее память о наших предках. Читай, познавай, учись. Но помни, — его голос стал серьезнее, — выносить их нельзя. Они слишком древние, слишком хрупкие, слишком... уникальные. Мы не можем позволить, чтобы они пострадали.

Иван Никитич улыбнулся, и Савва, попрощавшись, направился к выходу.

Мысли Саввы были заняты предстоящим переездом и отцом. Когда Савва подошел к своей комнате, он услышал приглушенные голоса. Дверь была приоткрыта, и он заглянул внутрь. Там его уже ждали.

Первой он увидел Злату. Она стояла, задумчиво глядя в окно. На кровати сидели Дима, Андрей и Саша.

— Савва! — воскликнула Злата, увидев его. Она улыбнулась, и ее лицо, серьезное и задумчивое, преобразилось. — Мы ждали тебя.

— Ну что, сын Солнца, готов к новому дому? — подмигнул Андрей.

— Мы тут подумали, что тебе нужна помощь с переездом, — добавил Дима. — А то вдруг дети Даждьбога тебе вещи попортят.

— И вообще, нужно проконтролировать, чтобы тебя поселили в лучшую комнату, — подхватил Саша.

Савва улыбнулся, чувствуя тепло и поддержку своих друзей.

— Спасибо, помощь и вправду не помешает.

В комнате было очень оживленно, ребята начали забрасывать Савву вопросами.

— Ну выкладывай, что это за светопредставление было? — не выдержал первым Андрей. — Ярило собственной персоной! Небо полыхало, мы думали конец света настал! Это ж тебе теперь, наверное, как минимум, VIP-статус в Обереге положен? Или лучшие пирожки в столовке?

— Ну ты как всегда в своём репертуаре, — закатил глаза Дима, но сдержать улыбку не смог. — Нет, серьезно, расскажи, что ты чувствовал? Ты же теперь официально — божественный наследник, сын Ярилы! Это как будто тебе пришло уведомление: «Поздравляем, вы выиграли в генетической лотерее!» Что ощущаешь? Мощь? Силу? Или просто внезапное желание носить золотые доспехи?

Саша, подталкивая Савву к кровати, добавил:

— Садись, рассказывай всё в подробностях! И не утаивай никаких секретов! А то Злата нас потом взглядом испепелит!

Злата, стоявшая чуть поодаль, закатила глаза в ответ на упоминание своего имени, но губы ее тронула легкая улыбка.

— Не преувеличивай, Саш. Просто любопытно. И да, Савва, если ты теперь можешь предсказывать погоду или там вызывать солнце и разгонять дождь — имей в виду, у нас тут с летней погодой напряжёнка.

Савва вздохнул, понимая, что ему не отвертеться от этих допросов с пристрастием.

— Ладно, ладно, чего вы набросились с допросом, — сдался он, присаживаясь на кровать. — С чего начать-то?

И он начал рассказывать. О том, как Олег и другие дети Перуна, эти «психопаты», заманили его в лес, прикидываясь друзьями, а на самом деле хотели лишь позабавиться. О том, как его переполняли злость и обида, как хотелось врезать им всем по первое число, и как вдруг… в небе вспыхнул этот самый символ Ярилы.

— Я чувствовал… не знаю даже, как объяснить, — сказал Савва, запнувшись, пытаясь подобрать слова. — Словно меня окатили ведром ледяной воды, а потом сразу же обдали солнечным теплом. Странно, короче. Очень странно.

Савва поделился с друзьями и своей тревогой об отце. О том, что отец заточен в Нави, что там, наверное, как в самой ужасной тюрьме, только в тысячу раз хуже. О том, что никто не знает, жив он или мертв, и что это напрягает Савву и он постоянно думает про отца.

— Получается, ты теперь как Человек-факел из комиксов, только наш отечественный? — задумчиво произнес Андрей. — И твоего отца надо спасать из подземной тюрьмы для богов? Круто! Звучит как сюжет для фильма Marvel.

-Ты опять за своё, — вздохнул Дима. — Савва, а ты вообще что собираешься делать? Просто сидеть тут и читать книжки про Ярилу? Или пойдешь спасать отца из Нави?

В комнате воцарилась тишина. ребята смотрели на Савву, затаив дыхание, ожидая ответа. Злата, до этого молчаливо слушавшая, вдруг нарушила молчание. Ее голос, обычно тихий и сдержанный, звучал сейчас твердо и уверенно.

— История про Навь… очень интересная. Я много читала об этом месте. Царство мертвых, обитель теней… Место, откуда нет возврата.

Она помолчала, словно обдумывая каждое слово.

— Смертных туда не пускают. Полубогов тоже. Никто и никогда не возвращался из путешествия в Навь. Это не просто поход за грибами в лес. Это билет в один конец.

Злата бросила быстрый взгляд на Савву, в ее черных глазах читалась тревога.

— И меня очень смущает тот факт, что Ярило там заточен. Кто из богов настолько против него настроен? Кто обладает такой властью, чтобы отправить бога в Навь? С богами ругаться опасно, Савва. Они злопамятные, мстительные… Обидеть бога — это все равно что пнуть осиное гнездо. Жалить будут долго и больно.

Она повернулась к Савве, внимательно всматриваясь в его лицо.

— И куда ты вообще планируешь отправиться? До Нави путь неизвестен. Это не как в Яндекс.Картах проложить маршрут. Никто не знает, где находится вход в это царство мертвых. Даже боги. Ты понимаешь, насколько это безумная идея?

— Значит, ты предлагаешь мне просто сидеть тут и ничего не делать? — ответил Савва, в его голосе звучала обида. — Просто смириться с тем, что мой отец заточен в Нави, и делать вид, что ничего не произошло?

— Нет, я не это предлагаю, — возразила Злата. — Я предлагаю сначала подумать. Собрать информацию. Узнать, кто виновен в заточении Ярилы. Узнать про Навь. Составить план. В общем, подготовиться. А не бросаться сломя голову в неизвестность.

Андрей кивнул, поддерживая Злату.

— Злата права, Савва. Горячая голова — это хорошо, конечно, но иногда надо и мозги включать. Это же боги, а не хулиганы с соседней улицы.

Дима и Саша молча переглянулись.

— И с чего ты предлагаешь начать? — спросил Савва, глядя на Злату. — Где искать эту информацию? Как узнать, кто виновен? И как вообще попасть в эту чертову Навь? У тебя есть какие-то идеи? Или ты просто хочешь меня отговорить?

Злата вздохнула.

— Идеи есть, — тихо произнесла она. — Но это потребует времени и… большого риска. Я понимаю, как тебе тяжело, Савва. Но ты не один. Я тебе помогу. И ребята тоже. Но мы должны действовать разумно. Ты просто так не сможешь уехать из Оберега в неизвестном направлении, тем более мы несовершеннолетние. Кто потом будет объяснять твоей маме, что ты исчез и с тобой что-то случилось?

Злата окинула взглядом комнату. Савва молчал. Он понимал, что Злата права, и убегать в героический поход не лучшая затея.

— Так, хватит грустить! — скомандовала она. — У нас дел по горло! Сегодня вечером на площади будет праздник в твою честь. Надо успеть перенести все вещи в твою новую комнату, а потом… — она понизила голос до шепота, — …после отбоя мы соберемся у тебя в комнате и все обсудим. Составим план, как узнать правду о Яриле и как попасть в Навь.

— План? — ухмыльнулся Андрей. — Звучит как начало крутого приключения! Только надо еще придумать кодовое слово, чтобы никто не догадался, что мы замышляем.

— Кодовое слово? — переспросил Дима, почесывая затылок. — Может, «солнышко»?

Ребята переглянулись, и на их лицах расплылись улыбки.

— Пусть будет «солнышко», давайте собирать вещи уже! — и Злата засмеялась и посмотрела на Савву так, что у него бешено застучало сердце.

С этими словами ребята принялись собирать вещи.

* * *

Вечером, когда морозный воздух пронзительно щипал щеки, а звезды сияли в небе, как россыпь бриллиантов, над Оберегом разлился густой аромат костра и пряностей. На главной площади, укутанной в белоснежное покрывало, разгорелся яркий, трескучий костер, пламя которого отбрасывало причудливые тени на заснеженные сосны. Это был праздник в честь Саввы, признанного сына Ярилы, Бога Весеннего Солнца, чье тепло так жаждали в разгар зимы.

Вся площадь была украшена еловыми ветками и разноцветными лентами, колышущимися на морозном ветру. На столах, покрытых красивыми узорчатыми скатертями, красовались горы румяных пирогов с сытными начинками — с мясом, с картошкой, с грибами. А рядом дымились глиняные кувшины со сбитнем, согревающим душу и тело, разгоняющим зимнюю стужу.

Все жители Оберега собрались у костра, одетые в теплые тулупы, валенки и шапки-ушанки. Лица их сияли радостью и доброжелательностью, они поздравляли Савву, желали ему стойкости и силы, напоминая, что даже в самую лютую зиму всегда есть место для надежды на весну.

Праздник, вопреки зимней стуже, был пропитан духом Ярилы. Звучали песни о солнце, о тепле, о возрождении. Девочки водили хороводы вокруг костра, держа в руках зажженные бенгальские огни, словно маленькие солнышки, разгоняющие тьму. А парни соревновались в силе и ловкости, перетягивая канат на заснеженной поляне.

После того, как все наелись пирогов и напились сбитня, девочки, смеясь и переговариваясь, начали прыгать через костер. Теплый жар опалял лица, но они, полные азарта и веселья, взлетали в воздух, стараясь не задеть языки пламени.

Савва стоял с ребятами у костра. Внезапно он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он обернулся и увидел Олега. Тот стоял немного в стороне, в окружении своих верных приспешников. Лицо Олега было искажено злобой и завистью, его глаза сверкали недобрым огнем. Савва перевел взгляд обратно на костер, стараясь не обращать внимания на них. Но чувство тревоги не покидало его.

Вдруг, из-за заснеженных елей вышел Иван Никитич. В его руке был посох, украшенный резными узорами, а на лице — торжественное выражение. Иней сверкал на его бороде, словно драгоценные камни. Он подошел к костру и поднял руку, призывая к тишине.

— Жители Оберега! — произнес он громким и уверенным голосом, эхом разнесшимся по заснеженной площади. — Сегодняшний день — особенный! Ярило признал своего сына! И по древней традиции, после признания полубог должен пройти испытание.

На поляне воцарилось молчание, все были в ожидании.

— Савва, сын Ярилы, — начал Иван Никитич, — сегодня ты был признан своим отцом. Но признание — это лишь начало пути. Как символ этой связи, как напоминание о том, что даже в самую лютую зиму живет надежда на весну, мы призываем Жар-птицу!

По знаку Ивана Никитича двое парней внесли на площадь огромную клетку. Внутри сидела Жар-птица. Ее перья переливались всеми цветами радуги, словно в них отражались лучи полуденного солнца. Она казалась неземным существом, посланным самими богами.

— Зима испытывает нас холодом и тьмой, — продолжил Иван Никитич, обращаясь к Савве. — Твоя задача, Савва, взять перо из крыла Жар-птицы. Но не просто взять, а получить его в дар. Ты должен доказать Жар-птице, что достоин нести свет Ярилы, что в твоем сердце горит огонь добра и справедливости.

Иван Никитич подошел к клетке и открыл ее. Жар-птица, встрепенувшись, расправила свои огромные крылья. От нее исходило такое тепло, что вокруг начал таять снег.

— Ты должен войти в клетку, Савва, и заслужить доверие Жар-птицы. Она сама отдаст тебе перо, если увидит в тебе истинного сына Ярилы с добрым сердцем и честными намерениями. Если же нет… ну, тогда тебе придется покинуть клетку ни с чем. Помни, Савва, Жар-птица чувствует ложь и лицемерие. Будь искренним, и она поверит тебе.

Савва сделал глубокий вдох и решительно шагнул вперед. Он подошел к клетке и, набравшись смелости, вошел внутрь.

Вокруг воцарилась тишина. Лишь треск костра нарушал напряженное ожидание. Он стоял в клетке, лицом к Жар-птице, которая смотрела на него своими большими, мудрыми глазами.

Птица была огромной, и от нее исходило не только тепло, но и мощная энергия. Савва чувствовал себя маленьким и беззащитным перед этой неземной красотой. Он сделал несколько шагов вперед, стараясь двигаться медленно и плавно, чтобы не напугать Жар-птицу. Она лишь немного наклонила голову, продолжая пристально смотреть на него.

Савва остановился и заговорил, обращаясь к Жар-птице тихим, но уверенным голосом.

— Я знаю, что ты чувствуешь все, что происходит в моем сердце. Я знаю, что ты видишь мои сомнения и страхи. Но я хочу, чтобы ты знала, что я искренне хочу быть достойным сыном Ярилы. Я хочу помогать людям, нести им свет и тепло, как это делал мой отец.

Он замолчал, ожидая реакции Жар-птицы. Вдруг он почувствовал, как кулон на его шее, подарок Ярилы, становится нестерпимо горячим. Он словно обжигал его кожу, передавая ему энергию и силу.

Савва закрыл глаза, чувствуя, как тепло от кулона распространяется по всему телу. Он вспомнил слова матери об отце, о его доброте, о его справедливости. Он представил себе, как Ярило дарит миру весну, пробуждая природу от зимней спячки.

Когда Савва открыл глаза, он увидел, что Жар-птица подошла к нему ближе. Она наклонила голову и коснулась клювом его руки. Савва протянул руку и погладил ее мягкие перья. Он почувствовал, как от птицы исходит тепло и любовь.

Вдруг Жар-птица слегка взмахнула крылом, и с него упало яркое, переливающееся перо. Оно медленно опустилось на землю прямо перед Саввой. Савва бережно взял перо, чувствуя его легкий вес и неземную красоту. Он посмотрел на Жар-птицу и улыбнулся. Она ответила ему тем же.

Савва вышел из клетки, держа в руке перо Жар-птицы. Толпа взорвалась ликованием. Олег, стоявший в стороне, лишь злобно сверкнул глазами и отвернулся.

Иван Никитич подошел к Савве и обнял его.

— Ты прошел испытание, Савва, — сказал он. — Ты доказал, что достоин быть сыном Ярилы.

Но внезапно, среди всеобщего ликования, произошло нечто странное. Злата, стоявшая неподалеку, вдруг пошатнулась и схватилась за голову. Ее лицо исказилось от боли, а глаза наполнились ужасом.

— Злата! — воскликнул Савва, подбегая к ней.

— Я… я видела… — прошептала Злата, с трудом переводя дыхание. — Я видела… что-то страшное…Тьма надвигается…

Паника мгновенно охватила площадь. Ликование сменилось тревогой, смех — испуганным шепотом. Савва, держа на руках потерявшую сознание Злату, чувствовал, как дрожит ее тело, как в ней бушует какая-то неведомая сила.

— Злата! — отчаянно звал он, но она не отвечала.

Иван Никитич, мгновенно оценив ситуацию, властно скомандовал:

— Довольно паники! Савва, помоги мне.

Не дожидаясь ответа, он бережно подхватил Злату на руки и быстрым шагом направился прочь, прокладывая себе путь сквозь растерянную толпу.

— К Любовь Николаевне срочно! — сказал он бежавшей рядом Настасье.

Домик Макоши, обычно тихий и умиротворенный, сейчас казался центром бури. Все бегали, суетились, что-то шептали. Злату отнесли в одну из комнат.

Иван Никитич стоял у двери, хмурый и обеспокоенный. В комнате над Златой колдовала Любовь Михайловна, женщина лет шестидесяти, с добрым, морщинистым лицом и мудрым взглядом. Она была хранительницей дома Макоши и учила девочек искусству предсказаний.

Любовь Михайловна отирала Злате лоб влажным полотенцем, шептала какие-то заговоры, водила руками над ее телом. Но Злата оставалась без сознания, ее лицо было бледным, словно вылепленным из воска.

— Что с ней? — спросил Савва, не в силах сдержать тревогу. — Что случилось?

Любовь Михайловна обернулась к нему, ее лицо было напряженным.

— Кажется, Злата не справилась с нахлынувшими видениями, — сказала она. — Она потерялась в своем сознании, в мире грядущих событий. Она увидела что-то ужасное, что-то, что сломало ее.

Она вздохнула и снова повернулась к Злате.

— Это очень опасно. У Златы сильный дар предвидения. Иногда видения бывают настолько сильными, что могут разрушить сознание.

Она посмотрела на Ивана Никитича.

— Мне нужно больше пространства и тишины. — Она обратилась ко всем собравшимся в комнате. — Пожалуйста, выйдите.

Иван Никитич кивнул и жестом показал Савве и остальным выйти из комнаты. Савва схватил его за руку, умоляюще глядя в глаза.

— Пожалуйста, позвольте мне остаться. Я должен быть рядом с ней. Я… я не могу просто уйти.

В глазах Саввы стояли слезы, в голосе слышалось отчаяние. Иван Никитич внимательно посмотрел на Савву. Вздохнув, он смягчился.

— Хорошо, — сказал он, — ты можешь остаться. Но молчи и не мешай.

Иван Никитич подошел к Любови Михайловне, которая продолжала колдовать над Златой.

— Я останусь тоже, — сказал он. — Если понадобится помощь, я здесь.

Любовь Михайловна кивнула, не отрывая взгляда от Златы.

Савва стоял в углу комнаты, боясь даже дышать. Он смотрел на Злату, на ее бледное лицо, на ее безжизненные руки. Ему казалось, что время остановилось.

Любовь Михайловна продолжала читать заговоры, водить руками над телом Златы. Иван Никитич стоял рядом с ней, молча наблюдая за происходящим. В его взгляде читалась тревога и страх.

Тишина в комнате стала почти осязаемой. И вдруг над распростертой на кровати Златой вспыхнуло слабое, нежное голубоватое сияние. Оно росло, становилось ярче, пока не оформилось в два отчетливых, призрачных силуэта — молодую, неземной красоты девушку с мягкой улыбкой и сгорбленную, пожилую старушку с пронизывающим, мудрым взглядом.

Любовь Михайловна, опытная и мудрая, не выказала ни малейшего удивления. Лишь склонила голову в глубоком поклоне, произнося тихим, благоговейным голосом:

— Доля и Недоля, небесные пряхи судеб… приветствую вас в обители Макоши.

Савва, завороженный открывшимся зрелищем, замер, словно вкопанный в землю. Его сердце бешено колотилось, а в голове проносились обрывки древних легенд о богинях судьбы. Он чувствовал, как комната наполнилась неземной энергией, силой, способной плести узоры человеческих жизней.

— Матушка Доля, матушка Недоля, — обратилась Любовь Михайловна к небесным гостьям, — прошу вас, смилуйтесь над Златой. Ее дар предвидения слишком силен, а юное сердце не выдержало тяжести увиденного. Помогите ей вернуться в мир, восстановить связь со своей судьбой.

Молодая девушка, Доля, одарила Злату ласковым, сочувствующим взглядом.

— Мы знаем о ее боли, — прозвучал ее голос, словно тихая мелодия, наполненная теплом и светом. — Юной девушке явилось страшное видение, и ее неопытность не позволила ей справиться с этим бременем.

Старушка, Недоля, сурово нахмурила брови, и в ее глазах промелькнула печаль.

— Мы поможем ей вновь обрести свой путь.

Любовь Михайловна склонила голову еще ниже, выражая свою благодарность.

— Матушки Доля и Недоля… небесные пряхи, распоряжающиеся судьбами и жизнями каждого человека. Доля дарует удачу и счастье, Недоля же приносит горе и несчастья… Но обе вы — часть единого целого, равновесие между добром и злом, светом и тьмой.

Любовь Михайловна вздохнула, глядя на лежащую без сознания Злату.

— В ваших руках — нити человеческих жизней… в ваших силах исправить ошибки и направить на путь истинный.

Доля приблизилась к Злате, и ее призрачные пальцы коснулись лба девушки.

— Мы вернем ей ясность разума, оградив ее от кошмаров увиденного, — произнесла она, и голос ее звучал теперь с большей твердостью. — Но видение было действительно могущественным и сложным. У девушки огромный дар, с которым ей будет сложно совладать. Это опасный дар, который может свести ее с ума.

Недоля нахмурилась еще сильнее, и в ее голосе послышалась тревога.

— Обратитесь к Макоши. Лишь она сможет раскрыть истинный смысл увиденного. И поторопитесь. Грядет что-то, что может изменить мир до неузнаваемости.

После этих слов Доля и Недоля склонились над Златой, окутывая ее своим призрачным светом. Савва и Иван Никитич, затаив дыхание, наблюдали за происходящим.

Вдруг Злата вздрогнула и открыла глаза. Ее взгляд был растерянным и испуганным, но постепенно в нем появлялась ясность. Она села на кровати, оглядываясь по сторонам.

— Что… что случилось? — прошептала она, не узнавая окружающую обстановку.

Савва бросился к ней.

— Злата! Ты очнулась! Это я, Савва, водички может принести?

Злата кивнула. Иван Никитич подошел к ней и присел рядом на кровать, он вздохнул с облегчением.

— Я… кажется…я ничего не помню.

Любовь Михайловна подошла к Злате и ласково коснулась ее плеча.

— Не волнуйся, дитя мое. Все хорошо. Ты просто увидела слишком многое. Отдохни и приходи в себя. А потом мы поговорим.

В этот момент голубоватый свет, окутывавший комнату, начал угасать. Доля и Недоля, выполнив свою миссию, стали растворяться в воздухе.

— Помните наши слова, — прозвучал напоследок голос Доли. — Обратитесь к Макоши. Время не ждет.

И с этими словами небесные пряхи судеб исчезли, оставив после себя лишь легкий запах ладана и ощущение тревоги. Злата вернулась, но вместе с ее пробуждением в Оберег пришло предчувствие грядущей беды.

— Савва, пожалуйста, иди домой. Злате нужно отдохнуть, да и тебе тоже, — Иван Никитич произнес это таким тоном, что Савва молча и послушно вышел из комнаты Златы. Иван Никитич, с непроницаемым лицом, прикрыл за ним дверь.

Шагая до дома, Савва почти не видел ничего вокруг. В голове крутились слова Доли и Недоли, их предостережение о грядущей беде. «Грядет что-то, что может изменить мир до неузнаваемости». Что это может быть? И почему Злата увидела это?

Вскоре Савва уже толкал резную деревянную дверь своего нового дома. Маленькое, но уютное жилище казалось ему райским уголком после той тревоги, что он испытал у Златы.

На первом этаже, как и во всех домика, была общая гостиная. Мягкие кресла-мешки различных форм и расцветок манили присесть и расслабиться. На стенах висели картины с изображением солнечных пейзажей и древних славянских символов. Напротив большого окна красовался широкий стеллаж с книгами. Рядом с ним — столик с разложенными настольными играми: шахматы из резного дерева, домино, карты с изображением славянских богов. У дальней стены висел большой современный телевизор, окруженный дисками с фильмами и играми. В домике стояла тишина.

Поднявшись по деревянной лестнице на второй этаж, Савва оказался в своей спальне. Комната была светлой и просторной. Стены были выкрашены в теплые, медовые тона, а на потолке красовалась искусно выполненная фреска с изображением Даждьбога, едущего в своей золотой колеснице по небесному своду. Тематика комнаты определенно была посвящена этому светлому божеству, напоминая о его связи с Ярилой.

Большая кровать, застеленная покрывалом с вышитыми солнечными узорами, стояла у окна. Рядом — прикроватная тумбочка с ночником в виде маленького солнца. У стены — письменный стол. В углу — резной деревянный шкаф для одежды. В общем, ничего лишнего — такие комнаты были у всех жителей Общины. Савва еще не успел обжить это место, привнести в него что-то свое. Он чувствовал себя здесь гостем.

Он подошел к окну и невидящим взглядом уставился на лес, раскинувшийся за стенами Оберега. В голове роились мысли о Злате, о ее видении, о надвигающейся опасности.

«И что нам делать?» — подумал он отчаянно. — «Надо все рассказать ребятам. Мы будто герои книги о Гарри Поттере и каком-то надвигающемся апокалипсисе».

Чувство беспомощности душило его. Он — сын бога солнца, но свет его отца, казалось, не мог пробиться сквозь мрак, окутавший его душу.

Внезапно, кто-то постучал в дверь. Савва вздрогнул, вырванный из своих мрачных мыслей.

— Войдите.

В комнату вошел Ратибор, рыжеволосый парень чуть старше Саввы, которого он видел на тренировках. На его лице играла приветливая улыбка.

— Привет, Савва. Как дела? — спросил он, входя в комнату и оглядывая ее с любопытством. — Классная комната.

Савва робко улыбнулся.

— Привет, да вот обустраиваюсь.

Ратибор присел на край кровати.

— Я Ратибор, ну ты знаешь. Я тут вроде как староста… ну да сейчас это не важно. Слушай, а что со Златой случилось? Ей плохо стало?

Савва вздохнул.

— Да, она упала в обморок, ну вроде как из-за видений.

Ратибор нахмурился.

— Да, Злата очень сильная вещая. А правда, что Доля и Недоля навещали ее? Девчонки из домика Лады сплетничают об этом.

Савва кивнул, но про себя подумал, а можно ли было рассказывать обо всем этом? Ратибор покачал головой.

— Круто, вообще Доля и Недоля редко вмешиваются. Расскажи, что там вообще было? Ты их сам видел?

Он замолчал, глядя на Савву с пристальным вниманием.

— Я… Я не видел ничего особо, — Савва решил не рассказывать ничего, пока не будет ясно, что случилось. — Все произошло так быстро. Я видел только, что Злату без сознания отнесли в комнату, где Любовь Николаевна ей помогала. Меня не пустили туда. Но со Златой все в порядке.

Ратибор внимательно выслушал его, кивая в знак понимания. Наконец, он вздохнул и улыбнулся Савве, словно успокаивая его.

— Ну ладно, — сказал он, — главное, что со Златой все хорошо. И кстати! Рад, что ты теперь с нами, нам тут скучновато конечно одной и той же компанией. Надеюсь, тебе здесь понравится. Не стесняйся, заглядывай ко мне, спрашивай, если что нужно.

Ратибор тепло улыбнулся и встал с кровати.

— Ну, я пойду, — сказал он. — Много дел.

С этими словами Ратибор вышел из комнаты.

Савва дождался, пока Ратибор выйдет из комнаты, резко вскочил с кровати и выбежал из комнаты. Ему нужно было увидеть своих друзей и все рассказать. Савва бежал, не разбирая дороги, пока не увидел знакомый силуэт своего старого домика. Толкнув дверь, он ворвался в гостиную, где его уже ждали Андрей, Саша и Дима. При его появлении все взгляды обратились к нему.

— Ооо! — воскликнул Андрей, первым заметив его. — Наконец-то!

Саша и Дима подскочили с кресел и наперебой начали задавать вопросы.

— Что там у Златы?

— Что случилось?

— Правда, что Доля и Недоля там были?

Савва улыбнулся, увидев их взволнованные лица.

— Спокойно, — сказал Савва, — Сейчас все расскажу.

Он опустился на диван, и, глубоко вздохнув, начал свой рассказ. Он не стал ничего скрывать, рассказал все, как было: о видении Златы, о появившихся богинях судьбы, об их предостережении и о своих собственных страхах и сомнениях.

— …и тогда Иван Никитич прогнал меня из комнаты, — закончил Савва, чувствуя, как с плеч свалился груз.

В комнате повисла тишина. Ребята слушали его, затаив дыхание.

Первым нарушил молчание Андрей.

— Ну и дела… — пробормотал он. — Значит, действительно что-то надвигается.

— А что за видение у Златы? — спросил Саша, — Она что-нибудь рассказала?

Савва покачал головой.

— Нет, она не очень себя чувствовала для разговоров. Но Любовь Михайловна сказала, что оно было очень страшным.

Андрей хлопнул в ладоши.

— Ладно, ребята, хватит гадать и хватит паниковать. Нужно поговорить со Златой, когда она очнется. Может быть, она вспомнит что-нибудь еще. И в целом, нужно быть начеку. Кто знает, что может произойти.

— Да, ты прав, — сказал Савва, — Надеюсь, Злата нам все объяснит и расскажет. Пока вообще ничего непонятно.

В гостиной вновь воцарилась оживленная атмосфера. Друзья весь оставшийся вечер обсуждали план действий, строили предположения и просто поддерживали друг друга.

Проснувшись на следующее утро, Савва почувствовал прилив энергии. Он намеревался узнать о состоянии Златы и, если необходимо, помочь ей. Забыв про завтрак, он быстро оделся и направился к домику, где жила Злата.

Подойдя к двери, Савва нерешительно постучал. Тишина. Он постучал еще раз, на этот раз настойчивее. Наконец, дверь приоткрылась, и на пороге появилась Маша, одна из соседок Златы.

— Савва? — удивленно спросила она. — Ты что-то хотел?

— Я хотел узнать, как Злата, — ответил Савва. — Можно ее навестить?

Маша вздохнула и покачала головой.

— К сожалению, пока никого к ней не пускают. Любовь Михайловна сказала, что ей нужен полный покой. Она все еще слаба после вчерашнего.

— Хорошо, — сказал он. — Передай ей, пожалуйста, что я приходил.

Маша кивнула.

— Обязательно передам.

Савва, разочарованный, повернулся и побрел обратно к своему домику. Без новостей о Злате день начинался не очень хорошо.

Вернувшись к себе, Савва решил не тратить время зря. Нужно было отвлечься от тревожных мыслей и заняться чем-нибудь полезным. Он включил ноутбук и сел за школьные уроки. Пришлось немного попотеть, чтобы наверстать упущенное, но к обеду все было закончено.

После обеда Савва вспомнил про факультатив по истории славянской культуры. Занятия вел сам Иван Никитич, и это была возможность узнать больше о мире, в котором он теперь жил. Занятия проходили в просторной библиотеке в доме Ивана Никитича, где за длинным дубовым столом собирались все желающие.

Когда Савва вошел, Иван Никитич уже был на месте, в комнате уже собрались несколько ребят. Иван Никитич сидел за столом, перебирая старинные свитки. Увидев Савву, он приветливо улыбнулся.

— Здравствуй, Савва! Рад тебя видеть. Садись, пожалуйста.

В воздухе витал аромат старых книг и травяного чая. Занятие началось с обсуждения роли древних капищ в жизни славян. Иван Никитич рассказывал об обрядах, которые проводились на этих священных местах, о богах, которым поклонялись, и о том, как эти верования влияли на культуру и мировоззрение предков.

— Сегодня предлагаю уделить особое внимание Перуну, — продолжал Иван Никитич, — нашему громовержцу и покровителю воинов. Его капища обычно располагались на возвышенностях, чтобы быть ближе к небу. Там воины приносили ему жертвы, прося о победе в битвах.

Иван Никитич достал из стопки свитков один, исписанный древними рунами.

— Вот, посмотрите. Здесь описан обряд посвящения воина Перуну. Он должен был пройти через испытание огнем и водой, чтобы доказать свою силу и преданность богу.

Он показывал всем рисунки на свитке, рассказывая о каждом элементе обряда. Савва слушал, затаив дыхание. Он представлял себе, как древние воины, облаченные в доспехи, проходят через эти испытания, чтобы стать настоящими защитниками своей земли.

Иван Никитич также рассказал о роли Перуна в создании моральных законов и поддержании порядка в обществе.

— Перун — это не только бог войны, но и бог справедливости, — подчеркнул Иван Никитич. — Он наказывал тех, кто нарушал законы, и защищал слабых и беззащитных.

В конце занятия Иван Никитич обычно доставал угощения и все пили чай и делились своими впечатлениями. В этот раз чаепитие было внезапно прервано появлением Настасьи. Она, слегка взволнованная, зашла в комнату и, окинув взглядом присутствующих, направилась прямо к Ивану Никитичу.

— Иван Никитич, — обратилась она к нему, — Любовь Михайловна вас зовет.

— Прошу прощения, друзья, но мне нужно идти. Не уходите, пока тарелка с пряниками не опустеет! А я постараюсь вернуться как можно скорее.

С этими словами он быстро вышел из библиотеки вместе с Настасьей.

Не в силах побороть любопытство, Савва, немного подождав, решил последовать за ними. Тихонько выскользнув из библиотеки, Савва направился в сторону домика Макоши. Добравшись до него, Савва притаился за большим дубом, стараясь не привлекать внимания. Окна домика были плотно занавешены. Савва пытался разглядеть, что происходит внутри, но сожалению, ничего не было видно. Оставалось только ждать и надеяться, что он узнает что-то важное.

Время тянулось мучительно медленно. Минуты казались часами, а тишина вокруг давила на уши. Он чувствовал себя шпионом, хотя и не понимал, зачем ему это нужно и что он хочет узнать.

Спустя целую вечность дверь домика Макоши скрипнула и отворилась. На крыльцо вышли Иван Никитич и Настасья. Они остановились, глядя вдаль, и тихо заговорили. Савва, напрягая слух, попытался расслышать их слова.

— …и что теперь? — услышал он встревоженный голос Настасьи. — Что нам делать, если Макошь не отвечает?

Иван Никитич вздохнул.

— Это конечно странно. Без ее совета мы вслепую только можем что-то делать, да и что делать непонятно.

— Может быть… — неуверенно предложила Настасья, — Может быть, стоит собраться всей общиной? Провести общую молитву? Попросить помощи у богов? Мы ведь давно этого не делали.

-Думаешь, в этом сейчас есть необходимость?

— Мы должны попробовать, — убежденно ответила Настасья. — В единстве — сила. А наши предки всегда обращались к богам в трудные времена. Тем более, что надвигается что-то серьезное, ведь даже богини подтвердили это.

Иван Никитич кивнул.

— Ты права. Это хорошая идея. Сегодня вечером соберемся в Священной роще. Я разошлю всем весть.

— Надеюсь, это поможет, — прошептала Настасья.

Закончив разговор, они направились в сторону центра Оберега. Савва, убедившись, что они ушли, осторожно вышел из-за дерева. Погруженный в раздумья, Савва направился к своему домику.

Весть о вечерней молитве разнеслась со скоростью лесного пожара благодаря Жар-птице — посланнице богов, чей голос, казалось, слышал каждый житель.

Савва никогда прежде не участвовал в подобных мероприятиях. С тех пор, как он тут поселился, молитвы ни разу не проводились. Савва чувствовал волнение, смешанное с любопытством. Ему казалось, что он прикоснется к чему-то древнему и сакральному. Кроме того, он очень надеялся увидеть Злату.

Собравшись вместе с друзьями, Савва направился в Священную рощу. По мере приближения к ней, шум и суета Оберега стихали, уступая место умиротворяющей тишине и шепоту листьев.

В Священной роще уже собирались люди. Полубоги всех возрастов тихо переговаривались между собой, ожидая начала молитвы. В центре рощи, под сенью огромного дуба, стоял небольшой каменный алтарь, украшенный сухими цветами и травами. «Ого, и где они нашли зимой цветы и траву», — подумал Савва.

И вдруг Савва увидел ее. Злата стояла у края рощи. Она выглядела бледной, но в ее глазах снова горел прежний огонек.

— Злата! — воскликнул Саша, первым заметив ее.

Злата повернулась на их голоса и улыбнулась.

— Ребята! Как я рада вас видеть!

Все поспешили к ней.

— Злата, как ты? — спросил Савва, заглядывая ей в глаза. — Тебе лучше?

— Да, все хорошо, отлично себя чувствую, только перепугала всех!

Ей начали наперебой задавать вопросы о ее видении и о том, что произошло.

— Пожалуйста, — прошептала Злата, — давайте поговорим об этом позже. Сейчас не время. Давайте сначала помолимся.

Она окинула взглядом всех присутствующих и предложила:

— После молитвы… Давайте соберемся у вас? Там и обсудим все. Хорошо?

Ребята согласно закивали.

— Отлично, — сказал Андрей. — Тогда после молитвы сразу к нам.

В этот момент Иван Никитич подошел к алтарю и поднял руки вверх.

— Друзья, — произнес он громким и торжественным голосом, — Пришло время обратиться к нашим богам. Пришло время попросить их о помощи и защите.

Его голос, обычно мягкий и дружелюбный, теперь звучал властно и торжественно.

— Да пребудут с нами боги наши, — начал он, поднимая руки к небу. — Да услышат они наши мольбы и даруют нам защиту свою!

Он повернулся лицом к востоку, туда, где за кронами деревьев начинало багроветь закатное небо.

— Слава Сварогу, отцу небесному, творцу мира и всего сущего! — провозгласил он. — Да будет благословен его свет и дарует он нам мудрость и силу!

Все присутствующие, склонив головы, повторили за ним: «Слава Сварогу!»

Затем Иван Никитич повернулся лицом к югу.

— Слава Дажьбогу, богу солнца, дарителю жизни и тепла! — произнес он. — Да согреет он наши сердца и осветит наш путь!

И снова роща наполнилась эхом голосов: «Слава Дажьбогу!»

Иван Никитич повернулся к западу.

— Слава Велесу, хранителю мудрости и покровителю знаний! — провозгласил он. — Да научит он нас видеть истину и дарует нам понимание тайн мироздания!

«Слава Велесу!» — ответили собравшиеся.

Наконец, Иван Никитич повернулся лицом к северу.

— Слава Матушке Земле, дарующей нам жизнь и силу! — произнес он. — Да примет она наши дары и дарует нам плодородие и процветание!

«Слава Матушке Земле!» — ответили все.

После этих слов Иван Никитич начал читать древнюю молитву, обращенную ко всем славянским богам. Его голос звучал как заклинание, словно призывая из глубин времен могучие силы. Савва, хотя и не понимал всех слов, чувствовал, как роща наполняется энергией. Он ощущал легкий трепет в воздухе и покалывание на коже.

В этот момент к алтарю подошла Настасья. В ее руках был глиняный кувшин, наполненный медовухой. Она медленно обнесла кувшин вокруг алтаря. Затем она вылила немного медовухи на землю в знак подношения богам.

Затем Иван Никитич зажег небольшой костер, сложенный из сухих веток. В пламени костра начали тлеть травы и цветы с алтаря, наполняя рощу терпким ароматом. Этот запах должен был донести их молитвы до богов.

Тишина, наступившая после завершения молитвы, казалась звенящей и почти осязаемой. Все присутствующие замерли, словно завороженные, ожидая чего-то. Только потрескивание костра нарушало эту напряженную тишину.

И вдруг пламя костра вспыхнуло с новой силой, выбросив в воздух сноп искр. Огонь перестал быть просто огнем — он стал пульсирующим, живым, словно дышал.

Пламя начало менять цвет, переливаясь всеми оттенками радуги, создавая завораживающее зрелище. Внутри костра образовался вихрь из искр и дыма, закручиваясь в тугой спирали. На какое-то мгновение показалось, что костер вот-вот взорвется, но вместо этого из его центра вырвались золотые искры, которые словно светлячки разлетелись по всей роще.

И вот, в самом центре пламени, возник образ. Это был свиток, словно сотканный из чистого света. Он медленно вращался, демонстрируя всем надпись, выжженную на его поверхности огненными рунами. Руны были древними, почти забытыми, но Савва видел их где-то.

На свитке, словно на экране, начали проноситься образы. Это были не просто картинки, а живые сцены, словно заглянувшие из другого мира.

Первым был образ огромного, темного леса. Деревья были высокими и мрачными, их ветви переплетались, закрывая небо. В этом лесу царила тишина, нарушаемая лишь зловещим карканьем воронов. Было ощущение, что в этом лесу таится древнее зло.

Затем образ сменился. Все увидели разрушенный город. Дома были обрушены, улицы завалены обломками, а в воздухе витал запах гари и смерти. Это был город, переживший страшное сражение, город, лишенный жизни и надежды.

Следующим был образ одинокого воина, худощавого и юного. Он стоял на поле боя, окруженный трупами врагов. Его лицо было измученным и полным боли, но в глазах горел огонь решимости. Он был последней надеждой, последним защитником.

И, наконец, последний образ. Все увидели темную фигуру. Она стояла в тени, ее лицо было скрыто капюшоном. От нее исходила зловещая аура, внушающая страх и отвращение. Было ясно, что эта фигура — источник зла, причина всех бед.

Внезапно видение оборвалось. Светящийся свиток свернулся и словно сгорел в костре, ничего после себя не оставив. Пламя вернулось к своему обычному виду, потрескивая и согревая окружающих.

Не успели все опомниться, как пламя костра снова вспыхнуло, на этот раз не так ярко, как прежде, но зато более отчетливо. Внутри пламени замерцали золотые искры, образуя причудливые узоры. И вдруг над головами трех человек в роще возникло свечение. Над головой Саввы вспыхнул символ, знак его отца, Ярилы, а над головой Златы загорелся символ её матери Макоши.

А затем внимание всех присутствующих было приковано к юноше, который стоял в тени деревьев, словно пытаясь слиться с ними. Он был пухленьким, с мягкими чертами лица и большими, карими глазами, в которых чувствовалась доброта. Но сейчас в них застыло удивление и даже легкий испуг.

В воздухе вокруг него начали кружиться серебристые листья, словно сорвавшиеся с невидимого дерева. Они кружились все быстрее и быстрее, образуя светящийся ореол вокруг его головы. И в этом ореоле проявился символ Велеса. Он сиял мягким, серебристым светом, заставляя карие глаза юноши казаться еще больше и выразительнее.

Три символа сияли над головами избранных, словно утверждая их выбор и наделяя их божественной силой.

Тишина, наступившая после всего, была оглушительной.

Иван Никитич что-то тихо шептал Настасье, склонившись к ее уху. Закончив шептаться, он выпрямился и снова обратился ко всем собравшимся. Его голос звучал решительно, но чувствовалось, что он очень нервничает.

— Друзья мои, — произнес он, — вы знаете, что Боги просто так не являют себя миру. Проявление их воли — это всегда знак, это всегда предзнаменование чего-то важного.

Он на мгновение замолчал, переводя взгляд с одного лица на другое, словно оценивая степень их готовности к услышанному.

— Согласно древним традициям всех пантеонов, произошедшее явление — это знак о… Зове Героев.

В роще пронесся шепот. Многие знали, что это такое, но большинство лишь слышали об этом из древних легенд и сказок, передаваемых из поколения в поколение.

— Зов Героев, — продолжал Иван Никитич, и в его голосе звучало благоговение, — это не просто поход или приключение. Это священное испытание, ниспосланное богами в самые темные времена. Это когда равновесие мира нарушается, и только избранные могут восстановить его.

Он сделал паузу, чтобы дать всем возможность осознать важность момента.

— Зов Героев — это эхо древних битв, отголосок подвигов наших предков, которые, получив божественное откровение, встали на защиту мира от тьмы. Это путь, устланный опасностями и лишениями, где героям предстоит столкнуться с самыми жуткими созданиями и преодолеть собственные страхи и слабости. Боги сами отмечают избранных, как мы увидели сегодня. Это тяжкое бремя ответственности. Зов Героев требует полной самоотдачи, готовности к самопожертвованию и непоколебимой веры в свою миссию.

Он поднял руку, пытаясь успокоить поднявшийся гул. Затем он обратился к троице, над головами которых все еще сияли символы божественного призвания.

— Савва, Злата и Миша! — произнес Иван Никитич, и его голос звучал торжественно и в то же время тепло. — Сами боги избрали вас, дабы вы встали на защиту мира! Зов Героев не сотрясал эту землю долгие столетия, и вот мы услышали его. Не случайность это, но великий знак. Прислушивайтесь к своим сердцам, ибо через них говорят боги. Доверьтесь своим инстинктам, ибо они — эхо божественной воли. Боги будут направлять вас, указывать путь во тьме и даровать силу в час нужды. И знайте, что вы не одиноки! Мы, народ Оберега, будем молиться за вас... ибо ваша судьба — это судьба всего Оберега и всего мира. То, что происходит сегодня — это историческое событие. Ваши имена будут вписаны в книги, а ваши деяния определят будущее.

Иван Никитич закончил свою речь, и в Священной роще снова повисла тишина. Зов Героев прозвучал.

Слова Ивана Никитича эхом отдавались в голове Саввы. Зов Героев... Он переводил взгляд со Златы на Мишу, пытаясь осознать всю серьезность происходящего. Злата, казалось, погрузилась в себя, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, за пределы Священной рощи, словно она уже планировала маршрут их эпического путешествия. Миша выглядел смущенным и слегка напуганным: огромная ответственность, внезапно свалившаяся на его плечи, будто пригвоздила его к земле.

«Миша? Это который постоянно на факультативах у Ивана Никитича тусуется, ходячая энциклопедия. Почему он со мной и Златой вдруг оказался в одной компании, мы не общались даже… И кто это вообще решил, что мы должны героями стать? У меня вообще-то школа, мне к ОГЭ готовиться надо», — тяжело выдохнул Савва, чувствуя, как внутри нарастает паника.

Вся троица после вечернего анонса героического путешествия собралась у Ивана Никитича. Неловкое молчание царило в комнате, пока Иван Никитич о чем-то переговаривался в своем кабинете с Настасьей.

Молча зайдя в комнату, он обвел всех взглядом и сел за стол.

— Что ж, мои юные герои. Сегодня вы были отмечены богами. На вас возложена огромная ответственность, — тон напугал Савву и заставил нервничать еще сильнее, чем прежде.

Иван Никитич осекся, словно обдумывая, что еще можно сказать.

— Завтра утром к нам прибудут волхвы. Они хранят знания о древних пророчествах и испытаниях. Они выслушают вас, увидят знаки и определят, когда и как вам следует начать ваш путь.

Увидев вопросительный взгляд Саввы, Иван Никитич пояснил:

— Волхвы — это хранители древней мудрости и знаний о мире духов. Они обладают способностью общаться с богами и духами природы, читать судьбу и предсказывать будущее. Это не просто гадатели, как думают некоторые. Они — целители, советники и проводники между миром людей и миром богов. В отличие от нас, полубогов, которые связаны с богами кровью, волхвы связаны с ними духом. Они не обладают такой грубой силой, как мы, но их мудрость и знания бесценны. Именно волхвы толкуют знамения, предсказывают грядущие события и помогают нам понимать волю богов. Они живут уединенно, часто в самых диких и труднодоступных местах, сохраняя связь с природой и древними знаниями.

Злата и Миша кивали, явно понимая, о чем говорит Иван Никитич. А вот Савва не понимал, и это его очень смущало.

— В нашей общине есть три волхва. Старейший из них, Вещий Бор, обитает в пещере глубоко в лесу. Он обладает даром предвидения, но его разум порой блуждает в прошлом и будущем. Вторая — матушка Заряница, живет в небольшой избушке на опушке леса. Она исцеляет травами и помогает советом. И наконец, самый молодой из волхвов, Яснозор, что обитает у реки. Он хорошо разбирается в звездах и сведущ в магии стихий. Именно они помогут нам понять, с чем нам предстоит столкнуться, и как лучше подготовиться к этому.

Иван Никитич замолчал, глядя на ребят.

— Постарайтесь отдохнуть сегодня. Завтрашний день будет волнительным. Все будет хорошо.

Он проводил их до двери, и Савва, все еще находясь в оцепенении, поплелся к себе в дом. Рядом, плечом к плечу, шел Миша, молчаливый и притихший, изредка бросая на Савву взгляд.

Неожиданно Злата, уже почти скрывшаяся за поворотом, резко остановилась и, обернувшись, за локоть остановила Савву.

— Савва, подожди! Нам нужно встретиться. Сегодня в одиннадцать вечера, в домике у ребят. Нужно обсудить все, что происходит. Без лишних ушей.

Савва нахмурился. Миша пошел дальше.

— Зачем так конспирироваться? И что там обсуждать? Иван Никитич же все рассказал.

Злата покачала головой.

— Он рассказал то, что посчитал нужным. А я чувствую, что есть что-то еще. Что-то, о чем он умалчивает.

Злата покосилась на Мишу, который все-таки остановился их подождать. Она что-то про себя обдумала, словно принимая какое-то решение, и потом вдруг крикнула Мише, призывно махнув ему рукой:

— Миша! Эй, Миша, иди сюда!

Миша вздрогнул от неожиданности, словно его вырвали из глубоких раздумий, и нерешительно подошел к ним.

Злата внезапно расцвела в дружелюбной улыбке, что Савва видел нечасто.

— Ну как ты после всего происходящего себя чувствуешь? Я в недоумении, честно говоря, что вообще происходит?

Миша задумчиво пробормотал в ответ:

— Да... немного... странно. Перевариваю информацию. Вроде и интересно, но и... страшно немного.

Злата хмыкнула.

— Страшно? Ты ж у нас самый умный, должен быть в восторге от перспективы спасать мир.

— Ну... я... э-э... Я просто историк. Я про книги, а не про реальные подвиги.

Савва вдруг почувствовал укол ревности. Злата обычно была холодна и отстраненна, а тут вдруг такая забота и внимание к Мише. Они хорошо друг друга знают? И почему он раньше этого не замечал? Они что, раньше общались? Или сейчас общаются?

Злата, словно прочитав мысли Саввы, повернулась к Мише с тем же дружелюбным выражением.

— Миш, а ты не хочешь сегодня в одиннадцать вечера тоже прийти к ребятам, в непризнанный домик? Нам всем есть что обсудить. Вместе будет легче разобраться, что к чему. Чем больше мнений, тем лучше. И ты у нас спец по славянской мифологии, может, расскажешь, что нам вообще светит.

— Хорошо, приду. Но вряд ли я чем-то помогу.

Злата улыбнулась им обоим, и от этой улыбки Савве внезапно стало не по себе. В ней было что-то такое... что-то не совсем искреннее. Будто она что-то задумала. Или он просто надумал себе это? И почему она так внезапно решила привлечь Мишу к их обсуждению?

— Отлично! Тогда до вечера.

И, развернувшись, Злата быстро ушла, оставив Савву и Мишу наедине со своими мыслями.

Савва посмотрел на Мишу.

— Ты чего такой напряженный?

Миша пожал плечами.

— А есть чему радоваться?

Савва усмехнулся. Они помолчали немного, глядя вслед Злате, и разошлись до вечера.

Время тянулось медленно. Ближе к одиннадцати Савва тихонько выскользнул из дома. Ночь была тихой, небо усыпано звездами.

Савва пришел вовремя, Златы и Миши еще не было. На столе лежала початая пачка чипсов и несколько бутылок газировки. Ребята явно ожидали гостей.

— Ну, наконец-то! Мы уже весь вечер на нервах, столько всего случилось.

В этот момент в дверь снова постучали. На этот раз вошел Миша, робко оглядываясь по сторонам. Казалось, он все еще немного не в своей тарелке.

— О, Миша! Заходи, присаживайся.

Миша застенчиво поздоровался и примостился на краешке дивана, стараясь не занимать много места.

Через несколько минут появилась и Злата. Она вошла уверенно и спокойно, словно хозяйка этого места.

— Ну что, все в сборе? Тогда давайте начнем.

Злата окинула всех оценивающим взглядом и заговорила.

— Итак, как вы все поняли, дело серьезное. Нас избрали для какого-то «Зова Героев». Иван Никитич, конечно, все красиво рассказал, но, как мне кажется, он что-то скрывает. Что именно, мы должны выяснить сами.

— Ну, он сказал, что вам нужно мир спасать. Только от чего спасать-то?- сказал Саша, уплетая чипсы.

— Да, это больше всего интересует. Это вообще что такое? Может, Иван Никитич просто пересмотрел фильмов?

Миша, до этого молчавший, вдруг встрепенулся.

— Зов Героев… Это очень древнее понятие. В легендах говорится, что когда миру угрожает страшная опасность, боги избирают героев, которые должны противостоять злу. Но это всегда связано с большими жертвами и испытаниями.

— Жертвы? Испытания? Эй, полегче! Нам всего 16, мы еще слишком молоды для такого!

— Да ладно тебе, Дим. Может, не так уж и страшно. Может, это вообще метафора такая про жертвы.

— Не думаю, что все будет так просто. Судя по всему, это связано с моими недавними видениями, и значит нам предстоит столкнуться с чем-то действительно опасным. И нам нужно быть готовыми, — Злата явно не была настроена на болтовню.

— Готовыми к чему? К сражениям с чудовищами? Или к путешествиям в потусторонний мир? — Савва был в недоумении и не мог поверить, что они всерьез обсуждают героический поход и какие-то предсказания от богов.

— Пока не знаю. Но мы должны узнать. Миша, ты же у нас знаток древних легенд. Может, вспомнишь что-нибудь полезное? Есть легенды про Зов Героев? Как это вообще происходит?

Миша снова смутился, но, кажется, был рад возможности блеснуть знаниями.

— Ну… легенды разные бывают. Иногда герои должны сражаться с чудовищами, иногда — искать артефакты, иногда — просто пережить испытания и доказать свою силу духа. Но в любом случае, это всегда связано с риском. И, как правило, с вмешательством богов…

— Подождите, хватит про легенды. Злата, ты ведь видела какое-то видение. Что ты видела? Что нас ждет?

Все взгляды снова обратились к Злате. Она нахмурилась, словно пытаясь вспомнить что-то важное.

— Видение… да, я видела кое-что. Но это было очень размыто, как сон. Я не очень хорошо помню, что именно…

— Ну хоть что-то! Не томи!

Злата глубоко вздохнула и начала рассказывать.

— Я видела… разрушение. Города, охваченные пламенем. Земля дрожала, небо было черным от дыма. Люди бежали в панике… Это было ужасно.

— Прям как в фильме-катастрофе!

— А еще что? Там было что-то конкретное? Какой-то враг? Чудовище?

Злата задумалась, морща лоб.

— Был… человек. Я видела человека.

— Кто это был?

— Не знаю точно. Я видела его только со спины. Он стоял на фоне разрушенного города и… шептал что-то.

— Шептал? Что шептал? Ты слышала слова?

Злата покачала головой.

— Нет, слов не было слышно. Но я чувствовала… злобу. Ненависть. Он был полон тьмы.

— А ты не можешь вспомнить, кто это был? Может, какая-то деталь особенная? Одежда? Прическа?

Злата закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.

— Я… не знаю. Все было как в тумане. Но… у меня такое чувство, что я этого человека знаю. Что я его уже видела…

— Знаешь? Это кто-то из Оберега?

— Возможно… Но я не уверена. Образ очень размытый. Но ощущение, что я его знаю, не покидает меня.

— Ну, это уже кое-что. Значит, надо присмотреться ко всем. Может, кто-то ведет себя подозрительно?

— Или у кого-то слишком злобный вид?

Савва нахмурился. Видение Златы не прояснило ситуацию, а наоборот, запутало ее еще больше.

— Ладно, будем думать. Может, еще что-нибудь вспомнишь.

Обсуждение продолжалось до поздней ночи. Когда стрелки часов приблизились к двум ночи, ребята решили разойтись. Все чувствовали усталость и напряжение.

— Ладно, пора спать. Завтра будет тяжелый день.

— Да, нужно хоть немного отдохнуть.

Ребята попрощались и разошлись по домам. Савва ложился спать в тревоге. В голове крутились слова Златы о разрушенных городах и таинственном человеке со спины.

Солнце только взошло, когда Савву разбудил громкий стук в дверь. Он вскочил с кровати, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди.

— Кто там?

Дверь приоткрылась, и на пороге появился Ратибор, староста общины.

— Савва, доброе утро. Тебя ждут у Ивана Никитича. Волхвы прибыли, и они хотят с тобой поговорить.

Савва окончательно проснулся. Волхвы! Значит, все начинается прямо сейчас.

— Уже? Так рано?

— Не так уж и рано, просто ты поздновато лег, — улыбнулся Ратибор. Он говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась серьезность. Савва кивнул и захлопнул дверь.

Он быстро умылся, накинул на себя рубашку и джинсы. В голове крутились мысли о волхвах, о Зове Героев и о том, что их ждет впереди.

Савва выбежал из дома и побежал в сторону дома Ивана Никитича. Утро было прохладным и свежим. В воздухе пахло травами и дымом. Казалось, вся природа замерла в ожидании чего-то важного.

Подбегая к дому, Савва заметил, что возле него толпится народ. Протиснувшись сквозь толпу, Савва постучал в дверь, и она тут же открылась. На пороге стоял Иван Никитич, выглядевший серьезным и сосредоточенным.

— Савва, проходи. Тебя ждут.

Он пропустил Савву внутрь и закрыл за ним дверь. В комнате было много людей. В центре стояли трое волхвов.

Савва сразу узнал их. Вещий Бор — это был согбеннный старец, с длинной седой бородой и посохом в руке. Его глаза были полузакрыты, словно он видел что-то, недоступное другим. Матушка Заряница, женщина средних лет, она была одета в простую льняную рубаху и юбку и держала в руках пучок трав. Ее лицо было добрым и спокойным. И, наконец, Яснозор, молодой мужчина лет 40, одетый в темную одежду, расшитую звездами.

Кроме волхвов в комнате также присутствовали Злата и Миша, выглядевшие взволнованными и напряженными.

Иван Никитич жестом указал Савве на свободное место.

Вещий Бор начал говорить, голос его был такой глубокий и пронзительный, будто говорил не седовласый горбатый старичок, а молодой полный сил мужчина.

— Зов Героев… Это древнее испытание. В самые темные времена боги избирают героев, чтобы они противостояли злу. Но в этот раз зло особенно сильно. Никогда еще мир не был так близок к гибели.

— Боги говорят, что вы трое были избраны не случайно. В каждом из вас есть сила, необходимая для победы, — продолжила Матушка Заряница.

Они говорили по очереди, будто это было отрепетировано.

— Звезды указывают на вас, Савва, Злата и Миша. Ваши судьбы связаны, и вам предстоит пройти долгий и опасный путь, — включился в разговор Яснозор.

— Савва, сын Ярилы, ты обладаешь силой солнца. Ты должен будешь осветить тьму и вернуть надежду людям.

— Злата, дочь Макоши, ты видишь будущее. Ты должна будешь направлять нас и указывать верный путь.

— Миша, сын Велеса, ты знаешь прошлое. Ты должен будешь помнить о наших ошибках и не допустить их повторения.

— Зов Героев случается редко. Последний раз это было больше двухсот лет назад. Тогда героям удалось остановить темные силы и спасти мир. Но в этот раз все будет иначе. Зло стало сильнее, и вам придется столкнуться с невиданными испытаниями.

— Вам предстоит пройти многое. Но главное — не потерять веру в себя и в друг друга.

Савва слушал, затаив дыхание. Все это казалось невероятным и пугающим.

— Вы говорите, Зов Героев случается редко… Можете рассказать о тех, кто был избран до нас? Кто были эти герои?

Яснозор медленно кивнул. Злата посмотрела на Савву с укором, толкнула его в бок и прошептала:

— Ты чего, с ума сошел? Нельзя им задавать вопросы, ты не на уроке же!

-Да, юноша, были и другие. Их имена сохранились в легендах и сказаниях. Я расскажу одну. Тогда героями тоже стали трое…

Он замолчал, словно вспоминая давно забытые события.

— Первым был Боян Велесович, могучий богатырь из земли Смоленской. Он обладал невероятной силой. Он сумел остановить нашествие печенегов, призвав на помощь духов леса. Он сражался с ними в одиночку, и его храбрость спасла многие города от разорения.

Второй была Любава, прекрасная девица из Новгорода. Она была дочерью Сварога и обладала даром исцеления. Она сумела излечить людей от страшной болезни, которую на землю наслал Чернобог. Она собирала целебные травы в самых опасных местах и не боялась заразиться, чтобы спасти других.

И третьим был Радомир Святославич, мудрый юноша из Владимира. Он был сыном князя и Лады и обладал даром предвидения. Он сумел предотвратить междоусобную войну, объединив князей русских земель. Он говорил правду в лицо сильным мира сего и убеждал их отказаться от вражды.

Вместе они сумели остановить темные силы и спасти мир от гибели. Но их подвиг стоил им дорого. Боян Велесович погиб в бою, Любава Заревна отдала всю свою силу на исцеление, а Радомир Святославич отказался от власти и ушел в монастырь, чтобы молиться за мир.

Яснозор замолчал, и в комнате повисла тишина. Матушка Заряница улыбнулась:

— Не бойтесь, юные полубоги. Боги всегда будут рядом, чтобы помочь вам.

«Это все конечно хорошо, а делать-то что нам надо?», — подумал Савва.

Вещий Бор, словно прочитав его мысли, ответил:

— Путь ваш уже предопределен богами. Но вам придется пройти его самим.

Он сделал паузу, словно собираясь с силами.

— Кто-то хочет нарушить баланс в мире. Баланс между жизнью и смертью, тьмой и светом. Этот баланс — основа всего сущего. Если он будет нарушен, мир погрузится в хаос и тьму.

— Кто это делает? Кто хочет нарушить баланс?

Вещий Бор покачал головой.

— Мы не знаем. Боги молчат.

— Что мы должны сделать? Как мы можем остановить этого кого-то? — Миша вдруг очнулся от своих мыслей.

— Вы должны узнать, кто за этим стоит. Вы должны выяснить его планы и остановить его. Это и есть ваша задача в Зове Героев.

— Узнать, кто это? Но как? С чего нам начать?

— Ищите знаки. Слушайте свой внутренний голос. Доверяйте своей интуиции. И помните, что правда всегда где-то рядом.

Волхвы, закончив свою речь, медленно поднялись и направились к выходу. Иван Никитич пошел их провожать, попросив ребят остаться.

— Не расходитесь, я сейчас вернусь. Нам нужно будет обсудить дальнейшие действия.

Он вышел из комнаты, и ребята остались втроем. В комнате повисла напряженная тишина.

Злата, до этого молчавшая, вдруг вспыхнула.

— Ну и что это было? Что нам дал этот разговор с волхвами? Ничего! Они ничего не знают! Только общие фразы про баланс, тьму и свет!

— Ну, они сказали, что кто-то хочет нарушить баланс в мире. Это уже хоть что-то, — Савва пытался ее успокоить.

— И что нам с этим делать? Как мы должны найти этого «кого-то»? Где его искать? Они даже имени его не знают!

— Ну, они сказали, что нам нужно искать знаки, слушать свой внутренний голос…

— Знаки, внутренний голос… Это все какие-то сказки! Нам нужна конкретная информация! Нам нужен план действий! А они только говорят об общих вещах!

Злата была явно раздражена и разочарована. И Савва понимал ее. Они пришли сюда в надежде получить ответы, а получили лишь общие фразы и туманные намеки.

— Ладно, ну чего ты, успокойся. Может, они и правы. Может, нам действительно нужно прислушаться к себе и искать знаки.

— Какие знаки? Где их искать? Я не вижу никаких знаков!

Они с Саввой начали спорить, обсуждая все, что услышали.

Внезапно в разговор включился Миша, до этого молчавший и немного отстраненный.

— Подождите… Я думаю… я думаю, я знаю, что нам нужно делать.

Савва и Злата удивленно посмотрели на него.

— Что ты имеешь в виду? Что ты знаешь?

Миша немного смутился, но продолжил:

— Вчера… вчера ночью, когда я шел домой… Я слышал… шепот.

— Шепот? Какой шепот?

— Шепот ветра… Я не знаю, как это объяснить. Это от отца по наследству досталось, так сказать. Но я слышал, как ветер шепчет мое имя. И он говорил… о призыве.

— О каком призыве?

— Я не знаю. Шепот звал меня… к древнему месту силы. Он говорил, что там я найду ответы на свои вопросы.

— К древнему месту силы?

Миша посмотрел на Злату и Савву с серьезным выражением лица.

— Я знаю, где это. Это старое капище Велеса.

— Ты серьезно?

— Ты знаешь это место? Ты там был?

Миша кивнул, немного смущенно.

— Да… Я иногда хожу туда.

— Зачем?

Миша замялся.

— Ну, это сложно объяснить. Я чувствую там связь с отцом.

— Велес с тобой говорит?

Миша покачал головой.

— Нет, не говорит. Но я чувствую его присутствие. Я чувствую, что он рядом, что он наблюдает за мной.

— Ты ходишь туда, чтобы поговорить с отцом?

Миша снова кивнул.

— Да… Я рассказываю ему о своей жизни, о своих проблемах. Я прошу у него совета и помощи. Но это неважно. Вчера ночью я шел домой и вдруг услышал шепот. Он был тихим и еле слышным, но я четко расслышал свое имя. И он говорил о капище. Он говорил, что там я найду ответы на свои вопросы.

— И ты думаешь, что нам нужно идти туда?

— Я не знаю. Но у нас нет других вариантов, по-моему.

— Да, действительно. Будем надеяться, что тебе не показалось все это от недосыпа, — засмеялась Злата.

Савва нахмурился. Он не очень верил во все эти мистические вещи. Но, с другой стороны, что им оставалось делать?

Злата, внимательно посмотрев на Мишу, вдруг спросила, слегка улыбнувшись:

— Миша, ты говоришь, ты чувствуешь Велеса на капище. А ты… ты когда-нибудь с ним общался? Ну, чтобы он тебе ответил?

— Да, было такое… Несколько раз.

— Несколько раз? Ты разговаривал со своим отцом?

Миша кивнул.

— Да. Раза четыре или пять. Он говорил со мной, давал советы, поддерживал меня.

Савва почувствовал обиду. Он никогда не видел своего отца, Ярило. Он даже не знал, как он выглядит. И тут Миша говорит, что несколько раз общался со своим отцом, богом Велесом. Да еще и Злата так мило с ним разговаривает, неужели он ей нравится?

— И что он тебе говорил? — Савва хотел непринужденно задать вопрос, но тон получился будто с претензией.

Миша серьезно посмотрел на Савву.

— Он говорил, что я должен верить в себя. Должен быть сильным. Должен помогать другим.

Злата, заметив напряжение, постаралась перевести разговор:

— Так что, сегодня же сходим прогуляться до капища? Миш, далеко туда идти?

В комнату вернулся Иван Никитич. Он выглядел усталым и озабоченным.

— Ну что, ребята, как настроение?

Савва, Злата и Миша переглянулись.

— Мы решили пойти на капище Велеса.

— На капище Велеса? Хочешь попросить помощи у отца, Миша? Ну что ж, попробуй.

— Вроде того, да.

Иван Никитич, немного помолчав, вдруг спросил:

— Как вам волхвы? Впечатлили?

Савва пожал плечами.

— Ну… сказали много, а толком ничего.

Иван Никитич вздохнул.

— Да, но никто и не обещал, что будет легко. Я и сам их видел только третий раз в жизни. Для меня это тоже большая честь. Они ведь редко покидают свои уединенные места.

Он замолчал, словно погрузившись в свои мысли.

— К сожалению, в Зове Героев никогда не бывает четкого плана. Боги дают нам лишь общие указания, а дальше мы должны действовать сами.

Он посмотрел на ребят с сочувствием.

— Я понимаю, что вы сейчас немного в недоумении. Вы не понимаете, что делать, куда идти. Это нормально. Я сам чувствую то же самое.

Злата нахмурилась.

— И что нам делать? Просто ждать, пока само все решится?

Иван Никитич покачал головой.

— Нет, конечно. Мы должны действовать. Но мы должны действовать разумно и осторожно.

Он вздохнул.

— Сегодня вечером я проведу совет старейшин. Приедут мудрейшие и старейшие полубоги со всей страны. Мы будем обсуждать ситуацию, искать выход, решать, что делать дальше.

— Приедут полубоги со всей страны?

— Да. Это очень серьезно. Зов Героев — это не просто наша проблема. Это проблема всего мира.

Он замолчал, а затем добавил:

— Я надеюсь, что мы сможем найти решение. Я надеюсь, что мы сможем помочь вам.

— Мы не подведем вас, Иван Никитич, — Злата как всегда была образцово-показательна.

Иван Никитич улыбнулся.

— Я знаю, что вы справитесь. Не знаю правда с чем, но не сомневаюсь в вас.

Он посмотрел на ребят с теплотой и заботой.

— Ладно, идите. Не завтракали еще небось.

Савва, Злата и Миша попрощались с Иваном Никитичем и вышли из дома.

— Да, не мешало бы перекусить перед прогулкой, — Миша был на удивление бодр и весел.

Договорившись встретиться у Миши после завтрака, все разошлись по домам. Савва шел как во сне, что неудивительно — спал он сегодня всего пару часов. Внезапно кто-то резко дернул его за плечо: это был Олег.

— Бу, испугался?

— Что тебе нужно, Олег?

— А чего ты сразу грубишь? Да так, просто хотел бы, чтобы между нами не было недопониманий. Мне нужно, чтобы ты понял, что ты не заслуживаешь участвовать в Зове Героев. Ты слабак. Ты ничтожество. Тебя выбрали только потому, что твой папаша когда-то был богом. А, погодите-ка. Твой папаша такой же неудачник как ты, где он кстати? В клетке сидит запертый?

Савва сжал кулаки. Он старался не реагировать на провокации.

— Я не хочу с тобой ругаться, Олег.

— При первом же серьезном испытании ты сбежишь, поджав хвост. Тебе крышка, Морозов. Запомни мои слова.

Олег злобно усмехнулся, сверкнул глазами и, развернувшись, быстро ушел, оставив Савву одного.

Савва остался стоять, тяжело дыша. Олег знал, куда бить. Слова о том, что он слабак и трус, задели его за живое. Но больше всего его задели слова про отца — почему все вокруг, даже какой-то сын Перуна, знают о заточении Ярилы? А Савва не знает буквально ничего, только какие-то сплетни. И все вокруг могут общаться со своими божественными родителями, а он нет. Несправедливо.

Савва поднял глаза к небу. Ему отчаянно хотелось поддержки, хотя бы малейшего знака.

«Отец…» — прошептал он, обращаясь в пустоту. «Если ты меня слышишь, дай мне хоть какой-то знак. Что мне делать?»

Тишина давила, словно каменная плита. Савва уже было отчаялся, но вдруг… вдруг почувствовал легкое, едва ощутимое тепло в груди. Словно кто-то прикоснулся к нему ласковой рукой. Он опустил взгляд и увидел, что кулон на его шее слегка светится. Свет был слабым, еле заметным, но Савва отчетливо видел его.

Сердце Саввы забилось быстрее.