Лишённые отцов (джен)

Они дрались с порождениями тьмы уже не в первый раз. Всегда вместе, всегда рядом. И всегда — до победного. И вдруг что-то изменилось. Она взглянула на Натаниэля, но не увидела его. В выражении лица Хоу было что-то особенно яростное, злобное и нечеловеческое. Также смотрел на неё Рендон Хоу при последнем поединке. Без тени раскаяния. Факел в руке погас, и на мгновение Лире показалось, что она снова в коридорах Хайевера.

Крики. Звон стали. Запах горящего дерева...

— Беги, доченька! — голос матери, отчаянный и решительный.

Отец в луже собственной крови, не способный даже пошевелиться, не то, что встать. Тот момент, когда наставник Серых Стражей Данкан потянул её к выходу, а она не могла вдохнуть, что-то выбило весь воздух из лёгких, как от резкого удара. Она начала задыхаться и буквально выкашливала жалкое: «Мама… Папа…».

— Лира, я тебя люблю, мой волчонок! Выживи вопреки всему, выживи, прошу тебя, — прохрипел в спину отец.

Лира не дралась, а скорее махала мечом навскидку. Воспоминания застилали глаза, и призраки прошлого вышагивали рядом. Она слушала, как Данкан соболезнует ей, но наставляет сосредоточиться на грядущем посвящении в Стражи. Она чувствовала, как Алистер неловко сжимает её ладонь, ещё не осознавая, что влюбился, и извиняется за свой эгоизм — он так был занят гибелью наставника и своим горем, что совсем не спрашивал, что случилось у Лиры, а когда услышал её историю, почувствовал жуткий стыд. Её затрясло от воспоминаний о том, с каким высокомерием Рендон издевался над ней, как он обещал убить её, очистить мир от Кусландов, словно они были какой-то болезнью, грязью, а не людьми.

Удар пришёлся по виску. И это было вовсе не воспоминание. Мир покачнулся, и последнее, что Лира увидела — испуганное лицо Натаниэля, так похожее на лицо его отца.

...Очнулась она в лазарете Башни. Голова раскалывалась, к горлу подступала тошнота. Она давно не получала сильных ранений, ощущения неприятно сковали всё тело. Рядом были трое, но Лира пока не могла разглядеть, кто конкретно. В кресле у кровати дремал Натаниэль. В полумраке, с этими резкими чертами лица... Рендон!

Она действовала инстинктивно. Нож для фруктов, оставленный на прикроватном столике Веланной, оказался у его горла прежде, чем Лира осознала, что делает.

— Ты не заберёшь у меня больше никого, — прошипела она сквозь зубы. — Тебе конец, слышишь? Конец!

— Командор! — испуганный голос Сигрун прорезал туман в голове. — Это же Нат!

Веланна осторожно забрала нож из её дрожащих пальцев.

— Так-так, королева, спокойно. Здесь все свои. Ты в безопасности. Мы с тобой, чтобы тебе стало лучше. Слышишь?

Лира несколько раз моргнула, реальность медленно возвращалась.

— Я... я думала... — прошептала она, не глядя на Натаниэля.

— Я знаю, —ответил он. — Я знаю, кого ты видела.

Он поднялся, одёргивая камзол. На шее виднелась тонкая царапина. Никому не нужно было объяснять, почему он уходит.

— Лира, — добавил он уже у двери, — я тоже его вижу. Иногда. В зеркале.

Лира откинулась на подушки, прикрывая глаза. Головная боль пульсировала в такт со старыми воспоминаниями, которые она так старательно пыталась похоронить. В этих воспоминаниях не было Натаниэля, но почему-то именно он стал их катализатором. Сигрун сидела, выпучив глаза, для неё такие разговоры были непонятны. Веланна поглаживала Лиру по руке и медленно качала головой.