Змеиная сказка (гет)

1975

Лорд Волдеморт, фигура зловещего величия в волшебном мире, стоял у занавешенного окна, размышляя о будущем, которое ожидало его впереди. Его мысли, как всегда, были сосредоточены на власти, на неустанном стремлении к бессмертию. Это была движущая сила, которая определяла его жизнь, его выбор и саму его сущность. Но в эту ночь его уединённую задумчивость прервал мягкий, почти нерешительный стук в дверь.

Волдеморт повернулся, его алые глаза блеснули в тусклом свете. Он не ждал гостей, и всё же там стояла она — Нагини. Загадочная женщина, имевшая высокое значение в его жизни. Сегодня её вид был иным, резко контрастирующим с её обычно сдержанным обликом. Она выглядела уставшей. Некогда сверкающие глаза ведьмы потускнели, словно тяжесть мира давила на её плечи.

— Можно войти? — спросила она голосом, полным ранимости, которая была редкостью в её обычно стоическом облике.

Он молча кивнул и отступил в сторону, позволяя ей войти в тёмную комнату. Дверь тихо закрылась за ней, отрезая их от внешнего мира.

Нагини, самообладание которой на мгновение пошатнулось, принялась беспокойно расхаживать по комнате. Её пальцы нервно переплетались, выдавая волнение, что резко отличалось от её обычной уверенности в себе. Казалось, воздух в комнате потяжелел от невысказанного напряжения, пока она пыталась найти нужные слова.

— Мне кажется, я теряю время, Том, — наконец призналась она. Её голос дрожал от скрытого страха.

Использование его настоящего имени, от которого он давно отказался, стало ярким напоминанием об их уникальной связи. Волдеморт внимательно наблюдал за ней, его пронзительный взгляд прощупывал глубины её эмоций.

— Время для чего? — спросил он с тонким оттенком любопытства в голосе.

— Чтобы… жить, — она вцепилась в его руки, словно он мог удержать не только её хрупкое тело, но и ускользающее время.

Секреты Нагини оставались окутанными тайнами. Она всегда была женщиной-загадкой. Её истинная природа и способности были известны немногим, даже ему.

Том сократил расстояние между ними. Их губы встретились в поцелуе, полном отчаяния, тоски и меланхолии. Это был поцелуй, полный истины и невыразимых страхов; поцелуй, превосходивший слова и выражавший сложную паутину эмоций, которые связывали их вместе.

В этот момент внешний мир исчез. Вселенная ничтожно сузилась, оставив место лишь для них двоих. Казалось, даже время остановилось, позволяя им насладиться глубиной их связи без помех.

— Можно остаться с тобой этой ночью? — спросила она, и её глаза, отражающие одновременно уязвимость и тоску, заглянули ему в душу, ища подтверждения в их общей близости. Её вопрос, произнесённый шепотом, повис в воздухе, как хрупкая надежда, мольба об утешении в объятиях единственного человека, который мог его дать.

— Останься, — ответил он необычайно мягко. Это было простое слово, но именно сейчас оно несло в себе вес невысказанных обещаний и молчаливого понимания того, что они ищут утешения в обществе друг друга.

Спальня, их убежище от внешнего мира, казалось, пульсировала от напряжения сдерживаемых эмоций. Они прижимались друг к другу, их тела переплетались, словно ища связь, выходящую за пределы физической. Для Нагини его объятия стали опорой, укрытием от суровой реальности. Для него её присутствие было напоминанием о давно забытом фрагменте его собственной души, недостающем кусочке, который вновь обрёл целостность.

Пока тьма ночи сгущалась вокруг Тома и Нагини, их объединяла не только страсть, но и глубокая потребность. Потребность в связи, в понимании и в кратких мгновениях передышки, которые могло дать только присутствие друг друга.

Когда они, наконец, стали единым целым, это казалось прощанием, молчаливым признанием неизбежного конца, который оба не хотели признавать.

Первые лучи утреннего солнца пробрались сквозь щели в шторах, заливая комнату мягким золотым светом. Нагини проснулась первой. Она открыла глаза, чтобы увидеть его, всё ещё спящего рядом. Она смотрела на его лицо — такое безмятежное во сне, столь отличное от маски непроницаемости, которую он носил днём.

Нагини осторожно высвободилась из его объятий Тома, боясь разбудить его. Одеваясь в тусклом утреннем свете, она сняла с шеи мерцающий кулон. Она бережно положила медальон Слизерина на прикроватную тумбочку, молча извиняясь за неразделённые тайны и за то, что время ушло.

Бесшумно направившись к двери, Нагини бросила последний взгляд на мужчину, всё ещё спящего в постели. Она хотела что-то сказать, возможно, попрощаться, но слова не шли... Вместо этого она скользнула за дверь, уходя так же тихо, как пришла.

Проснувшись, Том обнаружил, что постель рядом с ним пуста. На мгновение он ощутил незнакомое чувство одиночества. Затем его взгляд упал на медальон. Взяв его в руки, он понял, что он означает: Нагини ушла, а ему оставила это. Прощальный знак, который имел значение окончательного решения.

Он не мог понять её мотивов, как и не мог до конца разгадать её тайну. Но, держа в руках медальон, он почувствовал внутри себя бурю эмоций, сложных и не поддающихся объяснению. Казалось, Нагини оставила ему часть головоломки, загадку без ответа, которая теперь навсегда останется с ним.

Теперь медальон был не просто реликвией, а символом чего-то невысказанного, чего-то незавершённого. Лорд Волдеморт остался один в тишине комнаты, размышляя о времени, жизни и тайнах женщины, что оставалась для него неразгаданной загадкой.