Барсук, приносящий несчастья (гет)

С самого утра Агнес была возбуждена как никогда. За ночь она не смогла сомкнуть глаз. Всё думала о том, что это за а школа такая? Действительно ли она волшебница? Может ли это быть чьим-то розыгрышем? Но самое главное, что скажет папа, когда вернётся? А возвращался он уже завтра.

Каждый август примерно за неделю до учёбы мистер Хамфри возвращался из плавания. И по плану он должен был вернуться уже завтра. Два дня назад его дочь получила странное письмо, и каждое утро с тех пор на их крыльце заднего двора просиживала свои длинные лапы сова. Вивьен, все два утра подряд, выходила и пыталась прогнать названную гостью, но так боялась, что та её цапнет, что ни в один из дней у неё ничего не вышло. Джордану же было плевать на «глупую птицу», так он о ней отзывался, так что просто игнорировал недовольное ворчание матери. В свою очередь Агнес, каждый раз, когда Виви уходила с крыльца, выскальзывала за дверь и болтала с незаинтересованной в компании совой.

— А у вас там, в Хогвартсе, есть совятня? А где находится Хогвартс? Там есть озеро? А Море? А Сирены существуют?

Без остановки расспрашивала девочка. Сова молчала и только лениво моргала в ответ. Вопросы сменялись догадками, догадки теориями, теории превращались в утверждения. Сколько же всего напридумывала эта девочка. Будет жаль, если все эти фантазии не сбудутся.

— Агнес! — Послышался голос Вивьен с главного входа. — Артур приехал!

Девчонка тут же забыла про сову, подскочила с лавки и сломя голову понеслась вдоль дома. От неожиданности несчастная птица захлопала крыльями, вопросительно замотав головой.

— Папа! — Агнес кинулась на шею отцу, сжимая его со всей своей детской силы.

В нос ударил запах моря, сырости и табака. Большие теплые руки, с самого плеча покрытые шрамами и мозолями, прижали хрупкое детское тельце к широкой отцовской груди. Ни в одних объятиях Агнес не сможет почувствовать себя так спокойно и защищённо, как в объятиях Артура Хамфри. Мужчина залился хриплым хохотом, кружа дочь. Прижимаясь губами к широкому лбу, он щекочет корни светлых волос своими жёсткими, как щетка, усами.

— Моя милая Неси, как ты? — Артур ставит дочь на землю, в ласковой манере растрепывая её волосы.

Агнес много чего могла рассказать, начиная с гадких выходок брата, заканчивая совой на заднем дворе. Но за что бы девочка не бралась, всё звучало как выдумка, фантазия вредного ребёнка или бред. Но это же папа, папа никогда бы не счёл её сумасшедшей.

— Мне такое нужно тебе рассказать! Идём в дом, идём скорее! — Тараторила Хамфри.

Она сжала ладонь отца и потянула его за собой. Пусть с её габаритами она не могла сдвинуть Артура и на сантиметр, он, поправив дорожную сумку на плече, охотно поддаётся её уговорам.

— Ты будешь в шоке! — Агнес всё не унималась и по приходу в дом. — Ко мне прилетела сова! Настоящая!

— Сова? Да неужели? — С теплой наигранностью удивился мужчина.

Ботинки, размером с половину девочки, с шумом встали в прихожей.

— Да! Она постучала прям в окно, представляешь? — Агнес суетилась вокруг отца, пока тот снимал верхнюю одежду и неторопливо шёл в гостиную.

Его жена не отставала и тоже крутилась рядом.

— Агнес, давай ты расскажешь свою чудную историю чуть позже? Твоему папе нужно отдохнуть. — Вивьен прервала торопливый монолог девочки, поправляя жилетку мужа и переставляя ботинки.

— Но Виви! Они принесла мне письмо.

Артур остановился в дверном проёме, так и не войдя в гостиную. Обернувшись на дочь через плечо, он спросил тихо, будто сомневаясь в услышанном.

— Письмо?

Девочка активно закивала и достала из кармана джинс сложенный в двое конвертер.

— Вот.

Маленькая бледная ручка протягивала на вид обычное письмо. По крайней мере, так считала Вивьен. Она мысленно закатила глаза, ожидая очередную выдумку от склонной к фантазиям дочери. Но Артур… Он не мог пошевелиться. Мужчина буравил взглядом коричневатую бумагу и мысли его улетали куда-то далеко в прошлое. Если бы тогда Агнес придала этому взгляду больше значения, она, возможно, смогла бы уловить в нем еле различимый страх. Нервно сжав кулаки, мистер Хамфри сморгнул наваждение и протянул руку к письму.

Шершавая бумага ощущалась как наждачка, загнутый угол конверта, как тяжёлая металлическая пластина, а само письмо, как приговор. Пробежавшись серыми глазами по пергаменту, Артур молча сложил его обратно, вошёл в гостиную и опустился на выцветший диван.

— Артур, что там? — Вдруг забеспокоилась Вивьен.

Мужчина молчал.

— Пап, я что, правда могу колдовать? — Девочка уселась рядом с Артуром.

— Не говори глупостей Агнес, — фыркает Вивьен, — дай посмотреть.

Женщина забирает у мужа письмо и бегло проходиться по тексту. Брови её поднимаются всё выше с каждой строчкой. Даже не добравшись до списка необходимых для школы вещей, Виви машет на письмо рукой.

— Что за бред? Кто мог придумать такую глупую шутку?

Мужчина наконец подает голос, прерывает недовольства жены.

— Это не шутка.

— Артур, ты смеёшься?

— Нет, это правда. Мадлен была волшебницей.

В комнате повисла тишина. Лишь громкий стук часового механизма отсчитывал секунды тянущегося молчания.

— Мама? Она была волшебницей? — От чего-то шёпотом спрашивает Агнес.

В ответ, Артур встаёт и направляется к выходу из комнаты. Он машет рукой, зазывая дочь за собой.

— Пойдём. — Всё что он говорит.

Девочка покорно встаёт следом и спешным шагом догоняет отца. Вивьен же ничего не остаётся, кроме как сжимать края толстой бумаги и смотреть им в след, теряясь в сумасшедших догадках.

Дубовая дверь комнаты Артура тихо скрипит, приглашая маленькую жительницу дома войти. Агнес заходит в небольшую, больше похожую на склад для морского снаряжения комнату, как в первый раз. Всё что отличает её от служебного помещения, это кровать, кресло, пару шкафов и подоконник с аккуратно разложенными на нём ракушками. Мистер Хамфри подходит к одному из шкафов и вынимает непримечательный ключ из банки с множеством других похожих. Он отпирает средний ящик, где лежит два альбома, потрёпанной блокнот, стопка писем и длинный футляр.

— Что это? — Тихо спрашивает Агнес.

Отец молча достаёт один из альбомов и футляр, садится на кровать, приглашая дочь сесть рядом. Артур молчит ещё с пол минуты, не решаясь открыть страницу. Тяжёлый вздох, потертые пальцы раскрывают альбом, представляя взору удивительные фото. Люди на них не застывшие в секунде времени, а живые, почти как настоящие. Агнес не сдерживает удивлённого вздоха и цепляется за руку отца, чтобы сдержать восторг.

— Это твоя мама. — С нескрываемой горечью и одновременно нежностью произносит Артур.

С ожившей фотографии, на папу и дочь смотрит красивая круглолицая девушка. Она щурится от солнца и смеётся, да так заливисто, что воображение само рисует, как звучит её смех. На фотографии ниже, она стоит на поле, похожем на футбольное, но вместо мяча в руках у неё метла, а вокруг шеи обмотан полосатый шарф. Она обнимает за плечи статную женщину в возрасте со странной угловатой шляпой.

— Письмо, которое тебе пришло, приходит всем детям, внутри которых скрывается магия. — Артур переворачивает страницу. — Твоя мама училась в школе для волшебников, потому что тоже была таким ребёнком.

На следующем развороте была большая фотография с группой подростков. Они все улыбались и стояли в необычных мантиях с темже гербом, что и на печати.

— Это мама? — Агнес указывает пальцем на светловолосую девушку с предыдущих фото.

— Да, это она. — Мужчина пропускает несколько страниц и открывает разворот, где перемешались привычные замеревшие фото и доселе неизвестные, — живые. — Это день нашей свадьбы.

Счастливые лица смотрели в камеру, пальцы переплетены, плечи прижаты друг к другу. Мама была очень красивой. Струящееся белое платье с пышными буфами сидело на ней просто великолепно. Волосы волнами растекались по её плечам, доходя практически до бёдер. И сколько бы улыбок отца Агнес не видела за свои одиннадцать лет, он никогда не улыбался так, как на этом снимке. Молодой и зажатый, он стоял в рубашке, которая сейчас ему наверняка была мала на пару-тройку размеров. Растрёпанные волосы до плеч, сейчас были сбриты и подстрижены до пары сантиметров. Глаза стали меньше, затерявшись в морщинках и мешках. Он сильно изменился.

— Я знал, что ты тоже можешь оказаться волшебницей. — Артур закрыл альбом.

— Но почему не сказал мне? — С трудом скрывая обиду спросила Агнес.

Хамфри взял в руки футляр. Повертел его, успокаивая себя.

— Твоя мама умерла не от болезни. Она вообще не умирала, а погибла.

За окном вечерело. Закатное солнце освещало комнату теплым, ярким светом. Лучи падали мужчине на лицо, придавая волосам рыжину. Разговор о смерти не вписывался в этот вечер, но он придавал сил продолжать говорить.

— Её убили.

Сердце пропустило удар. Агнес не знала свою маму. Она умела раньше, чем девочка научилась ползать. Она не помнила её запах, нежности рук, она знала о ней лишь ту кроху, что видела в зеркале. Артур всегда говорил, что они похожи. Агнес и Мадлен. Но что не могло не радовать, так это то, как они были различны характером. Мадлен была строптивая, непокорная, всегда неслась в гущу событий. Ей никогда не сиделось на месте. И в ту ночь, когда над магическим миром грянул гром, она тоже не осталась в стороне. Удержать её не мог никто. Ни друзья, ни муж, ни дочь. И она познала цену своей безрассудной храбрости.

— Твоя мама была самым сильным человеком на свете. — Открывая футляр сказал Артур. — Но мир магии опасен, он жёстче чем привычный нам с тобой, потому что там есть то, чего нет в обычном мире. Магия, Агнес. Она необузданная, необъяснимая, её возможностям нет придела.

В открывшейся нише лежала палочка. Она была похожа на обычную, слегка обтесанную ветку с вырезанным под ладонь основанием.

— И люди, владеющие этой силой, вынуждены жить в тисках, чтобы не обжечься собственной властью.

Мужчина аккуратно извлёк палочку из футляра и протянул её дочери.

— Это палочка твоей мамы. С их помощью, волшебники творят чудеса.

Агнес слегка неуверенно взглянула на отца, одним взглядом прося разрешения коснуться. Артур сдержанно кивнул. И тогда тонкие пальчики сжали рукоять палочки. Объяснить ощущения, которые это вызвало внутри просто невозможно. Словно до этого момента ты был без рук. Ты чувствуешь, как по твоим венам струится то, что было в тебе всегда, но о чем ты никогда не подозревал. Как это что-то раскрывается в тебе прекрасным бутоном. И ты понимаешь, что больше никогда не сможешь жить как прежде.

— Получается, я тоже буду учиться магии? Спросила Агнес, еле удерживая переполняющий её восторг.

Артур тепло улыбнулся, опуская тяжёлую руку на плечо дочери.

— Да, это часть тебя, и всегда было ею. Мне жаль, что мне пришлось скрывать это от тебя. — Артур встал с кровати, стал шарить по полкам в поисках бумаги и ручки.

— Прежде чем уйти, твоя мама запретила мне рассказывать тебе о мире магов. Она хотела, чтобы это никогда не коснулось тебя, окажись ты обычной девочкой. Она надеялась, что так сможет уберечь тебя. — Мужчина вручил дочери альбом с фотографиями. — Пусть он будет у тебя. Больше мне не нужно его прятать.