Сквозь тернии к … (1.1) (гет)

Коридоры Хогвартса. Сразу после урока Окклюменции.

Каменные стены Хогвартса, обычно такие надежные и уютные, сегодня казались Гарри Поттеру тесными, давящими. Каждый шаг отдавался пульсирующей болью в висках — глухим эхом от ментального штурма Снейпа. Воздух в подземелье все еще стоял у него в ноздрях — запах горьких трав, пыли и… чего-то неуловимого, что всегда витало вокруг профессора зельеварения, чего-то холодного и безжалостного, как его слова.

Гарри шел, почти не видя дороги. Перед глазами все еще мелькали обрывки насильно вытащенных воспоминаний: искаженное лицо Беллатрисы, падающий Сириус, зеленый свет… А поверх них — ледяное, презрительное лицо Снейпа: *«Вы как маленькие дети… Мир сам по себе несправедлив…»*

*Несправедлив.* Слово жгло, как раскаленный уголь. Да, он знал! Знает лучше многих! Но от этого не становилось легче. От этого не исчезала боль в голове и комок ярости в горле. Снейп был прав? Возможно. Но эта «правда» не давала защиты. Она лишь обнажала нервы, делая каждое напоминание о потери еще острее. *Щит.* Где его щит? Он чувствовал себя не новичком в бою, а щенком, загнанным в угол стаей, сломленным после первой же схватки.

Он свернул в более узкий, редко используемый коридор, ведущий в сторону библиотеки, надеясь на тишину. Здесь факелы горели тусклее, отбрасывая длинные, пляшущие тени. Холодный сквозняк гулял по камням, завывая в щелях, как отголосок голосов из его кошмаров. Гарри прислонился к прохладной стене, закрыл глаза, пытаясь загнать обратно нахлынувшие образы, построить хоть какую-то преграду в разуме. Но вместо привычных стен Хаффлпаффа или полетов на Баксике…

…Перед его внутренним взором мелькнуло что-то чуждое, резкое. *Холод.* Не хогвартский сырой холод подземелья, а *пронзительный*, леденящий до костей, вырывающий дыхание. *Белый мрак.* Снег, хлещущий в лицо, как тысячи иголок. И сквозь эту метель — силуэт. Высокий, худой, движущийся с неестественной, звериной целеустремленностью сквозь чащу черных, как уголь, стволов. Лица не разглядеть, но Гарри *почувствовал* — отчаяние, ярость, усталость, глухую боль, и… пустоту. Пустоту холоднее окружающего снега. А потом — хижина. Мрачная, покосившаяся, с единственным окном, светящимся тусклым, *недобрым* багровым светом, как глаз спящего хищника. Силуэт замер на пороге. Рука сжимала что-то длинное, металлическое… ружье? И ощущение… ощущение *чужой*, древней, костяной магии, враждебной и голодной, обволакивающей это место. Магии, которая хотела его сожрать.

Гарри дернулся, открыв глаза. Он стоял в коридоре Хогвартса, но ледяной привкус метели и тот немой ужас все еще висели в воздухе. *Что это было? Видение? Осколок чужого кошмара, зацепившийся за его незащищенный разум после атаки Снейпа?* Сердце бешено колотилось, холодный пот выступил на спине под мантией. Это было не похоже на связь с Волан-де-Мортом. Это было… иное. Дикое. Первобытное. И бесконечно далекое.

— Пытаетесь медитировать, Поттер? Или просто решили украсить стену своим присутствием?

Голос был холодным, четким, как удар хрустального колокольчика. Гарри резко обернулся.

Из тени ниши, где стояла мраморная статуя какого-то забытого волшебника, вышла Дафна Гринграсс. Она шла с безупречной осанкой, ее платиновые волосы, уложенные в строгую косу, казались единственным источником света в полумраке коридора. Ее синие глаза, обычно такие спокойные и оценивающие, сейчас смотрели на Гарри с легким, едва уловимым оттенком… любопытства? Или это была насмешка? Ее мантия сидела безупречно, без единой складки, резко контрастируя с его помятой одеждой и, вероятно, заплаканными (от боли, только от боли!) глазами.

— Гринграсс, — буркнул Гарри, отталкиваясь от стены и стараясь придать лицу нейтральное выражение. Голова раскалывалась, видение снега и хижины все еще плясало перед глазами. — Просто… перевел дух.

— После урока профессора Снейпа? — Она остановилась в шаге от него. От нее пахло чем-то дорогим, холодным и цветочным — полной противоположностью терпкому, травяному запаху подземелья. Ее взгляд скользнул по его лицу, задержавшись на висках, где, Гарри знал, проступили капельки пота. — Представляю. Окклюменция — не для слабонервных. Особенно когда разум… шумит. Как пустой чердак на ветру.

Ее слова были шипом, аккуратно вонзенным в самое больное место. Гарри почувствовал, как ярость, едва притушенная видением, снова закипает.

— Мой разум не пустой чердак, — сквозь зубы процедил он. — И не шумит. Он… болит.

Дафна слегка наклонила голову, будто изучая редкий, но не особо ценный экспонат.

— Боль — признак сопротивления. Бесполезного, но все же. Профессор Снейп, при всей его… изысканной манере преподавания, — губы ее тронул едва заметный, холодный полунамек на улыбку, — прав в главном. Мир не внемлет стонам. Он ломает тех, кто не умеет *не* стонать. Или не умеет прятать боль так, чтобы она не мешала видеть врага.

Ее слова эхом отозвались в голове Гарри. *«Мир режет горло без предупреждения… Ваши сопливые обиды… назойливый писк мыши под сапогом…»* Снейп и Гринграсс. Две стороны одной медали холодного прагматизма. Но если Снейп бил кувалдой, то Дафна резала тонким, отточенным скальпелем.

— А ты умеешь? Прятать? — спросил Гарри с вызовом. Его собственные слова прозвучали грубее, чем он хотел.

Дафна не моргнула.

— Мою семью учили этому поколениями, Поттер. Искусство сохранять лицо — первое правило выживания в обществе, которое всегда ищет слабину. Особенно в такие… нестабильные времена. — Она сделала паузу, ее взгляд снова стал проницательным, изучающим. — Вы выглядите так, будто видели призрака. Или нечто похуже. Неужели профессор Снейп вытащил на свет божий что-то особенно пикантное?

*Холод. Метель. Хижина. Чужая ярость. Костяная магия.* Образы снова нахлынули. Гарри сжал кулаки, пытаясь отогнать их, построить хоть что-то вроде щита. Получалось плохо.

— Просто… головная боль, — буркнул он, отводя взгляд. Он не собирался делиться видениями со Гринграсс. Особенно такими смутными и пугающими. Кто знает, какую выгоду она из этого извлечет.

Дафна проследила за его взглядом, ее собственные глаза сузились на долю секунды. Казалось, она что-то *почувствовала*. Не само видение, но… его отголосок? Энергию? Напряжение?

— Головная боль, — повторила она медленно, с легкой ноткой сомнения. — Да. После Легилименс это обычное дело. Советую отвар мяты и платана. И… постарайтесь не бродить в одиночестве по темным коридорам, Поттер. Не все тени безобидны. Особенно когда разум ослаблен.

Она кивнула ему с ледяной вежливостью, которая была хуже любого презрения, и пошла дальше по коридору, ее мантия шелестела по камням, как змеиная кожа. Ее прямая спина и безупречная осанка казались живым воплощением того самого «щита», о котором говорил Снейп. Щита из холодного достоинства, семейных традиций и железного самоконтроля.

Гарри смотрел ей вслед, пока она не растворилась в полумраке. Боль в висках пульсировала в такт его мыслям. Видение снега и хижины не отпускало. Кто был тот человек? Откуда этот ужас, эта древняя, костяная ненависть? И при чем тут он? Связь с Волан-де-Мортом была проклятием, но знакомым. Это… это было что-то новое. Чужое. Опасное.

И слова Гринграсс… *«Не все тени безобидны… когда разум ослаблен»*. Она что-то знала? Или просто угадала? Могла ли она… почувствовать эхо того видения? Чужая боль, чужая ярость в его незащищенном разуме?

Он сжал виски пальцами, пытаясь выдавить боль и навязчивые образы. Щит. Ему нужен был щит. Не для справедливости. Для выживания. Чтобы следующий удар Снейпа не сломал его окончательно. Чтобы чужие кошмары не просачивались в его голову. Чтобы мир, который был «равнодушен, как камень», не растоптал его, пока он ноет о несправедливости.

Где-то далеко, за стенами замка, за границами страны, в снежном аду, Корвус Певерелл, стиснув зубы, переступал порог избы Елисея, встречая взгляд старика — взгляд хищника, оценивающего добычу. Его «щит» был сделан не из ментальных барьеров или семейных традиций. Он был выкован из ненависти, предательства и ледяной решимости убить, прежде чем убьют его. И вопрос о справедливости мира казался ему смехотворным.

*Какая разница?* — пронеслось в измученной голове Гарри, откликаясь на ледяное равнодушие Дафны и стальную необходимость Снейпа. *Щит или нож… Главное — выжить.* И он пошел прочь от холодной стены, навстречу тусклому свету факелов, каждый шаг отдаваясь болью — в висках и где-то глубже, в той части души, что все еще верила в свет