Дороже всего на свете (гет)

Примечания:

Спасибо, что всё ещё со мной!

— Прости, — Гермиона старалась не показать ему, что сейчас её сердце умирает с каждым вздохом.

— Гермиона...

— Нет, послушай. Всё кончено. Я не подхожу тебе...

— Что? — его голос был напряжён до предела, но только глаза могли причинить девушке невыносимую боль. То, как он смотрел на неё сейчас, было равносильно тому, что она чувствовала, когда стирала память родителям: невыносимая боль, будто от тебя отрывают кусок плоти. — Я не понимаю... Я что-то сделал не так?

— Хватит. Тот поцелуй был порывом, и всё закрутилось слишком серьёзно. Я ошиблась. — Она должна была быть с ним холодна, так было правильно. — Ты и я? Серьёзно?

— Ты лжёшь, — Драко продолжал давить на неё, и Гермиона, стоя на обрыве, хотела лишь сигануть вниз, чтобы больше не видеть серости его глаз, вскружившей ей голову.

— Не лгу. Прости.

— Не поступай так... Гермиона, я прошу... Я ведь действительно тебя...

Звук аппарации пронзил воздух, а несказанные слова так и были не услышаны. Мужчина остался один. На обрыве самого красивого места во Франции. Именно тут он хотел ей признаться. Но вместо этого были лишь пустота и леденящий холодный бриз, что проникал под слои одежды, добираясь до самого нутра. Та, что дарила ему счастье, исчезла, и вместе с этим он услышал, как что-то внутри него разбилось.

3 дня до этого.

Волшебный. Так она могла описать каждый день, который дарил ей этот мужчина. Его холодные серые глаза больше не казались таковыми, они были уютными, как гроза в летний дождь. В Драко умещалось столько положительных качеств, которые Гермиона ценила в людях больше всего, что было удивительно, как она не заметила этого раньше. Возможно, всё же сыграл его упрямый характер, не дававший другим людям узнать его по-настоящему.

Он был внимателен и заботлив. Замечал каждое мельчайшее изменение в ней и будто знал её так, как никто другой.

После того поцелуя они стали проводить ещё больше времени вместе. Драко стал всё чаще бывать у неё в квартире. А закутки в стенах Хогвартса стали их любимым местом. Они будто школьники, которые пытались укрыться от преподавателей, чтобы их не застукали. Каждый раз, хихикая и закрываясь то в его, то в её кабинете, они набрасывались друг на друга с таким рвением, будто поцелуи помогали им дышать.

С каждым проведённым днём потребность в этом мужчине возрастала в геометрической прогрессии. Гермиона хотела большего, а он будто желал этого ещё сильнее. Совместные выходные у девушки дома стали нормой. Если бы им не надо было готовиться к занятиям на неделю вперёд, то они совсем бы перестали выбираться из кровати.

Вынырнув из своих воспоминаний, Гермиона посмотрела на стоявшие на краю её дубового стола часы. Обеденное время почти закончилось, и если она хотела всё же успеть перекусить, то выдвигаться надо было сейчас. Поправив свою блузку, которая сейчас выглядела не сильно презентабельно, девушка направилась в большой зал.

Дети оставались детьми, и, как и она раньше, бегали по коридору, шушукались по углам и вели разговоры по учёбе. Но если ещё месяц назад Гермиона скорее бы отчитала их за недостойное поведение, то сейчас лишь ухмылялась их беззаботности, позволяя проживать то самое нужное детство, которое, если бы не война, она бы тоже провела.

— Профессор! — Гермиона повернулась и увидела, как к ней бежит студентка третьего курса Пуффендуя, что своими непослушными кудрями напоминала ей себя. — Прошу прощения.

— Да, Терри. Что-то случилось?

— Профессор... моя... работа... — она задыхалась от недавнего бега, и отдышка не давала произнести слова более внятно.

— Терри, тише, успокойся. Сделай глубокий вдох, а потом говори. Не переживай. — Гермиона улыбнулась самой тёплой улыбкой...

— Моя работа... Её съела "Чудовищная книга о чудовищах"! Я не знаю, как это произошло, но секунда, и мой пергамент уже в зубах этого треклятого учебника!

— Не ругайся, пожалуйста. Хаг... — она осеклась. — Профессор Хагрид всё ещё обучает вас по этому учебнику? — лёгкая усмешка коснулась губ Гермионы, а воспоминания прошлого и вовсе заставили её погрузиться в те замечательные дни. — Что ж, тогда давай ты мне сдашь это задание на следующем уроке. Ничего страшного.

— Профессор... — было видно, как девочка очень внимательно её рассматривает, напоминая этим Луну, — вы изменились.

— Неужели?

— Да, вы стали другой. Больше улыбаетесь.

Гермиона последовала дальше по коридору, обдумывая слова третьекурсницы. Профессор ощущала, будто её поймали на месте преступления. Она так погрузилась в свои размышления, что не заметила приближающегося к ней того самого мужчину. Мгновение, и Гермиона почувствовала, как её ладони коснулась тёплая рука проходящего мимо Драко с такой нежностью, будто её пальцы — хрупкие лепестки роз. Она побоялась, что такой невинный жест мог увидеть кто-то ещё, однако не смогла скрыть улыбку, когда поняла, что после этого прикосновения в её ладони осталась записка.

24 декабря в восемь утра ты переместишься в назначение место. Я буду ждать тебя.

Твой Д.Л.М.

Дыхание немного сбилось, когда Гермиона прочитала последние буквы. Раньше, ещё в школе, она не могла похвастаться какой-то сильной любовной историей. Все её романы не были продолжительными, а война вообще отняла те важные для девочки-подростка моменты романтики. Когда пытаешься выжить, записочки отходят на очень дальнюю полку. Но сейчас, будучи почти тридцатилетней девушкой, она не могла скрыть глупое хихиканье от такого жеста. Будто она вновь та школьница, которая теперь могла прожить эти эмоции. А скрытность их отношений лишь усиливала накал чувств.

Ей хотелось оставить эти моменты только себе. Хотелось, чтобы никто, кроме неё, не видел, как Драко на неё смотрит. Излишняя публичность в ранние годы сыграла злую шутку. Гермиона больше не хотела, чтобы в её жизни пытались найти грязное бельё, а потом копошились в нём, выискивая тайны, которые она не хотела раскрывать.

* * *

Гермиона стояла полностью собранной посредине своей гостиной и смотрела на маленькую серёжку, что лежала в свёртке вместе с запиской, которую передал ей Драко. Это было очень изящное украшение из белого золота, а в центре этой конструкции — маленький бриллиант. Такие вещи обычно не использовались в качестве порт-ключа, но это же был Малфой. Погрязнув в своих мыслях и не успев опомниться, девушка вздрогнула от внезапной волны трансгрессии.

Многочисленные голоса окружили её. Ещё мгновением ранее Гермиона была в своей тихой квартире на краю Лондона, а теперь она стояла в большом холле отеля. Многообразие ярких огней замелькали как фейерверки. Ничего удивительного, ведь уже завтра было Рождество. Гермиона с детства любила этот праздник. Ей всегда казалось, что даже самые угрюмые и недобродушные люди сменяли своё недовольное лицо на счастливую улыбку, когда видели весь спектр волшебства в этот день.

В её голову забралось очень тёплое воспоминание про первое Рождество в Хогвартсе. Даже не смотря на то, что девушка уехала в тот год домой, она помнила всю красоту Большого зала, который Хагрид с профессором Флитвиком украшали к предстоящему празднику. Тогда, будучи маленькой и очень закомплексованной девочкой, она впервые обрела настоящих друзей. Кто бы мог подумать, что завтра она может даже не получить от них открытки.

Прекрасная картинка, как часто бывает, когда ты вырастаешь, растворилась в разных целях на жизнь. А когда Гермиона рассталась с Роном, их золотой дружбе окончательно пришёл конец. Жалела ли она? Отнюдь, была лишь тоска по прошлой теплоте, которая больше не существовала. Иногда стоит отпустить, чтобы что-то новое пришло в твою жизнь.

— Excusez-moi, Mademoiselle? — Гермиона немного вздрогнула от неожиданного голоса, звучащего за её спиной, и повернулась к красивой блондинке, которая была одета в форму отеля.

— Прошу прощения. Меня зовут Гермиона Грейнджер, и я...

— Хермионэ, Oui. Меня зовут Мишель. — Её английский был немного хуже, чем должен быть у хостес в таком большом отеле, но миловидная внешность и очень искренняя улыбка перекрывали эти недостатки. И Гермиона не могла её судить за это. — Mister Драко Малфой предупредил меня о вас и попросил лично проводить вас в chambre d'htel. Прошу, следуйте за мной.

Гермиона проследовала за блондинкой и старалась не отставать, когда засматривалась на изысканный интерьер этого места. Стоит только догадываться, сколько мог стоить номер в этом месте на сутки. Но перед поездкой она дала себе обещание, что будет наслаждаться каждым мгновением.

Тем временем они уже зашли в лифт, и Гермиона обратила внимание, что этаж был последним. Конечно, фыркнула она про себя, лучшие номера.

Дойдя до нужной двери, Мишель прикоснулась своей очень изящной палочкой к ручке, и та отварилась.

— Прошу. — Девушка опять улыбнулась и пропустила Гермиону вперёд.

Сделав шаг в глубину номера, глаза молодого профессора вновь расширились. Вид, что открывался со входа в апартаменты, точно стоил всех её внутренних терзаний на тему правильности происходящего. Зелёный. Это первый оттенок, который можно заметить, входя во внутрь. Но не просто зелёный, а изумрудный, такой, который всегда любила Гермиона и который был символикой Слизерина. Ей всегда казалось жутко несправедливым, что такой красивый оттенок достался змеиному факультету. Ей, конечно, нравился их благородный красный, но любовь именно к изумруду была её маленькой тайной.

Этот цвет был не везде, он лишь дополнял общее настроение комнаты, где также присутствовали оттенки белого, серого и чёрного. Создавался полный образ роскошной жизни.

Панорамное окно открывало вид на весь Париж. Гермиона заметила вдалеке Эйфелеву башню, которую раньше видела лишь на обложках журналов. Сейчас было только утро, но уже сияло солнце, хотя для такого времени года это было необычно. Каждая деталь, каждый лучик солнца будто был для неё. Париж хотел показать себя во всей красоте своей исключительной необычности, и у него это получилось.

— Мисс, тут ваша salle de bain, — она указала на ещё одну дверь, и Гермиона поняла, что это был вход ванную комнату. — Также мистер Малфой оставил вам эту коробку и будет ждать вас через сорок минут внизу, — с этими словами хостес направилась к выходу из апартаментов.

— Извините, Мишель.

— Oui?

— Как мне попасть в номер? Вы не дали мне ни ключа, ни карточки...

— Ох, наш отель весьма необычен в этом плане. Вам всего лишь нужно прикоснуться к ручке, и она среагирует только на вас.

— Это звучит не очень... безопасно.

— Уверяю вас, мисс Хэрмиона. Наш отель один из лучших, и к каждому нашему гостю мы относимся как к члену семьи. Вам не стоит беспокоиться о таких мелочах.

Когда девушка осталась одна, она сделала глубокий вдох, который моментально наполнил лёгкие необходимым воздухом. Всё это время она находилась в некоем трансе, что перехватывал дыхание, и лишь теперь смогла действительно осознать всё происходящее с ней.

Но первым делом Гермиона захотела открыть коробку, который оставил для неё Драко. Руки слегка дрожали, когда она дотронулась до мягкой бархатной крышки, что была такого же изумрудного оттенка, как и её номер. Открыв, девушка вновь потеряла возможность нормально дышать.

Дыши, Гермиона, это полезно и необходимо.

Но она не могла, ведь внутри коробки находилось что-то необычайно прекрасное. Чёрное элегантное платье было на самом верху, но вытащив его, она поняла, что это было не всё. На самом дне лежал французский берет, о котором она так давно мечтала, но хотела его надеть, только если очутится в Париже. И вот она тут, а в её руках чёрный элегантный берет, а кажется, будто весь мир.

Гермиона надевает всё, даже не задумываясь. Платье отлично подходит ей по размеру, отчего она может сделать вывод, что Драко разбирается в этом больше, чем ей хотелось бы. И девушка ловит себя на глупой ревности. Конечно, он знает, ведь был женат, и, возможно, когда-то давно такую же коробку получала Астория. Но подумав об этом немного дольше, Гермиона осознаёт, насколько её поведение сейчас выглядит глупым. За их спинами опыт, и это просто нужно принять как факт. Драко был женат и покупал своей бывшей жене что-то важное для них. Но это было в прошлом, а Гермиона давно уяснила, что самое важное — это будущее.

Посмотрев на себя в зеркало, девушка улыбнулась своему отражению. Перед ней была молодая француженка в чёрном платье до колена, которое было выполнено в форме пиджака. Тёмное, длинное пальто и длинные сапоги смотрелись изумительно, а весь этот образ дополнял берет.

Гермиона чувствовала, как её наполняют новые, очень понятные ей эмоции. Когда-то с ней такое уже происходило. Когда-то давно она также стояла возле зеркала, а в отражении была пятнадцатилетняя девочка в голубом платье, которая должна была пойти на бал с популярным ловцом. Теперь она вновь была той самой, но шла со своим когда-то заклятым врагом и ей нравились эти чувства.

Спустившись вниз, Гермиона вновь увидела Мишель, которая так же очаровательно разговаривала с новым гостем отеля. Было немного неловко, ведь она не знала, куда ей идти или где ждать. Но уже через мгновение заметила Драко, который направлялся к ней. На нём было такое же тёмное пальто, как и у неё. А под ним чёрная рубашка с брюками. Драко выглядел как настоящий мужчина, который знает себе цену, но никогда не пытается это кому-то доказать.

Дорогие часы, дорогая обувь. Это всё было у Драко с самого детства, и ему не нужно было доказывать свой статус, как ей. Но Гермиона не могла не согласиться, что выглядел он великолепно. То, что раньше казалось ей раздражающим, сейчас лишь усиливало интерес к этому мужчине. Он был тем, о ком мечтают девочки, собравшись на ночёвку: героем женских фантазий из книг. Но Драко был реален и сейчас двигался к ней навстречу, смотря лишь в её глаза.

— Привет. — Малфой невесомо коснулся губами её щеки, но этого хватило, чтобы каждая часть тела девушки покрылась приятными мурашками.

— Пр..Привет. — "Мерлин, Гермиона, соберись."

— Ты выглядишь волшебно. Надеюсь, я угадал с выбором.

— Да, и исполнил мою маленькую мечту. Я всегда хотела прогуляться по улицам Парижа именно в берете, как истинная француженка.

Его взгляда коснулись маленькие искорки озорства, и Гермиона поняла, что, возможно, со стороны это звучало слегка наивно.

— Наверное, не стоило так говорить.

— Что? Нет, ты не так поняла меня. Просто ты выглядишь... Правда восхитительно. Ты такая красивая.

— Спасибо, ты тоже ничего. — Девушка старалась скрыть свой румянец за шуткой.

— Ох, это первое, что я надел. Я, конечно, не выбирал это образ целый час.

— Я так и подумала, весьма прилично.

— Спасибо, что оценила. — Они оба скрыли язвительные усмешки, хотя именно такие разговоры с ним Гермионе нравились больше всего.

— У тебя есть план, куда мы пойдём?

— Чтобы я пригласил девушку на свидание и не придумал ничего? Неужели ты настолько плохо меня знаешь?

— Что?... Нет, я не это имела в виду.

— Гермиона. — Каждый раз, когда он произносил её имя, она таяла. — Я шучу. — Драко нежно взял её за руку и переплёл их пальцы.

Они вышли из гостиницы и оказались на оживлённой улице города. Люди спешили по своим делам. Где-то был слышен французский язык. Кто-то активно ругался на итальянском. А где-то отчётливо звучал английский акцент. Всё это создавало какофонию натуральных звуков, что делало её мечту ещё более реальной. Гермиона всё ещё не до конца могла поверить в это, но каждый взгляд, брошенный в ту или иную сторону, делал картинку более правдоподобной.

Пока она разглядывала колорит Парижа, к ним подъехал автомобиль премиум класса. Перед ней стоял чёрный Rolls-Royce Phantom. Да, она знала эту модель машины, ведь в какой-то вечер её папа прожужжал ей все уши на тему презентабельности такой крошки. И вот сейчас красивый мужчина её мечты приглашал её сесть в неё, открывая для неё двери и пропуская вперёд.

Они расположились на задних сидениях авто, и девушка заметила водителя в деловом костюме, что поприветствовал её кивком.

— У нас водитель?

— Я честно пытался научиться. — Драко вновь взял её за руку. — Но это оказалось немного сложнее, чем я думал. — Гермиона усмехнулась, отчего парень закатил глаза. — Блейз умеет водить и пытался меня научить. Но я ещё не слишком уверен в своих навыках и в целях нашей безопасности всё же воздержусь от такого шага.

— Как благородно с твоей стороны. — Девушка сама не заметила, как их лица при разговоре с каждым миллиметром приближались друг другу, но теперь между ними остались лишь жалкие сантиметры.

— Это всё только ради тебя. — Драко прошептал эту фразу уже ей в губы, и через мгновение накрыл их своими. Этот поцелуй был совершенно другим.

Гермиона знала, как целуется Драко Малфой в разных настроениях. Когда-то это был лёгкий, покалывающий поцелуй, который как невесомый жест оставался на её губах. Когда-то эта была чистая животная страсть, что окутывала их в порыве полного отсутствия контроля. Были и смешные поцелуи, и поцелуи в щеку, а также тягучие, неторопливые, будто её губы — это сладкий мёд, которым он не мог насытиться. Сейчас же всё было по-другому. Этой поцелуй был похож на обещание. Такое, которое дают у свадебного алтаря, давая клятву всегда быть рядом. Он настойчивый, но не переходит в страстный. И он ощущается по особенному, как что-то родное и важное.

— Так куда мы едем? — Гермиона не хотела останавливаться, и хоть знала, что водитель должен был соблюдать субординацию, всё равно чувствовала себя слегка неловко.

— Малфои не сильно любят раскрывать свои секреты.

— О да, я с этим уже сталкивалась. Но всё же?

— Увидишь. — Он оставил лёгкий поцелуй на её кисти.

Через сорок минут стояния в пробке Гермиона повернулась к своему спутнику. Они едва ли уехали далеко от гостиницы. Утро в Париже было таким же, как и в любом большом городе. Бесконечные пробки тянулись по всему мегаполису.

— Драко...

— М? — он смотрел на проходящих возле машины людей и Гермиона чувствовала, как он был напряжён.

— Давай пройдёмся?

— Мы скоро должны будем приехать. — Однако что-то в его голове говорило о том, что это была не совсем правда.

— Хорошо, но я хочу выйти. Увидеть улицы города-мечты не из окна элитного авто, а пройтись по ним вживую. Пожалуйста.

Он повернул к ней голову и увидел самую милую улыбку, которая в то же мгновение превращало его сердце в мягкую пастилу и оно уже не могло сопротивляться, даже если бы она попросила его спрыгнуть с крыши. Драко был согласен прыгнуть с любой высоты, даже если бы эта была Астрономическая башня и это иногда его пугало. Гермиона смогла настолько глубоко проникнуть в его тело, и теперь Драко казалось, что он не сможет прожить без неё и пары минут. Она была его кислородом, его мечтой и спасением.

— Ладно. Marcel, on sort.

Девушка вновь ощутила поток свежего воздуха и лёгкий аромат круассанов, которые готовились в маленькой кофейне недалеко от них.

— Мы никуда не спешим?

— Нет, а что?

— Позавтракаем настоящим французским круассаном?

— Я не думаю, что хоть один, даже самый вкусный круассан Парижа, сравнится с десертами из нашего маленького места на окраине Лондона.

— Конечно нет. — Теперь она переняла инициативу в свои руки и подошла к нему, кладя руки ему на плечи. — Но ты же не откажешь мне в такой мелочи?

— Гермиона, — Драко положил свои ладони ей на поясницу и притянул к себе ещё ближе. — Я боюсь, что не смогу никогда тебе отказать. — Он увидел, как её зрачки расширились, а дыхание слегка сбилось. — Возможно, ты стала моим самым уязвимым местом, но я сдаюсь тебе добровольно.

— Тогда, — она старалась взять себя в руки, но от этого Драко лишь сильнее ощущал прилив озорства. — Я хочу круассан.

— Хоть все круассаны Парижа.

Драко с неохотой отпустил девушку, но уже через мгновение подал ей локоть, чтобы она хоть так, но была к нему ближе.

* * *

Кофейня оказалась именно такой, какой себе Гермиона представляла: минимальное количество столиков, ароматный запах кофе и обилие круассанов с разной начинкой.

— Может, возьмём с собой? Я действительно хочу прогуляться.

— Хорошо. Большой капучино с карамельным сиропом?

— Да. — Гермиона довольно улыбнулась, подмечая, что он запомнил вкус её любимого кофе.

Выйдя из кафе, Драко вновь взял её за руку. Девушка не переставала удивляться, насколько этот жест становится для неё привычным. Здесь можно было не бояться проявить свои чувства. Они были лишь ещё одной влюблённой парой, которая под Рождество решила посетить самый романтичный город в мире.

Улицы Парижа поражали своей яркостью. Пока они шли по одной из узких улочек, глаза разбегались в разные стороны от количества запоминающихся красот. Каждый магазин был украшен в рождественской тематике. Сочетание зелёного и красного всегда ассоциировалось у девушки с праздником, но теперь, подумав об этом в другом ключе, она не могла не заметить иронии происходящего. Огненно-красный действительно отлично сочетался с изумрудно-зелёным.

Гермиона вновь взглянула на Драко, который так же, как и она, засматривался на витрины магазинов, мимо которых они проходили. Она не знала, куда они направлялись и был ли у Драко вообще план. Но сейчас это было неважно, казалось, что весь Париж принадлежал только им двоим и она хотела узнать, куда приведёт неизвестная ей дорога.

— Смотри! — девушка не могла срыть своего восторга, когда увидела, к чему в итоге они пришли. — Драко, это каток! Пойдём посмотрим.

— О нет нет нет. Грейнджер, я не фанат такого развлечения. — Он всеми силами пытался свернуть в другую сторону.

— Почему? Это же классика Рождественских каникул. Я помню, мы с мамой и папой каждый год выбирались на каток возле дома. Эти эмоции были волшебными.

— Я очень рад, что эта адская штука вызывает у тебя лишь положительные эмоции, однако я не разделяю их. Каждый раз, когда я вставал на это изобретение для пыток, что придумали маглы, то падал, как в первый раз.

— Драко Малфой, за сегодняшний день я узнала целые две вещи о вас, что вы не умеете делать. И признаться, я удивлена. — Гермиона пыталась заглянуть ему в лицо, однако Драко отворачивался, что вызывало у неё смех. — Хочешь, я научу тебя?

— Нет. Но спасибо. — Он пытался казаться серьёзным, но девушка видела, как улыбка смущения просачивается сквозь маску безразличия. И только сейчас она начала ощущать, насколько сильно влияла на него. Драко сдавался под её улыбками, и она хотела, чтобы это никогда не заканчивалось.

— Драко Люциус Малфой, — тон строгий, но они оба знали, что Гермиона притворялась. — Я просто обязана научить вас кататься на коньках. Ведь Рождество без коньков — не Рождество! И вы не будете упрямиться, как малолетний мальчишка, потому что мы уже явно далеко от этого и свои страхи надо перебарывать.

— Я буду падать. Тебе совсем меня не жаль? — страдальческое лицо никогда не срабатывало с ней, когда это делали Рон или Гарри, но сейчас даже её сердце кольнуло от этих притворно грустных глаз.

— А я буду рядом. Я буду держать тебя и, если ты упадёшь, то поднимать тебя. Каждый раз. — Теперь она чувствовала, что больше нет того весёлого настроения. Гермиона действительно говорила правду.

— Хорошо. — Мимолётный взгляд на её губы — Но каждый раз, когда я буду падать, ты будешь дарить один поцелуй.

— Мне кажется, или это так себе мотивация научиться кататься? — Она вновь улыбнулась ему самой тёплой улыбкой. — Боюсь, ты захочешь падать чаще.

— Я вообще не буду вставать со льда. — Он подарил ей лёгкий поцелуй в щёку, направившись купить билеты и арендовать коньки.

Драко сразу понимал, что для него идея с катанием на коньках будет провальной. Он не то чтобы на них кататься не мог, а в принципе стоять, что вызывало у Гермионы новую улыбку, когда он, как беззащитный зверёк, держался за бортики. Пока они гуляли и катались, начало темнеть. Город преобразовывался в одну яркую гирлянду, что сияла на фоне тёмного неба разными цветами. Он впервые за долгие годы ощутил атмосферу этого праздника.

Всему причиной была девушка, что каталась так легко, будто каждый день тренировалась. Её лёгкие движения на льду создавали незамысловатый танец, которым он мог наслаждаться хоть всю оставшуюся жизнь. Вокруг было множество людей, которые катались сегодня на этом катке, но он мог видеть только её. Гермиона смеялась, поднимала, целовала его с такой искренностью, что Драко чувствовал каждый момент этого волшебства. Да, дело было вовсе не в гирляндах.

— Грейнджер! — Он честно пытался за ней угнаться и, хотя она не отходила от него слишком далеко, всё равно боялся потерять её даже на мгновение.

— Что? — Гермиона опять сделала незамысловатый круг, до которого Драко было ещё очень далеко.

— Я в любой момент могу упасть, и если ты мне не поможешь подняться, то, я уверен, что кто-нибудь точно переедет меня этими острыми лезвиями!

— Драко, ты всегда так драматизировал? — Она подъехала к нему и в следующее мгновение её руки обвились вокруг его талии. — Я думала, это осталось в далёком детстве.

— Просто ты слишком хорошо катаешься, и меня это раздражает. — Он обнял её одной рукой, но другой всё же продолжал держаться за поручень, ведь тридцатое падание не входило в его планы.

— Ты устал?

— Нет, а что? — он чертовски устал.

— Может, где-то передохнём? Я бы выпила чего-нибудь горячего.

— Хорошо, я знаю одно место, где готовят очень вкусный...

Драко хотел было договорить, но его внимание привлекло другое явление. Маленькая снежинка упала Гермионе на щёку. Это показалось ему таким притягательным, что он неосознанно протянул руку и убрал её, проведя холодным пальцем по её красным от холода щекам.

— Снег пошёл...

Драко смотрел на девушку возле себя, которая стала для него пределом его мечтаний. Она не обращала на него внимание, пытаясь поймать снежинку в свою руку. Он же смотрел только на неё.

— Да, безумно красиво.

— Гермиона? — Драко почувствовал, как внутри у него всё похолодело, и это было вовсе не из-за погоды.

Он увидел, как глаза Гермионы расширились от удивления и в них промелькнул небольшой страх. Она посмотрела на него так, будто уже сразу просила прощение за то, что она ещё не успела совершить. А может, это была мольба о помощи, которую девушка тщательно пыталась скрыть.

— Рон?